Пепел.

Он не понимал, что происходит вокруг. Стены, которые обычно согревали теплом и уютом, сейчас были словно разрушены, перепачканы кровью, вполне реальной. Шторы, длинные и тяжёлые, показались мальчишке руками, тянущимися к нему, в надежде достать, растерзать его хрупкое тельце, разорвать на миллионы кусочков. Слетевшая с петель дверь, на которой он, в принципе, и сидел, – словно лодка, что поможет не утонуть в море, вместо воды в котором лишь алая жидкость. И мальчик решает проверить, на самом ли деле с ним это всё происходит, осторожно, медленно, опускает палец вниз, на пол, чтобы обмакнуть в это море. И из лёгких вырывается истошный крик, вопль ужаса и безнадёжности ситуации в целом, да, это всё правда. Фаланга полностью покрыта кровью, из-за чего тело пробивает мелкая дрожь, ещё немного и он заплачет, срывая голос от холодившего кровь в венах ужаса. Губы расплываются в безумной улыбке, из груди вырывается не то хриплый смех, не то очередной вопль, не отличить. Он поднимает две руки, смотрит на ладони, покрытые кровью, внимательно и безотрывно, практически не моргая. На глазах снова наворачиваются слёзы, у него истерика. Он не знает, что именно делать в подобной ситуации, к кому обратиться, как себя вести. Но одно он знает точно: сейчас, после всего произошедшего, нужно бежать. Бежать, что есть силы, никогда не оборачиваться и исчезнуть, ведь он виноват… Он один виноват, что теперь в его доме это море, что родители, вернее, обезображенные тела лежат посередине комнаты, что он уже задыхается от ужаса и истерики, бушующей во всю силу. В комнату кто-то заходит. Он не видит, кто это, не знает, что именно тот хочет от него, зачем берёт за плечи и трясёт. Сейчас от чужих прикосновений становится ещё страшнее, ведь кроме родителей и его самого здесь и вовсе никого не было. А убийца, который всё это провернул, ушёл, обворожительно улыбаясь и измазав щёки мальчишки кровью на прощанье. Хочется бежать. Что он, в принципе, и делает – резко подскакивая, отталкивает от себя чьи-то руки и бежит. Неважно, что впереди окно, неважно, что это третий этаж, ему всё равно. Главное убежать, нет, проснуться, проснуться, проснуться, в конце концов! Не спать. Это просто ужасный кошмар, так думает мальчик. Но всё становится ещё реалистичнее, когда добежать ему не даёт кровь, из-за которой он поскользнулся и упал, со всей силы врезаясь в стену. В глазах темнота, в ушах звон, в сердце – разгорается ужас. И вот, он снова видит наступающую тень. - Н-не т-трогайте... - Кричит он, срывая голос, плачет. – Не трогайте меня! Перед глазами всё окончательно окутывается тьмой. Спустя мгновение он ничего не чувствует, не ощущает даже собственных пальцев. Но даже в обмороке, к нему приходят воспоминания. О сегодняшнем дне. Однако сквозь это состояние всё же проскальзывают обрывки реальности, как остриё ножа, разрезающие сознание. Вот, какой-то мужчина, решившись, подкидывает лёгкое тельце в воздухе, после ловит, чтобы удобно перехватить и положить мальчишку к себе на плечо. Не всю же дорогу тащить это, в скором времени, бесполезное тело, на руках, да и слишком много чести будет. Немного подумав, мужчина, блондин с ярко-синими глазами, ловит себя на мысли, что и это будет слишком шикарно для будущего трупа, поэтому роняет его на пол, вырывая тихий вскрик мальчонки. И уже взяв его руку, сжимая запястье до хруста, поволок на улицу, не заботясь, каково это, когда тебя тащат, раздирая нежную чувствительную кожу до крови, мяса, невольно загоняя в раны грязь и песок. - М. – Задумчивый, ненесущий особого смысла звук вырывается наружу, когда коллега, врач, сидящий и ожидающий своего напарника в машине, увидел, как тот тащит за собой какого-то мальчишку. – Пауло. - Не возникай, - с обидой в голосе отозвался тот в ответ, - босс будет доволен. - Я надеюсь, иначе отвечать за всё будешь ты. – Бросив раздражённый взгляд на Пауло, прошипел Клаус и поправил выбившуюся прядь длинных зелёных волос за ухо. – Я в этом не учувствую. Усмешка, вовсе не скрываемая, проскользнула на морщинистом лице мафиози. Он самодовольно улыбнулся, посмотрел в зеркало заднего вида, словно хотел убедиться, что за ними никто не следит и не гонится, а после, по-доброму улыбнувшись, повернулся к своему напарнику, аккуратно положил мальчишку рядом. - Тогда ты сам выбрал свою судьбу. Выстрел. Пронзительный, громкий, проходящий через всю голову. О, да, он любил разрывные пули, особенно в таких ситуациях. Что ж, если ты чем-то не доволен, а тем более деятельностью семьи, то, извини, конечно, но таков закон. Лишние палки в колёсах никогда небыли нужны. Он резко открыл глаза, тяжело втянув носом воздух. Чёрт, вот уже который день подряд сниться один и тот же кошмар, из-за которого просто нереально выспаться, а ведь сегодня собрание, и не прийти на него, тем более, опоздать, было неприемлемо. Именно поэтому паренёк, которому на вид было около двадцати четырёх лет, сонно оглядел комнату в поиске дьявольского изобретения человечества - будильника, предусмотрительно, чтобы не разбить его ударом кулака о стол, оставленного хозяином квартиры в противоположном углу комнаты. Да, зрение его не подвело, стрелки показывали ровно шесть утра, у него есть ещё час, чтобы приготовиться к встрече хранителей. Рядом, сладко посапывая в плечо мафиози, лежала девушка, явно младше его самого. Ласково и аккуратно, чтобы не разбудить, парень улыбнулся, поворошив её волосы, всё же у его маленькой милой Хром осталась привычка – когда страшно, она медленно выходит из любимого угла, тихо, чтобы не потревожить чуткий сон иллюзиониста, прокрадывается к нему и ложится рядом, стараясь избавиться от кошмаров прошлого, которые то и дело приходят в разное время дня и ночи. Вот только из-за этой привычки парню пришлось подавить в себе рефлекс – пырнуть трезубцем того, кто осмелился потревожить его покой. Но, вот, приходится отвести взгляд от девушки и вернуться к вчерашним не столь радужным размышлениям. Хотя, нет, можно подумать в процессе. Иначе получится как в тот раз – хотел было прийти раньше, но нет, из-за этого грёбанного придурка, который вечно всё пытается взорвать во имя святого джудайме, пришлось выбираться из завала, и что в итоге? А в итоге чуть не попал под горячую руку опять же этого идиота, мол, какого чёрта ты вообще не явился на собрание и в связи с чем пришёл сейчас. - Безнадёжно. – Без особого энтузиазма проговорил Мукуро. Первым делом нужно было принять душ. Вчера он только вернулся с очередной опасной миссии, в которой, из-за ошибки одного из информаторов босса, пришлось расхлёбывать то, что заварили другие. И попав под дождь из пуль, около штаба вражеского альянса, он, во-первых, лишился любимой рубашки, которая теперь насквозь пропитана кровью, а во-вторых, его самого застрелили, и если бы его маленькая девочка увидела бы, что иллюзионист пришёл ночью окрашенным в кровь лицом, то мало бы обрадовалась, а то и вовсе бы облила святой водой и отправила обратно в ад. Вот, наконец, он доходит до ванной комнаты. И что он видит в отражении? Уставшего паренька, который стоит, облокачиваясь руками о раковину, причём едва держась на ногах. А кого он ожидал увидеть? Бодрого, ещё живого, радующегося жизни искренне и всем сердцем? Глупости. Тем более, после всего, что было, до того, как он вступил в ряды ненавистной мафии... Так. Ладно. Сейчас, нужно просто собраться. Лениво стянув с себя рубашку, которую успел выудить из комода до прихода Хром, иллюзионист с удовлетворением заметил, что раны, которые он вчера получил, несомненно, начинают зарастать, и это не могло не радовать. Наконец-то он сможет спокойно зайти под воду, а чувствительную к боли кожу не обожжёт из-за попадания капелек воды в открытые раны. Небрежно выкинув рубашку, даже не посмотрев, куда именно она упала, он отправил в свободный полёт к ней и брюки вместе с бельём и, словно не успевая, поспешил встать под горячие струи воды. - Так забавно. – С лёгкой усмешкой тихо произнёс Мукуро. – С одной стороны ты знаешь, что вода горячая, но совершенно не чувствуешь этого. Даже противно. Подставив лицо под струи воды, которые, по идее, должны были согревать, иллюзионист закрыл глаза и тихо вздохнул. Сейчас предстоит идти на эту грёбанную встречу, что его вовсе не радовало, наоборот, он бы с радостью отправил на неё Хром и остальных, чтобы избежать участи – увидеть остальных хранителей мафии. Нет, не то, чтобы он их боялся. Просто считал пустозвонами и слишком раздражительными, вообще, он был согласен с Хибари, однако не показывал своих мыслей, продолжая надменно вести себя с окружающими. Расслабиться горячий душ так и не помог, поэтому, переодевшись и приведя себя в более-менее подобающий вид, чтобы как всегда выглядеть идеально, иллюзионист неторопливо выходит из дома, оставляя спасённой девчушке записку, чтобы она ненароком не начала волноваться и искать его по всему городу, чтобы либо подтвердить, либо опровергнуть свои мысли. Улица встречает его щебетанием птиц и ярким, ослепляющим солнцем, ведь на небе ни облачка. Изумрудная трава, сочная, ароматные цветы и деревья, всё радует уставшие глаза, и именно поэтому иллюзионист поддаётся соблазну, закрывает глаза, стараясь запомнить это мгновение, обостряет все свои чувства, чтобы буквально впитать в себя эти лучи, нежно скользящие по иссиня-чёрным волосам, это виртуозное пение, ласкающее слух, этот ветер, в конце концов, аккуратно играющий с рубашкой. Паренёк жил за городом, в тихом и безлюдном месте. Заброшенный кинотеатр, а именно некоторые комнаты, были приспособлены к проживанию, да и, в принципе, в здании находились лишь четверо, не считая приезжих, таких, как М.М. Вздохнув, Мукуро открывает глаза. Пора идти дальше, в город, в этот шум и рутину, утопиться в ней полностью, забыв, что такое тишина и покой. Он не заметил, как оказался здесь, в этом душном кабинете, на самом собрании. По дороге никто не встретился, так что весь путь иллюзионист провёл в глубоком молчании и задумчивости, однако едва нога переступила порог штаба, как на лице появилась язвительная усмешка, которой он тотчас одарил подрывника, так кстати встретившегося на первом этаже. Вдоволь поиздевавшись над ним и взорвав несколько предметов интерьера, пришлось подниматься на третий этаж, в зал, оставляя в душе отвратительное чувство презрения. В самом зале, а он был не столь большим, стоял стол, практически на всю комнату, чёрный. Рядом – задвинутые под него стулья, в углу красовалась большая ваза с цветами, небольшой шкаф, окна были зашторены. … И хранители сидели, как всегда. Савада, Гокудэра, Такеши, Хибари, Сасагава, и он. Скука. Босс говорит что-то об успешном выполнении предыдущих миссий, что-то о новых трудностях в отношении с альянсами. Он глупо улыбается, когда самопровозглашённая правая рука хлопает его по плечу и уверяет, что обойдётся без жертв. Но при этой фразе взгляд всех хранителей, кроме, конечно, облака, устремляется на иллюзиониста, а тот только пожимает плечами в ответ, обворожительно улыбаясь во все тридцать два. Конечно, они не смогли сдержаться, как и в прошлый раз. Конечно, стоило иллюзионисту бросить взгляд на хранителя облака, как тот раздражённо встал и буквально накинулся на объект своей искренней ненависти. Конечно, Мукуро очень понравился такой вариант развития событий, из-за чего он с охотой принял так нескромно предложенную игру, вскакивая из-за стола и доставая трезубец из сгустка тумана. Конечно, Хибари уже пытался нанести удар, чтобы покончить с этим ублюдком раз и навсегда. Весь зал задрожал, стоило иллюзионисту взять в руки трезубец и активировать первый путь ада. Конечно, подобные иллюзии против этого хранителя были бесполезны, но всё же это стоило того, чтобы увидеть ужас на лице босса, который за девять лет так и не смог привыкнуть к подобному внезапному изменению пространства. С усмешкой, он наблюдает, как Хибари вновь встаёт в боевую стойку, не обращая внимания на пол, его ноги обвивают несколько змей, но он знает, что это иллюзия. Он чувствует. И Мукуро становится скучно играть. - Ненавижу. – Шипит Хибари, делая выпад в сторону Мукуро. - Это взаимно. – Тихим, бархатным голосом отвечает он в ответ, готовясь отбить смертельный удар. - Прекратите! - Не своим голосом кричит уже незнающий, как это остановить, босс. - Джудайме! - Вопит Хаято, стараясь закрыть собой десятого в случае получения удара со стороны двоих не на шутку разозлившихся хранителей. - Экстремально не круто. - Качает головой Рёхей. - Кто я? Я Ламбо. Кто ты? Ты Ламбо! – Услышав эти слова, Хаято нервно улыбнулся. - Кажется скоро… - Сглотнул Савада. - Будет… - Подхватил Ямамото. – Весело. Хибари не замечает, как с подоконника, рукой, толкает поющего маленького Ламбо. Тот падает, невольно выронив базуку с волос. Замирают все. Выстрел. Вот только розовый туман охватывает не владельца базуки, а самого Мукуро. Туман рассеивается. И то, что видят хранители Вонголы да и сам босс, просто заставляет встать в ступоре.