Простые ответы

— Что это такое, Быков?! – возмущённо восклицает Настя, глядя, как Андрей нагло, не спросив у неё разрешения, списывает что-то из её доклада об аутоиммунных заболеваниях (правда, она об этом пока не знает) — О чём ты? – продолжая своё безобразие. — Как это, по-твоему, называется? В холодильнике мышь повесилась, в мусорном ведре тоже, судя по запаху. В раковине такая гора посуды, будто ты весь институт сюда приглашал. Меня не было два дня, Быков, два дня! Боже, я должна пропускать все важные конференции, только потому что тебя нельзя оставить дома одного? Потому что я должна бояться вернуться и найти тут скелет с бутылкой водки в руках, лежащий в руинах нашей квартиры? – Быков продолжал увлечённо списывать. – Ну, что ты за гад такой?! Я с кем разговариваю?! И, вообще, что ты там так усиленно строчишь? Дай-ка посмотреть. Неужели хоть трудолюбие проснулось? — пауза, пока Настя читает название с титульного листа, а потом. – Быков!!! Андрей наконец бросает ручку и откидывается на стуле, с блаженством глядя на надрывающуюся Кисегач. — Ну, чего ты хочешь, неугомонная? — Скажи мне, как это называется, Быков? – устало говорит Настя, опираясь о стену и наконец опуская с плеча сумку. Андрей встаёт и присаживается на край стола. — Что «это»? — То, что ты делаешь. То, что между нами, — Кисегач пожимает плечами, будто это от неё требуют ответов, а она не знает, что сказать. Быков смотрит на неё с выражением «ты-сама-завела-этот-разговор-теперь-и-расхлёбывай». — Думал, это всё любовь и прочие прелести, — Андрей не кажется неуверенным, наверное, поэтому Настя не хочет воспринимать его слова всерьёз и думает, что это очередная его шутка об их отношениях. — Любовь? – она нарочно переигрывает с серьёзностью, тем самым показывая, что принимает игру Быкова, а потом будто действительно срывается на серьёзность. – Разве это похоже на любовь? Если бы ты встретил меня в чистой квартире, приготовил бы мне ужин, да хотя бы встал бы из-за стола, когда я вошла в комнату, то это могла бы быть любовь! Но это не так. Что она вообще, по-твоему, такое? — Любовь? – повторяет за девушкой Быков. – Дура ты, Кисегач. Ты знала, что я не буду готовить тебе ужины и обнимать, когда ты приходишь откуда-нибудь, но всё равно позвала меня жить с тобой. Вот это любовь. Ты увидела, что я списываю из твоего доклада, над которым ты работала два месяца, но даже не попыталась забрать его. Вот это любовь. Сегодня ночью, когда напьёмся, мы будем трахаться, и ты не ударишь меня ножом за то, что я самодур, чтобы утром следователи брезгливо определили: «бытовуха». Вот, что такое любовь. Я не знаю, люблю ли я тебя, то же самое с тобой, но между нами – любовь. — Вот так просто? – Настя на грани между смехом и слезами. Наконец, она склоняется ко второму. — Просто, Кисегач. Просто, ты полная идиотка. Ты лучшая на курсе, а я всё равно так тебя называю. Вот это любовь, — говорит он, зло глядя на её мокрые щёки. — Как это? – Настя беспомощно смотрит на Быкова доверчивыми зеленоватыми глазищами. — Просто заткнись, – бросает Андрей, отворачиваясь к столу и закрывая тетрадь. – И пошли есть. Ты просто слепая, если не заметила котлеты на столе. Настя стоит, не в силах пошевелиться, и глупо улыбается. Она не знает, что значит этот ужин, который Быков приготовил вопреки всем своим правилам. Она не знает, чем отличается любовь между ними от сказанных лично слов: «Я люблю тебя». Она не знает, научится ли когда-нибудь быть на одной волне с его глупой логикой. Пока они ужинают, Кисегач заполняет тишину лёгким трёпом о прошедшей конференции, а Быков ковыряет вилкой котлету, будто кусок не лезет ему в горло. Его чудовищно пугают вот такие вечера, когда его глупая, неопытная Настя начинает спрашивать о состоянии того, что они гордо именуют отношениями, потому что выясняется, что у него опыта в этом не больше, чем у неё, но он вынужден брать ответственность на себя. Потому что он мужчина, а она, несмотря на все его похождения, предложила съехаться, и теперь она имеет право требовать от него ясности. Этой ночью Настя целуется, как ненормальная, так, что утром ей стыдно идти в институт с яркими распухшими губами, а шея Быкова покрыта фиолетовыми пятнами засосов. Она растеряна. У неё ещё столько сложных вопросов, на которые Андрей либо не сможет, либо не захочет дать своих цепляющих за душу и таких правильных простых ответов. Потому что на некоторые вопросы правильных ответов просто нет.