Зимняя сказка

Кагами догадывается, почему его взяли без лишних вопросов: ростом и фактурой он вполне себе тянет на Санту, особенно когда наряжается в дурацкий костюм. Вот как на такую работу занесло Кисе — загадка. Первое, что тот говорит, вынимая из упаковки накладные брови и бороду: — Ну нет, я слишком молод и красив для такого. Кагами просто нужны лишние деньги, и грех не подработать на каникулах. Кисе получает достаточно в своем модельном агентстве, ему вполне хватает обычной жизни, чтобы оттачивать актерское мастерство, да и к детям он равнодушен. Хотя они его явно любят. По крайней мере, из двух Сант, с которыми можно сфотографироваться и поболтать о самых сокровенных праздничных желаниях, они выбирают Кисе. Но это ничего не меняет; Кагами заинтригован. — Не ожидал встретить тебя тут, Кагамиччи, — говорит Кисе, когда заканчивается первый рабочий день. До этого им и парой слов не удалось перекинуться, но отчего-то у Кагами сложилось впечатление, что Кисе ему не обрадовался. — Знаешь, я как-то тоже не представлял тебя Сантой, — хмыкает он. — Но не такой уж плохой из меня Санта, согласись, — смеется Кисе, и напряжение спадает. — А мне просто скучно, — признается Кагами. — Серьезно? — Ага. Я не отмечаю Новый год Ну, так, как остальные. Не готовлюсь неделями. Вот и нечем заняться. — Ааа, — Кисе сверлит его удивленным взглядом, но лишних вопросов не задает, принимается складывать в сумку костюм и атрибутику. — А мне деньги на подарки нужны. Тут неплохо платят. Наконец куплю маме и сестрам все, что они захотят. — Ясно. — Я специально выбрал супермаркет далеко от дома, думал, не встречу знакомых, — говорит Кисе вполголоса. — Если думаешь, что я всем раструблю, что ты Санта — не парься, — заверяет Кагами. — Я не парюсь. Но на всякий пожарный сфотографировал тебя в костюме, Кагамиччи, — улыбается тот. Кагами закатывает глаза: Кисе как всегда в своем репертуаре. *** Они работают вместе всю неделю до Нового года. Утром Кагами ждет Кисе в паре кварталов от супермаркета — тот проходит там, когда идет с поезда, а вечером они прощаются на этом же месте. И за неделю Кагами кажется, что он прожил с Кисе каждый гребаный день его жизни: рассказывать о себе Кисе любит даже больше, чем играть в баскетбол. Кагами знает, что в Кайджо стали чаще привлекать второй состав для тренировок, знает, что сестра Кисе подобрала для него какую-то особую диету — на третий ее день Кисе трескал в раздевалке шоколадный батончик, и теперь у Кагами тоже есть компромат на всякий пожарный. Мама Кисе мечтает о наборе американской возрастной косметики, Кагами в этом совсем не разбирается, но Кисе явно в теме, знает, что в Японии такую не купить, только по интернету заказать можно. Отцу Кисе дарит визитницу, просто потому что не знает, что еще купить — у того все есть. Над этим они хохочут вместе, потому что у Кагами ситуация ровно такая же. Только визитницу удастся вручить нескоро, отец снова задерживается по работе и на праздники никак не успевает. — Это пистолет для пускания мыльных пузырей, — однажды вечером хвалится Кисе. — Прикинь, она старше меня, а хотела эту штуку! — Ты пробовал уже? — Неа, не распаковывал, подарок же. Кагами с любопытством рассматривает пистолет: ярко оранжевый, с розовым держателем. — Когда я был мелкий, мне покупали обычные пузыри. Такие, в баночке с колечком, знаешь? — Ага, — кивает Кисе. — Но эта штука гораздо круче. Она — как пузырьковый пулемет. Он смеется, а потом вытаскивает трубочку из своего стакана с соком и вертит у Кагами перед носом: — А когда я был мелкий, мама учила меня пускать пузыри через такую трубочку. Намешивала в стакан мыло, и тоже здорово получалось. — Не пробовал, но верю тебе на слово, — отвечает Кагами. — Попробуй как-нибудь обязательно, Кагамиччи. Это, знаешь… совсем настоящее. Что-то, что нельзя купить. И улыбается Кисе на этот раз странно-задумчиво, будто мыслями витает где-то в волшебной стране, где мыльные пузыри — главная ценность, но Кагами совсем не хочется его тормошить. Он неспешно допивает сок, а потом напоминает Кисе, что через полчаса у того поезд, и все снова становится обычным. *** Работа заканчивается с наступлением праздника. Кагами получает свою выручку и сперва удивляется, что не встречает в этот день Кисе. Но потом понимает — тот наверняка забрал деньги раньше, чтобы успеть расплатиться за косметику и остальные подарки. А сейчас, как любой нормальный человек, готовится к празднику вместе с семьей. Кагами, в общем-то, не считает себя ненормальным — подумаешь, в мире тысячи и тысячи человек, которым приходится встречать Новый год в одиночестве, он всего лишь один из многих, и он уж точно не собирается грузиться по этому поводу. Он покупает пару гирлянд и наклейки на окна, попутно отвечая на сыплющиеся поздравления от друзей. Когда он заканчивает украшать квартиру, времени еще остается, чтобы приготовить индейку по вычитанному в Интернете рецепту. Кагами как раз засовывает ее в духовку, когда раздается звонок в дверь. Наверное, кто-то шел в гости к соседям и перепутал квартиры, поэтому Кагами спешит открыть скорее, чтобы люди быстрее попали на праздник. И застывает, обнаружив на пороге Кисе. Тот раскрасневшийся и замерзший — разумеется, только совсем придурок в такой мороз будет шляться в шапочке Санты, которую Кисе, видимо, не сдал вместе с инвентарем. Но Кагами больше интересует, что тот вообще забыл здесь. — Может быть, пустишь, Кагамиччи? — переминается с ноги на ногу Кисе. — Я сейчас душу бы продал за то, чтобы помыть руки горячей водой. — Можешь хоть ванну принять, мне не жалко, — бормочет Кагами, отступая с дороги. — Правда, тогда ты точно не успеешь домой вовремя. — Я думаю, я уже успел вовремя, — улыбается Кисе, стряхивая ботинки, и сует Кагами в руки пухлый пакет. — Это тебе. Кагами все равно не трогает пакет, пока Кисе не заканчивает с водными процедурами, а потом спрашивает серьезно: — Ты в курсе, что сегодня Новый год? — Конечно, в курсе, Кагамиччи! А еще я в курсе, что тебе не с кем его справлять, поэтому поздравил своих заранее и вроде бы успел, — он косится на часы. — Да, успел. А это что у тебя, курица? — Индейка. — Тогда, судя по запаху, она уже начинает подгорать. Кагами бросается к духовке, убавляет температуру, краем глаза наблюдая, как Кисе разбирает пакет. Он принес с собой конфеты и газировку, а еще — упаковку трубочек для коктейля. — Надеюсь, мыло у тебя есть, — смеется он, замечая, что Кагами подглядывает. — Ты был в ванной, — напоминает Кагами. — Ага, и видел там. Жидкое, яблочное, в самый раз. — Ты серьезно не жалеешь, что торчишь в Новый год тут? — хмурится Кагами. — Если бы жалел, меня бы тут не было, ведь так? — улыбается Кисе. — И, к слову, я не знал, что тебе подарить, поэтому купил какую-то игру, надеюсь, у тебя такой нет. Он сует Кагами в руки запечатанный в блестящую фольгу сверток и как ни в чем не бывало продолжает раскладывать на столе угощение. Кагами даже не хочется вскрывать упаковку, настолько он ошарашен. И на самом деле ему плевать, угадал Кисе с игрой или нет, потому что это первый подарок на Новый год, который ему дарят в Токио, и важен не он, а само его наличие. — С-спасибо, — выдавливает Кагами и добавляет, чувствуя, как каждое слово падает на голову бетонной плитой. — А у меня ничего для тебя нет. — Ну разумеется, ты же не знал, что я приду, — отмахивается Кисе. — Но ничего страшного, Кагамиччи, уверен, что у нас и так будет прекрасный Новый год. Кстати, он уже почти наступил, так что можем выпить. Тебе вишневую газировку или колу? Кагами сталкивается с ним пальцами, когда тянется за стаканом, и едва не проливает половину на стол. А потом они режут индейку, объедаются конфетами и пускают мыльные пузыри по рецепту Кисе. Стрелялка Кисе оказывается хоть и не новой, но у Кагами такой нет, и к утру у Кисе больше не остается ничего, что можно поставить на кон, но он все равно полон решимости отыграться. — У меня еще есть трусы, — смеется он, кутаясь в плед, который вручил ему Кагами. — Аберкромби, желтые! Уверен, у тебя таких нет! — Мне не нужны твои трусы! — Но я должен выиграть хотя бы раз, ради престижа. — Давай сделаем вид, что ты выиграл, и ты заберешь свою одежду. — Так не пойдет, — мотает головой Кисе. — Хотя я, конечно, не прочь отыграть обратно свои джинсы, мне они нравились. — Ты невозможный, — хохочет Кагами. — Ладно, еще раз, но если проиграешь — ты не станешь снимать трусы! — Я всегда держу обещание, Кагамиччи! — серьезно говорит Кисе, и от его тона по шее у Кагами проносится холодок. К счастью, в этот раз Кисе выигрывает — и Кагами даже не приходится поддаваться, хотя он всерьез думал об этом, когда представлял, как Кисе вручит ему эти чертовы желтые Аберкромби. — Рубашку я тебе дарю, — говорит Кагами, глядя на усыпанные мурашками плечи Кисе, когда тот надевает джинсы. — И не вздумай возмущаться, Новый год. — Ты даришь мне мою собственную одежду? Тогда и носки давай. Хотя это все равно как-то неправильно. — Потому что нужно предупреждать, когда собираешься прийти к кому-то на праздник, — отвечает Кагами. — В следующий раз я обязательно предупрежу, Кагамиччи, — Кисе беззвучно зевает, прикрывая рот ладонью. И Кагами понимает, что не зря говорят: как год встретишь — так его и проведешь. И он совсем не против того, что в следующем году Кисе в его жизни будет больше.