Исповедь

Знаешь, я слишком эгоистичен для тебя, Чхве Сынхён. Я не умею любить, как любишь ты, Т.O.P., я не умею быть любимым. Когда ты обнимаешь меня, мне больно. Когда ты целуешь меня, мне страшно. Когда ты говоришь, что любишь меня, я умираю. Долго и мучительно, крича во время конвульсий. Я — не умеющее любить создание. Я лишился этого дара так давно, что уже не помню, как я любил в последний раз. Я не помню этого чувства, я помню лишь ощущения. Мне слишком давно не давали понять, что нужно уметь любить и наслаждаться, что есть люди, способные кончать от поцелуев. Мне нужно лишь объяснить, лишь прошептать это на ухо, лишь запретить и не наказывать, и я снова стану невинным ребенком. Поверил? Ха. Нет. Я никогда не стану прежним, Сынхён. Я всегда буду извращен до безумия, гиперсексуальность никогда не прекратит свое существование. Слово «наказание» будет ассоциироваться с наручниками, ошейником и намотанной на твою правую руку цепь от него. Всегда это будут нереальные ощущения, схожие с экстазом и, черт возьми желанием — настолько животным, что почти сразу же от удовольствия хочется мурлыкать. Буду нарываться на наказания, щурить уголки глаз и кусать губы. Буду срывать твои очки и бросать их на пол. Буду кричать твое имя. Буду смеяться в лицо. Я буду тем, кого построил, и никогда не смогу быть тем, кого видишь ты. Твой любимый Квон Джи Ён