Маленькая деревня

      Ивану надоело. Всё надоело. Постоянные мутные собрания стран: все кричат, раздражение и недовольство висят в тягучем, застоявшемся воздухе. Постоянно поднимаются абсолютно бессмысленные вопросы и такие же решения.       Иван устал. Устал от всего и всех. Так устал только любить, любить и ничего не получать в ответ. Нет, он не будет себе лгать, что не любит, вот только почему? Почему именно она? Из всех, всех, кто есть и кто может быть, почему он влюбился именно в Эмили? Брагинский не знает, но каждый день он думает. Эта чёртова Америка и только она в голове.....       Тихо стучат колёса и бледный палец водит по запотевшему стеклу. Просто сейчас, именно сейчас Брагинский хочет быть один. Он уехал. Никому не сказал и уехал. Уже не в первый раз Ваня так делает. Уже не в первый раз поднимется переполох на собрании: громкие возгласы и тихие вопросы о том, где же Россия. И его будут искать и не найдут. Да никто и не знает, кроме сестёр. Он им верит, ведь уже не в первый раз они ничего не скажут, не выдадут его убежища. Мерный стук колёс убаюкивает. Поезд качает, словно ты в люльке, словно опять ты маленький. Веки сами закрываются, а ты уже где-то там, далеко. И видишь проносящиеся мимо поля, леса и озёра как в тумане, сквозь тонкую ткань дрёмы. И даже непонятно сколько времени прошло, медленно открываются глаза и уже не помнится какой был сон, но что-то тёплое и лёгкое до сих пор витает в воздухе, что-то с золотистой корочкой и светом солнечный зайчиков. И на душе так же мягко и тепло. Поезд начинает ползти всё тише и тише, совсем останавливаясь. Соскакивая со ступеньки поезда, Ваня шумно вдыхает весенний, тихий, ещё прохладный и влажный от утренней росы воздух. Вот он и на месте. Эта маленькая деревня, сколько раз бывал здесь, а сердце всё равно радуется и как бешеное стучит. Со скрипом открывается деревянная, уже старенькая дверь. Странно, но Ваня всегда видел в этой двери маленькую, живенькую и веселую старушку. Как же он любил это место, маленьких и пёстрых птичек, звонко чирикающих по утрам, дом со скрипучей дверью, эту деревню, могучие деревья леса рядом и прозрачную, тихую воду озера в лесу, золотисто-жёлтое поле с мазками зелени и разноцветных цветов , коров и коз, лениво жующих траву. Всё это любил.       Брагинский сидел на ступеньках крыльца дома с чашкой чая, кусочками колотого сахара и смотрел, как за невысоким и кривым забором шастает кучка куриц, ковыряется в земле и иногда нахохливаясь и отскакивает, услышав резкий звук. Где-то рядом, выпятив грудь, вышагивал гордой походкой красавец-петух. Несколько мальчишек в потрёпанной одёжке, босые и с палками в руках носились и барабанили по всему, что под руку попадётся. У соседнего дома две совсем старенькие и сморщенные, как изюм бабки о чём-то весело болтали, и их надтреснутые голоса раздавались в свежем утреннем воздухе. Какое-то удивительно чувство умиротворение и покоя.       День пролетел совсем незаметно. И вот уже солнце забирало последние свои краски с домов, макушек и стволов деревьев, колоски отдавали последние золотые крупицы нетерпеливым лучам солнца. Нежная луна тихонько вышла, ведя за собой миллионы мерцающих и переливающихся звёздочек. Стояла прозрачная, как воздух тишина. Теперь уже лунные лучи покрывают всё серебром и у деревьев появляется необычный и какой-то голубоватый контур. Неотрывно Ваня смотрит на прекрасный ночной купол и на лес, решение погулять в лесу само собой принимается. Да, ночной лес невероятен. Так и манило пройтись в нём туманном и застывшем. Иван шёл и замирал, слишком всё красиво, слишком не похоже на правду. Деревья своими руками и пальцами ловят лунные нити, наматывая их на себя и опуская вниз, на землю. Иван слышал лунную песню. Песня эта складывалась из печального, с надрывами воя волков, из хрупкой мелодии ночной пташки и тихого шелеста листочков, еле слышного шёпота ветра и шорохов мелкого зверья. За деревьями стала проглядываться опушка, дивная и великолепная. Везде был раскидан живописный мох, в лунном свете всё это выглядело чем-то неземным. Сев у толстого дуба, Брагинский откинул голову и закрыл глаза. Он чувствовал затылком шершавость коры, мягкий мох приятно щекотал руки, и почти белый свет струился через веки. Листья и ветер слово напевали колыбельную, Ваня задремал.       Когда Иван открыл глаза, была ещё ночь. Спать не хотелось. Он сидел и слушал тихие разговоры старых, мудрых деревьев. Шло время или же остановилось? Брагинский не понимал, но вдруг что-то встрепенулось внутри, он встал и быстро, почти бегом, пошёл в сторону дома. Просто тянуло, необъяснимо сильно. Уже издали он заметил тёмную фигуру, маячащую перед его домом. Иван даже представить не мог, кого это нелёгкая принесла. Как только он подошёл к дому, замер. Просто не мог поверить. Как? Почему? Брагинский не знал, подводят ли его глаза или же он спит? Она, это была она. Перед ним стояла Эмили. Она была как всегда прекрасна, и луна украсила её сейчас как только могла. Ясные голубые глаза смотрели с уверенностью. Она сделала шаг к нему и легко, почти невесомо, но невероятно нежно коснулась губами его щеки и обняла. Иван несколько секунд непонимающе смотрел на неё, но потом прижал Эмили к себе. Внутри словно распустился тёплый и светлый цветок. Ваня улыбнулся и слеза скатилась по щеке, он ещё сильнее прижал её и подумал, что он всё-таки останется здесь ещё не надолго, но не один.....