В сожаленьях до смешного мало толку. (Канцлер Ги — Романс Олафа Кальдмеера)
— Чем занята? — Наруто закрыл за собой створки седзи. Я обернулась, попутно закрывая книгу, и отложила письменные принадлежности. — Да так, — лениво отозвалась в ответ и поспешно перевела тему, — ты сегодня решил не оставаться в резиденции? Узумаки фыркнул. — Хокаге тоже нужно иногда проводить время с семьей. Я улыбнулась, устало откидываясь на спинку кресла. Наруто деловито положил руки мне на плечи. — Кеико сегодня опять закупалась краской, — отозвалась я. Наруто вымученно застонал и плюхнулся на соседнее кресло. — Нет, неужели она опять хочет размалевать лица хокаге? – Узумаки тяжело выдохнул. – И почему ей так нравится разрисовывать именно мое лицо? — Между прочим, это твой детский подвиг ее вдохновил, — с довольным видом пояснила я. – В будущем она хочет стать такой же, как ты. Правда, еще одного ядовито-зеленого комбинезона я не вынесу. — Наруто улыбнулся, припомнив как старшая дочь где-то умудрилась купить этот яркий балахон и долгое время расхаживала в нем. — А Шисуи сегодня с Итачи, — продолжала я. – Пусть у аники каждый день и расписан по секундам — для племяшки время он выгадал. Я улыбнулась. Да, вот уже который год я являюсь женой Седьмого хокаге. Сразу после войны спихнула все свои полномочия на Итачи и вышла замуж за Наруто, который вскоре стал хокаге. Увы, спокойной и безоблачной семейная жизнь не была. Попробуй уследи за взбалмошной Кеико! А Шисуи старшую сестру всегда отказывался сдавать и выступал в роли эдакого посредника: в очередной раз когда Кеико что-то натворит, он внимательно следил за моим и Наруто настроением и сообщал сестре – можно ли возвращаться домой, мол, все успокоились – опасность миновала — или, наоборот, погуляй сегодня подольше. Вообще внешне дочурка была моей полной копией (разве что волосы не топоршились: девочка собирала их в два длинных хвостика), вот только идеалом шиноби считала Наруто, потому и старалась подражать ему во всем, начиная со стиля одежды (пресловутый кислотный комбинезон), и заканчивая копированием многих жестов. Я не возражала. Наруто и впрямь был достойным шиноби. И ответственный пост хокаге заставил неугомонного блондина стать более серьезным. Помнится, когда через два года после рождения Кеико стало известно, что вскоре у нее появится брат, он (Наруто) был вне себя от счастья. Мальчишку было решено назвать Шисуи. Вообще это отдельная история. С именем мы долго не могли определиться. А все потому, что с вариантом Узумаки — Боруто — я была категорически не согласна. А Наруто (явно в отместку) не желал принимать ни один из предлагаемых мною вариантов. Так и дулись друг на друга, пока не решили — пусть мнение «со стороны» все рассудит: как раз в это время наведался Итачи. Вот и вышла занимательная картина. Я-то была уверена, что аники поддержит меня, а он… внимательно оглядел дующихся нас, посмотрел на малыша на руках, легонько улыбнулся и сказал: — Шисуи. Вот и решили назвать ребёнка в честь родственника. В отличие от Кеико, Шисуи рос тихим самодостаточным мальчиком, предпочитающим компанию книг беззаботным глупостям детства. Я часто тренировалась с ним, обучая азам тайдзютсу и гендзютсу. Внешне мальчишка тоже походил больше на меня: вечно топоршиеся угольно-черные волосы, немного раскосые голубые глаза и угрюмая мина на лице. Никогда не представляла себя в роли матери – детей у меня никогда-то не было. Да и не любила я их, а сейчас… да я за своих чад была готова кому угодно порвать глотку. Причем волноваться за них приходилось отнюдь не напрасно: для многих теперь не является секретом, какое додзютсу должно быть у Кеико и Шисуи. Скрещение генов Учиха и Узумаки, как никак. Реинкарнаций Индры и Ашуры. Хотя никакого риненгана в глазах детей пока не было. Но ведь даже шаринган нужно было сначала пробудить… К слову, тенью известного мужа я вовсе не была: мои геройства во время Четвертой мировой вошли в историю, и, как бы мне того не хотелось, мою скромную персону возвели в разряд легендарных личностей. Теперь дети-юные куноичи, став генинами, говорили не только «хочу быть такой же легендарной куноичи как Цунаде», но и «хочу стать похожей на Легендарную Учиха Саске». Или Харуно Сакуру. Мы вошли в историю как ниндзя своей эпохи. Ученики Великой Тройки саннинов. Наруто – так вообще герой Пяти стран. Сакура вышла замуж за Таро (до сих пор в шоке от этого дуэта), который стал полноправным шиноби Конохи, и занимается на пару с ним исследованиями по ирьендзютсу. А еще вот уже пятый год они нянчат маленького сынишку. Гены Узумаки взяли свое: у малыша были ярко-красные волосы, что так забавно топоршились во все стороны. Да и в целом парень был полной копией Таро. Многие пророчили, что мальчишка – как никак сын двух знатоков ирьендзютсу – пойдет по стопам родителей, но сам он пока ни о чем подобном не думал, предпочитая носиться по деревне вместе с друзьями. Наверное, Сакура как и я слишком многое позволяла своему первому чаду: после войны в нас будто что-то выгорело, и снова привыкнуть к мирной жизни оказалось довольно трудно. А Узумаки… свою близняшку, к слову, он не забыл. И от мести не хотел отказываться. Но нападать на Отокаге было бы верхом глупости. Раньше Таро мог решиться на такой безрассудный поступок, но теперь у него нет права на подобное: его держат жена и сын. Никакого прощения не было. И разговаривать на эту тему с Таро лучше не стоило – парень сразу приходил в бешенство. Хината-таки возглавила клан Хьюга. Смерть брата изменила ее: девушка по-прежнему оставалась мягкой и доброй, но в ней появился некий внутренний стержень, присущий истинной главе клана. Итачи же вовсю заправляет кланом Учиха (пусть в него и входит лишь пара человек) и только сейчас начинает искать себе спутницу жизни. От былой болезни и чахлости в нем не осталось ни следа. А маленький Шисуи так вообще души в нии-сане не чает — никак чувствует, кто дал ему имя. Наверное, каждый сочтет это счастливым концом: а как же – война окончилась, мы победили, я выжила (пусть и лишилась руки да ослепла на один глаз), что еще для счастья надо? Но я не могу забыть и про кровавые страницы этой истории. Четвертая мировая война окончилась множеством жертв. Уничтожены многие мелкие города и даже страны: стран Птиц и Дождя больше не существовало – Песок и Скалы вовремя подсуетились и поделили меж собой выжженные и разрушенные войною территории. Все страны долгое время пребывали в убытке, пытаясь восстановиться. Жертвы среди рядовых шиноби были колоссальные. И я могла прочувствовать это на себе: эта война унесла жизни слишком многих друзей и знакомых. Погибли старое поколение Ино-Шика-Чо, Гай, Киба, Ино, Тен-тен и Неджи. Я лично присутствовала на их похоронах. Ли во время одного из сражений открыл Восемь Внутренних Врат. Он выжил, но окончательно повредил СЦЧ — шиноби ему больше не быть. Впрочем, когда это останавливало ученика Зеленого Зверя? Он открыл собственную школу боевых искусств, где обучал азам тайдзютсу таких же детишек, как он: которых даже в Академию брать не захотели. Хотя от прежнего жизнерадостного Толстобровика в нем мало что осталось. Парня понять можно – в одночасье он потерял всех близких, а Тен-тен умерла у него на руках (тогда же парень и прибегнул к своей технике Врат). Окадзаки тоже изменился. Война изменила его. Оказалось, что во время сражений погибла его девушка — бесклановая куноичи из его команды. Сам парень окончательно замкнулся в себе и который год служит в АНБУ, не желая общаться ни с кем из прежних знакомых. Что касается тройки саннинов... Цунаде сразу после войны передала бразды правления Джирайе, и тот вплоть до своей смерти был Шестым хокаге. Сама Легендарная куноичи полностью посвятила себя ирьендзютсу и сумела за годы сделать еще много открытий в этой области. Орочимару обосновался в Отогакуре и взвалил на себя роль каге (да, Змей до сих пор был жив и мог дать фору молодым в плане внешности. Выглядел он по-прежнему максимум лет на сорок. Без техник здесь явно не обошлось). Отношения у деревень складывались ладные: было бы глупо лишиться такого могущественного союзника как Коноха. Но многие теперь считали, что то является затаенной угрозой. Отогакуре могла в будущем развязать новую войну... Но каге – как бы не молодился – уже был в преклонном возрасте и вскоре должен был передать бразды правления своему самому верному ученику – пресловутому Араи Ичиро. А я… я оставила жизнь шиноби и ударилась в заботу о семье. Сейчас взялась писать книгу – что-то вроде истории всей своей жизни. Давно хотела сделать что-то подобное, и сама не знаю, зачем: просто что-то подсказывает, что так надо. Что-то оставить до того, как вернусь в вечные скитания по Пустоте. Да и не одна я такая: смотрю, многие главы Учиха оставляли подобные мемуары после себя. Показывать рукопись я никому не собиралась: как закончу, сразу спрячу на полку в тайнике Учиха. Я не ничего себе не приписывала, наоборот, точно и дотошно указывала все свои ошибки, все свои проигрыши – всю жизнь. Без утайки. Я не идеальна. Я убийца, я шиноби. Много я наделала ошибок. Многое могла исправить, изменить, но не стала, занятая собственными проблемами. Когда я пришла в этот мир, мной двигало только маниакальное желание выжить — не попасть снова в Пустоту. Озлобленный на весь мир волчонок. Никому не доверять, ни с кем не сближаться. Это — слабость, которую в дальнейшем используют против тебя. Кажется, так я тогда думала? И сама ведь не заметила, как все изменилось. Появились люди, которых я не могла оставить. Появились люди, которым я не могла не довериться. Да, я неидеальна. Но я не хочу таковой казаться. Потому я излагаю все это здесь. Обычные размышления обычной домохозяйки. О поступках можно судить только по последствиям. И никакого правильного выбора, на самом деле, не существует — есть только сделанный и его последствия. Так что, если меня и будут судить, то пусть судят за правду.*Конец.