В твоих глазах отражаются звезды. Том 4. "Книга пламени"

Утром в казарму к блатным зашёл майор Батулин с четырьмя солдатами. – Где Кай? – спросил он у Себастьяна. За такую наглость, как вторгнуться в их владения с утра, да ещё с такими расспросами, Шер хотел начать грубить, но Себастьян поднял руку, и тот осёкся. – Спит ещё. – Он срочно нужен! – Ему тоже отдыхать нужно когда-нибудь, – спокойно произнес Иртыш. – Вы чего, не понимаете?! Он вчера в штаб на отчет не явился! Полковник это проглотил, хотя позеленел, когда ему сказали, что Кай вместо отчета душ решил принять. Я вчера сделал всё, чтобы логично объяснить полковнику поведение Кая. Но сегодня, опять не увидев Кая, батя рвёт и мечет! Дал мне десять минут, чтобы привести его. Иначе я пас, не знаю, что будет! Вместо награды окопы опять копать поедет. – Поехали к батяне, – в проёме двери появился Кай, он протянул руку майору. Махнул всем в комнате и пошёл на выход с майором. Когда они вышли, Иртыш засмеялся, слышать его смех было редкостью, это удивило даже Себастьяна. – Нет, ты слышал! Он сказал, что поедет в душ, а не в штаб на отчет. Он мне нравится, вот это пацан! Круто! – Надеюсь, его не отправят окопы копать. Если полковник на взводе, может сгоряча и так поступить, – Себастьяна тоже развеселило такое поведение Кая, но он понимал, что могут быть и нежелательные последствия такой лихости. – Шер, кто там у тебя сегодня при штабе? Пусть сразу сообщит, чем там всё закончится! – Понял. – Шер вышел, чтобы самому проконтролировать ситуацию. *** В штабе были все офицеры, в том числе Варфоломей со своими и прибывшие с Каем офицеры Капитана Зарецкого, включая его самого. Когда Кай зашёл в штаб, полковника не было, он куда-то вышел. Кай поздоровался со всеми. Встретился взглядом с Варфоломеем, тот шагнул и обнял его, а затем и все остальные. Они простили его, считая, что здесь, на войне, не стоит держать обиду друг на друга. – Живой герой! – Торпедо радостно тряс Кая за плечи. – Я тоже рад тебя видеть! Отпусти же! Дверь открылась, зашёл полковник. Видя шум и бардак, строго скомандовал: – Смирно, господа офицеры! Все встали по стойке "смирно!". Батя прошёл мимо всех с суровым лицом. – Кай, два шага вперёд, – сурово скомандовал он. Кай вышел из строя. – Почему вчера в штаб на отчёт не явился? Что за поведение?! Кто тебе право дал так себя вести?! Думаешь, выполнил задание, теперь можешь так поступать? Почему сегодня майор тебя в штрафных казармах находит? Ты даже с утра не думал ехать, докладывать мне о проведенной операции. Я тебя в штрафбат отправлю! Окопы копать пойдёшь! – полковник вплотную подошёл к Каю, – что молчишь? – Жду, когда можно будет идти копать окопы, – с невозмутимым лицом ответил Кай. Все молча наблюдали за этой сценой. Очень редко приходилось видеть полковника таким разозлённым. Полковник отвел взгляд от глаз Кая, развернулся, сел на своё кресло за письменным столом. – Ещё успеешь с такой дисциплиной копать окопы, – голос полковника смягчился, – Место под медаль готовь, герой! – помолчав, добавил, – всем вольно, присаживайтесь, господа офицеры, обсудим ситуацию на фронте. Кай терпеть не мог эти заседания. Но выхода не было, пришлось сидеть и слушать отчёты офицеров. В середине заседания у него зазвонил телефон. Звонил Тоями, он сбросил звонок, через несколько минут опять звонок повторился, на этот раз это был Аршад. – Телефон отключи, – строго сказал полковник, – ты хоть видимость дисциплины создай! Ну что мне с тобой делать?.. – батяня уже не сердился на Кая. – Можно выйти, поговорить? – Сидеть! Те, кто ещё ни разу не присутствовали при общении Кая с полковником, были шокированы такому поведению. Грозный полковник с улыбкой на губах и напускной суровостью сносил его мальчишеское поведение. Уже на втором часу скучных докладов Кай извёлся. Единственным спасением была игра в телефон. Звук он выключил и играл, держа телефон под столом. Сидящие рядом офицеры с улыбкой смотрели на его увлечённое лицо, сосредоточенное на игре. Полковник догадывался, на чём так сосредоточен Кай. Но пока его не трогал, пусть хоть так – зато спокойно сидит. – Что там у тебя под столом, ну-ка, дай мне, – наконец терпение полковника лопнуло. – Быстро передал телефон! Кай вздохнул и передал по ряду телефон. Все, кто его передавал до полковника, видели незаконченную игру на дисплее. – Ну, что же, раз тебе здесь так скучно было слушать других, послушаем теперь тебя. Ты подготовил отчёт о координатах боевых точек расположения орудий на линии фронта Байра-кайра? Кай, даже не напрягаясь, спокойным голосом, глядя отстранённо в открытое окно, назвал точные координаты всех орудий, которые там были расположены, боевые расчёты по ним, траекторию их огня. Далее дал координаты по установке орудий, которые должны быть выставлены, чтобы держать предгорье под прицелом. Опять повисла тишина. Столько цифр, данных. Он не смотрел в бумажки, просто говорил. – Координаты для новых установок можешь потом ещё раз повторить, я даже записать не успел, – растеряно проговорил капитан Зарецкий. – Вот бумага и ручка, – полковник передал по ряду лист бумаги и ручку. Кай, взяв бумагу, стал писать красивым, идеально ровным некрупным почерком. – Что там у вас случилось с подрывом орудия у духов из гранатомета, почему это сделал Кай, когда он должен был в штабе сидеть и не высовываться? Это был мой приказ – быть Каю при штабе! – полковник опять говорил суровым голосом. Никифор уже хотел начать оправдываться, но Кай его перебил. – Я нарушил ваш приказ. Взял самовольно гранатомет и расстрелял огневую точку противника. Могу за это порыть окопы, – не отрываясь от листа бумаги, спокойно проговорил он и передал исписанный листок с координатами полковнику. – Потом разберёмся с этим, – полковник повертел лист бумаги с цифрами и отдал его капитану Зарецкому, – сегодня у нас праздник. Линия фронта восстановлена, предгорье Байра-кайра осталась наше. Потерь нет, раненых мало, тяжёлых ранений тоже нет, – полковник сделал паузу, – в шестнадцать часов торжественное построение. К наградам представлены: Капитан Зарецкий, офицер разведки, - затем он перечислил ещё несколько офицеров и рядовых, а потом посмотрел на Кая. - и вы молодой человек, хотя ваше поведение заслуживает штрафной роты! Опять помолчав, он добавил: – Господа, все свободны. После награждения в двадцать часов будет торжественная часть в доме культуры и концерт! Когда все начали вставать, полковник строго сказал. – А ты сиди на месте, с тобой я ещё не закончил, – Кай плюхнулся обратно на стул. Выходя, многие подбадривали Кая, его поведение вносило лёгкость в проведенном времени в штабе. Хоть он и нарушал дисциплину, но делал это с настолько ребяческой лихостью, что все сейчас сочувствовали тому, что он может быть ещё и наказан за такое. Когда все вышли, полковник подождал немного, слыша шум удаляющихся шагов. – Что же ты себя так ведёшь-то? Я ведь не виноват, что ты здесь. Наоборот, стараюсь хоть как-то твою участь скрасить, и так на многое глаза закрываю. – Извините, я вас не хотел обидеть… – Да я понимаю. Устал от всего? – Да. – Я понимаю… Но ты же знаешь, что у тебя выхода нет… – голос полковника был печален, – возьми телефон, можешь идти. Каю нечего было ответить, он взял телефон и вышел из кабинета. Внизу на крыльце его ждали практически все. – Ну, что, рыть окопы пойдешь? – сурово спросил Варфоломей. – Всё нормально, не в этот раз. Тогда его все стали радостно поздравлять. – Ты чего такой суровый? – забеспокоился Перец, – что, батяня ругался сильно? – Да всё нормально, – слова полковника о том, что у него нет выхода, ещё звучали в его ушах. – Поехали все к нам. Отметим! Фрола из больницы выписали, он в палатке отлёживается, – Варфоломей вопросительно посмотрел на Кая. Кай был рад, что они простили его. Просто всё забыли и не затаили обиду. Но сейчас он не хотел ехать к ним. – Меня до квартиры докинь, пожалуйста. – Ты к нам не поедешь? – Мне ещё рефераты нужно отправить, – видя удивленные лица, пояснил, – по учёбе, я все сроки пропустил, пока в окопах сидел. К построению заедешь за мной? – спросил он у Варфоломея. – Да, конечно, – растерянно произнес тот. *** Дома Кай сразу приступил к учёбе. Так проще не дать ненужным мыслям лезть в голову. Закончив один реферат, он отправил его через интернет. На другие уже не было времени. Нужно переодеваться к торжественному построению. Вместе с Варфоломеем они доехали до плаца. Там уже толпились офицеры и выстраивались солдаты шеренгами. К такому случаю даже Себастьян со своими пришёл. Основной офицерский состав стоял ближе к трибуне. При появлении Кая разговоры стихли, все повернулись в его сторону. Кай был в парадном мундире, темно-синем, с белой рубашкой, золотыми погонами, кокардой, аксельбантом, с парадной шашкой. Начищенные сапоги блестели на солнце. Ему очень шла фуражка с золотыми кантами. Но всех поразило не это, а то, что вся его грудь была в медалях. Они ослепительно блестели на солнце и тихо позвякивали при каждом шаге. Не все его видели при полном параде. Никифор и его офицеры, застыв, смотрели на Кая. Даже всегда спокойный и невозмутимый Артём не сдержал возгласа удивления. Кай, задумавшись о своём, прошёл к свободной перекладине перил и, облокотившись на неё, закурил. В его поведении не было ничего высокомерного или заносчивого. Он вёл себя как обычно, как всегда. Это ещё больше подкупало в нём. Вокруг него столпились офицеры. Наконец, все обрели дар речи, начались шутки, дружеские расспросы. Разговаривая, Кай заметил на краю плаца пацанов с Себастьяном и Шером. Все их здесь считали изгоями, людьми второго сорта. С ними никто не общался, поэтому они держались обособленно. Каю никогда не нравилось такое отношение всех офицеров к ним. Извинившись, он пошёл к штрафным, блистая на солнце орденами. – К этим пошёл, – презрительно фыркнул Вьюгин. – Они тоже люди, – спокойно ответил Торпедо. – Сброд, уголовники, – Ивченко не разделял эту точку зрения. Варфоломей сурово посмотрел на Ивченко, тот не стал больше развивать эту тему. Себастьян не ожидал, что Кай к ним подойдёт. Ему в целом было совершенно фиолетово такое к себе отношение. Но демонстративный проход Кая через весь плац к ним, да ещё при полном параде, со всеми орденами, его тронул. – Тебя можно поздравить с медалью,– Себастьян говорил искренне. – Спасибо. Вот только сейчас торжественная часть часа на два будет, ненавижу всё это, – печально сказал Кай. Они закурили, поговорили ещё обо всём, Кай поинтересовался, пригласили ли их на торжественный вечер в клуб. Себастьян подтвердил, что странно, но пригласили в приказном порядке. Кай улыбнулся, явно батяня настоял, понимая, что Кая сильно заденет, если его друзья не будут приглашены. Объявили о построении, Кай пошёл обратно, на ходу докуривая сигарету. Торжественная часть была долгой и нудной. Оказалось, приехали высокие гости из России, они тоже присутствовали на награждении. Генерал из центра собственноручно вручал ордена и медали. Затем каждый из награжденных подходил к флагу, преклонял колено и целовал знамя. Удивительно, насколько искренне это сделал Кай, когда он снял фуражку и преклонил колено перед знаменем. Себастьян отвел взгляд в сторону, чтобы не заметили блеск влаги в его глазах. Шер глубоко вздохнул. Для них вообще не было ничего святого, но это почему-то их задело до глубины души. Затем награждённые встали напротив трибун, и мимо них торжественным маршем прошли все взводы гарнизона. *** После парада Каю не удалось уйти, за ним пришел Ивченко и ехидно сказал, что его ждут в штабе. В кабинете у полковника, кроме него, были люди из центра. Это были Джордан и его громилы. При виде них у Кая внутри всё похолодело – как он ненавидел тех, кто имел над ним власть! Они попросили полковника оставить их наедине с Каем. Джордан и его люди были в штатском, в черных строгих костюмах с белыми рубашками и галстуками, как клоны, все одинаковые, как всегда. И, как всегда, с Джоданом были двое его основных подручных: Бык и Зубило, и ещё четыре человека не дюжего роста с лицами убийц. Джордан издевательски улыбался. – Здравствуй. Давно не виделись. Вот, решил навестить тебя здесь. Посмотреть на тебя, полюбоваться, – Джордан медленно обходил стоящего посреди кабинета Кая, рассматривая его, – хорошо выглядишь. Твоя работа пошла тебе на пользу, – все засмеялись, – садись, что стоишь? – он показал на стул. – Ты сюда приехал, чтобы на меня посмотреть? – Кай присел на стул, держа в поле зрения Джордана. – Да. Я же за тебя отвечаю. Вот, говорят, плохо себя ведёшь, дисциплина шатается у тебя, – сидя напротив Кая, Джордан закурил, – исчезаешь куда-то, нас в известность не ставишь. Думаешь, тебе всё позволено? – Я выполняю свою работы, а в остальное время веду себя так, как считаю нужным. – Может, ему ребра пересчитать? – с животной жестокостью предложил Бык, подходя и кладя руку на плечо Кая. Кай резко дёрнулся и сбросил его руку, отпрыгнул к стене. – Тихо, не трогайте его, – подняв руку, остановил всех Джордан, – красоту попортишь, – то ли о лице, то ли о парадной форме Кая сказал он. – Что тебе нужно? – зло произнес Кай, держа взглядом Быка и Зубило на расстоянии от себя. Остальные стояли чуть вдали и наблюдали за происходящим. – Чтобы ты вёл себя хорошо. – Я буду вести себя так, как считаю нужным, понятно?! Джордан опять поднял руку, видя порыв Быка и Зубило в сторону Кая. – А ты стал ещё более дерзок, и мне это нравится, – говорил он сейчас спокойно, но от этого тихого голоса у других бы подкосились ноги от страха, – но хочу тебе напомнить, кто ты. Не заносись так высоко. Эти побрякушки на твоей груди ничего не значат. Помни, что тебе обещали: сначала похороны всех, кто тебе дорог, а потом работу в борделе с определенной направленностью. Ты прям создан для такой работы, – Джордан оценивающе рассматривал его. – Да пошёл ты! – Только не думай, что ты неприкасаемый. – И что ты сделаешь? Убьёшь? Да мне пофиг, понимаешь?! Кто тогда работать будет, ты и твои отморозки? Кай шагнул к выходу. На секунду Бык и Зубило встали перед ним, но потом отступили в стороны и пропустили его. Кай вышел, его никто не задерживал более здесь. – Герой! А ведь герой! – Джордан посмотрел на Зубило и Быка, – вот так нужно себя вести. Но это лирическое отступление. Пусть пока погеройствует, будет время - мы ещё им займемся. Поехали, что стоите, хочется скорее вернуться обратно из этого места. Кай понимал всю безрассудность своего поступка и то, что там, в кабинете, он был полностью в их власти. Это они вершат его жизнь. Он полностью от них зависит. Он привязан накрепко обязательствами, и ему уже не вырваться из них никогда. Думая обо всём этом, он, выходя из штаба на улицу, в дверях столкнулся с Шером, который уже шёл искать его в штабе. – Ты чего такой? Кай был бледный, глаза его горели, выглядел он странно. Он молчал и невидящим взглядом смотрел на Шера. – Так! Пойдём в машину, – Шер положил руку на его плечо и довёл до машины, которая стояла внизу у штаба. – Что с ним? – Себастьян обернулся с переднего сиденья и смотрел то на Кая, то на Шера. Кай откинулся на подголовник заднего сиденья. Сейчас он не мог говорить. Шер неопределённо пожал плечами. К штабу подъехали три чёрных джипа. Из штаба вышли несколько человек в штатском и быстро сели в машины. По виду штатских Себастьян понял – один главный, все остальные - его шестёрки. – Спасибо, что вы здесь оказались… не обижайтесь… но я ничего не буду говорить, – тихо сказал Кай, всё так же сидя с закрытыми глазами. – Закурить хочешь? – не дождавшись ответа, Шер раскурил сигарету и протянул Каю, тот затянулся. Немного придя в себя, проговорил: – Поехали в дом культуры, там уже торжественный вечер начинается, нужно быть, – увидев обеспокоенное лицо Себастьяна, Кай продолжил, – всё нормально, честно, всё нормально… поехали, – и отвернулся к окну. На душе было тяжело. Как трудно осознавать свою полную беспомощность. Он ничего не сможет изменить. Никогда… *** – Мы приехали, – Шер прервал мысли Кая. Они стояли чуть поодаль от входа в дом культуры, везде толпился народ, все спешили зайти внутрь. Скоро начнётся торжественный вечер. Каю было не до праздника, но нужно было взять себя в руки и идти. – Может, не пойдёшь? – обеспокоено спросил Себастьян, видя состояние Кая. – Не могу, ты же знаешь, я обязан быть, – Кай вздохнул, собрался с силами и вышел из машины. За ним последовали все остальные. Перед Каем и его группой сопровождения все расступались в сторону. Поэтому они без проблем прошли внутрь, в главный зал. Там были накрыты столы, сам зал был празднично оформлен шарами и флажками. Небольшая сцена была тоже подготовлена к праздничному концерту. Играла негромкая музыка. Кроме военных в Дом культуры пришли практически все жители гарнизона, конечно, кто не нёс сейчас службу. Такие мероприятия в повседневной жизни гарнизона были редкими и, если они случались, это был праздник для всех. Особенно для молодых и не совсем молодых девушек, которые по случаю праздника могли прийти не в военной форме, а в гражданском. Кай пользовался большой популярностью у всего девичьего населения гарнизона. И сейчас, идя в окружении Себастьяна и его братков в сторону основного зала, им то и дело преграждали путь наряженные девчушки с заигрыванием в его адрес. Сейчас ему было не до этого. Поэтому перехватом девиц, бросающимся им наперерез, занялись его сопровождающие, а их, наоборот, это очень веселило. Войдя в зал, Кай столкнулся с майором Батулиным. – А, вот и ты! А то полковник меня уже за тобой в штаб отправил. Уже начинать пора, без тебя никак. Все тебя ждём, – майор говорил радостно и оживлённо, – кстати, всё нормально с этими из центра прошло? Полковник уж за тебя переживать начал. – не дожидаясь ответа, он оттеснил Кая от ребят и показал рукой в сторону основного стола, – Пойдём, тебе туда! Кай хотел возразить, но Себастьян опередил его: – Иди! Ты должен быть там, – строго сказал он. Кай понимал, что обязан быть за основным офицерским столом. Для него там было оставлено почётное место недалеко от полковника. Здесь сидели основные офицеры, в том числе капитан Зарецкий и Артём. К еде он даже не притронулся, но в праздничной суете этого никто не заметил. Машинально поднимал рюмки со всеми при очередном праздничном тосте, но не пил, мысли были далеко от праздника. Его странное состояние заметили Артём и Никифор, они сидели по другую сторону стола, поэтому поговорить с Каем не могли. После торжественных речей начался праздничный концерт. Выступление местной самодеятельности в виде служивших здесь солдат. В целом было неплохо, всё это сплачивало жизнь гарнизона. Кай продолжал пребывать в отрешённом состоянии, не замечая происходящего. – Тебе на сцену, – Батулин склонился над ним и потряс его за плечо, – ты чего, полковник уже объявил твое выступление. Кай непонимающе взглянул на Батулина. Тот даже растерялся. – Ну, ты чего такой сегодня? Посмотри, все ждут твоего выступления. Иди, спой что-нибудь такое, чтобы душа свернулась и развернулась! Теперь Кай понял, что полковник, даже не согласовывая с ним, просто объявил всем о том, что он будет петь. Народ уже практически скандировал, требуя его выхода. Вариантов не было, уже не отказаться. Кай посмотрел в сторону полковника. Глаза его сверкнули странным зеленым блеском. – Что он такой сегодня? – Пётр Иванович увидел взгляд Кая, подумал, что нужно было все-таки с ним согласовать его пение на концерте. Но теперь уже поздно. Все аплодировали стоя – требовали Кая. Он вышел на сцену. На тёмной сцене только луч света освещал его, стоящего у микрофона. Медали мерцали и играли искорками света на его мундире. Он был без фуражки. Чёрный локон упал на лоб. Тонкие черты лица, красивые руки с тонкими длинными пальцами. Девчонки взволнованно вздохнули. Ах, какой красавец! Бархатный серебряный голос разлился по залу. Все замерли. Так никто не пел. А сколько души в каждом слове. Здесь не только душа сворачивалась и разворачивалась, у многих блеснула слеза на глазах. Голос набирал силу, к нему подключилось ещё несколько мужских голосов, они поддерживали его, оттеняя красоту его голоса. Выйду ночью в поле с конём, Ночкой тёмной тихо пойдем, Мы пойдем с конём по полю вдвоём, Мы пойдем с конём по полю вдвоём, Мы пойдем с конём по полю вдвоём, Мы пойдем с конём по полю вдвоём... Ночью в поле звёзд благодать, В поле никого не видать, Только мы с конём по полю идём, Только мы с конём по полю идём, Только мы с конём по полю идём, Только мы с конём по полю идём... Сяду я верхом на коня, Ты неси по полю меня, По бескрайнему полю моему, По бескрайнему полю моему… Дай-ка я пойду посмотрю, Где рождает поле зарю, Ай брусничный цвет, алый да рассвет, Али есть то место, али его нет. Ай брусничный цвет, алый да рассвет, Али есть то место, али его нет. Полюшко мое - родники, Дальних деревень огоньки, Золотая рожь, да кудрявый лен... Я влюблён в тебя, Россия, влюблён Золотая рожь, да кудрявый лен... Я влюблён в тебя, Россия, влюблён.. Будет добрым год хлебород Было всяко, всяко пройдет Пой, златая рожь, пой, кудрявый лён, Пой о том, как я в Россию влюблён. Пой, златая рожь, пой, кудрявый лён, Пой о том как я в Россию влюблён. Мы идем с конём по полю вдвоём... Голос Кая затих, луч света опять освещал только его на сцене. Все молчали, потом, прозвучал крик – «Браво» и здесь воцарился общий шум, хлопки аплодисментов, крики и призывы продолжить выступление. Кай чуть склонил голову в поклоне и ушёл со сцены. – Иди, встреть-ка артиста, – приказал Себастьян Шеру, – уж очень душевно поёт, что-то совсем ему плохо. Шер всё понял и с двумя братками пошёл пробиваться за сцену. К Каю на помощь он пришёл вовремя. Его буквально прижали к стенке несколько девушек, которые наперебой приглашали его к себе за столик. Шер бесцеремонно всех раздвинул, взял Кая за плечи и повёл к выходу. Их отступление прикрывали братки, не давая девушкам добраться до Кая. Они остановились в одном из помещений клуба, где была небольшая приёмная с диванами, оторвавшись от погони. Кай устало сел на диван. Вскоре их здесь нашёл Себастьян. – Шер, порошок есть? – смотря в пространство, спросил Кай. – Ты сейчас, здесь хочешь нюхать? – но, взглянув на отрешённое лицо Кая, Шер приказал двум браткам контролировать дверь к ним и достал из кармана порошок. Себастьян не вмешивался. Он лишь стоял и наблюдал, как Кай вдохнул сначала одну, затем вторую дорожку белого порошка, заботливо сделанную для него Шером. В этот момент в дверь с силой ворвались Артём и Никифор. Они тоже искали Кая после выступления. Шер быстро убрал со стола остатки кокса. Но от глаза Артёма и Никифора это не ускользнуло. Они переглянулись, затем перевели взгляд на Кая, который вытирал рукой нос. На синем мундире были видны следы белого порошка. Кай вздохнул глубоко и откинулся на подушки дивана, закрыв глаза. – Он что, под кайфом? – неуверенно проговорил Никифор. – Шли бы вы, куда шли, – Шер смотрел на них недружелюбным взглядом. – И это друзья называются, что вы ему наркоту даёте! – уже осознав произошедшее, разошёлся Никифор. Кай чуть сполз пониже на подушку дивана и открыл глаза, взгляд его был странным, зрачки расширенными, глаза блестели. – Я отдыхаю, как хочу, – проговорил он. – Пойдём с нами! – Никифор сделал шаг вперед в сторону Кая, дорогу ему преградил Шер. За дверью послышались голоса. Среди них четко различался командный голос майора Батулина. Он тоже искал Кая и спрашивал о нём всех, попадающихся ему по дороге, людей. – Так, всё с вами понятно, – обводя недобрым взглядом стоящую перед ним компанию, проговорил Никифор, – сидите здесь тихо, мы его уведём. Затем вышел вместе с Артёмом. За дверью послышался его голос. – Владимир Петрович, да дайте вы Каю отдохнуть, он и спел уже для всех, пусть отдыхает теперь. – Капитан Зарецкий, его ищет полковник, сказал найти и привести к нему, – голос Батулина раздавался уже практически под дверью. – Он там, – загадочно произнес Никифор, – но не один. – А с кем? – Батулин уже дергал ручку двери, которую придерживал Никифор. – Он с девушкой, – многозначительно проговорил Никифор. – А…, ну, это другое дело! Что ж вы сразу не сказали! Пойдёмте, господа офицеры, не будем мешать таким делам. Пусть полковник сам за ним приходит, если ему так нужно. Голоса постепенно удалились. Было понятно, что все ушли. Шер хихикнул: – С девушкой! Ну, ну. Каю сейчас было всё равно. Наконец ему стало легко. То, что его мучило и болело в душе, просто ушло, растворилось, стало каким-то далёким и не таким важным. Вообще не было ничего важного. Всё ушло. Были друзья, которые с ним… это хорошо… Мысли путались. Что-то глубоко в душе ещё болело, но он не мог вспомнить, почему ему было сегодня так плохо. Ведь вокруг такой прекрасный мир. – Всё, они ушли, нужно уходить отсюда, – Себастьян перевёл взгляд на Кая, который сидел на диване с отстранённым взглядом, – Поехали, – он тронул его за плечо, пытаясь понять, насколько он сейчас далеко. – Да, поехали, – Кай говорил без нервного напряжения в голосе, спокойно и умиротворенно, – заедем ко мне, я переоденусь, – он чуть смущенно показал на ордена, ему никогда не нравился такой парад, он считал это лишним. Вставая с дивана, Кай немного потерял равновесие. Себастьян это предвидел и вовремя придержал за плечо. – Шашку его и фуражку найдите, – отдав распоряжение своим браткам, Себастьян, придерживая Кая за плечо, двинулся к выходу. В квартиру к Каю зашли все. Пока он переодевался, Шер подошёл к столу, заваленному книжками и тетрадками, и с интересом стал это рассматривать. Когда вышел Кай, он показал ему на тетрадку: – Нахрена тебе это нужно, ты и так всё знаешь. – Всё знать нереально. … Мне интересно учиться… И потом, нужно получить законченное образование. – Ну и зачем оно тебе здесь? – в эмоциях воскликнул Шер и тут же пожалел о сказанном, почувствовав на себе испепеляющий взгляд Себастьяна. – Может быть, когда-нибудь у меня будет другая жизнь, – тихо проговорил Кай и отвернулся к окну. Он почувствовал опять это тянущее ощущение внутри. – Всё, хватит грустить, – Себастьян смотрел, как братки оживленно накрывали на стол, выставляя на него всё, что было в холодильнике, – предлагаю продолжить праздник. Сегодня Себастьян, видя состояние Кая, не хотел оставлять его одного со своими мыслями. Поэтому они надолго засиделись у него. – Поедем теперь к нам! – Себастьян поставил на столик недопитый стакан с виски, – ты же вроде пока выходной. Никаких боевых выездов не намечается? Переночуешь у нас. Завтра шашлыки сделаем. – Я завтра хочу отпроситься, в Камрат поехать, – видя огорчение на лицах, Кай пояснил. – У Шейха день рождения, очень просил меня быть. Не хочу его огорчать. – Ну, тогда понятно, он твой друг, – констатировал Шер. – Тогда мы поедем, тебе нужно выспаться перед завтрашней поездкой, – Себастьян встал и направился к выходу. – Это да, только ещё реферат дописать и отправить нужно сегодня, – Кай покосился в сторону стола с книжками, – но там мало. Успею всё сделать. – Ну ты ботаник! – дружески констатировал Шер. Уже в машине Шер спросил Себастьяна, почему тот не стал выяснять у Кая, кто эти штатские, что они от него хотят и почему Кай был не в себе после встречи с ними. На что Себастьян сказал, что всему свое время. Сейчас Кай всё равно ничего не скажет, а вот за живое его этот разговор заденет. И поэтому он приказал Шеру строго-настрого без него эту тему больше не поднимать.