Позвони всем своим друзьям,
Скажи им, что я никогда не вернусь.
Ей больше не было страшно. Она (почти) не боялась, и не было чертовски больно от мысли, что она обо всем забудет. И все, о чем думала (и могла думать) Джеральдин, - так это о том, что ей хочется запечатлеть этот последний момент в
вечность. Ей хотелось расклеить листовки вокруг себя, чтобы ничего не забыть:
«Привет, Джеральдин!
(Ты же помнишь, что тебя зовут Джеральдин? Не верь тем, кто называет тебя иначе)
Это Тим - твой муж друг человек, который был тебе очень дорог в прошлом. Надеюсь, ты вспомнишь, что любишь его».
«Джеральдин, осторожно!
Это Джерри - человек, который отобрал у тебя все!»
«Джеральдин, это снова я (то есть ты, которую теперь невозможно вспомнить).
Эти три противные девчонки - твои враги! Вспомни их, пожалуйста. Или возненавидь снова, потому что когда-то они сделали тебе очень больно».
Она отстраненно ото всех сидела в углу камеры, в которую собрали всех «особо опасных» преступников, и слушала возмущения Теренса:
- Да как они смеют?! Они не имеют права! Я буду жаловаться! Мы не подопытные кролики для их экспериментов, - он размахивал руками, ходил по камере от одной стены к другой.
- Кому ты будешь жаловаться? - усмехнулся Тим. - Организации по защите прав человека? Господи, Теренс, да ты же там враг номер один.
- И что? То есть, по твоей логике, то, что я преступник, дает им право вершить мою судьбу?
- А разве ты не делал то же самое, пытаясь уничтожить Джерри и его агентов?
- Это совсем другое!
- Другое? - Скэм нахально продолжал. - А когда ты стер память этих надоедливых шпионок - ты разве не поступил с ними так же, как сейчас хотят поступить со всеми нами?
- Слушай, ты вообще не чьей стороне, а? - вступилась Мирна, обрушившись на Тима. - Завтра они сотрут все из твоей башки, а тебе все равно?
- Нет, мне не все равно, - Скэм встал со скамьи. - Просто противно слушать ваш бред. Если не можете ничего сделать, то просто замолчите. Хотя бы сейчас. Тошно от вашей болтовни.
Все злобно скосились на Тима, но ему было абсолютно все равно: он сделал это намеренно, чтобы разговоры больше не касались Джеральдин. От одной мысли о предстоящем дне ей становилось не по себе. Она, конечно, делала вид, что ей все равно, но это было далеко не так, и Скэм это прекрасно понимал.
Тимоти прошел к ней, садясь рядом и обнимая за плечи:
- Я все равно не забуду тебя.
Она с горечью усмехнулась:
- Перестань. Ты не сможешь сопротивляться тому, что в твоей памяти будет громадный провал.
- Возможно, ты права, да, - Тим крепче прижал ее к себе, словно пытаясь забрать часть страхов, которые она отрицала. Но он знал, он понимал, что скрыто за молчанием и фальшивым спокойствием. – И да, пусть нас впереди ждет новая жизнь, где все начнется сначала, но это не помешает мне вновь
найти тебя и
полюбить заново.
Она опустила голову на плечо Тимоти, с грустью хмыкнув в ответ на его слова. К сожалению, она разучилась верить в сказки, в то, что все действительно бывает хорошо. Джеральдин познала слишком много несправедливости, и поэтому вера в хэппи энды - совсем не про нее.
- В новой жизни ты найдешь себе кого-нибудь получше. Вряд ли ты будешь искать меня. Ведь даже если вдруг ты однажды увидишь меня на улице или еще где, то можешь и не обратить внимания. Мы даже не узнаем друг друга.
- Мы с тобой связаны, - он последними силами борется с желанием разнести здесь все к черту и улыбается, чтобы она поверила его словам. - И никакое стирание памяти не разрушит эту связь, слышишь? Они могут стереть тебя их моих воспоминаний, но никогда не смогут стереть из сердца, - Скэм взглянул на нее будто в последний раз. - И оно будет искать тебя до тех пор, пока не найдет.
Она слабо улыбается, а внутри все рушится. Тим хотел подбодрить ее, но получилось совершенно обратное: она пыталась убедить себя, что ей не страшно уходить от него, забывать все, что было; но сейчас он рядом, и Джеральдин понимает, что Тим - единственная причина, по которой ей не хочется ничего менять.
Ей вдруг стало так страшно забыть самое важное в своей жизни. Единственно-важное.
- Не веришь? - он через силу улыбается. Внутри он сломлен, но снаружи должен быть сильным
ради нее.
- С трудом, - Джеральдин обнимает его крепче. - Я слабо верю, но зато я надеюсь, Тим. И всегда буду, независимо от того, помню я тебя или нет.
Он еле сдерживает себя, мечтая сломать все здесь, разрушить стены. Но вместе с тем он понимает, что сможет дать ей таким образом
свободу. Он никогда не считал себя достойным Джеральдин и знал, что не сможет обеспечить ее всем тем, что она заслуживает на самом деле. О, если бы обстоятельства их встречи были другими, если бы он обратил на нее внимание раньше, может быть, все было бы иначе. Но все случилось, как случилось: встретились два одиночества, обозлившиеся на весь мир.
- Я люблю тебя.
- Я знаю... я знаю.
Но завтра на рассвете они забудут об этом.
Им кажется, что навсегда, но, на самом деле, они просто забыли, что любят сердцем, а не разумом. А оно всегда найдет дорогу назад, дорогу
домой - к человеку, который тебя ждет (порой даже не зная об этом).
