***
Написать стихи на поверку оказалось не так-то просто. Оказывается, на то, чтобы подобрать нужные размер, ритм и рифму, требовались титанические усилия, и Кайло невольно зауважал труд поэтов, на которых раньше ему было совершенно параллельно. Сгорбившись на стуле в три погибели и сосредоточенно корябая стилусом по датападу, периодически утирая со лба выступающие от усердия капли пота, Рен не заметил, как дверь, отделяющая его каюту от коридора, плавно отъехала в сторону, впуская в обитель творческой души незваного гостя. — Рен, поступила важная информация с… чем это Вы заняты?! — Стихи пишу, не мешай! — машинально буркнул Кайло, отмахнувшись от посетителя. А в следующую секунду его сердце пропустило два удара: первый — когда пришло осознание, что его увидели без шлема; второй — когда он узнал голос того, кто к нему обратился. Медленно подняв голову, ситх беспомощно воззрился на стоящего перед ним генерала, в чьих глазах ясно читался глубокий скепсис. — Стихи? Не замечал за Вами раньше тяги к поэзии, Рен, — хмыкнул Хакс, так внимательно разглядывая лицо магистра, что тому сделалось неловко. — Наверное, это какое-то секретное послание на какую-нибудь далёкую-далёкую планету, на которой разговаривают стихами, раз Вы к этому подходите столь серьёзно, что даже не замечаете меня. — Ну вот и будешь знать, каково это, когда тебя не замечают, прикрываясь «очень важными делами», — проворчал Кайло, снова утыкаясь в датапад, чтобы не смотреть генералу в глаза. — Что, простите? — переспросил Хакс, подходя на шаг ближе. — Я говорю, закончил уже свой шедевр и готов Вас выслушать, генерал, — отчеканил Кайло, сжав в руке стилус так, что он чуть не переломился пополам, и громадным усилием воли поднимая глаза, стараясь не выдавать того, как ему неуютно без шлема. — Ну… я бы для начала послушал Вас, — произнёс Хакс, кивнув на датапад в руках магистра. — Вам же наверняка уже не терпится с кем-нибудь поделиться своим «шедевром», так пусть этим кем-то буду я. Хакс отчего-то уже заранее знал, что поэт из Рена — как из вуки балерина. Нельзя было допускать, чтобы он пошёл читать свои творения кому-то другому. Стратегия была ясна: выслушать то, что накропал магистр, раскритиковать его в пух и прах и таким образом отбить у него желание выступать перед кем-то ещё. Другие критиковать побоятся, но за спиной начнут посмеиваться. Сноук не обрадуется, если авторитет его ученика в обществе будет подорван, да и сам Хакс, при всей его неприязни к этому заносчивому недоситху, такого позора ему всё же не желал. Хотя… насчёт неприязни генерал уже уверен не был. Видя Рена сейчас, без шлема, такого, какой он есть, слыша его чистый, не искажённый вокодером голос, генералу невольно пришлось признать, что такой Рен ему нравится гораздо больше, чем пафосный позёр в маске. Кайло же в этот момент осознал, что не так тяжело было написать любовное послание, как теперь зачитать его адресату вслух. Но отступать было некуда. Рано или поздно ему всё равно пришлось бы это сделать, и, раз уж так обстоятельства повелели, лучше отвести душу сразу, чем откладывать на потом и мучаться. Собрав всю свою волю в кулак, Рен глубоко вдохнул, опуская взгляд на криво выведенные на дисплее датапада строки, и подрагивающим от волнения голосом, запинаясь и нервничая, продекламировал: — Не секрет, что на работу Ты выходишь и в субботу, Весь в делах, не замечая, Что в тебе души не чаю. Как собака любит кошку, Как забрак влюблён в картошку, Как кумумга — воду в рыло, Я люблю тебя, мой милый! Чтоб привлечь твоё вниманье, Прилагаю все старанья — Забываешь вмиг о деле, Коли я рублю панели! Как собака любит кошку, Как голодный джав — окрошку, Как джедаи любят Силу, Я люблю тебя, мой милый! Генерал прекрасный рыжий! Вот бы ростом был повыше И смотрел бы нежным взглядом, Всё бы было бы, как надо! Как собака любит кошку, Как по сердцу каше ложка, Как тви’леки — ветер стылый, Я люблю тебя, мой милый! После в каюте воцарилась гробовая тишина. Хакс молча поставил рядом со стулом, на котором сидел Кайло, второй стул и тяжело плюхнулся на него. Чиркнула зажигалка, по каюте поплыл едкий сизый дым. Рен так и не решился оторвать взгляд от датапада и посмотреть на генерала. Генерал тоже не смотрел на магистра, устремив взгляд куда-то в стенку, и молча курил, напрочь позабыв о своём плане. Так прошло несколько минут. Первым нарушить тишину решился Хакс. — Ну… Ладно. Убогость рифмы и содержания я ещё могу простить. Но про рост — это Вы загнули… Кайло ничего не ответил, закусив губу и нервно постукивая по датападу своими длинными пальцами. В воздухе снова повисло неловкое молчание. Хакс, покосившись на непривычно притихшего ситха, невольно задержал взгляд, наконец позволяя себе рассмотреть поближе его лицо. Бледное, резко контрастирующее с угольными локонами, усыпанное множеством очаровательных родинок… Больше всего привлекал нос — такие выразительные носы можно было увидеть только у аристократов. Да, генерал с уверенностью мог сказать себе, что находит Рена весьма привлекательным юношей. Надо будет ему как-нибудь намекнуть, чтобы снимал шлем почаще, когда они остаются наедине. Грех прятать под маской такой шикарный профиль… Тихий смешок Кайло заставил слегка залипшего Хакса вернуться в реальность. Прочитал мысли, гадёныш… — Ну, теперь Ваша очередь говорить, генерал. Что Вы там хотели мне доложить? — произнёс ситх уже заметно повеселевшим тоном, повернув к Хаксу голову и заглянув ему в глаза. — Забыл, — растерянно произнёс генерал. — Я, пожалуй, пойду, пересмотрю голограмму… Вернусь чуть позже, — добавил он, вставая со стула и направляясь к выходу из каюты. — Я буду ждать, — ответил Кайло, мило улыбнувшись уголками губ. — Очень надеюсь, Рен, что Вы не успеете за это время ещё что-нибудь нарифмовать, — Хакс сдержанно и почти незаметно, но всё же улыбнулся в ответ. — Не обижайтесь уж, но поэзия — это не Ваше. Кайло было откровенно не до обидок. Он внутренне ликовал от того, что Хакс ему улыбнулся. А когда генерал скрылся за дверью, Рен возликовал уже не только внутренне, вовсю обнимаясь с дедулиным шлемом и осыпая его словами благодарности. Вейдер по ту сторону Силы совершил сотый мысленный фейспалм. Хотя, тому, что у его непутёвого внучка, пусть и так по-идиотски, но всё же начала налаживаться личная жизнь, он был всё-таки рад.Часть 1
10 февраля 2016 г. в 08:30
— Деда, что мне делать? Я на грани отчаяния! — ныл Кайло Рен, в очередной раз обращаясь за советом к обугленному шлему Дарта Вейдера. Он делал так уже много раз, поэтому ни секунды не сомневался, что его знаменитый дед сможет помочь ему в решении абсолютно всех вопросов.
Даже таких деликатных, как трудности на личном фронте.
Да-да, Кайло Рен влюбился. Что, впрочем, и для него самого было неожиданностью — ведь предметом его воздыхания стал тот, с кем раньше его не связывало ничего, кроме взаимной ненависти.
Генерал Хакс… Слишком гордый и надменный, всегда относящийся к юному ситху с таким высокомерием, что аж зубы сводило от злости — да как он смеет ставить себя выше самого Магистра рыцарей Рен?! И даже Сила этого рыжего выскочку не брала — только знай себе ухмылялся, пока его горло сжимала невидимая рука, и хрипло выплёвывал колкости в скрытое за устрашающей маской лицо своего истязателя. Вояка стальное сердце, чтоб его…
Приходилось искать другие способы выпустить пар. Ничего более умного, чем взять свой эксклюзивный световой меч и разгрохать им какое-нибудь дорогостоящее оборудование на корабле ненавистного генералишки, Кайло не придумал. Естественно, все эти погромы только сильнее разжигали гнев Хакса, завязывались новые перебранки, с каждым разом всё более пылкие, за которыми снова следовали погромы, с каждым разом всё более масштабные — и так по кругу, по нарастающей, снова и снова.
Пока однажды Кайло не поймал себя на мысли, что разносит Финализатор уже не столько затем, чтобы успокоить нервишки, сколько ради того, чтобы привлечь к себе внимание вечно занятого Хакса. Что в пылу очередной ссоры откровенно любуется генералом, невольно сравнивая его с разгоревшимся пламенем. И что в такие моменты вместо очередного «ненавижу» хочется выкрикнуть совершенно другое слово…
Кайло Рен влюбился в генерала Хакса.
— Звездец, — вслух озвучил ситх своё отношение ко всей этой неловкой ситуации, уныло проводив взглядом пролетевшую за стеклом иллюминатора комету, а затем снова заговорил с дедулиным шлемом. — Ну серьёзно, что мне делать? Просто выкинуть это всё из головы не получается, да и сердцу не прикажешь… Остаётся только поддаться чувствам, только как добиться взаимности, если он меня ненавидит? Да чего там, он меня не замечает даже, если я веду себя тихо и ничего не ломаю… Мне очень нужен твой совет, деда!
Вейдер по ту сторону Силы тяжело вздохнул — опять внучек хернёй страдает вместо того, чтобы заниматься делом! Но с другой стороны… жаль его.
В голову Владыки тут же полезли воспоминания о былых временах, когда он ещё был Энакином Скайуокером, когда точно так же был влюблён. Да, он был тем ещё романтиком — даже стихи писал. Падме ими просто заслушивалась…
— Точно… Стихи… Как же я сам не догадался! От стихов чьё угодно сердце растает, даже генеральское! — голос внезапно просиявшего внука выдернул Вейдера-Энакина из размышлений и заставил пожалеть о невозможности отвесить самому себе подзатыльник за то, что он слишком громко думает.