Ecstasy.

***

Сладкий дым расползался по комнате не оставляя равнодушным ни один её уголок. Лучи заходящёго солнца изредка пробивались сквозь щели в жалюзи и рассыпались по комнате нечёткими тягучими полосами. Среди этого «тумана» на небольшом диванчике валялись два тела, в этой обстановке определение «тело» подходило как нельзя кстати. -Как же… охуеееннно. Протянул парень со стеклянными, голубыми глазами старательно сверлившими дыру в потолке. Мундштук звонко опустился на стеклянную поверхность журнального столика, где валялись пакетики с «травкой» и маленькие яркие кусочки картона — «бумажные носители удовольствия» так называл марки Никита, тот самый взбалмошный парень из клуба у которого всегда можно поживиться этим самым «удовольствием», не за спасибо конечно, в центре всего этого натюрморта возвышался источник очередного удовольствия, небольшой кальян с ярко-зелёной колбой по которой ползли не менее яркие узоры. Продолжительную, почти тридцатиминутную тишину нарушил тихий вопрос: -Ещё? -Неее, мне хватит. -Как хочешь. И зажевав цветную бумажку брюнет откинулся на спинку рядом с другом. Сердцебиение стало набирать обороты, дрожь прошивает, мутит до тошноты, уже душновато, а значит, пошла жара. Трип вышел не плохой, комната весело поплыла в разные стороны, переливаясь сложными узорами невозможных цветов, около двенадцати часов экстаза продлились тягуче приятно. Лучи долбанули по окнам, требовательно пробираясь в комнату. «Утро, грёбанно утро», пронеслось в голове голубоглазого, голова ещё немного кружилась и обходя разбросанные вещи, признаться, ещё заносило. -ЁБТВОЮМАТЬ! Истеричный смех заполнил квартиру. -ААХХАХАХА…зеркало…АХАХАХАА…просто…зеркало… «Не ну, а чё? Я у себя дома!» мысленно бросил он стоявшему напротив парню в одних боксерах, что секунду назад до усрачки его напугал. «Отходняк, роодимый» снова пронеслось в спутанном клубке мыслей. -Мааакс?! ТЕБЕ ТОЖЕ ДОБРОЕ УТРО БЛЯТЬ! КАКОГО ТЫ ВОПИШЬ КАК ОШПАРЕННЫЙ?! Секундная тишина, прервалась звуками гремящей посуды. -Ну, я же слушаю в четыре утра твои пьяные бредни про «ПАЛЕОНТОЛОГИЮ»,-проглатывая истеричный смешок, отозвался блондин. -Завали… Мы идём куда сегодня? Донеслось из комнаты мутноватым протяжным полустоном. Выползая из кухни с кружкой кофе, парень протянул: -Нее вертел я пары. И упав рядом с другом на старое место, вытянул длинные ноги и удобно устроил их на столике, туда же поместив и отодвинув подальше слишком горький кофе. -Ага Тихонько выдал Ди. -Может накинешь чего? -А что? Хочешь меня? Театрально, похихикивая спросил Макс. «Знал бы ты уёбок…» пролетело в мыслях на участке с пометкой: «НЕ ВХОДИТЬ, ОПАСНО СТРАННЫЕ ГОЛУБЫЕ МЫСЛИ» и брюнет нахмурился. - Как самочувствие? - Снова с издевкой поинтересовался друг, хотя и знал ответ, Ди вчера не слабо ширнулся. - Иди нахуй... - словно выныривая из какого-то своего мирка бросил парень, и закатив глаза теряет реальность, уходит в прострацию. Комната на секунду наполнилась приёбнутым смехом и снова воцарилась тишина. Макс долго изучал голубую венку ползущую по правой стороне шеи, тонкие ключицы, дрожащие ресницы, просто по привычке, крышу потихоньку сносило. «Нет, ну я думаю это нормально, ну хотя… ТАК! ЭТО ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ ЧТО Я ПИДОРАС БЛЯТЬ! .. что за мысли? Да похуй!» Мало того что этот псих с садистскими наклонностями воспринимал людей как сорта наркоты, у него был особый фетиш: волосы (особенно ценилась чёлка), шея, пальцы, критерии по которым он подбирал свой экстаз почти каждый вечер, Ди идеально подходил. Макс всегда получает то что хочет, а сейчас он хочет его, хочет попробовать. Да, за ту жизнь что удалось уже отмотать, Макс пробовал многое: Псилоцибин, ТГК, спайсы, пейот и мескалин, что там говорить о регулярных вечерах у кальяна. Всё это приносит своё удовольствие, свой экстаз, да, возможно он псих, но чёрт как же было интересно, какой на вкус Ди? Макс давно заметил, это его сорт, его любимый сорт. Невысокий, худощавый парень, с вполне себе развитой мускулатурой, худой шеей, по-женски тонкими ключицами, тёмными, глубокими глазами, высокими скулами, шелковыми волосами в тон глазам, ЭТА ЧЁРТОВА ЧЁЛКА, эти картинки что возникали в голове, как можно было бы схватить его за неё оттянуть назад, иметь грубо, грязно, наблюдать за процессом, смотреть как с уголков губ капает слюна, так развратно, так возбуждающе, экстаз… Вот только он-парень и мыслей таких быть не должно, вроде, но они были, медленно вливались в голову уже около полу года, они с Ди начали проводить много времени вместе, ему нравилась эта близость, ходить в обнимку, есть с одной тарелки, сидеть рядом обмениваясь записочками, глупые банальные радости восьмиклассницы. По универу пошли шёпотки, давать прозвища вообще было фишкой местных студентов, одна только «Мамочка Ли» с группы, не удостоенной не одним парнем,, славящаяся не столько «своими девочками», сколько своей изысканностью и экстравагантностью, а эти самые девочки первые шипперы на универе, обречённо вздыхали глядя на идеальную по их мнению пару: крутой «Псих Макс» и как сами окрестили Диму «Милашка Ди». Шло время, больше людных обнимашек и прочих нежностей переполняли чашу, а когда Макса застукали в кафетерии укладывающего в податливо открытый ротик вишню, девочки не выдержали и состряпали вошедшее в оборот: «Неразлепимые МакДи» Макс остервенело срывался на всех окружающих «НУ РАЗЛЕТЕЛИСЬ ШИППЕРЫ ПОГАНЫЕ!!! ЖИТЬ НАДОЕЛО?!» при этом подумывая: «от греха по дальше ещё в голубой отряд определят, хотя, уже определили…» Дурацкая улыбочка расползалась по лицу, да, ему нравилось это прозвище, нравилось что Ди разрешает трепать его волосы, тискать, щекотать, использовать вместо подушки, кормить с рук как маленького, он был как послушный питомец, хотя скорее был похож на капризного котёнка, так же мило потягивался, подставлялся по ласки, сопел во сне, только что не мурлыкал и ошейника не носит, «кстати жаль что не носит» иногда с маниакальной улыбочкой думал Макс. А сейчас Ди лежит у него дома, на его диване и как всегда миленько посапывает, Макс залипает, ещё немного и слюнки побегут, но нельзя. «блляять вот же… не страшно я попробую совсем немного» он знал что говорит себе это постоянно, Ди тоже наркотик, а значит, он снова будет давиться этим наслаждением, его поглотит целиком, заполняя лёгкие, но сейчас это всё не имеет значения. Сейчас где-то внутри тот, кто просыпается так часто ликует, он снова вступает в игру, он берёт контроль над сознанием, пальцы переплетаются с чужими, одна рука проникает под одежду проводит вдоль груди. Чужие джинсы беспрепятственно сползают, майка летит в неизвестном направлении, за ней отправляются и боксеры. Глаза жадно поглощают тело. А может это просто азарт, тот азарт которым он захлёбывается каждый раз когда получает тот сорт который хотел, может Ди просто наркотик? Не важно, пусть так, Макс всё равно хочет, пока не попробуешь, не узнаешь. Дрожь расползалась по телу, непонятное чувство: "у меня глюки?", шею обжигало горячим, частым дыханием, чьи-то руки чертили незримую линию от пресса до ключиц, заставляя тело покрыться мурашками, голова всё ещё не слабо кружилась, перед глазами всё плыло, знакомый голос шепчет на ухо что-то на непонятном языке, что-то вроде: "не бойся" или "тебе будет хорошо", чьи-то губы оставляют нежные, слегка ощутимые поцелуи за ухом, дальше шея, плечи, ключицы, подбородок… Ди, закатывает глаза, мысли путаются, летят в разные стороны, разрывая голову на части, то ли от наркоты, то ли от возбуждения. -Какого хрена ты делаешь? Слабо, прерывисто, сорвавшись на стон, нежный и сладкий, совсем по-женски. Макс ухмыляется, глупые мысли проносятся в голове ударяя в мозг с ещё большим возбуждением «молчи, мой котёнок…» проходится языком по губам, шепчет, так близко что вскрыться хочется: -Тише, тише… Руки продолжают скользить по телу, торс, шея, затылок, путаются в волосах, этих грёбанных шёлковых волосах, сжимают до боли, задирают голову назад, открывается вид на шею, худую, бледную, изящную, бегающий вверх-вниз кадык, что, кажется, таким острым будто вот-вот прорежет тонкую кожу. И что слегка приятно приятно поражает: сопротивления нет, только сбитые выдохи и дрожь. Да, Ди не отрицал, он давно понял что играет за голубую команду, как раз тогда, когда заметил в толпе высокого, плечистого блондина с невероятными, нежными, лазурными глазами, позже узнав что он старшекурсник, известный тусовщик, опытный наркоман и по некоторым слухам больной щизофренией извращенец: "Псих Макс". Подглядывания из-за угла длились около недели, стоило только посмотреть на него, коленки разу разъезжались, а когда глаза встретили безумный, властный взгяд, мозги закипели, тело обдало кипятком, затем льдом, до колючих мурашек, и покраснев Ди скрылся за ближайшим углом. Ну да, стыдно чувствовать себя 14-летней школьницей с разигравшимися гармонами, если не шлюхой с недотрахом, хотя второй вариант даже больше устраивал, возможно мазохизм проявился и здесь. Столько сил было положено что бы влиться в его окружение, сдружиться с ним, затем наконец проводить каждый день в месте, вроде цель достигнута, но ничего большего, лишь дружба, а так хотелось… Случайные прикосновения будоражили до оцепенения, было страшно сорваться и поцеловать его, переместить его руки на свои бёдра заставив сжать до боли, хотелось принадлежать ему, хотелось чтобы он имел, сильно, грубо, жадно. Слёзы сами льются по щекам, Ди просто не может поверить, то чего он так желал, происходит сейчас, он хочет получать наслаждение, хочет чтобы эти сильные руки оставили приятные жгучие следы, тёмные отметины на шее, он не ждал что это всё-таки случится, все эти бессонные ночи, мысли которых стыдился глядя на друга, неосуществимые желания, теперь он податливо поставляется под ласки, сдавленно стонет и плевать что это всё вовсе по-блядски, раздвигает ноги, цепляется ими за поясницу друга, обхватывает шею руками, закатывая глаза шепчет: -я… я больше не могу терпеть… трахни уже меня. Снесло, крышу Максу необратимо снесло, от этих стонов, вздохов, эти изгибы, кожа, аромат, волосы, грёбанные волосы, хочется сделать его своим, никому не показывать и потихоньку ширяться им как можно чаще. Пальцы ложатся на шею, сжимают, вторая рука накрывает уже возбуждённую плоть, медленно проходится вниз-вверх, по комнате разносятся прерывистые хриплые стоны, рука проникает ниже, указательный палец очерчивает сжатое, влажное колечко мышц, слегка надавливая. -Мааааксссс… Сквозь зубы, желанно, как старшеклассница дрожащая под своим первым. чего уж там скрывать, вечерами в душе Ди многое представлял, со временем этого стало мало и тонкие пальчики начали проникать туда куда в общем-то ничего проникать не должно, но положив на природу Ди продолжал вечерние принятия душа, пока вскоре где-то в шкафу не появился тюбик смазки и резиновый «Максозаменитель». Макс на сухую вставляет сразу два пальца, слышит крик, наслаждается им, ему нравится видеть слёзы, нравится слышать как больно Ди. Ослабляет хватку, давая парню вдохнуть, наклоняется, целует грубо, пошло, нагло пропихивая язык глубже, оттягивает нижнюю губу, кусает, больно, до крови. -Потерпи малыш… Пальцы выходят, снова заставляя Ди вскрикнуть. Холодная ухмылка. -Соси. Хрипло, горячо, в самое ухо, проводя языком, закусывая мочку. Сердце готово вырваться из груди и унестись в неизвестном направлении бормоча несвязный мат, страшно, губы дрожат, но Ди широко открывает рот, впуская сразу три пальца, посасывает нежно, глубоко, обильно смачивает слюной. -Хороший мальчик… И пальцы снова проскальзывают к возбуждённому проходу. Входя по одному растрахивают, быстро, грубо, ощупывают мягкую кожу внутри, и кажется даже достают до простаты. Ди застывает изредка сокращаясь в сладких судорогах, рот всё ещё приоткрыт, прозрачные струйки сползают с губ и ползут по шее, немые стоны чередуются с громкими вскриками. Пальцы выходят, касаются ноги скользят выше, Макс закидывает её на плечо, хватается за бёдра приподнимает, входит резко до конца. Ди широко распахивает полные слёз глаза, вскрикивает, выгибается в спине до хруста и замирает. Следующие точки выбивают хриплые стоны, макс втрахивает Ди в диван, резкими толчками вгоняя член до основания. -Ёщё… прошу… глубже… Парень наклоняется, мажет по груди языком оставляя прерывистые, влажные дорожки, не останавливаясь, напротив ускоряя темп, добирается до губ, жаркий пошлый поцелуй, рука всё ещё сжимает шею. Ди хнычет, хватается ногами за поясницу, пальцами путается в волосах, притягивает к себе, тянется за поцелуем, растворяется полностью, не желая отстраняться ни на секунду, не сейчас, никогда больше. Макс жадно вгрызается в плечи, шею, оставляя болезненные следы, и доказывая что это не предел ускоряется, с силой долбя по простате. В голове одна мысль «МОЁ», теперь он не отпустит, теперь это его личный экстаз, который он не с кем делить не намерен, он ошибался, ни одна девушка никогда не была экстазом, они все были похожи на двух-трёх часовые таблетки что подсовывают в клубах, ни одна из них не сравнится с его мальчиком, что кроет по хлеще героина. Комната наполнилась чавкающими шлепками, утробными стонами вперемешку с отрывистыми и громкими, иногда разбавляемыми высокими вскриками. Из глаз искры сыплются, короткие, острые ноготки оставляют саднящие полосы на чужой спине, Ди захлёбывается воздухом, медленно плавится, распадается на грани и вновь собирается одно целое, почему именно под ним он готов так громко стонать? Почему его имя он готов кричать? Почему именно ему он хочет отдать всего себя? Сейчас это неважно, сейчас всё неважно, сгорать, тонуть, забыться, улететь, тормоза слетают, они несутся в диком угаре навстречу друг другу, сейчас только взаимное безумие, только наслаждение. Макс подтягивает к себе дрожащего парня и добивает последними точками, утробно рыча, тонкие пальчики судорожно хватаются за шею, подтягивают ближе -Мааакссс… Слабый, еле слышный шёпот, застланный слезами, но это не такие слёзы, это те что роняют когда безмерно счастливы и Ди знает что счастлив, теперь так уж точно. Губы сливаются, быстрый нежный поцелуй, и Ди выгибается, глаза темнеют смотря в никуда зрачки расширяются, Макс толкается в последний раз, сжимая бёдра, где позднее, распустятся тёмные фиолетовые отметины. Они кончают синхронно. Чеку срывает, тягуче, мешая жар и холод, оргазм расползается по венам заставляя почти потерять сознание, оседая чем-то успокаивающим, вроде мёда обволакивает изнутри. Всё так, как он думал, накрывает полностью, не позволяя разъединить запутавшиеся пальцы, отстраниться, перестать задыхаться, ловить ароматы тел, смотреть в эти глаза не отрываясь и банально тонуть в них где-то там глубоко где темно и холодно, как в грёбанном океане, и выбираться из него не хочется, хочется сдаться и заполнить лёгкие до конца, подчинить, не отпускать, любить..? Да, любить, теперь это точно, теперь Макс уверен что так это называется, да Ди наркотик, но самый сильный, безусловно вызывающий зависимость, нельзя бросить, бросить слишком опасно, такой ломки Макс уже не выдержит. -Малыш, ты потрясный. Уже сидящий на его коленях Ди лишь немного покраснел, и продолжал вырисовывать пальцем на чужой груди непонятные узоры и обречённо вздохнув уткнулся носом в грудь парня. -Я… Макс… А я ведь люблю тебя… Проглатывая последние слова, еле слышно прошептал Ди, спрятав глаза, замерев в ожидании хоть какой-то реакции и уже тысячи раз пожалев о сказанном, если вдруг он… словно стоя на краю холодной пропасти и норовя прыгнуть туда со всей дури если вдруг он откажет. Слёзы брызнули из глаз, забыв о боли что прошибала всё тело Ди сильнее прижимался к любимому, цепляясь всеми конечностями, потому что тёплые руки сомкнулись и притянули ближе, потому что губы прошептали: -Я тоже, я тоже люблю тебя, наверное всегда. Наверное я всегда любил. Запинаясь, и не важно что запинаясь, Макс знал он любит, и плевать на всё, сейчас просто хочется вдохнуть аромат чужого тела полной грудью, путаться в мыслях и волосах, переплетать пальцы, до конца принять его, внутривенно, до звёздочек в глазах, до глюков, его наркотик, его экстаз на это утро и на всегда, его сорт, его Ди.