Гость

       Морозно. Леденящий душу ветер будто пытается забрать меня с собой ввысь, настолько он силен. Со всех сторон окружают бесконечные белоснежные просторы. Огромные одинокие облака медленно, будто старики, плывут по такому же нескончаемому небу. Впрочем, как всегда: тот же вид, тот же холод, те же мысли и те же дела. А на горизонте уже виднеется холодное, как ночная буря, и долгожданное солнце, что наконец-то дарует нам свой яркий свет. Здесь только я да бескрайние пустоши, некоторые из них ещё заселены животными, коих, к сожалению, мало. Время с ними проходит быстрее, хоть торопиться мне некуда.        Очень часто я прихожу на один берег, взбираюсь на высокую ледяную скалу, с которой я когда-то упала, и смотрю вдаль. Я никого не жду и в то же время я чувствую, как мое сердце будто словно зовет кого-то, надеется увидеть что-то новое и необычное. Я не знаю, может ли там, за всеми водами, за всеми снегами, там, куда уходят облака и тучи, быть кто-то или что-то еще. Я не знаю, будет ли у меня возможность уплыть, улететь отсюда. Я даже не знаю, хочу ли я этого…        И однажды я узнала. То было обычным утром, когда мне вновь захотелось наблюдать за непоседливыми птицами у вод, где они ловили рыбу. То был обычный час, когда я снова рассматривала чистейший снег, утихший тогда, словно в ожидании. То было минутой, когда я отвернулась немного в другую сторону, ибо сердце стучало как никогда сильней.        Там, за сугробом, стоял он. Его тело было укрыто чем-то серым и пушистым, как снег, голову и светлые волосы прятала смешная шапка. Самое красивое, что на нем было, это белая длинная лента, дико развивающаяся на усиливавшемся ветру. Он смотрел то на небо, то на лед, то и вовсе, казалось, уже хотел уходить, но останавливался и опять делал несколько шагов вперед, ко мне. Спустя долгую минуту, в течение которой я не могла пошевелиться, совсем неожиданно он глянул прямо на меня и застыл. Кажется, он что-то закричал, но я уже не помню этого.        Здесь моя память обрывается. Даже предположить не в состоянии, что в тот миг могло со мной произойти. Я очутилась в совершенно незнакомом и странном месте; лежала на чем-то мягком. Холода там было намного чем меньше, и я не понимала, стоит ли этого мне бояться. Тогда я ничего не понимала, не хотела бежать, а сердце билось, как никогда, словно пытаясь быстрей выпрыгнуть или разорваться.Не сразу я заметила, что на мне та красивая лента, обвивавшая мою шею с головой. И вскоре холод исчез, и вместо него пришло другое чувство, приятно обволакивающее все тело. Я не понимала и его.        Вдруг тихо и незаметно зашел он. Вблизи он оказался красивей, чем я думала. Короткие снежные волосы, глубокие фиолетовые глаза, пронзающие душу, такая милая и добрая улыбка. От него нельзя просто ожидать плохого. В руках он держал нечто, чего я раньше никогда у себя не видела. — Я нашел тебя неподалёку всю в снеге. Я так счастлив, что ты жива и здорова, — облегченно выдохнув, все с той же лучезарной улыбкой сказал высокий парень и, сев рядом на колени, протянул мне то самое нечто, - вот, держи. Он согреет тебя. Кстати, тебе достаточно тепло? Может, еще что-нибудь принести?        Он задал не один вопрос. Я молчала. Я не могла отвечать, не знала, как, не знала, чем. Не услышав от меня ни слова, он поправил то, что уже было, накрыв меня плотней и обмотав лентой уже всю голову. Без возможности перевести с него взгляд я просто наблюдала за его действиями, за его глазами и руками. Но вдруг он с удивлением посмотрел на меня и сказал, чтоб я выпила содержимое из «нечто». Оно было черным, от него шло еще больше прозрачно-белого легкого тепла, а ладони мои стали чересчур теплыми. Мне не страшно, что бы это ни было. Запах очень приятный, пусть и в первый такой. — Ты только осторожней. Горячо же, — обеспокоено он чуть ли не подбежал ко мне, ловко схватив «нечто», обернул его в свободную часть ленты и вернул мне, еще раз нежно улыбнувшись.        Горячо, я узнала, как называется обилие тепла. Мне тепло от его искренней улыбки, от его легких и заботливых прикосновений, от его добрых глаз. Мне тепло, когда он рядом. Мне тепло от мысли, что он придет, что он опять посмотрит на меня, опять что-нибудь скажет, что он вновь принесёт горячее чёрное «нечто». Может ли это значить, что мне горячо?       Я не помню, как долго мы были вместе. Я помню лишь его грустную улыбку, стоило мне назвать своё имя. Он посчитал его красивым, от этого мне тоже стало тепло.        Появившись неожиданно, он  так же  неожиданно исчез.        Я не помню, как оказалась на том же берегу, где однажды встретила его. Туда, все дальше от меня и моего холода, уплывает корабль — так он зовётся по его рассказам — и он. Меня вновь окутывает мороз, вьюга снова поёт мне песни, я опять стою одна.       Нет, теперь я не одна. Он обещал вернуться, оставив мне на прощание и в знак доверия длинную ленту, именуемую шарфом. От шарфа мне тепло, от воспоминаний горячо, как от кофе. Он обещал вернуться, и я буду ждать его, пока это не случится. Теперь я знаю, куда часто торопятся облака.