Двойной капкан

А впрочем, я никогда и не нуждался ни в каких посредниках. Вот зачем они мне? Вляпаться по уши непонятно во что я могу и самостоятельно да еще и за свои же собственные деньги! А точнее, не за свои, а за родительские, хотя какая разница? Или разница есть? Свои бы я на такую херню... Стоп, Рик! Ты просто ссышь сейчас набрать заветный номер, хотя с фига ли? Это ведь не просьба о романтическом свидании, а кто же откажется от кучи баксов? Давай! - Слушаю! - хриплый голос отвечает так резко и уверенно, что у меня мгновенно холодеет под ложечкой. - Дд... добрый день, - потерянно брякаю я. - Ну, допустим. Что дальше? - Я... Я бы хотел с вами... Хотел бы... - Трахнуться? Где и когда? - Сегодня вечером, там же и во столько же, как и позавчера, - я внезапно беру себя в руки, а вот в трубке возникает непонятная пауза. Хастлер молчит, а мое сердце подпрыгивает и забивает своим жалким трепыханием глотку. - Договорились! Он отключается, а я обессиленно валюсь на диван и начинаю тупо пялиться в экран работающего без звука телевизора. Почему он не сразу согласился? У него были другие планы, или я ему в прошлый раз настолько не понравился? Нет, ну понятно, кому же понравятся сопротивление, слезы и тупой деревянный зажим? Но зато у меня есть деньги! И вообще, это просто секс, к тому же я - опытный спортсмен и умею держать удар! Кстати о спорте, мне давно уже пора ехать на тренировку. Я отрабатываю технику на несчастной, замученной груше и наблюдаю краем глаза за торчащими в зале друзьями. Они любят ходить на мои тренировки, хотя и занимаются тут преимущественно своими делами. Оливка томно полулежит в кресле, эффектно откинув длинноволосую голову, и собирает восхищенные взгляды полуголых боксеров, а Клайд быстро тычет пальцами в планшет, явно выполняя очередное задание и не обращая ни малейшего внимания на гипотетических соперников. Хотя он, полагаю, их соперниками не считает, потому что сам еще не догадывается о своем сердечном интересе, но я-то знаю, что так оно и есть. Так, удар, еще удар, сегодня отличная разминка! А вот и мой спарринг-партнер! Кружим с ним по рингу, отрабатывая контратакующие приемы, и у меня странным образом абсолютно все получается. Вообще, чувствую себя несколько необычно, как будто к моим стандартным силовым характеристикам прибавилась повышенная манёвренность, свойственная более легким весовым категориям. Это круто! Противник тоже в недоумении, а опытный народ начинает бросать свои дела и собираться вокруг. Выполняю особо сложную серию и раскланиваюсь, срывая шутливые аплодисменты, как вдруг все бросаются по своим углам, а в зал стремительно входит наш великий и ужасный тренер мистер Трамп. Ого, да он сегодня еще ужасней, чем обычно - губы крепко сжаты, глаза зло прищурены, а сломанный нос брезгливо подергивается. - Тренировка окончена, все свободны! - громко объявляет он, и народ ломится в раздевалки. Я подхожу к друзьям, и тут же попадаю под горячую тренерскую руку. - Рик, какого хрена тут делают твои дружки? Здесь им не блядский цирк с конями! - Извините, мастер, они сейчас уйдут, - пугаюсь я, но не тут-то было. - Да с чего бы нам уходить? - внезапно встревает Клайд, отрываясь от планшета и спокойно поправляя очки. - В Уставе универа сказано, что все студенты могут посещать в качестве зрителей любые тренировки, которые проводятся на территории учебного заведения. - Рик! - рычит Трамп, подходя ближе. - Мистер Трамп, а что случилось? - Оливка соскальзывает с кресла и смотрит в беспощадное лицо прекрасными зелеными глазами. - Да, мастер, что-то не так? - Да все не так! Ты сегодня на тренировке Бена видел? Нет? А знаешь, почему? Эта сука вчера подралась в клубе и сломала лучевую кость. А у нас турнир через две недели! Кто пойдет вторым в супертяже? Твой клон? - Может, Остин? - Остин?! У которого после четвертого раунда дыхание нахрен сбивается и почти инфаркт? Короче, считай, что с турнира мы уже слетели, и давайте-ка все, валите отсюда, не бесите меня! - Мистер Трамп, а может быть вы подберете себе временного бойца в "Черном жуке"? Там же завтра как раз бои, и в тяжелом весе часто выступают бывшие или дисквалифицированные боксеры, - совершенно спокойным тоном предлагает Клайд, и я цепенею. "Черный жук"! Самый известный подпольный бойцовский клуб города и штата! Я мечтал хотя бы одним глазком заглянуть туда, увидеть турнир и бойцов, может даже сделать ставку и поболеть... Но мистер Трамп еще два года назад предупредил, что если получит информацию о том, что кто-то посещает подпольные состязания, то пендель из сборной ему гарантирован. И как Клайду только в голову пришло такое брякнуть? А еще отличник и хороший мальчик! Трамп молчит, обводя нас нечитаемым взглядом, а я вдруг понимаю, как ему важен предстоящий турнир. Он - первый в сезоне, в каждой категории должно быть два бойца, а если мы провалимся, то попадем в самый низ таблицы, с которого можем уже и не выбраться. Херово. - Взять кого-то из "жуков"? Хм, надо будет договариваться в ректорате, делать документы... Но зато деньги у нас сейчас есть. А твой хилый дружок соображает! Кстати, Рик, пойдешь завтра со мной! - Мы с Клайдом тоже пойдем с вами! - Оливка от возбуждения почти скачет вокруг, умоляюще глядя на тренера. - Вообще-то, приличным омегам там делать совершенно нечего. Но хрен с вами, только ты собери патлы в тугой пучок, а ты, ботаник, надень вместо окуляров линзы. Рик, тренировка продолжается! - Так мой спарринг ушел уже... - Я - твой спарринг! Тренировка, обед с друзьями, истерические шатания по торговому центру и попытки удержать себя от посещения салона красоты, и вот я снова в том же отеле. Лежу в кровати, в спальне совсем темно, а в отделенной аркой гостиной очень тускло горит один единственный напольный ночник в виде морозного приплюснутого шара. Так гостю будет удобнее брать деньги со столика и пробираться на выход, да и выглядит это менее безумно, чем мой позавчерашний финт с фонариком. Я с нарастающим нетерпением жду хастлера, но еще больше мне хочется, чтобы он не пришел. Все тело ломит после тяжелого спарринга с мастером, и к тому же я, обрадованный возможностью посетить бойцовский клуб, расслабился и пропустил элементарный джеб прямо по корпусу. Место ушиба болит справа, а слева ноет мое несчастное сердце. Теперь мне не только страшно и стыдно, теперь меня просто гложет самая упорото-омежья мысль на свете, под названием "Что он обо мне подумает?!". Хотя, хули ему что-то думать? Вон, бери свои бабки и... Стучат. Стучат, блин! - Открыто! Вцепляюсь руками в одеяло и наблюдаю, как огромный силуэт абсолютно бесшумно пересекает полутемную гостиную и замирает на пороге спальни. Потом стаскивает с себя куртку, футболку, джинсы, кажется, вместе с трусами, если он их в принципе носит, а вот когда он снял ботинки, я не понял вообще. В горле у меня пересыхает, а он медлит еще пару секунд, а потом резко кидается вперед. И я не успеваю даже ахнуть, как оказываюсь придавленным к кровати горячим тяжеленным телом. Хастлер грубо хватает меня за волосы, оттягивая голову назад, а пальцами второй руки неожиданно нежно пробегает по моей пылающей щеке и губам. Я слабо дергаюсь, не понимая чего он хочет, и вдруг слышу: - Так, так - шрамов нет, скулы высокие, губы пухлые, да ты, омега, красив! Ну, и что же мы скрываем? - Это вас не касается, - как можно тверже отвечаю я. - Как скажешь, малыш, - издевательски тянет он и впивается в мои губы поцелуем. И этот поцелуй совсем не похож на тот, которым он привел меня к покорности позавчера. Тот был скорее оглушающим, а этот очень искусный и какой-то трепетный. Его дыхание отдает мятой, а опытный язык вступает в такую нежную игру с моим неумелым языком, что я начинаю буквально задыхаться от каких-то непонятных, но ярких чувств. Это так классно, так волшебно, кто его всему этому научил? Выгибаюсь, подставляя под поцелуи шею, он не возражает, а только слегка прихватывает зубами тонкую кожу рядом с яремной веной, и я ощущаю биение собственного пульса у него во рту. Хастлер сползает ниже, продолжая гладить и целовать мое тело, а я обхватываю его ногами, и самым краешком угасающего сознания думаю о том, а не противны ли ему все мои бугрящиеся мышцы и выпирающие на животе кубики? Это же так не по-омежьи, так грубо... Вдруг его тошнит от всего этого, но просто он... И в этот момент его горячий рот обхватывает мой давно и упорно стоящий член, и я кричу, вскидывая руку и протягивая ее к ритмично двигающейся голове. Мне хочется схватить его за волосы, за этот сексапильный жесткий ежик, но я не смею, и рука падает обратно на кровать. Хастлер замирает и вдруг протягивает свою ладонь, берет меня за руку и опускает ее себе на голову. Это поразительно, но волосы на ней хоть и очень густые, но ужасно мягкие, гораздо мягче моих. Я путаюсь в них пальцами, испытывая чистый восторг, и внезапно меня накрывает! Ору и почти теряю сознание, а он делает резкий бросок вверх и почти шипит прямо мне в губы: - А ведь течка почти кончилась. Ты захватил с собой смазку, глупый девственник? - Н... нееет, - бормочу я, чуть не плача от огорчения. - Я так и думал. Ладно, не реви, у меня есть. Облегченно выдыхаю и снова ахаю от неожиданности, когда он резко переворачивает меня, отправляя носом в подушку. Потом довольно сильно хлопает по ягодице, я раздвигаю ноги пошире, и ловкие пальцы снова оказываются у меня в заднице, лаская и разрабатывая мой анус. Я шиплю и ерзаю от удовольствия, а он перестает тянуть время и медленно, но сильно вдавливается в меня своим твердым и горячим членом. Снова непроизвольно дергаюсь, но он крепко сжимает мне бока и резкими, мощными толчками начинает натягивать меня на свой возбужденный орган. Вскрикиваю, когда он проезжается по простате, задыхаюсь и извиваюсь, а мой партнер почти рычит, ускоряя темп и кусая меня за мокрые лопатки. В отчаянии тянусь рукой к своему члену, но он бьет меня по кисти, перехватывая инициативу, и я, не в силах сдерживаться, изливаюсь ему в ладонь. Задница моя тут же пульсирует, жадно сжимаясь вокруг чужой плоти, он делает еще одно рваное движение и срывается в оргазм следом за мной. Бинго! И вы будете сейчас смеяться, но меня тут же начинает непреодолимо клонить в сон. И я почти укладываю голову на его мокрую и широкую грудь, как вдруг осознаю, что не могу себе позволить вот так взять и уснуть в объятиях этого гиганта. Ведь тогда я потеряю контроль, и он точно меня увидит. Я никак не могу этого допустить, ведь в жизни и так полно непредвиденных случайностей. И я открываю рот, чтобы попрощаться с ним, но он снова меня опережает. - Мне пора, - говорит он. - Завтра я должен быть в форме. - Конечно, - сразу соглашаюсь я. А потом смотрю сквозь арку, как он одевается в полутьме гостиной, берет со столика деньги и, не оглядываясь, идет к дверям. А я переворачиваюсь на живот, снова обхватываю руками подушку, вдыхаю его аромат, и да! Засыпаю. А что мне еще остается?