* * *
– А неплохо, – белобрысый индивид, возомнивший себя монстром, появился, как всегда, фиг пойми откуда. И уверенно зашагал рядом. – Для кого напомадился? Неужто для меня? – Нуептыбля, явился не запылился, – процедил себе под нос Бита, всячески игнорируя Гароу. И даже попытался перейти на бег, но не получилось – злосчастные туфли, на два размера меньше, в принципе не способствовали проявлениям физической активности. – Хорэ вату катать, пиздуй откуда пришел. Я занят седня. – Интересно, и чем же ты так занят, что умудрился оставить дома свою дубинку? – искренне удивился злодей. И не смог сдержать ехидную ухмылку, наблюдая, как жертва дресс-кода запинается о поребрик и покрывает его по матушке. Как будто камень специально бросился и без того прихрамывавшему герою под ноги, а теперь должен был устыдиться своего деяния. – Я че, неясно выразился? Вали давай отседова, нече тебе тут ловить! – «потерпевший» наконец удостоил Гароу гневливым и немного обиженным взглядом. – Тут такое дело. Я иду на пианиний концерт. – «Пианиний»? Серьезно? – нервно хохотнул все-еще-не-монстр (во-всяком-случае-биологически). «Валить отседова» он теперь уж точно не собирался. – Значит, младшенькая выступает? Но мы же вроде договаривались, что ты больше не будешь прятаться за ее спиной. В кои-то веки выловил тебя, а ты опять за старое. Мое терпение не безгранично, знаешь ли. – Да помню я все. И… кто, блять, здесь прячется за чьей спиной?! Напугал ежа голой жопой! – остервенело фыркнул парень. Пальцы невольно сжались, безуспешно пытаясь нащупать рукоять биты и загребая вместо этого лишь воздух. – Я че, должен щас все бросить ради махача с тобой? Хуй тебе! Я и так прошлый концерт проебал, так что этот ни за что не пропущу. – Что ж, отлично, ты сам виноват. Я угрозами просто так не разбрасываюсь. Жди ночью в гости. – Ой, не пизди, – махнул рукой Стальная Бита. Он даже на секунду не мог допустить, что этот вася знает его адрес. Некоторые только и умеют, что предъявы катать. А как дело доходит до исполнения – сразу куда-то сливаются. Всю оставшуюся дорогу шли молча. Поняв, что спровадить бесноватого не удастся, герой S-класса просто-напросто смирился с положением. Все равно, наверняка на входе этот белобрысый сам отлипнет. Монстры ведь не любят классическую музыку? Гароу, напротив, был до неприличия воодушевлен. То ли задумал гадость, то ли… задумал гадость. Не так уж и много вариантов.* * *
Здание детской музыкальной школы тяжело было не узнать. Весь фасад представлял собой страшный сон дизайнера и был выкрашен разноцветными нотами и скрипично-басовыми ключами. Настолько разноцветными, что Бита, появляясь здесь, боялся схватить эпилептический припадок и всегда смотрел исключительно себе под ноги. У входа плакал ребенок, прижимая к груди черный футляр. Над дитенком кудахтала мамаша и пыталась протолкать его к дверям. Мальчик сопротивлялся и орал, что хочет стать супергероем, а не скрипачом. Оба парня синхронно посочувствовали (правда, мысленно) юной жертве музыкального образования и прошли через рамку металлодетектора в холл, уже полный народа. – Дальше я сам, – важно сообщил Стальная Бита. – Можешь идти на хуй. – Только после тебя, – промурлыкал Гароу. Он ворочался по сторонам, с любопытством разглядывая местный контингент. Контингент разглядывал весьма примечательного посетителя в ответ и гадал, как можно было перепутать музыкальную школу и додзё. – Братик Бита! – раздался радостный детский голос. Зенко – в новеньком желтом платье – уже спешила к ним, продираясь через толпу других выступающих и их родителей. – О, и дядя Гароу тоже здесь. Вау. – Салютик, детка, – Охотник на героев поднял ладонь в приветственном жесте. – Кстати, называть меня «дядей» совсем не обязательно. – Но ты ж старый! – выпалила Зенко. Похоже, в детском сознании прочно устоялся тот факт, что все седые люди априори не могут быть моложе полтинника. – Не волнуйся, Зенко. Он щас уйдет. Правда, Гароу? – встрял Бита. – Не. Я хочу послушать. Нельзя, что ли? – Можно! – опередила Зенко старшего брата. – Будешь вместе с братиком Битой моей группой поддержки. – ШО?! – бедный герой чуть не поперхнулся, услышав такое заявление. Громко откашлявшись, он остервенело продолжил: – Ну звиздец! Я тут, бля, все утро марафет наводил, шобы бойцовский дух, все дела! А этот… – «…А этот мудила просто взял и приперся, как так и надо». Ты это хотел сказать? – хищно улыбнулся Гароу. – Да, – выдохнул разбушевавшийся Бита. – Зенко, у него даж приличного костюма нету! Ну что за… – О, уже первый звонок! Я побежала. Мне еще репетировать, – не обращая внимания на протесты старшего, девчушка сделала шутливый книксен и скрылась в неизвестном направлении. Два «лучших врага» остались переругиваться в постепенно пустеющем холле.* * *
Когда они все-таки ввалились в концертный зал, почти все места уже были заняты. Остались лишь кресла на последних рядах, откуда сцену разглядишь разве что в бинокль. В первое мгновение Бита хотел было согнать с насиженных мест какую-нибудь мелочь, но потом совесть таки замучила (ну не по-геройски это!), и он в сопровождении Гароу поплелся в самый конец зала. Белобрысый уселся первым и приглашающее хлопнул по своим коленям – словно действительно надеялся, что Бита предпочтет их соседнему креслу. Герой выпучился на наглеца и, выставив перед собой средний палец (словно распятие перед вампиром), опустился на свободное место рядом. Еще и отодвинулся на самый край – во избежание. На сцене началась движуха, ведущий объявлял спонсоров, а Стальная Бита громко зевал, вызывая негодование впереди сидящих старушек. К тому времени, как на сцену вышел первый выступающий, пожилые леди успели окрестить героя «нарушителем спокойствия». Объяснять старпершам, что он здесь только ради одного человека – младшей сестренки – Бита счел бесполезным. Детские музыкальные номера не по-детски утомляли. В зале было душно, да еще галстук давил на шею, и от недостатка кислорода глаза сами слипались. Провалиться в сон не дал отчаянный скрипичный визг. Бита чуть не подпрыгнул на месте и уставился на сцену, замечая знакомое лицо – того самого пацаненка у дверей музыкальной школы, до сих пор зареванного. – Я б сразу дал ему первое место, только бы он пошурику сдриснул со сцены, – прохрипел Бита. Но потом опомнился и поспешно добавил: – В смысле, второе. Второе место. Первой будет моя Зенко. – Реально, лучше бы он супергероем стал. Оружие массового поражения, Скрипка-мэн, – прошептал Гароу в ответ. Уж насколько он был невзыскательным слушателем, но даже его эти звуки, подобные скрежету металла по стеклу, раздражали. То ли моральная травма от «музыки» была слишком сильна, то ли в поисках моральной же поддержки, он вдруг опустил ладонь на колено Биты и легонько сжал: – Бита-кун, если я сейчас сдохну, виноват будешь только ты. Герой дернул ногой, пытаясь скинуть чужую ладонь; но узкие брюки не оставляли пространства для маневра, а статус заведения не позволял тотчас наброситься на извращенца, чтобы придушить. Закусив губу, Бита уставился на Гароу испепеляющим взглядом и процедил: – Сдыхай нах. Мир скажет те спасибо. И, это, граблю-то убери! Юное дарование наконец прекратило издеваться над публикой, и раздались жиденькие аплодисменты. Вышедший вслед за ним коллектив играл вполне сносно, однако расцеплять пальцы Охотник на героев все равно не спешил. Наоборот, массирующими движениями поднимался вверх по бедру. В какой-то момент Бита не вытерпел. Красный от злости (или от смущения, или от того и другого), он вскочил на ноги и возопил, перекрикивая исполнителей: «Э, ты чо?!» Однако старушачий десант не заставил себя долго ждать и недовольно зашикал на «некультурного хулигана», вынуждая сесть обратно… и терпеть. Стальная Бита терпел. Потому что Гароу, кажется, всерьез вознамерился превратить последний ряд в «места для поцелуев» (и плевать, что это концертный зал, а не зал в кинотеатре). К настойчивым прикосновениям еще можно было привыкнуть (и в глубине души даже признаться себе, что они могут быть… приятными), но вот целоваться по-человечески этот мудак, похоже, не собирался. Бита возмущенно засопел, когда злодей болезненно прихватил губами кожу на шее, чуть оттянув белый воротник рубашки. Поцелуй рисковал перерасти в крепкий засос, который к концу музыкальной программы расплывется гематомой. – Хорэ! – просипел герой и, опустив ладонь на наглую рожу террориста-рецидивиста, все-таки сумел оттолкнуть его, приправив все действо еще и тычком локтем. – Здесь тебе приличное заведение! – Молодые люди, можно потише?! – ощерились с передних рядов. Потиравший шею Бита вовремя успел поднять воротник повыше и состроил самое серьезное выражение лица, какое мог. Гароу беззвучно захохотал.* * *
Зенко выступала последней. Чуть только завидев желтое платьице, старший брат сорвался с места и выскочил в проход, доставая на бегу из внутреннего кармана пиджака телефон. Все выступление он снимал на камеру мобильного, умудряясь при этом размахивать свободной рукой и подпрыгивать на месте (это в жмущих-то туфлях). А когда вернулся обратно на свой ряд, Гароу его просто не узнал. Парень натурально всхлипывал и улыбался как дебил, а в глазах стояли слезы. – Ты че ревешь? – обеспокоенно прошипел Человек-монстр и потряс расчувствовавшегося героя за плечо. – Хорошо же сыграла. – У-угу, – вздохнул Бита, отмахиваясь. – Очень хорошо сыграла. Умница моя… – Фига се ты впечатлительный у нас, – присвистнул Гароу, однако, стоит отдать ему должное, отстал. Все то время, что совещались судьи, он лишь поглядывал краем глаза на героя, чуть ли не целовавшего экран мобильника. Потом объявляли победителей. Потом Стальная Бита восторженно орал, как последний пацаненок, и подбрасывал сестренку в воздух – вместе с кубком за первое место. Потом народ повалил из зала, а призеров и их родственников увели за сцену, чтобы продолжить празднование в более подходящем месте. Потом Зенко спросила старшего брата, когда вспышки фотокамер наконец перестали слепить: – А где дядя Гароу? Бита поглазел по сторонам и не увидел знакомой светлой шевелюры. Если так подумать, он потерял Гароу из вида еще в тот момент, когда карабкался к Зенко на сцену. Это было странно. Почему тот ушел? Все-таки, он ведь тоже был в группе поддержки, и сваливать просто так – это не по понятиям! Разве он не должен был разделить с ними общую радость?! – Черт! – Бита хлопнул себя по лицу, отгоняя странные мысли. И философски изрек: – Да хрен его знает. Монстры – они такие. Приходят и уходят когда захотят. Вот только неприятный осадок все равно остался.* * *
– Едрить твою налево! – Стальная Бита брезгливо поморщился, разглядывая в зеркале засос на шее. И на всякий случай надавил пальцами: боль была реальной, как и злосчастный синячара. Как жопой чуял, что след останется! Не желая больше разглядывать провокационную отметину, парень пригладил взлохмаченные патлы и направился к окну, чтобы задвинуть шторы на ночь. «Пианиние» концерты – тот еще труд, похлеще геройских подвигов. Хотелось скорее упасть на футон и заснуть. Завтра у них с Зенко заслуженный выходной: в честь победы на конкурсе Бита пообещал сводить ее в парк развлечений, а парки развлечений – штука еще более выматывающая по шкале выматываемости. Так что хорошенько выдрыхнуться уж точно не помешает. Рука так и замерла, уцепившись за штору. В свете уличных фонарей Бита явственно различил за стеклом нагло ухмыляющуюся рожу. И пока он потирал глаза в надежде, что ему просто поглючилось, Нагло Ухмыляющаяся Рожа распахнул створку окна и протиснулся в помещение. Даже деликатно задвинул за собой шторку, избавив владельца комнаты от этой необходимости. – Йо, – возвестил Гароу, снял свои чешки и совершенно по-свойски прошлепал дальше, с любопытством разглядывая обиталище героя. – Ничего так. Уютненько. – Какого… – Я же обещал. Вот и пришел. – Четвертый этаж… – Спасибо, я в курсе, – гость самым бесцеремонным образом уселся на футон и вдруг забормотал: – Кысь-кысь-кысь! – Сам ты кысь! – оскорбился Бита. Он не сразу понял, что Гароу обращался вовсе не к нему, а к красивой пестрой кошечке, все это время прятавшейся за корзинкой с мусором. – Тама, че ты тут делаешь? Не подходи к нему! – Тама, значит? – улыбнулся Охотник на героев и взял подбежавшую кошку на руки. Животное почему-то и не думало вырываться. – Красивая. Вся в хозяина. – Убью нахрен! – сорвался герой. Сердито сопя, он подтянул резинку семейников и плюхнулся рядом, намереваясь спасти свою питомицу из лап захватчика. – Не трогай! И ваще… ты куда слинял после концерта? – А чего ты спрашиваешь? – Я… – Бита осекся и замолчал. Действительно, чего он спрашивает? Ему же должно быть все равно, такие вещи вообще не могут его волновать! – На самом деле я просто подумал, что буду лишним, – снова заговорил Гароу, аккуратно поглаживая Таму по макушке. – Разве нет? – Бля, это и есть причина? Ну ты ушлепок! Зенко про тебя спрашивала! А че я ей мог ответить, если я сам не в курсах, где ты?! В следующий раз останешься. – «В следующий раз»? – дернул бровью Человек-монстр. – Это намек? – Да пошел ты. И шоб ты знал. Ты… ну, в общем, не лишний. Наверное. – Правда? – широко распахнул глаза Гароу. Выпустив кошку из рук, он схватил героя за плечи и заставил посмотреть на себя. – Но я же монстр. – И че? Мы это уже проходили. Тоже мне, блять, монстр, – Бита с силой вырвался из крепкой хватки – плечи от чужого прикосновения почему-то горели – и изрек ультиматум: – А терь ширяй обратно в окно. Я спать ложусь. – Я ведь не лишний, ты сам сказал! – Все в мире относительно! – герой щелкнул выключателем, погружая комнату во тьму. Как он и предполагал, этой ночью монстр по имени Гароу все-таки никуда не ушел.