Сделка

В лунном свете не отражается ничего, кроме боли и скорби. Тишина, растерзавшая пространство, становится пыткой. Лишь тяжелые удары сердца эхом ударяются о бетонные стены. Длинная красная нить путается меж тонких пальцев Лидии. Она вяжет узлы, один за другим. Сковывая петли, пытается справиться с дрожью, пробивающей все тело. Стайлз сказал, что это поможет успокоиться, заглушить панику, не лишиться рассудка. Эллисон пришла, чтобы спасти свою подругу. Петля – узел. Узел – петля. Лидия не может успокоиться. Эллисон сражалась за своих друзей. Петля – узел. Узел – петля. Лидия неспособна заглушить панику. Эллисон умирает. Петля – узел. Узел – петля. Чертова нить путается, руки трясутся. Лидия сходит с ума. Стайлз солгал. Он сейчас за стеной, Лидия слышит его шаги. Он отправил ее домой, потому что у нее был нервный срыв, потому что она не переставала кричать. Он не оставил ее одну, потому что она смолкла, как только протяжно затрещал двигатель его джипа. Тишина, паническая дрожь и океан слез сменили крик. Лидия сидит в своей комнате и ненавидит все на свете. Ненавидит Стайлза, за то, что он заботится о ней. Ненавидит стаю за то, что они не смогли защитить Эллисон. Ненавидит волков за то, что они принесли всё сверхъестественное в их город. Ненавидит себя за то, что больше всех повинна в случившемся. Лидия распутывает последний узел. Она знает, что ни ее ненависть, ни ее боль, ни даже ее узлы не нужны Эллисон. Она сейчас слишком далеко, чтобы идти пешком, но достаточно близко, чтобы вспомнить маршрут по крупицам. Прямо по узкой улочке, мимо массивного здания школы, мимо многочисленных кварталов, мимо дома Арджентов, по многочисленным коридорам, по крутым лестницам, мимо света люминесцентных ламп. Прямиком в просторную операционную, где незнакомцы в белых халатах, взявшие на себя бремя чужих жизней, пытаются спасти Эллисон. Она все еще жива. Лидия чувствует, как жизнь Эллисон медленно ускользает, поднимаясь все выше и выше, а затем растворяясь в воздухе. Лидия слышит тиканье часов в своей голове. Никаких голосов, никакого шепота. Тик-так. Сердце содрогается от боли. Тик-так. Лидия знает, что это время, уготовленное Эллисон. Время, которое предательски заканчивается. Тик-так. Все громче и громче, быстрее и быстрее. Она роняет нить на холодный пол и та теряется во мраке. Голова раскалывается изнутри. Тик-так. Слишком громко. Тик-так. Бремя банши оказалось худшей пыткой. Тик-так. Лидия кричит, изнемогая от боли. Стайлз врывается в комнату. Он хватает ее, пытается обнять, но она вырывается изо всех сил. Она не хочет, чтобы ее спасали. Она не может потерять Эллисон. Стайлз заставляет ее выпить горстку белых таблеток. Он нашептывает что-то, проводя рукой по рыжим прядям. Стайлзу так же больно, но внутри него еще живет надежда. Его сердце исполнено верой. Лидия знает правду. Лидия знает, что их ждет. Она не в силах ничего сказать. Она больше не слышит собственного крика. Стайлз гладит ее по голове, продолжая нашептывать что-то очень светлое, что-то очень теплое. Лидию по-прежнему трясет. Она вслушивается в каждое его слово и ей хочется поверить. Стайлз излучает надежду. Лидия все еще слышит тиканье. Ей все еще страшно, но она пытается сосредоточиться на другом звуке. Она вслушивается в стук сердца Стайлза, зарождая в душе надежду на то, что сердце Эллисон бьется точно так же и оно не смолкнет. Стайлз покидает комнату, будучи уверенным, что Лидия спит. Она открывает глаза, чувствуя, что препараты не дадут ей сорваться до тех пор, пока бурлят в застывающей крови. Лидия не знает, сколько пролежала в объятиях Стайлза. Она знает лишь то, что не может уснуть. Там ее поджидают кошмары. Лидия тянется к прикроватному столику, на котором расположилась стопка книг. Рука касается потрепанной обложки и девушка вздрагивает. Сборник сказок, подаренный бабушкой, очередным человеком, с утратой которого Лидия никогда не сможет смириться. Сказки отгоняют ночные кошмары, оберегают от слез. Бабушка твердила, что герои сказок – лишь духи, наблюдающие за нами и поддерживающие нас, когда нам это необходимо. Лидия верила каждому слову, будучи ребенком. Сейчас она перечитывает их всякий раз, когда чувствует, что разбивается. Шелест страниц и знакомые фразы навевали какое-то забвение. В сказках, все возможно, стоит только поверить. Поцелуй истинной любви снимет любое заклятье, волшебная палочка превратит тыкву в карету, а карлик с загадочным именем исполнит любое желание, стоит лишь заключить с ним сделку. Лидия закрывает глаза, представляя собственную подпись на листе пергамента, дарующего ей волшебную возможность. — За волшебство приходится платить, дорогуша, — незнакомый голос звучит в голове Лидии, от чего та вздрагивает. Она пытается закричать, позвать Стайлза, но что-то останавливает ее. Темная фигура невысокого роста медленно движется из угла в угол. В кромешной тьме, которой овеян незнакомец, не удается разглядеть лица. — Не бойся, — шепчет незнакомец, а затем заливается громким, противным смехом, переполненным злорадством и желчью. Лидии кажется будто он звучит только в ее голове. — Ты не сходишь с ума. Ты всего лишь спишь. Но что может быть реальнее сна, верно? — Кто ты? — произносит Лидия, не узнавая собственного голоса, словно кто-то произносит это вместо нее. Слова опять звучат лишь в ее голове. Она щурится, пытается проснуться, но все бесполезно. — Румпельштильцхен, — Лидия по-прежнему не видит его лица. Ей вдруг кажется, что сгусток тьмы кланяется. — Тот, кто готов спасти жизнь юной мисс Арджент, изменить ее судьбу. Лидия закрывает глаза, пытаясь утихомирить воспаленное подсознание. Она пытается проснуться, вырваться из дурманящего кошмара, который кажется настолько реальным. Ничего не выходит. Стайлз когда-то говорил о том, что, порой, приходится играть по правилам сновидений для того, чтобы проснуться. — Какова цена? — слова срываются с уст Лидии неожиданно для нее самой. Волна громкого смеха заставляет ее вздрогнуть, сжаться от ужаса. — Твой первенец. Дитя истинной любви с сердцем, исполненным верой, в крови которого течет хаос и смерть, — ее ночной кошмар говорил медленно, смакуя каждое слово, словно предвкушая победу. Лидия вдруг представила Эллисон, услышала последний удар ее сердца, ощутила, как смолкло тиканье. Она невольно задумалась о том, что ее не волнует цена. Она переживает лишь об Эллисон. Тень дернулась, приближаясь все ближе и ближе. Ледяным прикосновением незнакомец схватил руку Лидии, разрезая тонкую кожу на безымянном пальце чем-то отдаленно напоминающем кинжал. В лунном свете девушка успела разглядеть тот самый пергамент, который рисовала в своем воображении, прежде чем он был запятнан ее же кровью. — Темному магу не нужно согласие. Ему достаточно мысли. Сделка вступает в силу с третьим ударом твоего сердца. Все вокруг расплывается, тень исчезает. Лидия вслушивается в стук своего же сердца. Один. Два. Три. Она вскакивает с постели, хватая ртом горячий воздух. Она пытается совладать с дрожью. Она не верит, что вырвалась. — Лидия, ты в порядке? — в кресле напротив сидит обеспокоенный Стайлз. Свет от настольной лампы позволяет ей увидеть черты его лица. Глаза, опухшие то ли от слез, то ли от отсутствия сна, глядят на нее с тревогой. — Всего лишь кошмар, — поясняет девушка, чувствуя, что все еще находится во власти лекарств. Раздается телефонный звонок и Стайлз стремительно покидает комнату. Он боится, что Лидия услышит плохие новости сквозь обрывки фраз. Он боится, что она не выдержит, сломается, разобьется. Он не знает, что она уже не выдержала, уже сломана и разбита. Тишина захватывает Лидию, ломая ребра изнутри. Она больше не слышит тиканье часов. Ужас сковывает сердце. Она обхватывает голову руками, пытаясь подавить рыдания. Она считает, что это конец. Сейчас в комнату войдет Стайлз, произнесет самую страшную фразу, и Лидия Мартин погибнет навсегда. Она считает секунды, чтобы не лишиться рассудка окончательно. Дверь противно скрипит и в комнате появляется Стайлз. Он трясет Лидию за плечи, что-то кричит, попутно смахивая с глаз слезы. — Они спасли ее, Лидия, — из многообразия фраз она улавливает лишь это. Поднимает взгляд и чувствует, что он не лжет. Это правда. — Она будет жить! Лидия не медлит ни секунды. Она бежит прочь из дома, туда, где сейчас Эллисон. Она торопится, ведь однажды она чуть не потеряла свою лучшую подругу. С этого самого момента, каждая секунда, проведенная с ней, станет бесценной. Джип Стайлза впервые заведется с первого раза и домчит их до больницы с рекордной скоростью. Рассвет, разукрашивающий небо, выгонит луну. Лидия попадет к Эллисон лишь после полудня. Она коснется ее руки и лишь в этот момент все тревоги, все страхи испарятся, поднимутся ввысь и растворятся. И только небольшой шрам на безыменном пальце останется таинственным напоминанием о сделке, заключенной во сне.