Sweet Dreams

Шумные вздохи, тихие маты и шорох простыней заполнял комнату, где находились двое парней. Охваченные страстью, они сами не ведали, что творят, но это явно нравилось им обоим. Как ни странно, но и Джеймс, и Дэйв были абсолютно трезвы, алкоголь или травка не затуманивали их разум. Что-то неизведанное, что-то, чего они не испытывали уже давно. Что-то, о чем они захотят забыть на следующий же день и то, о чем они будут помнить всю жизнь. Исследуя руками тела друг друга парни погрузились в безумие, которое заставляло забыть обо всем, сосредоточиться на том, что происходило сейчас. Действия были немного резкими, словно они уже не могли терпеть и кое-как сдерживались, чтобы не кинуться друг на друга. Используй меня. Тихий голос заставил Хэтфилда буквально сорваться с цепи, перестать сдерживать себя. С некой жестокостью и злобой он оставлял засосы на бледной груди, на плечах, покрытых редкими веснушками. Хватаясь за крепкие плечи Джеймса, гитарист охал, совершенно забывая, что их могут услышать. Сейчас волновало не это. Волновал лишь Хэтфилд, грубо целующий в губы, срывая оставшуюся одежду. Унизь меня. Толчок. Все ощущения давно забыты, отчего боль импульсом разносится по телу. Содрогаясь от нахлынувших чувств, рыжий цеплялся пальцами за все, что попадало под руки. Еще одно движение. Сдерживаться невозможно, стон срывается с губ. Щеки раскраснелись, по ним протянулась влажная дорожка слез, которые Мастейн просто не мог остановить. Они непрерывным потоком текли из глаз, делая все вокруг размытым. Движения становились жестче. Боль была невыносимой, но это то, чего хотели парни. Подчинить и подчиняться. Если их сейчас слышали, им не было до этого дела. Какая разница, что думают другие? Это их дело. Это их разборки. Выгибаясь, Дэйв запускал свои длинные пальцы в волосы Хэтфилда, прижимая того к своей шее. Постепенно на ней появлялось все больше болезненных засосов. Потребуют объяснений? Плевать. Каждый момент, каждый миг сейчас был важен, нужно прочувствовать все, что происходило в данный момент. Прочувствовать, сохранить в памяти, а затем винить себя за совершенные когда-то ошибки. Нельзя было исправить то, что было сделано. Слишком поздно. Толчки становились рваными, Джеймс уже сбивался с ритма, что означало лишь одно. Последний раз толкаясь в Дэйва, вокалист излился глубоко в него, видя, как от неожиданности тот распахнул глаза. Горячо. Было очень горячо. Их лица были напротив. Они смотрели друг другу в глаза, силясь прочитать мысли, что получалось хорошо, парни думали об одном и том же. Проводя ладонью по впалой щеке рыжего, Хэтфилд улыбнулся так, словно это не он пару минут назад с особой жестокостью трахнул своего бывшего гитариста. Будто это не он завалился к нему ближе к ночи, когда его новый партнер спал. Мастейн отвечал Джеймсу точно такой же улыбкой. Будто это не он так запросто дал бывшему возлюбленному, даже не думая о нынешнем. Если бы Джуниор узнал о том, что произошло, то очень расстроился бы. Но когда рыжего волновали чувства басиста? Точно не сейчас. - Ты хоть жалеешь о том, что сделал? - спросил Дэйв, лежа на груди вокалиста. - Честно? Не знаю. Но эти двое сейчас, наверное, занимаются тем, чем занимались мы некоторое время назад, - пропуская пальцы сквозь вьющиеся волосы Мастейна, Джеймс усмехнулся. - Ты лучше, чем он, поверь. - Так почему вы выгнали меня, Джеймс? Ты мог хоть что-то сделать, чтобы я остался? - Может и мог, но тогда я об этом так сильно не задумывался. Ты реализовал себя в своей группе. Так лучше для тебя. Но если бы я снова вернулся в тот день, я бы не позволил тебя выгнать. Я бы ушел с тобой, лишь бы быть рядом. - Но уже поздно. Надеюсь, что после этой ночи мы не встретимся, - прижимаясь к Хэтфилду, Дэйв поднял на него взгляд. - Я рад, что снова увиделся с тобой, - Джеймс обнял гитариста, - но ты прав, больше мы не увидимся. А теперь спи, утром я уйду. - Надеюсь. Открывая глаза, Дэйв понял, что лежит в кровати один, а Хэтфилда уже не было. На его месте он увидел записку. "Удачи." Прижимая ее к груди, Мастейн снова закрыл глаза. - И тебе удачи.