Your chances to fail

      Они с самого начала не планировали сближаться. Их вполне устраивали отношения "одногруппник/одногруппник + немного фансервиса", и они не торопились перешагивать эту черту, вступая на путь более сложных отношений. Для обоих это было накладным и лишним. Их образы были абсолютно не сочитаемы.       Осех был похож на горячий крепкий эспрессо.       Прищуренные угольно-чёрные глаза и пухлые тёмно-вишнёвые губы, уголки которых были вечно приподняты в лёгкой усмешке. Он любил сочетать шоколадный и различные оттенки кофейного, предпочитал свитера цвета асфальта с широким воротником, которые обязательно открывали тонкие ключицы, обтянутые тонкой смуглой кожей, носил неизменные чёрные очки, всегда укладывал русую густую чёлку назад.       Осех не был скупым на фансервис. Он щедро раздаривал одногруппникам объятия и признания, подслащивая фантазию фанатов недвусмысленными взглядами и сладким шёпотом в ухо.       Осех зарабатывал себе выгодный образ любвеобильного котёнка с острыми коготками, зная, что таких любят больше.       Бабл напоминал дорогое белое вино, выдержанное десятилетиями.       Не низкий, но бархатный голос, цепляющий взгляд золотисто-карих глаз, длинные пальцы, с лёгкостью порхающие над клавишами старого фортепиано. Ему нравились различные брендовые рубашки и одни-единственные серебряные запонки, его маленькой слабостью было коллекционирование толстых кожаных ремней, его лучшей частью были острые скулы и шелковистые каштановые волосы, а также мягкий язык, пробегающий по сухим тонким губам, его вредной привычкой были мягкосердечность и лёгкий, почти не слышный смех.       Бабл подавал себя как благородный голубь, внутри которого сидел голодный беркут.       Они различались почти во всём, но их всё равно умудрялись путать на фотографиях и называть "близнецами". Оправдания этому искали в многочисленных мифах о "соулмейтах", которые гласили, что родственные души идентичны друг другу.       Будучи оба вижуалами, со складными фигурами и важными ролями в группе, они вызывали ажиотаж своими редкими моментами вместе. Публике пришелся по вкусу их тандем, их хотели видеть вместе чаще и чаще, а руководство требовало играть почти что романтические отношения.       Они чем-то напоминали двух мальчишек из некогда прославившихся на весь мир Bangtan Boys: оба немного странные, жившие в своём прозрачном, но скрывавшем всё самое важное мирке, не брезговавшие целовать друг друга в румяные щёки и пропускать мягкие волосы сквозь пальцы, периодически нажимая на особо чувствительные точки и тихо ликуя, когда удавалось сорвать с губ судорожный выдох. Те в своё время устроили почти что революцию в корейской музыкальной индустрии, когда на пике своей карьеры совершили громкий каминг-аут и стали первой гей-парой среди айдолов. От маленьких "близняшек", которых заклеймили преемниками знаменитой парочки, зрители с замиранием сердца ожидали повторения истории, словно подростки, впервые смотрящие, как тонул Титаник.       Их сближение было постепенным: сначала стрелять лисьими глазами начал Осех, которому внезапно стало не хватать реальных ощущений, а не имитации подростковой симпатии на публику. Он был слишком измотанный и опустошённый, а Бабл вдруг стал казаться таким надёжным и тёплым, но в то же время бомбой с заглохшим механизмом - гармонирующим опасным контрастом, который не давал резко появившемуся интересу потухнуть.       Влюблённость как сладкая патока начала разливаться по венам и артериям, заполнять пустующие лёгкие, и юный рэппер сам не заметил, как начал всем своим нутром выделять младшего из общей серой толпы, на камеры и вне их, не утратив при этом своей стервозности и нотки высокомерия.       Потом и Бабл начал замечать за собой сильную тягу, приправленную лёгким презрением к излишне доступному рэпперу и желанием преобладать, прогнуть под себя непослушную кошку и наслаждаться её мольбами и стонами. Осех становился всё раскрепощённее рядом с одногруппниками, превращался в настоящую сучку, и Баблу стоило огромных усилий сдерживать себя, особенно, когда фансервис переходил всякие границы и был больше похож на начало порно.       Оба были достаточно своенравными и любили контактировать друг с другом на колких словечках и сарказме, и вместо того, чтобы приближаться к желаемому объекту, у них получалось лишь упорно отдаляться друг от друга, и ни один из них не хотел меняться. Пропасть между ними нарастала прямо пропорционально томившемуся желанию. Поэтому у их отношений оставалось всего два катализатора: ревность и алкоголь. И оба сработали одновременно.       Это случилось на небольшой вечеринке по случаю первой победы группы. Разомлевший от крепкой выпивки Осех был немного развязным и решил не отказывать себе в небольшом флирте с мемберами, а Бабл пришел слишком не вовремя: как раз в тот момент, когда первая же мишень — охмелевший расслабленный Лилу — почти что сдался под напором нежного шёпота рэппера.       На секунду Осех оторвался от лидера, чтобы взять себе напиток, и в тот же момент поднял глаза, встречаясь с чужим тяжёлым и тёмным взглядом, подслащённым разноцветными коктейлями. Жертва была тут же благополучно забыта и оставлена, а Осех нарочито медленно поднялся и прошёл мимо младшего, задевая его руку кончиками своих пальцев, и даже не думал сопротивляться, когда Бабл резко схватил его за запястье и потащил за собой в сторону своей комнаты.       — Куда ты меня тащишь? — пьяно усмехнулся Осех в своей привычной манере, еле перебирая ногами. — Отпусти, я не позволял.       Бабл ничего не ответил, лишь ускорил шаг, и рэппер попытался выдернуть руку из цепких пальцев младшего — так, для галочки, — прекрасно зная, что ему всё равно это не удастся. Когда шум, доносящийся из гостиной, был приглушён дверью, Ти тут же прижал Осеха к стене и, наклонившись, дразняще провёл языком по его губам, тут же проникнув им в полость рта и вызвав тихий стон. От Осеха пахло кофейными зёрнами и немного алкоголем, а ещё чувствовался сладкий привкус карамели - и это опьяняло похлеще всех выпитых им коктейлей.       Осеха хотелось всего: начиная от светло-русой макушки и заканчивая острыми пятками, которые впились в бёдра, когда Бабл приподнял старшего и, разорвав поцелуй, стащил с того просторную серую футболку, после снова накрыв пухлые губы своими. Осех потёрся своим пахом о пах старшего и удовлетворённо замычал, расстегнув рубашку младшего и проведя короткими ноготками по подтянутому торсу. Бабл в последний раз укусил рэппера за нижнюю губу, что уже кровоточила от впивавшихся в неё острых клыков, прошёлся языком от мочки уха до ключиц и оставил несколько засосов, которые были почти не заметны на смуглой коже. Он схватил старшего под поясницей и оторвался от стены, вслепую дойдя до кровати и упав на неё, сразу же подмяв Осеха под себя и стянув с него джинсы вместе с бельём, задев полувозбуждённый член, отчего Осех резко выдохнул и прогнулся в спине.       Раскрасневшийся, тяжело дышащий, с растёкшейся подводкой и безумной улыбкой, запредельно красивый, — он возбуждал сильнее любой девушки, сошедшей с глянцевого плаката.       Бабл тяжело сглотнул, осматривая распластавшееся под ним горячее тело, и низко простонал, когда Осех не выдержал этой пытки взглядом и схватил его за волосы, прижав его лицо к своему паху. Ти потёрся щекой о ствол, лизнув выпирающую тазобедренную косточку, а потом вобрал член старшего в рот наполовину, не сводя глаз с удовлетворённого выражения лица и скривлённых в усмешке, блестящих слюной губ, втянул щёки и медленно выпустил его изо рта. Скользнул языком в уретру и, слизнув выступившую смазку, расслабил горло и вновь вобрал горячую плоть в рот.       —Хорошо сосёшь, — хрипло прошептал Осех, приподнявшись на локтях и наблюдая за очертаниями своего члена в чужой глотке. — Долго учился?       В ответ Бабл лишь выпустил зубы и укусил нежную кожу, отчего рэппер дёрнулся и зашипел, схватив того за волосы и притянув к своему лицу.       — Сука, — выплюнул Осех, всё ещё морщась, но как только столкнулся с не предвещающим ничего хорошего взглядом, тут же замолчал и убрал руку с волос Бабла. Нарвался.       Ти медленно и молча поднялся на колени, продолжая пристально наблюдать за меняющимся лицом старшего, вмиг растерявшего всю свою дерзость, и резко дёрнул пряжкой ремня на брюках, снимая его. Осех вздрогнул и осторожно улёгся обратно на спину, затихая. Было немного страшно видеть Бабла таким серьёзным и не потакающим прихотям старшего, но в то же время это доставляло какое-то мазохистское удовольствие.       Бабл склонился над Осехом и осторожно дотронулся до его левой руки, погладил выступающую косточку и с нажимом провёл большим пальцем по внутренней стороне ладони, а потом резко схватил вторую руку и завёл их за голову рэпперу соединив их и скрепив своим ремнём, привязав его к кованой спинке кровати.       — Эй, что ты творишь? Отпусти, блять, — задёргал руками Осех и попытался высвободиться, но лишь содрал кожу на запястьях жёстким материалом. — Жить надоело, сопляк?       — Тише, хён, тише, — тихо протянул Бабл и раздвинул ноги старшего, склонившись под испуганный взгляд над промежностью и лизнув тонкую дорожку волос над членом, отчего Осех вздрогнул и удивлённо выдохнул.       Ти легко обвёл большим пальцем одной руки отверстие, а второй сжал свой член через плотную ткань. Возбуждение ныло и требовало скорейшей разрядки, а брюки давили, причиняя дискомфорт. Медлить больше не хотелось, поэтому Бабл встал и под разочарованный вздох прошёл к комоду, чтобы взять оттуда презерватив и лубрикант. Когда он повернулся, то тут же застыл с серебряным шелестящим пакетиком в руках от открывшегося перед ним вида: Осех, все еще пьяный и распалённый умелыми ласками, просяще стонал и метался по кровати. Смазка была тут же позабыта, а Ти лишь расстегнул брюки и, спустив их вместе с боксерами, разорвал пакетик и раскатал презерватив по члену. Сплюнув на ладонь, он несколько раз провёл ею по плоти и подошёл к изголовью кровати, молча схватив старшего за подбородок. Тот послушно приоткрыл рот и вобрал в себя член, старательно смачивая его слюной, при этом всё время не отводя голодного взгляда от затянутых поволокой возбуждения карих глаз. Бабл простонал и отпустил голову рэппера, залез на кровать и устроился между его раздвинутых ног, облизал пальцы и вставил сразу два, тут же удивляясь: Осех был подготовлен заранее.       — Ну ты и шлюха, — усмехнулся младший.       Он вытащил пальцы и чуть надавил головкой на пульсирующую дырочку. Осех обернул ноги вокруг талии младшего и надавил ими, заставив войти сразу на половину, отчего сорвался на крик. Внутри всё горело от немаленьких размеров Бабла, но хотелось поскорее почувствовать себя наполненным, и рэппер сам насадился до конца, зажмурившись и тихо выдохнув.       Температура поднялась до предела, а комната будто превратилась в пустыню. Капли пота, стекая по телу, холодили кожу, а язык, то и дело, проходил по обветренным губам. Бабл недолго давал привыкнуть Осеху к своим размерам: его хотелось ебать как последнюю шлюху, чтобы вытрахать всю стервозность, и Ти не стал пренебрегать своими желаниями, постепенно увеличив темп и начав вбиваться в податливое тело, выбивая из него стоны и крики, обвил длинными пальцами член старшего и начал надрачивать ему в такт толчкам.       — Поцелуй меня, поцелуй меня, блять, поцелуй... — судорожно шептал Осех, предчувствуя скорый оргазм, но младший лишь наклонился к его лицу и оттянул зубами нижнюю губу, после сразу же выпрямившись и сменив угол, проехавшись по простате и выдавив из рэппера сухой хрип. — Сссука...       Звуки шлепков отдавались в ушах раскатами грома, тело сводило судорогой, и Осех издал полузадушенный всхлип, получив свой самый яркий в жизни оргазм, пачкая живот своим семенем и считая звёзды под закрытыми веками, что превращались в размытые белые пятна. Он с силой сжал плоть внутри себя, и Бабл не выдержал, тихо рыча и изливаясь следом, наваливаясь сверху на старшего.       В комнате повисла тишина, и слышно было только сбившееся дыхание и включившуюся громкую музыку в гостиной — наверное, макнэ-лайн не угомонились и решили устроить дэнс-баттл. Ти слез с Осеха с улёгся рядом с ним на спину, бездумно уставившись на виднеющуюся в проёме окна луну.       — Может, развяжешь меня уже? Твой чёртов ремень натёр мне запястья, — раздался спустя несколько минут приглушённый сонный голос.       Ти лениво приподнялся и снял с себя презерватив, бросив его прямо на ковёр, а потом повернулся к Осеху и обвил свои руки вокруг его талии, слабо усмехнувшись.       — Нет, будешь всю жизнь так лежать, никуда я тебя отсюда не выпущу.       — Почему это?       Бабл посмотрел на старшего, глаза которого то и дело закрывались от усталости, обвёл взглядом его растрепанные волосы, искусанные губы, растянувшиеся в лёгкой улыбке, и шею.       — Просто ты слишком доступный. А я слишком ревнивый.