❃ ❃ ❃ 7 лет назад ❃ ❃ ❃
— Джейк, тебе не кажется, что мне пора уехать? — как бы между прочим спросила я за ужином. Джейк, оторвавшись от чтения отчётов, посмотрел на меня. — Нет, не кажется, — пожал он плечами и снова уткнулся в свои бумажки. — Я серьёзно, — произнесла я, вытирая салфеткой лицо Идлин. Она застучала кулачками по столу и случайно попала прямо в тарелку с кашей. Я поймала её ручку и стала теперь вытирать её. — Я тоже, — хмыкнул он, не поднимая головы. Я громко вздохнула, желая всё же закончить этот разговор. Джейк забарабанил пальцами по столешнице и наконец-то отложил бумаги. — Неужели ты устала от меня? — Нет, но я не могу сидеть у тебя на шее. — Ты не сидишь у меня на шее. — Нет, сижу, — я убрала кашу подальше от дочери, потому что Идлин напрочь отказывалась есть. Проще убрать, чем потом оттирать всё с пола и стен. Она была спокойна, но если ей что-то не нравилось, упёртости ей было не занимать. — Мне скучно. Я, как медведь, который впал в спячку. Мне нужно занять себя чем-то и сменить обстановку. — Так найди работу, если не хочешь сидеть дома, — пожал он плечами, не желая вникать в суть моей проблемы. — Да, это то, что я хочу сделать, но первым пунктом стоит переезд в Мидстоун. Ты сам говорил, что там есть дом. Незачем ему пустовать. — Почему ты так рвёшься уехать? С чего такая внезапность? — Мне тяжело здесь находиться, — после минутной тишины ответила я. — Я словно застряла между «до» и «после». Мне нужно идти дальше, но точно не в этом городе. Мне нужно что-то своё. Своя крыша над головой; свой заработок; своё личное пространство. Хочу распланировать жизнь на десять лет вперёд. Хочу заняться любимым делом. Правда, я теперь не пятёрка, но я ведь могу стать учителем. Буду обучать детишек в школе, а если повезёт, может когда-нибудь стану профессором в университете. У меня столько возможностей, к которым не терпится приступить, и меня останавливает лишь этот город, — Джейк опустил голову. — Только прошу тебя, не обижайся. Вот именно поэтому я не говорила об этом. Я не хотела задеть твои чувства. Ты самый лучший в мире друг, и я по гроб жизни буду тебе обязана, но… — Даже в мыслях не было обижаться, — улыбнулся он. — Если хочешь уехать, уезжай. Я не стану тебя держать. Не спорю, дом опустеет, когда вы уедете, но ты права: пора тебя отпустить. Сейчас самое время. Со стороны южан никаких действий, у меня тоже тупик. Думаю, тебе ничего не угрожает. — Спасибо, — улыбнулась я. — Ты ведь полетишь с нами? Я, кажется, теперь боюсь летать.❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃
— Кэролайн, если не хочешь сегодня заниматься, так и скажи. Я вижу, что ты не собрана. В конце концов, мы на море. Я не стану осуждать тебя за то, что ты хочешь отдохнуть, — произнесла я, когда Кэролайн совершила очередную ошибку. Впрочем, ни она одна была сегодня не собрана. Я то и дело погружалась в себя и прокручивала в голове вчерашние слова Максона. И раз за разом это было, как ножом по сердцу. После того как он ушёл вчера, я хотела найти Крисс и высказать ей всё, что о ней думала, но потом я пришла к выводу, что она это сделала не специально. Про любовницу она конечно сказала, чтобы задеть меня, но она не знала, что на самом деле Брайс сестра Максона. Однако, факт был на лицо: она рассорила нас с Максоном. — Нет, продолжим, — улыбнулась Кэролайн, и буквально сразу же сделала ошибку. — Нет, не думаю, — вздохнула я, закрывая тетради и крышку фортепиано. — Что случилось? — Мне просто скучно. — Но вчера же всё было в порядке, — удивилась я. — Где Одди? — Он вчера наступил на острую ракушку и поранил лапку. Дядя Аспен повёз его в ветеринарную клинику. — Надеюсь, с ним всё будет в порядке, — улыбнулась я. — Почему бы тебе не пойти погулять? — На улице сейчас жарко, и я не хочу гулять одна. Папа заперся у себя в кабинете. Он даже здесь работает. Бабушка не очень любит жару. Предпочитает прогулки в вечернее время суток. Тётя Люси возится с Мэтью. Раньше с ней было весело, пока не появился ребёночек. Он, конечно, хорошенький, но с ним не поиграешь. Тётя Люси говорит, он ещё слишком маленький. Ну, а мама, — Кэролайн замолчала, и я поняла, в чём была причина её плохого настроения. — Маме снова вчера стало плохо. Обычно на море ей становится лучше, но не в этот раз, — голос её задрожал, и я поспешила её обнять. — Знаешь, что мы сделаем? — спросила я. — Мы сейчас пойдём к твоей маме и составим ей компанию. Я думаю, ей скучно лежать в кровати и смотреть на потолок. — Да! — просияла Кэролайн и пулей вылетела из гостиной. Это была не самая моя лучшая идея, но сейчас Кэролайн важно было побыть с матерью, а я уж как-нибудь потерплю лишний часок в обществе Крисс. Во всяком случае, я собиралась извиниться перед ней. Я не имею права вставать между ней и Максоном. Лучше умыть руки сразу и не портить им жизнь. — Мамочка, мы к тебе, — Кэролайн запрыгнула к ней на кровать и обняла её. — Хорошо, — хрипло ответила она. Я сделала реверанс, когда Крисс обратила на меня внимание. — Я открою окно? Здесь душно, — Крисс кивнула, принимая сидячее положение. Лицо её было бледным и осунувшимся. Попытка положить подушку по удобнее не увенчалась успехом. Крисс была так слаба, что та просто выпала из рук. Она прикусила губу, посмотрев в сторону Кэролайн, надеясь, что та ничего не заметила. — Спасибо, — уже более уверенно произнесла она, когда я помогла ей. Я, не зная, куда себя деть, кивнула и отошла на несколько шагов, осматриваясь. Комната была просторной и светлой. На стенах висели картины в позолоченных рамах, пол был устлан мягкими коврами. На полках тут и там стояли всякие безделушки. — Почему ты здесь? — Я бы хотела извиниться перед тобой за вчерашнее. Не хочу быть твоим врагом. Для меня ты всегда была другом, — Крисс внимательно посмотрела на меня, а потом похлопала по кровати рядом с собой. — Помнишь, когда нас совсем немного осталось, мы заперлись у тебя в комнате и болтали о всяких пустяках? Кажется, тогда Селеста раскаялась во всех своих грехах, — рассмеялась она. — Помню, — я скинула балетки и забралась в постель, усаживаясь рядом с Крисс. — Хм, как в старые добрые времена. Посплетничаем? Я тут недавно видела такого симпатичного гвардейца. Всё при нём, но вот незадача, такой молчаливый, — Крисс рассмеялась. — Я похожа на одну из девушек, которые стайками щебетали в Женском зале? — Определённо похожа, — отсмеявшись ответила она. — Мы, между прочим, тоже были среди них. — Ой, не думаю. Точно не я. Меня ничто не интересовало, кроме еды. Я и сама неплохо готовлю, но королевские повара просто волшебники. Хочу как-нибудь спуститься на кухню и выпросить парочку рецептов. — Я скучала по тебе, — произнесла Крисс. — Не смотри так удивлёно. Да, я одновременно и ненавидела тебя и скучала. Во всяком случае, ты не заслужила такой жизни. — Никто не знал, что нас ждало впереди. Может, я это заслужила, а может, и нет. Меня вполне сейчас всё устраивает, за исключением некоторых нюансов. Где-то в глубине души я завидовала тебе, но придаваться размышлениям почти не было времени. Сначала лечение, потом рождение Идлин. Я полностью погрузилась в её воспитание, а потом и вовсе всё перевернулось с ног на голову. — Максон никогда не говорил, что вы были близки, — Крисс перешла на шёпот, чтобы Кэролайн нас не услышала. Она что-то с увлечением рисовала, сидя за письменным столом. — Я бы тоже ничего не говорила, — смущённо ответила я. — То, что между нами произошло, было и остаётся под запретом. Во всяком случае, смена личности помогла мне скрыть тайну рождения Идлин. Останься я Америкой, то всё вышло бы куда плачевнее. Я была под прицелом репортёров. Не думаю, что обо мне так быстро бы забыли, а о моей беременности вскоре бы все узнали. — Чем больна Идлин? — вежливо спросила Крисс. — Гемангиома лёгких — опухоль, которая мешает ей дышать. Ей стало совсем плохо, как раз после того, как я выиграла ваш конкурс. Она была в коме какое-то время, — голос предательски задрожал. — Но сейчас всё относительно в порядке. — Но почему ты здесь, а не рядом с ней? — Нужна операция, которая очень дорого стоит. Думала, времени хватит и смогу накопить нужную сумму, работая здесь, но сроки сжались. Я собрала только половину, а ведь нужна ещё реабилитация. Я обратилась за помощью к Максону, — Крисс удивлённо посмотрела на меня. — Нет, он не знает, кто она, — успокоила я её. — Если бы он знал, то он бы приложил куда больше усилий. Все свои деньги он переводит на моё лечение. Он самый бедный принц за всю историю Иллеа, — грустно рассмеялась она. — Кларксон не даёт ему никаких возможностей. Если бы ты только знала, каким жестоким человеком может быть король. — Прости за моё любопытство, но что случилось с тобой? — всё-таки решилась спросить я, уводя тему от Кларксона. Уж я то знала, каким он мог быть. — Наследственность, — хмыкнула она. — Мой прадедушка страдал от этой болезни, а я и не знала. Правда открылась только тогда, когда начали искать причину. — Но с тобой ведь было всё в порядке. Почему так внезапно? — Прошёл год после рождения Кэролайн, когда появились первые отчётливые признаки. До этого я не обращала внимания на некоторые вещи, но потом и они стали бросаться в глаза. Поначалу я неплохо справлялась. Вроде шла на поправку, но потом я узнала, что жду второго ребёнка. Мы не успели об этом сказать, и я рада этому, потому что буквально через несколько дней у меня открылось сильное кровотечение. Меня еле спасли. Тогда всё и началось с удвоенной скорость. Слабость, боли, гематомы, кашель — всё налетело в один миг. Ты просто не представляешь, через какое количество обследований мне пришлось пройти, чтобы хоть как-то дать бой раку. Мне невероятно повезло, что я стала единицей. Благодаря Максону и Эмберли я ещё жива. Они не сдавались, не сдавалась и я. Да и Кэролайн подрастала. Я не могла опустить руки. Мы всячески скрывали от неё мою болезнь, но оказывается, она уже давно всё знала, — она ласково улыбнулась, посмотрев на дочь. — Но думаю, мне осталось недолго, — прошептала она. — Почему? — обеспокоенно спросила я. — Так плохо мне ещё никогда не было, — также тихо ответила она. — Лекарства уже почти не помогают. А ещё это ужасное предчувствие, которое не желает отпускать меня, — её голос надломился. — Не сдавайся, Крисс. Ты не можешь! — в сердцах воскликнула я. — У меня больше нет сил бороться. Я устала, — честно призналась она, когда Кэр снова вернулась к рисованию. — Мне не страшно. В конце концов, я успела многое сделать будучи принцессой. И самое главное, я смогла воспитать дочь. Видела её первую улыбку; видела, как она делала свои первые шаги; слышала, как она впервые заговорила. Я была рядом, когда она достигала успеха или терпела поражение. Меня утешает мысль, что я навсегда останусь в её сердце, в её памяти. Умирать не страшно, когда знаешь, что тебя кто-то любит и будет помнить, даже когда тебя не станет. — Крисс, — прошептала я, не сдерживая слёз. — Может статься, что это наш последний разговор, поэтому я хочу тебя кое о чём попросить. Пожалуйста, присмотри за Кэролайн. Она останется одна, хоть рядом с ней и будет её отец. Не обязательно оставаться во дворце. Просто наблюдай за ней со стороны, и если ей понадобится твоя помощь, помоги ей. Максон не откажет тебе в том, чтобы ты навещала её время от времени. — Я не знаю, Крисс, — покачала я головой. — Возвращаться сюда будет пыткой. — Каждому ребёнку нужна мать. Кэролайн в особенности. Она особенная девочка. Она принцесса. Весь этот лоск может избаловать её. Никто не скажет, что что-то неправильно. Максон всё спускает ей с рук. К тому же, он хочет сделать её своей наследницей. Кларксон вечно жить не будет. И как только пройдёт траур, он объявит её своей наследницей, перечеркнув все законы и традиции. Так что, ей нужен будет друг, который бы смог помочь выбрать ей правильный путь, — закончила она. — Я подумаю, — отрешённо ответила я. — Есть ещё один вариант, но на него ты вряд ли согласишься. Выходи замуж за Максона, — я рассмеялась над её предложением. — Что смешного? Теоретически у Идлин больше прав на трон, но так как она незаконнорождённая, то тут не о чём говорить. Но ведь может появиться ещё одна маленькая фигурка на шахматной доске, — она подмигнула мне. — Ты не в своём уме! Тебе бы прогуляться на свежем воздухе, а то мысли глупые лезут в голову! — Ладно, — отмахнулась Крисс. — Просто дай обещание подумать. Ты нужна будешь Кэролайн. — Мамочка, смотри, — я кивнула, прежде чем Кэр подбежала к постели и показала Крисс рисунок, где было изображено море и некое подобие яхты, на которой мы плавали. — У меня появилась одна забавная идея, — улыбнулась я, отгоняя прочь тяжёлые мысли. — Кэр, у тебя ведь есть краски и кисточки? — она кивнула. — Неси сюда. — Что ты задумала? — Тебе определённо не помешает вернуть лицу цвет. Кэролайн с радостью приняла идею разукрасить наши лица. Правда, спустя полчаса, вся постель Крисс была заляпана разноцветными пятнами. Крисс первая подверглась испытанию, потом дошла и очередь до меня. Кэролайн старательно выводила на лице матери усы, которые забыла пририсовать, когда в комнату вошёл Максон. Брови его взлетели вверх, заметив нас втроём на постели с кисточками в руках и краской на лице. — Папочка, хочешь я нарисую тебе усы, как у мамы? — Максон молча кивнул, явно до сих пор не понимая, что к чему здесь было. — Жди своей очереди. — Тогда, нарисуешь их мне вечером, — ответил он. — Я зашёл взять кое-какие вещи. Он открыл ящик стола, достал несколько печатей и направился обратно к выходу. Напоследок он обернулся, бросив сначала взгляд на Крисс, потом на меня и вышел.❃ ❃ ❃
POV Максон
Я вошёл в библиотеку, надеясь наконец-то отвлечься от дел и почитать. Голова гудела от работы. Крик отца до сих пор звоном отдавался в ушах. Он явно ожидал, что я подпишу совершенно другой документ. Где-то зазвонил телефон. Я огляделся, но никого в библиотеке не было. Через некоторое время телефон угомонился, но не прошло и минуты, как трель вновь повторилось. Знать бы, где этот телефон? Что за безалаберность, бросать вещи где попало? Я прошёл к дивану, откуда шёл звон. Сунув руку между подушками, я наконец-то нашёл всё никак не успокаивающийся аппарат. Мелодия затихла, когда я собрался было ответить. Положив трубку на стол, я сел на диван и закрыл глаза. Но не тут то было. Телефон зазвонил в третий раз. — Привет мам. Почему так долго трубку не брала? — затараторил детский голос. — Я уже хотела тёте Алане звонить. — Боюсь, это не твоя мама, — улыбнулся я. — Ой, а кто это? — пискнул голосок, но я не успел ответить, она затараторила вновь. — Простите, я думала, телефон принадлежит маме. Вы не могли бы её позвать? — А кто твоя мама? — улыбнулся я, уже предполагая, кого она сейчас назовёт. — Её зовут Оливия Крайтон. Она работает учителем музыки у принцессы. — Должно быть, твоя мама просто забыла телефон в библиотеке. Сейчас уже поздно, она спит. — Нет, мы всегда с ней в это время разговариваем. Она ждёт моего звонка после вечерних процедур, — ответила девочка. Её голос был очень бодрым, даже не сказать, что она была больна. — Простите, я не представилась, и вам не дала возможности. — Знаете, вы очень похожи на свою маму, — рассмеялся я. — Сначала говорите, потом интересуетесь, — девочка лишь хмыкнула. — Меня зовут Максон, а тебя? — Ой, — послышался грохот и мне пришлось отнять трубку от уха. — Простите, — пропыхтела она. — Ой, не так, — заикалась она. — Простите, Ваше Высочество. Я… Меня зовут Идлин Крайтон. — Приятно с тобой познакомиться. Твоя мама многое о тебе рассказывала. — Правда? — изумилась она. — И что она говорила? — немного заикаясь, спросила она. «Может не стоило ей говорить своё имя? Теперь она явно боялась меня». — Многое, и только хорошее, — ответил я. — Я видел твои снимки. Они очень качественные для твоего возраста. В свои восемь я даже не мечтал достигнуть такого мастерства, — приукрасил я. — Правда? — снова спросила она. — То есть, вам понравилось? — Да. Ты умеешь находить необычное в обычном. Только тебе не хватает иногда резкости, порой получается слишком расплывчато, когда ты фотографируешь вблизи. — Я знаю. Камера такая. Я пробовала менять настройки, но ничего не получалось. Хотелось бы что-нибудь по мощнее. Видела недавно в журнала новую модель. Может, попрошу маму купить мне её на день рождение, если… Неважно. — Новые камеры не всегда хорошие. У меня есть очень старые модели, и они снимают намного лучше, чем новые. — Вы так говорить, словно у вас их там сотни. — Нет, — рассмеялся я. — Пара десятков, не более. — Всё равно круто, — хмыкнула она. — Я мог бы тебе их показать. — П-правда? — поперхнулась она, а потом уже грустно добавила: — Я думаю, это плохая идея. — Почему? — Во-первых, я сейчас не в состоянии куда-либо ехать. А во-вторых, мама будет против. — Насчёт первого, — серьёзно начал я. — Я знаю, что ты в больнице. Необязательно сейчас, можно и потом, когда ты поправишься. И я уверен, что это произойдёт очень скоро. — Даже если операция пройдёт успешно, то остаётся реабилитация, которая может занять год, а то и больше. — Я подожду, — улыбнулся я. — А что касается второго, то я беру твою маму на себя. — Вы самонадеянны, — выдала она. — Почему? — рассмеялся я в ответ, услышав с какой издевкой она произнесла эту фразу, словно бы я говорил не с восьмилетней девочкой, а с самой Оливией. — Мама крепкий орешек. Её переспорить почти невозможно. И в любом споре, вы всегда будете неправы, даже если на самом деле были правы. — Как это мне знакомо, — хмыкнул я. — Я уже испытал на себе всю прелесть характера твоей мамы. — Она хоть и вредная, но очень добрая. Она самая лучшая в мире мама. И она очень красивая, хотя раньше выглядела ещё лучше. — Да, красивая, — согласился я, мечтательно улыбаясь. — В каком смысле раньше? — До авиакатастрофы, — немножко с задержкой ответила она. — Я видел её ранние фотографии в газете. Вроде, одно лицо, — нахмурился я, припоминая фото, которое видел уже очень давно. Конечно, я мог уже и забыть всё. Стоило поискать старые газеты, чтобы удостовериться в этом. В коридоре послышались быстрые шаги, и уже через несколько секунд в комнату вошла Оливия, и заметив меня, резко остановилась, увидев телефон в моих руках. — Это мой телефон? — возмутилась она. — А вот и твоя мама, — загробным голосом ответил я. — Она вас видит? — Да. — Тогда бегите, только телефон бросьте где-нибудь по дороге. Она подберёт его, чтобы сначала поговорить со мной, а у вас появится фора в две или три минуты. — Хороший план, но я предпочитаю сражение бегству. До свидания, Идлин, было приятно с тобой познакомиться. Запомни меня весёлым и смелым, потому что я вряд ли переживу этот вечер, — произнёс я и протянул трубку Оливии, напоследок услышав звонкий смех Идлин. — Только не бейте, — улыбнулся я. Оливия смерила меня взглядом, который ничего хорошего мне не сулил. — Что ты ему сказала? — сразу же спросила она. Теперь я довольствовался односторонним диалогом. — А ты не могла отключиться? Ах, значит воспитание не позволяет?! Идлин, не заговаривай мне зубы! — я улыбнулся, но сразу же принял невозмутимый вид, когда Оливия подозрительно сощурилась. — Ладно, закрыли тему. Что сегодня сказал врач? Хорошо. Пусть тогда Алана купит, но скажи ей, чтобы сняла деньги с моего счёта. Я не хочу, чтобы она тратилась, — в трубке послышался долгий ответ. — А ты настаивай, - тяжёлый вздох. — Хорошо, я сама позвоню ей, — Оливия снова надолго замолчала. — Ну, спасибо, дорогая. Откуда ты это знаешь? Алана или Джейк? — ответ. — Я так и думала, что Джейк. Имей ввиду, чтобы я больше не слышала таких слов, иначе вместе с Джейком будете полоскать рот с мылом, — Оливия явно покраснела, а потом рассмеялась. — Всё, ложись спать. Завтра утром позвоню и поговорим, хорошо? Целую, моя хорошая. Я тоже очень скучаю по тебе. — А вы строгая, — хмыкнул я. — Вот только не надо мне говорить, как воспитывать моего ребёнка, — довольно грозно произнесла она. Добрая Оливия, коей она была к концу разговора с Идлин исчезла, и появилась злая, которая готова была порвать меня на кусочки. — Это мой телефон! Почему вы ответили? — Он звонил слишком долго, а я хотел отдохнуть, вот и ответил. И, скажу в своё оправдание, я не знал, чей это телефон и кто окажется на том конце провода. К тому же, что плохого в том, что я с ней поговорил? — Ничего, — стушевалась она. Внезапно всё погасло, и Оливия вскрикнув, прыгнула ко мне. Я, не упустив шанса, обнял её, пряча улыбку в её волосах. — Вы боитесь темноты? — поинтересовался я, когда она отошла от меня, нервно отдёргивая рукава рубашки. — Нет, просто свет погас внезапно, — прошептала она, словно из-за отсутствия света, теперь нужно было говорить шёпотом. Я подошёл к выключателю, но свет так и не появился. — Должно быть пробки выбило, — я достал фонарик. — И как теперь быть? — Я провожу вас до ваших покоев, а потом спущусь вниз, чтобы проверить генератор. — Вы не боитесь? — Кого? Генератора? — я посветил в её сторону. — Ага, — нервно рассмеялась она. — Вдруг, кто-то специально это сделал? — Не думаю. Территория очень хорошо охраняется. Мало кто знает, где находится наш коттедж. Гостей привозят… — С мешками на голове? — перебила она. — Нет, — громогласно рассмеялся я. — Окна в машинах затонированы так, что ничего не видно. — Может, попросить гвардейца сходить? — предложила она. — Мне показалось, или я слышу беспокойство в вашем голосе? — усмехнулся я. — Ещё чего! — ответила она. — Я же вас зверски избиваю. Тут явно нет места беспокойству, — саркастично заметила она. — Что правда, то правда, — улыбнулся я. — Гвардейцы живут в соседней пристройке, а там свой генератор. Сейчас в доме кроме нас никого нет. Именно в этом прелесть дома, и почему мы любим приезжать сюда. Здесь мы остаёмся почти одни, а если что случится, есть множество дверей, через которые сразу же хлынет охрана. — А как они узнают, что что-то случилось? — В каждой комнате есть сигнал тревоги. Так что им нет смысла идти проверять генератор. Свет могут дать только ближе к завтрашнему вечеру, когда обнаружится его отсутствие. — Тогда я пойду с вами. — Не вы ли только что в испуге прыгнули ко мне в объятия? Откуда теперь столько храбрости? — Ладно, я беспокоюсь о вас, — вздохнула она. — Идёмте уже в подвал и проверим этот чёртов генератор, — я улыбнулся, не переставая удивляться её способности выводить меня из себя, а потом восхищаться. И мне было приятно знать, что она беспокоилась обо мне. Конечно, ещё был неприятный осадок после вчерашнего разговора, но он быстро проходил. Подвал оказался затоплен. Вода поднялась почти по щиколотку, а на по полу плавали соломенные корзины, и другой мусор, который лежал на полу. — А нас не затопит? — Нет. Если вода поднимется выше, то заработают насосы. Такое случалось уже. Море - непредсказуемо, даже если ты на его берегу. Я прошёл к генератору и открыл крышку. Только я собрался было поднять рычаг, как Оливия остановила меня. — А что если вас ударит током? Вы стоите в воде, и нас может поджарить. — Я ценю вашу заботу, но если я не включу генератор, то насосы не заработают, а если насосы не заработаю, то нас вполне может затопить. — Тогда включайте, — ответила она, подходя ближе, чтобы свет фонаря лучше осветил мне внутренности коробки. На ум пришла глупая мальчишеская идея, и я еле сдержался, чтобы не засмеяться и всё не испортить. Взявшись за рычаг, я слегка приподнял его и закричал, задёргав руками, словно меня било током. Оливия тоже пронзительно закричала, услышав мой крик, и дёрнула рукой с фонариком, заехав им мне прямо по носу. Теперь мне было не до смеха. Теперь было действительно адски больно, да так, что я еле сдерживал слёзы. — Чёрт, Крайтон, я так до коронации не доживу! — прижимая руки к носу, произнёс я. — Идиот! — прокричала она и снова ударила меня фонариком, только в этот раз по руке. Потом она швырнула его в воду. — Я ведь испугалась! Думала, тебя и правда бьёт током, — она всхлипнула. — Вы плачете? — я даже и помыслить не мог, что она так испугается. — Не ваше дело, — она отмахнулась от моей руки и зашагала к лестнице. — Избалованный глупый дурак, — причитала она себе под нос. — Идиот!