пончик

Весна в этом году выдалась теплой и солнечной, и была такой же прекрасной, как и всегда. Влюбленное настроение витало в воздухе, и почти на каждом углу можно было заметить зажимающихся молодых людей или просто счастливые пары. После морозной и долгой зимы люди были не прочь согреться под лучами наконец греющего солнца. Дни стали длиннее, а ночи короче, поэтому Пак Чимин, невысокий парнишка двадцати одного года, сегодня совсем не выспался, а еще ужасно надоевшие занятия высосали все силы. От этого Пак сейчас громко зевает и стирает выступившую слезинку, не в силах поднять свою тяжелую тушку с дивана, ведь через час соревнования по баскетболу, где он обязан присутствовать. Но вскоре Чим все же набирается сил и достает из шкафа темные джинсы и белую футболку – все это сидит на нем не так, как хотелось бы. Пак придирчиво осматривает себя в зеркале и ухватывается пальцами за бока, оттягивая небольшую складку. – Жирная свинья, – буркнул омега, насупившись. Взгляд его скользнул ниже, и он заметил, что джинсы сидят слишком в облипку, некрасиво обтягивая его толстенькие ляжки, поэтому парень стонет и топает ножкой, в упор смотря себе в глаза в отражении. – Худеть надо, а не вещи на три размера больше покупать. После обиженного бубнежа, Чим достает другие вещи, натягивая на себя более свободные штаны, чтобы сильно не обтягивали толстые ножки, и безразмерную футболку, под которой не видно ни единой складочки, а сверху для большего эффекта накидывает толстовку – широкую и большую, которая, кажется, совсем не его. Омега принюхивается к запаху толстовки и тихо млеет, чувствуя аромат черничного кексика. Пак невольно улыбается и радуется, что когда-то Чон Чонгук – его альфа – оставил эту толстовку Чимину, ведь омега чувствует себя в ней куда увереннее. Кстати, этот самый Чонгук и есть та важная причина, по которой Пак не может пропустить сегодня баскетбольный матч. А вообще, Чонгук – это просто одна большая задница, в которую Пак вляпался еще месяца три назад. Когда брат, Хосок, потащил его на вечеринку. Чимину тогда было неуютно и нехорошо, поэтому он, как истинный неуклюжий от рождения омега, запнулся об собственную ногу и красиво полетел лицом в крепкую грудь – благо сил Чонгука хватило, чтобы удержать его тушку. Кажется, тогда Чимин впервые в жизни смотрел на кого-то больше трех секунд, а еще забыл, как дышать. Альфа показался невероятно красивым и… В общем, Чимин влюбился, как малолетняя школьница. Только со своим весом и выпирающими пухлыми щеками, Чимин ни на что не надеялся. Ни на вечеринке, ни в универе, когда случайно столкнулся с Чонгуком, роняя свои учебники и неловко собирая их пухлыми пальчиками, ни на уроках физкультуры, когда их группы объединили для занятий. Вообще, именно после этого случая Чим перестал появляться на уроках в форме – трясти жирком перед Чонгуком совсем не хотелось. И Чимину неплохо так жилось, потому что он мог украдкой любоваться на крепкое тело старшего (кстати, да, у них год разницы) и зависать на его улыбке. В общем, Чимин превращался в мини-сталкера, завороженно подглядывающего за прекрасным парнем. Только Пак совсем не ожидал, что его друг и вечная заноза в заднице – Ким Тэхен – предаст и кинет в прямом смысле. Этот засранец подкинул небольшую записку от имени Чимина Чонгуку, где черным по белому было написано признание в симпатии. С тех пор Чимин обиделся на Тэхена и стал замечать странные взгляды Чонгука, оттого избегал обоих и в универе лишний раз не задерживался. На очередном предстоящем мероприятии, где выступали талантливые обучающиеся, Чон Чонгук, после исполнения песни собственного сочинения, на всю публику признался ему, пухлому и неуклюжему Чимину, в чувствах. Пак как сейчас помнит глупую улыбку старшего и большой букет цветов, а еще завистливые и изумленные взгляды остальных людей, даже Тэхен, стоящий неподалеку, маленько прихуел и не выхуел обратно. Правда после этого Чимину хотелось сменить универ, а лучше страну и имя, потому что половина университета его ненавидела, а другая – завидовала темной завистью. В какой-то степени это начало переходить все границы, и Чимина принялись публично унижать в группе, ибо ну не может быть так, чтобы красивый и талантливый Чон Чонгук, за которым бегает большая часть омег универа, полюбил толстого и закомплексованного Чимина. Хорошо, что Чона отказ омеги не испугал и он начал таскаться за ним по коридорам в свободное от учебы время – так было меньше возможности, что Чим вернется домой в синяках. Пак не мог поверить, отчего чувства альфы не принимал и его недвусмысленные ухаживания отторгал. Ведь как можно вообще полюбить его, Чимина? Как можно полюбить эти висящие бока? А толстые пальцы? Чимин был слишком закомплексован и не уверен в себе, потому что… Чтобы похудеть, не хватало силы воли, а сейчас в моде худышки, у которых лишь кожа, и кости выпирают. Чонгук отталкивания и игнор омеги долго терпел, да только не у всех хватит на это терпения. Поэтому в один прекрасный вечер он дождался Чимина из библиотеки и перешел в нападение. Сладкие пухлые губы омежки, его ошарашенный взгляд и покрывшиеся румянцем щечки до сих пор в памяти альфы, ведь Чим тогда впервые не оттолкнул, и плевать, что это было из-за шока. Чимин в тот момент с жизнью попрощался и чуть сквозь землю не провалился, потому что ну нельзя ведь такому, как Чонгук, любить такого, как Чимин. Только вот Чон с этим не согласен и Чимина упускать не собирается, поэтому уже неделю у него семейное положение «встречаюсь с Пак Чимином» и фоточка смущенного Чимина на заставке. Паку не то, чтобы неудобно рядом с Чонгуком. Просто немного непривычно. Омега еще ни разу никого так близко не подпускал и руки на талию (благо, она еще есть) опускать не позволял, поэтому, когда он чувствует теплую ладошку сквозь одежду, то жутко краснеет и вывернуться из чужих объятий пытается, ведь ужасно стыдно и неуютно. Потому что Чимин боится, что альфа может прощупать все складочки и точно бросит его. Только вот Чонгук души в пухлом Чимине не чает и сам не понимает, как умудрился в это вляпаться. Просто Чимин запал в душу, и все тут. И плевать, какой у него вес и на каком уровне его самооценка – Чону до безумия нравится музыкальный вкус Чимина, его интересы, его маленькие глаза и ослепительная улыбка, когда он искренне, а не зажато, улыбается. Благо у альфы было три месяца, чтобы изучить омегу с головы до ног, отчего простая влюбленность начала перерастать во что-то большее и пугающее.

***

В спорткомплексе шумно и людей много, и Чимин пытается спрятаться за брата, который увязался за ним, ведь Пак не любит общественные места и чужие взгляды. Парни садятся в середине трибун, и Чим немного удивляется, когда замечает счастливого Тэхена, спешащего к ним. Рядом с Чимином уже занято, поэтому Ким роняет свою задницу возле Хосока и протягивает другу его любимую шоколадку, от которых омегу уже тошнит, ведь Ким ими просто заваливает и без того толстого друга. Чим фыркает, но шоколад принимает – приятно и кушать все же хочется. – Ну, и где твой? – спрашивает брат, уставившись на поле, где выстроили две команды. Одна – в красном, другая – в белом. Красная майка Чонгука сидит красиво, а отсутствие рукавов позволяет рассмотреть накаченные мышцы. Чимину нравится, но визги других омег подбешивают. – Вон тот, что стоит рядом с низким блондинчиком под номером тринадцать, – тычет пальцем Тэхен. – Это не низкий блондинчик, а Мин Юнги, – пробубнил Чим, смотря на тринадцатый номер. – Мин Юнги? – удивляется Хосок, хмыкая. – Это не твоя первая любовь, а? – Да ладно?! – вскрикивает Тэ и аж с места вскакивает, привлекая внимание близ сидящих. – Так ты был в него влюблен! – Тише ты, – шипит Чим и дергает Тэхена за руку, усаживая обратно, отчего тот падает на место, все еще уставившись во все глаза на друга. – Я знал, что здесь что-то нечисто! – широко улыбнулся омега, подергав Хосока за плечо. – А долго он его любил, а? А где познакомился? – Да в школе они одной учились, Чимин тогда тек по нему, – хихикнул Хосок – Все, хватит, – дернулся обиженный Чимин и вновь уставился на площадку, замечая счастливую улыбку Чонгука, который смотрел прямо на него. Пак жутко смутился и сразу же отвернулся, делая вид, что соседняя скамейка безумно интересная. Игра проходит в напряжении, Чим даже несколько раз подрывался, тихо охая, когда на Чонгука налетал какой-нибудь громила из соперников. Юнги двигался быстро и почти незаметно, впрочем, за все это время, что они не общались, ничего не изменилось, только взгляд стал более глубоким и проницательным. Тэхен вечно хватался за руку Хосока, и Чим не мог сдержать улыбки. Он больше не верит Тэхену, что они не встречаются, но другу об этом пока не скажет, еще не время. Авось сам признается. Побеждает все же их команда, отчего Чим немыслимо счастлив и горд за Чонгука, к которому тут же подлетели какие-то малолетние омежки. Пак сначала напрягается, а потом ловит взгляд альфы, устремленный только на него, и вновь краснеет. Когда же он уже свыкнется с мыслью, что его любит самый красивый парень их университета? На улице уже стемнело, и ветер немного изменился, царапая кожу колючими касаниями. Хосок вызвался проводить Тэхена до дома, и Чим с радостью их отпустил, подмигивая вмиг смутившемуся другу. Чонгук же немного задерживался, поэтому Пак прятал свои пальчики-сардельки в рукавах толстовки и переминался с ноги на ногу, пока на него не налетели сзади. Омега тихо ойкнул, но устоял, растерянно обернувшись и тут же кланяясь. – Простите, – бормотал он, боясь поднять взгляда. – Блять, всю дорогу загородил, – раздался знакомый голос, отчего по коже мурашки пошли, а коленки задрожали от волнения. – Хен? – Пак поднял свои глаза на недовольного блондина, встретившись с дерзким взглядом. – Мы знакомы? – изогнул бровь старший, оглядывая омегу с головы до ног. – Не припоминаю… Или ты фанат? Извини, автографы не даю. – А ты нисколько не изменился со школы, Юнгия-хен, – невольно улыбнулся Пак, вспоминая, как бегал за хеном хвостиком и просил показать пару трюков. Пожалуй, именно после этого парня Чимин замкнулся в себе, превращаясь в несуразного закомплексованного омегу, ведь Юнги никогда не держал острый язык за зубами и вечно указывал на лишний вес Пака. – Так меня называл лишь один приставучий паренек, – прищурился блондин, наклонившись к покрасневшему лицу младшего почти вплотную. – Пак Чимин? Чим завис на карих глазах напротив, поэтому лишь отрешенно кивнул и дыхание задержал – лицо альфы было так близко, что Пак смог разглядеть все поры и неровности. – А ты немного изменился… Красивее стал, что ли, – ухмыльнулся Юнги и приблизился к замершему Чимину еще больше. – Что, опять за мной бегаешь? – Кхм, хен, ты что-то хотел? – раздался грубый голос из-за спины блондина, отчего Пак вздрогнул и сразу же отпрянул, потупив взгляд в пол. Чонгук подошел к омеге и приобнял его, наглядно целуя в макушку. – М, значит нашему мелкому нравятся пончики? – засмеялся Мин, смотря на Чимина. – Ну да, пончик-то ничего такой. Я бы откусил. – Боже, Шуга-хен, как пошло, – наигранно поморщился Чонгук, мягко улыбнувшись. – Но этот лакомый кусочек уже мой, так что прошу простить. Пак буквально чувствовал, как смущение сковывает его тело, а изучающий взгляд Юнги так и сверлил в нем дырку. – Ну ладно, мне пора, – отмахнулся Мин и направился в неизвестность. – Хорошо поиграли, мелкий. – И тебе не хворать, хен, – крикнул в ответ Чон, после чего взял Чиминку за руку и потянул за собой. – Вы с ним знакомы? – У-угум, – слабо кивнул Чим, смотря под ноги. – Учились вместе… – Вот оно как, – кивнул Чонгук. – Он так серьезно это сказал, что я невольно напрягся. – Н-нет, ты что, – замотал головой Чимин. – Просто он любит поиздеваться… – Пф, в любом случае, ему лучше больше так не говорить, я на тренировке скажу ему об этом, – Чонгук широко улыбнулся и резко остановился, притягивая к себе растерявшегося Чимина. – Ну что, как я тебе? – Зачем спрашиваешь всегда, если сам все знаешь, – пробормотал Чимин, отводя взгляд. – Я хочу услышать это от тебя. Прекрати смущаться, твои чувства совсем не смешны для меня, если ты переживаешь именно об этом, – Чон ласково повернул лицо омеги к себе, все же заглядывая в его глаза. Чимин прикусил щеку с внутренней стороны, не понимая, как Чонгуку удается прочитать его мысли. – Ну… Я очень волнуюсь, когда тебя роняют или… И… Ты так классно сегодня закинул… Вот… – промямлил Пак, неловко замявшись. – Боже, ты такой милый, – засмеялся Чонгук, но тут же осекся, замечая обиженный взгляд младшего. – Ох, прости, просто я не могу сдержать приступ умиления. – А еще мне не нравится, что на тебя смотрят другие, – поджал губы Чимин, смотря прямо на альфу. Чон немного завис, а после довольно улыбнулся. – Это называется ревность, – усмехнулся Гук и нажал на кончик носа омеги. – Если честно, я тоже ревную, когда на тебя заглядываются. – На меня? – изумился Чим. – Да кому я нужен… – Ты постоянно смотришь под ноги, поэтому никогда не замечаешь чужих взглядов, – пожимает плечами альфа. – Мне, конечно, это только на руку, но я хочу, чтобы ты, наконец, поверил в себя. – А того, что я встречаюсь с тобой, тебе недостаточно? – вздохнул младший, потупив взгляд. – Ты молодец, что, спустя почти три месяца, набрался смелости и поверил мне, но если бы не твоя неуверенность, то мы бы давно встречались, – хмыкнул старший. – Но я все еще не верю… – пробубнил Пак, и тут же ойкнул, когда старший ущипнул его за щеку. – Мне нравится каждый дюйм твоего тела, так что прекрати это, – нахмурился Чонгук, притягивая Чимина ближе. – Если хочешь, я помогу тебе сбросить немного веса, но только для того, чтобы ты поверил в себя и в мои чувства, потому что мои нервы уже не выдерживают. – Правда поможешь? – восхищенно посмотрел Пак, на что Чон кивнул головой и мягко улыбнулся. – Если ты хочешь, то да, – альфа мягко чмокнул смущенного Чимина в губы и отстранился, вновь беря его за руку. – Пошли в кино? – Но ты же устал, наверное, – заботливо заметил Чим, невольно улыбаясь от теплой ладошки. Он уже начинает привыкать ко всем этим прикосновениям. – Может, к тебе пойдем? – Но у меня же родители, – напомнил Чон, посмотрев на омегу. – Ты ведь не хотел с ними знакомиться. – Рано или поздно придется это сделать. Вот они потом удивятся, когда я похудею, – хихикнул Пак, вызывая очередную улыбку у Чонгука. – Дурашка. – Чон приобнял Чимина, притягивая его ближе. – Но теперь ты не отвертишься. Идем знакомиться! – Ой, что-то я резко перехотел, – запаниковал Чим, испуганно посмотрев на смеющегося Чонгука. – Поздно, малыш, поздно… Чонгук, конечно, предложил, но помогать не спешил. После двух месяцев отношений Пак не скинул ни грамма, а наоборот набрал парочку кило. Чонгук ходил довольный и Чимина за все места лапал – нравится, видите ли, ему. А вот Чимину не нравится нисколько, потому что пузико висит, ляжки трясутся, и весь он скоро будет похож на один большой шарик, вот Чонгук потешится. Поэтому омега словно завязывает рот и к сладостям не прикасается. Чон покупает ему и пироженки, и тортики, и шоколадки, но Чим – кремень, у него диета и еда по расписанию. А еще он начал бегать по утрам, порой вытаскивая с собой сонного Тэхена, который рад этому не был и бежать отказывался, а вот ехать рядом на велике – с удовольствием. Через месяц Чимину удалось сбросить около десяти килограмм, и на этом все хорошее закончилось. Чонгук завозмущался и кусочек торта засунул в омегу силком – ибо нехер разбрасывать драгоценные килограммы его любимого создания. Чимин был не против, сейчас ему нравится его тело, все же складочки не такие уж и большие и пальчики чутка похудели – обожаемые кольца сваливаться начали. Уверенность росла с каждым днем все больше, а самооценка словно с колен поднялась, да куда уж там – из мертвых восстала, потому что Чонгук продолжал прижимать к себе на публике и шептал всякие милости, вызывая у Чимина румянец, а у других – зависть и злобу. Пак за это время словно преобразился, начал любить себя так, как Чонгук, и из дома выбирался чаще, проводя больше времени с любимым. Чон доволен и счастлив, когда его омега набивает щеки и марается весь в креме. Слизывать сладость с пухлых губ – занятие интимное, но оба от этого тащатся, а после вообще забываются в поцелуях. Но несмотря на все эти милости, Чимин продолжает лишать себя сладостей, и Чон ни слова сказать не может, ведь если Чимину так нравится, то и он, Гук, тоже смирится. Родители в омеге сына души не чают, относясь к его весу точно так же, как сам Чонгук. Папа постоянно пытается откормить похудевшего Чимина, а отец любит трепать за пухлые щеки, самодовольно улыбаясь. Ведь какая разница, какой вес у этого ребенка, когда от него за километр веет добром и уютом? Какая разница, что Чим немного полноват и ляжечки свои смущенно прикрывает подушками, когда рядом сидит донельзя довольный Чонгук и омегу ближе прижимает? Вот и родители думают, что в лишних килограммах нет ничего страшного, главное, чтобы их сын был счастлив.

***

Отношения с Чонгуком протекают плавно и без резких скачков – альфа принимает все загоны омеги по поводу его внешности и кроме объятий ничего себе не позволяет, даже в шею поцеловал всего раз, но Чим так испугался реакции своего тела, что после этого Чона долго не подпускал. Чимину, конечно, совестно изводить Чонгука, особенно когда он чуть ли не скулит, ощущая мягкую кожу под футболкой омеги, но ничего поделать не может – полностью раздеться перед альфой еще стыдно. А когда он сможет набраться для этого сил, Чим и сам не знает. Да и страх того, что Чон сразу же сбежит, где-то в душе разрастается, порой доводя Чиминку до слез – слишком много переживаний и стресса на этой почве, что Чим готов на стенку лезть, лишь бы перестать думать о скором разрыве. У Чонгука гон и гормоны в голову (да не ту) бьют, поэтому он Чимина избегает и на звонки не отвечает. Пак весь изводится и места себе не находит, а когда ему сообщают, что Чон участвовал в кровавой драке с командой, с которой у него на следующей неделе финальный матч, и скидывают размазанное и нечеткое видео сего действа, то омега понимает, что просто обязан увидеть Чонгука, несмотря на запрет. В доме альфы свет не горит, и машина родителей отсутствует, но Пак продолжает колотить несчастную дверь и истерику еле сдерживает. Запах черничного кексика бьет по носу, отчего омега на все двести из десяти возможных уверен, что Чон дома. – Открой немедленно! – требует Чим, у которого нервы уже сдают. – Я знаю, что ты там! – Уходи, – почти рычат за дверью, отчего омега немного пугается, но отступать не собирается. Ему плевать, что его могут нагнуть и девственности лишить, плевать, что Чонгук сейчас не контролирует себя, Чимину лишь бы убедиться, что парень жив-здоров. – Открой, – отчаянно шепчет Чим и головой к двери пару раз прикладывается. Замок щелкает, ручка медленно опускается, а после дверь распахивается, являя потрепанного Чонгука. У старшего бровь разбита и губа кровоточит, а еще костяшки вдребезги и синяк на руке, отчего у Чимина крышу сносит и эмоции вверх берут. Омега почти кидается на растерявшегося от такого напора Чонгука и пальцами волосы его сжимает, а после целует страстно и глубоко, отчего у Чона мурашки по коже и в штанах тесно. Дверь громко захлопывается, а тушка Чимина над полом приподнимается и в стену вжимается – Пак обхватывает торс альфы ногами и сладко стонет, не позволяя разорвать до одури грязный и развратный поцелуй. Чонгук из последних сил держится, а потом посылает слишком желанного Чимина ко всем чертям и несет его в комнату, не слушая слабые возмущения, мол отпусти, я тяжелый. Гук укладывает Чимина на кровать и взглядом его поедает, словно смотрит сейчас не на своего омегу, а на вкусный тортик. В принципе, Чимин думает, что он от тортика несильно отличается, поэтому неуверенно, но все же стягивает с себя кофту, следом слыша судорожный выдох Чонгука. – Почему ты раньше этого не делал? – бормочет Чонгук, нависая над смущенным омегой и покрывая его плечо поцелуями. – Можно я… Прикоснусь? – Бо-оже, да-а … – Пак выгибается, как может, и под ласки подставляется. От горячих и уверенных прикосновений словно разряд тока по телу, а от влажных губ все напрягается, и ширинка топорщится. Чонгук целует свое смущенное чудо и насладиться открывшейся перед ним картиной не может. Пак краснеет жутко и пальчики в рот пихает от стеснения, а еще рукой пытается прикрыться, и сладко стонет от прикосновений. Альфа ухмыляется, скинув с себя футболку и облизывает разбитую губу, смотря прямо в глаза омеги. Пак долго не решается, а потом все же скользит взглядом по крепкому телу и натыкается на чужую ширинку, выдыхая глухое «ох». Чонгук целует нежно и чувственно, ласкает мягко и легко, изредка сжимая руками бока – чувствовать под пальцами небольшие складочки до невозможности правильно и хорошо. Чимин стонет громко и выгибается, невольно подвиливая бедрами. Чонгук лишь напряженно двигает пальцами и причинить лишнюю боль боится – Пак слишком нежный и чувствительный. Когда дело доходит до главного, то Чимин весь сжимается и ногтями больно по спине проводит, а Чонгук судорожно выдыхает, проникая чуть ли не по сантиметру. Но внутри до сумасшествия горячо и узко, поэтому Гук нисколько не жалеет потраченных усилий и одинокие слезинки с пухлых покрасневших щек сцеловывает. Чимин за альфу цепляется, пальцы в его волосах путает, а еще самостоятельно насадиться пытается, лишь бы Чонгук начал двигаться быстрее и глубже, но тот дразнит и тянет, наслаждаясь моментом близости. У Чонгука фейерверки перед глазами и звон в ушах, а еще расслабленный Чимин тяжело дышит и смущенно улыбается. У Чонгука руки и ноги дрожат от напряжения, а у Чимина сперма по животу стекает и пальцы трясутся. – А теперь убежал быстро, пока я снова тебя не обесчестил, – прохрипел Чон, смотря на довольного омегу. – Ты мне угрожаешь? – хихикнул Чим, пока Чонгук старательно его вытирал, убирая с его тела следы преступления. – Предупреждаю, глупыш, – тихо засмеялся Чонгук. – Я сейчас, наконец, вкусил самый желанный запретный плод на свете, но распробовать не успел, так что через несколько минут захочу добавки. – А если этот самый плод не против? – смущенно пробормотал Чимин, прикрывая обнаженное тело одеялом. – Я, конечно, рад, но ты же потом ходить не сможешь, – мягко улыбнулся Чонгук и сдернул с Чимина одеяло. – Иди одевайся и домой шуруй, завтра в универе встретимся. – То есть, попользовал и хватит? – прищурился Пак, обиженно поджимая губы. – Йа! Чон Чонгук, не обижай меня! – Да я же… Но… – альфа, сдавшись, выдыхает и смотрит на омегу в упор. – Я о тебе забочусь, прекрати немедленно. – Я все понял, – хмыкает Чим и ком в горле проглатывает – все именно так, как он и ожидал. Чим вскочил с кровати и невольно поморщился от саднящей боли в заднице. – А ну иди сюда, – рыкнул Гук и за руку потянул омегу обратно, роняя его на кровать и нависая сверху. – Совсем обалдел булочками аппетитными сверкать и соблазнять меня? – Ч-что? – смутился Чимин, ища пути отступления, но Чон лишь ухмыляется, наклоняясь к его лицу и выдыхая в самые губы. – Люблю я тебя до смерти, вот что. Чимин снова млеет от нежных губ Чонгука и языком по его ранке скользит, желая залечить. Чонгук лишь улыбается, и ножки омеги в стороны разводит, прижимаясь вплотную. Квартира вновь наполняется тяжелыми вздохами и стонами, а не вовремя вернувшиеся родители обратно закрывают дверь и довольно улыбаются, оставляя детей наедине.

***

Учебный день снова проходит в страданиях и муках, отчего на последнюю пару физры идти не хочется, особенно после того, как их группа начала заниматься отдельно от чонгуковской. Но Чимину придает сил лишь то, что после этого он, наконец, увидится с альфой. Отдав последние силы на прыжки и бег, Пак устало заваливается в раздевалку и присаживается на скамью в ожидании, когда все переоденутся и можно будет спокойно сменить одежду без лишних глаз. Рядом трется возбужденный Тэхен и что-то упорно втирает другу про существование жизни на других планетах. Чимин слушает вполуха и улыбается телефону, где высвечивается сообщение от Чонгука. Пак быстро стягивает с себя одежду и надевает чистую, но зоркий взгляд Тэхена цепляется за его плечо, которое омега всячески старается прикрыть. – Чимин-а, поди-ка сюда, – хмурит брови Ким и пальцем приманивает. Пак озадаченно смотрит, но все же подходит, а когда друг резко отдергивает ворот его рубашки и тихо охает, Чим тут же отстраняется и сумку в руки хватает. – А ну стой, негодник! Это что такое! – Я… Я тебе все расскажу, только не убивай! – просит Чимин и отступает к двери. – Это метка?! Правда?! – возмущается Ким и в друга пиджак свой швыряет, но Чим вовремя выскакивает из раздевалки и громко хохочет. – Сюда иди, жопа помеченная! – Ну Тэхен-а, – смеется Чим и убегать не торопится, уворачиваясь от разозленного друга. – Но мы же договорились! Ах, ты! – Ким чуть ли не паром дышит, на что Пак хихикает и случайно об ногу свою запинается, заваливаясь назад. Но его вовремя ловят и в шею неприятно дышат. – Осторожнее, пончик, так и убиться недолго, – усмехается Юнги и Чимина на ноги ставит. – Прости, хен, – неловко улыбается Чим и уворачивается от очередного удара Тэхена. – Йа, ну хватит уже! – Это ты себе должен был сказать, когда озабоченного Чонгука к себе подпускал! – возмущается Ким и лупит друга по плечу. – Мы же договорились! – О чем? – вмешивается подошедший Чонгук, на которого разъяренный Тэхен внимания не обращает. Рядом стоит заинтересованный Хосок и поведение своего омеги совсем не понимает. – О том, чтобы мы метку одновременно поставили. Я там Хосока отшиваю, а он тут меченый уже ходит! – Хосока? – ухмыляется Чим и смотрит гаденько так, что Тэ уже жалеет о своих словах. – Что? – слышится возмущенный визг и Ким язык проглатывает, испуганно сглотнув. – Так ты из-за этого тупого обещания меня динамил?! – П-прости, Хосок-и, я все объясню, – забормотал Тэхен, подбегая к обиженному альфе и хватая его за руку. Чонгук тихо смеется в ладошку и Чимина к себе притягивает, целуя его в висок. Юнги от этих влюбленных блевать тянет, но он сдерживается, да еще и мило улыбается, поражаясь своей же выдержке. – О, хен, у тебя же сегодня выступления в клубе? – улыбается Гук и берет Чимина за руку. – Может, мы придем тебя поддержать? – Не нуждаюсь, спасибо, – хмыкает Мин. – Выступление? В клубе? – удивляется Чимин. – Так ты все же продолжил заниматься музыкой! – Ну да, – пожал плечами Юнги и поморщился от картины целующихся Тэхена и Хосока. – Я так хочу посмотреть! Столько лет уже не слышал это вживую! А твои старые песни каждый день слушаю, – залепетал воодушевленный Пак и принялся Чонгука за руку дергать. – Пойдем, а? Ну пойде-е-ем… – Боже, – тихо выдыхает Чонгук, закатывая глаза. – Так тебе нравится моя музыка? – ухмыляется Юнги. – Тогда я не против, если ты придешь. Буду выступать специально для тебя, сладкий. Мин подмигивает и огибает парней, скрываясь за дверью, а Пак тихо пищит и краснеет от его слов, вызывая раздражение у Чонгука. Альфа хватает Чимина за руку и уводит на безопасное расстояние от друзей. – Чимин-а, скажи мне честно, он тебе нравится? – осторожно интересуется Чон, смотря на довольного парня. – Кто? Юнгия-хен? – Чимин улыбается, отчего Чон еще сильнее злится. – Считай, что он мне как моя несбывшаяся мечта. – В смысле? – Гук от такого аж на месте замирает и непонимающе смотрит. – Ну, я мечтал в баскетбол играть, но так и не смог научиться, а он почти профессионал в этом деле. И петь я хотел, но мне сказали, что я пою мимо нот, а у хена это как-то само собой получается, словно он рожден для создания музыки, – бормочет Чим и взгляд отводит. – Так что я просто восхищаюсь им… – А мной? – хмыкает старший и руку омеги до боли сжимает. – Я тоже в баскетбол играю и, между прочим, музыку писать умею. – Я знаю, – широко улыбнулся Чимин. – Но, знаешь, он как кумир, а ты – любимый человек. Для меня это совершенно разные вещи. – То есть, мне ревновать бессмысленно? – прищурился Чон. – Конечно, – слабо улыбнулся Чимин, потянувшись к Чонгуку. – Тем более, кому я такой нужен… – Ты сейчас меня обидеть решил? – посмеялся Гук, потянувшись навстречу младшему. – Нет, я хотел сказать, что люблю только тебя, – мурлыкнул Чимин в самые губы альфы и ответил на поцелуй. Пожалуй, он ни за что не променяет этого дурака, который как фетишист лапает его за бока и тащится от пухлых щечек. Наверное, многим полным людям хочется встретить собственного Чон Чонгука, который будет ругать за диеты и кормить сладеньким, но удается найти его лишь немногим, например, Пак Чимину, который уже сам тащится от своей фигуры, особенно, когда рядом Чонгук. Да даже если Чимин сбросит свой вес и станет до неузнаваемости худым, Чонгук ни за что его не бросит, потому что любит не за внешность, а за то, что Пак прячет от всех глубоко внутри. Благо Чонгук знает, сколько доброты и милости скрывается за широкой улыбкой, и с уверенностью может сказать, что Пак Чимин – самое дорогое и родное создание на свете.