Месть Обезьянки

Ынхёк удобно расположился на кровати, устраивая на своих ногах ноутбук. Обычно он никогда не пропускал новые серии дорамы с Донхэ, но в этот раз график был слишком плотным, чтобы поспевать к трансляциям. Поэтому он каждый раз просил кого-нибудь из свободных мемберов записывать новые серии и отдавать ему. Конечно, просьбу эту приняли не в лучшем свете, но всё же друзья понимали положение Ынхёка и по возможности помогали, требуя что-нибудь взамен. Хёкки с головой нырнул в просмотр дорамы, ловя каждое движение и реплику Донхэ. Ему безумно не хватало его нежных прикосновений, задорного смеха, вечных подколок и искренней улыбки, которую мог видеть только он - Ли Хёкдже. Экранный Донхэ подошёл к главной героине и, обняв за плечи, признался ей в любви. Глаза слегка влажные от подступивших слёз, а голос чуть дрогнувший. Ынхёк на время затаил дыхание, сопереживая тому Донхэ в столь напряжённый момент, и сжал края ноутбука. Сколько бы раз герой Донхэ не признавался в любви главной героине, Ынхёк всегда реагировал очень остро. Каждый раз он чувствовал лёгкую ревность и чувство предательства. Только ему Донхэ должен говорить эти три заветных слова и только его должен любить, не важно, экранный он или настоящий. В эти минуты Ынхёк прекрасно понимал, какой он собственник, забывая о том, что это всего лишь дорама, а не настоящая жизнь. Экранный Донхэ бережно берёт главную героиню за подбородок и нежно целует её в губы, отчего Ынхёк судорожно вдыхает через нос. Желание смотреть дораму дальше отпало напрочь. Он с возмущением захлопнул крышку ноутбука и отложил в сторону. Детская обида и ревность закрались в его сердце, а в голове созрел план мести. Ли Донхэ, твоей спокойной жизни пришёл конец… Донхэ не сразу понимает, в чём дело. Из-за многочисленных съёмок и репетиций, что забирают так много сил, он не может провести в обществе Анчоуса и пяти минут. Нехватка его прикосновений, глупых шуточек, да и вообще нехватка самого Хёкка сказывалась на его настроении. Он чувствовал себя как наркоман без желанной дозы. Даже во время танцев, Хёкки как будто его не замечал. Это раздражало. В один из вечеров, когда у Супер Джуниор наконец-таки появились долгожданные выходные, Донхэ лежал на диване, положив на Хёкка ноги и внимательно за ним следя. Ынхёк, удобно устроившись в мягких подушках, с интересом читал очередную мангу Йесона, пытаясь, как можно реже поглядывать на шатена. Он ещё прекрасно помнил о плане мести и не собирался от него отступать. Донхэ, сгорая от желания прикоснуться к нежным розовым губам Ынхёка, недолго думая сел в позе лотоса и потянулся к нему, трепетно закрыв глаза и вытянув губы в трубочку. Вместо ожидаемого тепла и податливого рта его встретила прохладная бумажная обложка манги. Шатен удивлённо распахнул глаза и увидел перед своим носом разрисованную героиню. Почему-то именно её огромные еле прикрытые груди встретили его поцелуй. Донхэ резко отпрянул и, вытерев тыльной стороной рот, озадаченно спросил. - Ты чего? - Думаю, губы актрисы, с которой ты сейчас играешь в новой дораме, тебе нравятся больше, чем мои. Так что, если захочешь в очередной раз обменяться слюнями, обратись к ней, – невозмутимо ответил Ынхёк, возвращаясь к прочтению манги. - Что? – озадаченность Донхэ даже и не хотела уменьшаться, а только больше возросла. - Что слышал! – Ынхёк с шумом захлопнул мангу и с лёгкой насмешкой посмотрел на друга, - Отныне мои губы принадлежат только мне и никому больше. Донхэ сидел с открытым ртом, непонимающе смотря на Ынхёка. Он не мог понять, что сейчас говорит этот человек и почему так странно себя ведёт. Он начал мысленно переваривать услышанное и пытаться понять, в чём провинился, когда Ынхёк хлопнул по его лбу небольшой книжечкой и, поднимаясь с дивана, произнёс: - И запомни одну вещь, теперь только я могу целовать бриллиант группы Супер Джуниор. Ближе к вечеру Кюхён принёс с собой озарение, смешав оно с лёгкой издевкой и показной надменностью. Он сел напротив задумавшегося хёна и, отпив небольшой глоток, поинтересовался: - Что, бриллиант группы утёр нос рыбке? - О чём ты? – Донхэ с недовольством глянул на маннэ и снова вернулся к своему делу: разглядыванию разбухших макарон в тарелке. - Ты понимаешь, о чём я, – Кюхён облокотился о спинку стула и сцепил руки в замок, - Я сам лично записывал ту серию с поцелуем. И с нетерпением ждал, что на этот раз сделает Ынхёк. - Так это из-за той сцены? – удивленно ахнув, Донхэ приоткрыл рот и задумался, смотря куда-то в даль. - Эй, рыбный хён, ты где завис? – Кюхён пощёлкал перед лицом Донхэ, недовольно хмурясь, что о нём позабыли. – Вообще-то к этому давно все привыкли, но видимо только не ты. Я, видите ли, подсказал ему причину обиды, а обо мне забыли. Кюхён встал из-за стола и, махнув на хёна, направился из кухни. Донхэ непонимающе провожал его взглядом, не зная, радоваться ему помощи младшего или плакать. Обычно от такого «доброго» Кюхёна ничего хорошего ждать не стоит. Проходили дни. Донхэ при каждой возможности пытался замять глупый инцидент с поцелуем. Что он только не испробовал, чтобы хоть как-то привлечь внимание Обезьянки: невзначай обнимал за талию, неожиданно подскакивал, в попытках сорвать мимолётный поцелуй, и сексуальней, чем обычно, пытался танцевать, двигая бёдрами то так, то этак, и даже голым перед ним ходил, лишь бы добиться хоть какой-то реакции. Даже лёгкий фансервис с Итуком не помог. Ынхёк стойко и усердно не замечал его и каждый раз извёртывался, пресекая любые попытки. И если Донхэ уже захватывало отчаянье, то Кюхёна это только веселило. Ему казалось, что он на каком-то любовном шоу, где нужно построить свою любовь, вот только для полного счастья попкорна не хватало. После очередной интенсивной репетиции танца к Sexy, Free & Single Донхэ решил попытать своё счастье в очередной раз: снова попробовать совратить непоколебимую Обезьянку. Приняв душ, он, специально не вытираясь полотенцем, вошёл в их общую комнату. Небольшое махровое полотенце прикрывало его достоинство, грозясь свалиться с бёдер. Он демонстративно прошёлся через всю комнату, пытаясь привлечь внимание Ынхёка. Но тот невозмутимо лежал на кровати и читал новый журнал, в котором было его интервью. Ынхёк слегка приподнял журнал, чтобы не видеть попытки совращения, и попытался углубиться в статью. План мести давно уже перегорел, но чувство некой гордости не давало ему сдаться без боя. Он хотел ещё чуть-чуть помучить Фиши, тем самым, подписываясь под своими же мучениями. Донхэ уже начала надоедать эта детская игра и, встав в позу руки в боки, недовольно произнёс: - И как долго это будет продолжаться? В ответ ему был только негромкий шум переворачиваемой страницы. Донхэ мысленно чертыхнулся и предпринял ещё одну попытку заговорить. Сегодня он обязательно поставит в этой затянувшейся мести точку. - А если в дораме у меня будет постельная сцена, что, тогда и секса между нами не будет? - Не будет, – послышался голос Хёкдже. - Что? – Донхэ не верящим взглядом уставился на невозмутимого Анчоуса, который продолжал читать журнал. – Хёкки, ей Богу, ты как ребёнок! Это же глупо, обижаться на меня из-за каких-то там поцелуев в дорамах. Это же моя работа и ничего большего. Ынхёк ещё ближе притянул к себе журнал, пытаясь скрыть счастливую улыбку, и делал вид, что не обращает на возмущения Фиши. То, что он явно выиграл, нравилось ему. Чувство победы и детской радости оттого, что ему удалось показать любимому человеку, как тот нуждается в нём, заставило бешено колотиться сердце. - Ты так и будешь меня игнорировать? – Донхэ уже начинал злиться на ребячество друга. Но, понимая, что так и не дождётся ответа, решил действовать более плодотворным методом. Он тихо подкрался к Хёкки, оседлал его бёдра и вырвал журнал из рук, швырнув его в сторону. Ынхёк с неподдельным интересом посмотрел на обнажённые накачанные ноги. Его брови слегка нахмурились, когда взгляд остановился на небольшом куске ткани, что скрывала кое-что интересное для него, потом пробежался по накаченной груди, заостряя внимание на ключицах, и с вызовом нырнул в глаза Донхэ. Ему безумно хотелось прильнуть к этому сексуальному телу, на котором, словно множество алмазов, поблёскивали капельки воды. Донхэ лукаво улыбнулся, отмечая, что парень не сопротивляется, провёл руками по его груди, задевая сквозь чёрную ткань рубашки соски, подушечками пальцев очертил контур мягких губ и нагнулся к ним, опаляя кожу горячим дыханием. Не отрывая нежного взгляда от карих глаз, он на секунду, за которую Ынхёк облизнул пересохшие губы, помедлил и нежно поцеловал его в губы, требовательно толкаясь в его рот языком. Ынхёк, не медля, приоткрыл рот, впуская Донхэ, и углубил поцелуй. Теплота и мягкость его губ сводила с ума. Только сейчас оба поняли, как сильно и безумно скучали по друг другу, как им не хватало этих ласк, этих прикосновений, которые пробирали до дрожи. Дверь в комнату распахнулась и оба парня резко отстранились друг от друга. На пороге стоял невозмутимый Кюхён с еле заметной усмешкой на лице. Он с упоением наблюдал за растерянным лицом Донхэ и смущёнными улыбками Хёкка. - Что, игре конец? – разочарованно спросил Кюхён, жалея, что больше развлечений не будет. - Не твоё дело, – процедил Донхэ, даже не пытаясь слезть с покрасневшего Ынхёка. - И это твоя благодарность? - Нам не за что благодарить тебя, – отрезал Донхэ, - Ты не мог бы нас оставить наедине, мы кое-чем заняты. - Ааа…- протянул Кюхён и, взявшись за ручку двери, с улыбкой добавил. – Рыбный хён, лично прошу тебя об одном одолжении, снимайся побольше в сценах с поцелуями, а лучше в постельных сценах. А то наблюдать за местью Анчоуса и твоими попытками задобрить его так увлекательно и весело. Ты же сделаешь это ради любимого и единственного маннэ? – эвил мило улыбнулся, отчего Донхэ стало как-то не по себе. Такой «милой» улыбки даже в фильмах ужасов не увидишь, не то, что в жизни. - Да пошёл ты! – вспыхнул Ынхёк, подкрепляя свои слова полётом подушки. Кюхён вовремя закрыл дверь, спасаясь от мягкой встречи с ней, и направился в гостиную в поисках новой жертвы для своих развлечений. За закрытой дверью Ынхёк по собственнически притянул к себе Донхэ, зарываясь руками в мокрые волосы парня, и требовательно поцеловал в губы. Сейчас хотелось только одно: наверстать упущенное время. А новый план мести к очередному непредвиденному поцелую в дораме он придумает потом. Чтобы снова помучить Донхэ и дать о себе знать. Вот только парень не знал, что у шатена давно созрел ответный удар.