Тук! Тук! Тук!
Такуя остановил программу, которую смотрел по телевизору, и поспешил открыть дверь.
— Уже иду!
Когда он распахнул дверь, его взгляд сперва упал на обувь пришедшего, и тут сердце его буквально остановилось.
Это ведь он!
Его подозрения подтвердились, когда он, медленно подняв взгляд, встретился с исключительной ухмылкой ДжунДже.
— Привет, меня зовут ДжунДже, — его корейский сожитель представился на японском.
Время замедлило ход.
Такуя глазам не верил. У него что, уже
галлюцинации? Одному только Богу известно, как он извел себя слезами прошлой ночью. С того самого дня, когда девушка ДжунДже ворвалась к ним и обвинила японца в связи с ее парнем, Такуя совсем запутался в своих чувствах.
Он понимал, что было
что-то особенное с самого первого дня их встречи в его взаимоотношениях с ДжунДже. Но Такуя был уверен, что одинок в своих чувствах, поэтому старался вести себя так рисково, как только мог. Он находил это ужасно забавным, возбуждать и подначивать такого робкого парня, как ДжунДже… ведь от каждого подобного действия кореец становился все милее и милее.
Такуя осознал результат своих действий только тогда, когда увидел слезы ДжунДже. Казалось ничто не способно ранить его больше. Тогда, когда девушка ДжунДже продолжала свои обвинения, он понял, что хотел бы быть тем единственным, кто всегда будет успокаивать этого парня. Он хотел лежать рядом с ним в постели, засыпать с ним, кормить его, стирать за ним… одним словом, Такуя хотел бы быть тем, кому позволено касаться и заботиться о Ли ДжунДже.
Никому больше, лишь
ему одному.
И все эти чувства до чертиков пугали его. Он не мог совладать с эмоциями, что буквально душили его, поэтому он вернулся обратно в спальню, дожидаясь, пока девушка ДжунДже уйдет, и они с ДжунДже смогут все обсудить.
Когда ДжунДже вошел в
их спальню, с несчастным, заплаканным, лицом, страх охватил его настолько, что его единственной репликой стало:
— Прости, но мне нужно побыть одному.
Бегство не спасло. Прошла неделя. Возможно, за семь дней он и смог бы забыть того симпатичного, милого мальчика, но… К субботе, перебравшись к себе в Токио, единственным желанием Такуи было хотя бы еще одна ночь в компании ДжунДже… так сказать, в качестве должного прощания.
Его занесло назад. Как влюбленного идиота. И к чему? К грязной квартире и мальчику-зомби, идущему в комплекте. Когда ДжунДже проснулся и дотронулся до щеки Такуи, убеждаясь, что это вовсе не сон, сердце японца сжалось.
— Ты вернулся? — спросил ДжунДже.
Такуя хотел поцеловать его. Но вместо этого он по привычке отшутился.
— Ох, ДжунДже, ты что, опять пил вчера?
ДжунДже улыбнулся. И Такуя почувствовал, как сделал что-то волшебное.
Он приготовил поесть для бывшего соседа и сел рядом с ним, неотрывно наблюдая за процессом. Бесстыже влюбляясь в него все больше и больше.
Когда ДжунДже неохотно заснул, Такуя хотел уже уйти.
Но не смог. Пока нет.
Взобравшись на их кровать и погладив щеку корейца, блондин взял его за руку и наблюдал за тем, как тот спит, пока собственные глаза не закрылись от усталости — безусловно, это была лучшая ночь во всей жизни Такуи.
Но и она подошла к концу.
Уход был сложнейшей вещью для Такуи на тот момент, особенно после того, как японец оставил нежнейший поцелуй на лбу ДжунДже, только для того, чтобы заметить тень улыбки на лице корейца.
Ему было стыдно признаться в том, что последнее время он проживал лишь ради этого момента. Месяцы раздумий и созерцаний перед тем, как в одночасье подавить мысль об этом. Месяцы томлений и воображений о совместной жизни с ДжунДже, будь они обычным парнем и девушкой. Месяцы воспоминаний каждого последнего момента, проведенного с ДжунДже.
Внезапный стук чемодана о пол вернул японца в реальность. Он интуитивно потянулся к ручке чемодана, встречаясь в итоге с рукой ДжунДже. У Такуи закружилась голова от того, как в самый первый раз, встретившись, то самое касание с ДжунДже повлекло за собой заинтересованность и возбуждение. От таких ощущений японец еле устоял на ногах тогда; попытался не упасть он и в этот раз.
Ухмылка ДжунДже стала шире, стоило ему спросить:
— Помнишь, чем занимался, когда переехал?
Успокаивая участившееся сердцебиение, Такуя ухмыльнулся в ответ.
— Ты не помнишь? А я помню все.
Улыбка ДжунДже стала робкой, когда он кивнул головой. Такуя ждал, любуясь лицом парня, пока, наконец, ДжунДже не поднял взгляд.
— Каждую деталь, — продолжил Такуя, задерживая касание на руке корейца, впуская обоих внутрь.
ДжунДже последовал за ним, попутно прикрывая за собой дверь.
Звук закрывающегося щелчка, и Такуя уже вздрагивает от сумасшедшего волнения. Он не нервничал от мысли об очередном сожительстве с ДжунДже после изучения практически всех привычек корейца. Нет, он нервничал потому, что теперь знал об их настоящих чувствах. Все изменилось. Такуя не мог больше так вести себя с ДжунДже… не мог дразнить его, прекрасно понимая, что парень не воспользуется этим.
— Такуя, — протянул ДжунДже низким голосом. Чемодан больше не катился, а куртка корейца упала на пол.
Такуя сглотнул. Он знал, к чему все идет.
Его схватили за руку и развернули, припечатав к ближайшей стене. Выражение на лице ДжунДже стало пугающим, пока он бегал взглядом от губ до глаз японца.
— Больше никаких гвоздей на гребаных стенах. Больше никаких игр, Такуя. Теперь только ты и я… живущие под одной крышей… вновь. А у нас ведь еще остались незаконченные дела, как ты думаешь?
Такую хватило лишь на кивок.
ДжунДже что, собирался поцеловать его? Прямо здесь, у стены, как и должен был сделать несколько месяцев тому назад?
Легкая улыбка преобразила губы корейца.
— Я знаю, о чем ты думаешь… Я вижу
все так предельно чисто теперь. Как я мог быть настолько глуп, чтобы не понять чего именно ты хотел
еще тогда?
— Х-хотел чего? — наконец нашелся Такуя.
— Этого… — ДжунДже склонился, задел губы японца своими, опалил горячим дыханием щеку и выемку на шее. Такуя вновь громко сглотнул, откидывая голову назад и предоставляя парню больше доступа.
— Я хочу исследовать каждый дюйм твоего тела, Такуя, — пробормотал ДжунДже, прокладывая дорожку из поцелуев на шее японца. Дрожащими губами Такуя нахально бросил вызов:
— Так чего же ты ждешь?
ДжунДже поднял взгляд — зрачки расширены, руки путешествуют под одеждой японца. Когда его соски сжали, Такуя завопил:
— Не честно, ДжунДже!
С развязной улыбкой ДжунДже задрал футболку и, высунув язык, спустился к груди блондина.
Подрагивая, Такуя опасался своего нарастающего возбуждения и неспособности своего тела оставаться спокойным к ласкам корейца.
Игриво вылизывая пупок и низ живота Такуи, ДжунДже прошептал:
— Я никогда не делал этого прежде… но, мне так хочется, — казалось, парень и сам был ошеломлен своим открытием.
Такуя вплел свои пальцы в густые, темные волосы ДжунДже, и в этот раз настойчиво толкнулся бедрами. ДжунДже поднял на него глаза, вопрошая: «А
ты?»
Тряся головой, Такуя прижался своей выпуклостью ко рту корейца.
— Ты… у меня тоже первый.
Брюнет что-то неразборчиво прошептал и дрожащими руками начал расстегивать джинсы, приспуская и белье. Такуя чуть ли не таял от предвкушения и ожидания, касаясь краем белья ДжунДже; парень по-прежнему оставался таким же милым, как и всегда, не важно насколько грубо он пытался вести себя.
Направив голову ДжунДже к своей эрекции, Такуя выдохнул в невероятном облегчении, когда эти полные губки обхватили его. Как будто укутали шелком… Ему даже пришлось взять под контроль свой пыл, чтобы, как обезумевший, не начать толкаться навстречу. Чтобы не спугнуть его, Такуя почти не держался за стену.
— Продолжай… у тебя так хорошо получается, — подбадривал он, пальцами усиливая хватку в волосах корейца.
Конечно, он не был профессионалом по части минета. На самом деле, было слишком много слюней и слишком мало обсасывания. Но Такуя наслаждался каждым мгновением этого действия; будучи на грани кончить на лицо ДжунДже практически в любую минуту.
Так горячо и так плотно его члену было в мягких руках ДжунДже, блять, да ему хотелось бы, чтобы этот парень вообще никогда не отпускал его. Но, когда кореец начал посасывать именно головку его члена, Такуя уже не мог себя контролировать.
— Не могу больше… пожалуйста, я кончаю! — выкрикнул он.
ДжунДже вытащил член, чтобы посмотреть на него расширившимися, темными глазами и облизнуть распухшие красные губы. Для Такуи этого было достаточно — он кончил на это прекрасное лицо, раскрашивая его густыми, белыми струями.
Откидывая голову назад, Такуя почти что сполз по стене, если бы не руки, что придержали его за талию. ДжунДже уже стоял, все еще не сводя глаз с японца. Тяжело дыша, Такуя воспроизвел поток извинений за свою небрежность.
Однако лицо брюнета все еще было в его сперме… ДжунДже и не пытался от нее избавиться. Ну, черт, если бы еще это не так возбуждало японца.
Он сам не понял, что заставило его пойти на это, возможно, просмотр слишком большого количества порно, но Такуя не выдержал и наклонился к лицу ДжунДже, чтобы облизать его.
Звук, из самого горла ДжунДже был чем-то схож с животным рыком. Одна рука блондина спустилась на джинсы корейца, сжимая внушительную выпуклость и пытаясь освободить ее.
Без лишних слов, Такуя отстранился, облизывая губы, и развернулся на месте, прогибаясь в спине и отставляя ягодицы назад. Самым примитивным образом, это послужило сигналом. Сигналом для ДжунДже взять его, отпустить себя и пометить его в процессе.
ДжунДже куда-то исчез в тот момент, и Такуя так и не осмелился повернуться назад — смущение до краев заполнило его.
О боже, отказ. От этого было больнее, чем он себе представлял. ДжунДже…
Но брюнет вернулся, вжимаясь своей готовой плотью в японца. Он вздохнул с облегчением, чуть дернулся, стоило холодной субстанции стечь вниз в углубление между ягодиц. Голос ДжунДже скрипел:
— Я пересмотрел просто гору японских гей порно, прежде чем приехать, Такуя… Надеюсь, я хорошо подготовился.
Такуя вполне мог кончить еще раз.
ДжунДже начал разговаривать на грязном японском, двумя пальцами кружа вокруг сжавшейся дырочки. Говоря ему что-то наподобие «дай мне войти» и «хочу трахнуть тебя».
Такуя попытался расслабиться, но дернулся, как только один из пальцев ДжунДже проник внутрь. Ох.
Поначалу было чувство заполненности и вторжения, что заставило его усомниться в своих истинных намерениях. Но когда ДжунДже вылил больше смазки и развел пальцы чуть глубже, блондин перешел на стоны и начал толкаться, самостоятельно насаживаясь на пальцы.
Когда ДжунДже прижался сзади чем-то невероятно большим, Такуя схватился за стену и потребовал на японском:
— Еще, еще!
ДжунДже добавил еще смазки и второй палец, проталкивая внутрь и обратно вытаскивая, быстрее и быстрее с каждым движением. Воздуха не хватало, но все, что оставалось японцу, так это держаться и кричать в удовольствии. Когда пальцы покинули вход, Такуя повернул свою голову, наблюдая, как брюнет раскатывает презерватив и смазывает его по всей длине.
Изобразив ухмылку, Такуя заметил:
— А ты большой, ДжунДже.
Подняв глаза, кореец сухо рассмеялся.
— Слышал, тебе нравятся большие. И мне тоже…
И брюнет обернул руку вокруг вновь вставшего члена японца.
— Ты и сам не из маленьких, милый.
— Не сейчас, — взгляд Такуи обещает еще больше удовольствия, но чуть позже.
Щеки ДжунДже краснеют, глаза смотрят вниз еще какое-то время, после чего следует кивок.
— Не сейчас, хорошо. А прямо сейчас…
Он подхватывает блондина под бедра одной рукой, направляя в него свой член, а другой — медленно вводя. Такуя закусывает нижнюю губу, стараясь не закричать. Его узкий, девственный проход совсем не хочет принимать инородное тело, тогда как его сердце и разум были абсолютно другого мнения. На полное принятие у них уходит несколько минут, и вот нижняя часть тела японца наконец таки подстраивается.
ДжунДже чувствует, как тот расслабился, и оглаживает руками его спину, дыша через раз.
— Ты такой милый, такой совершенный, Такуя.
Смущенно краснея, Такуя понимает, что сердце его в этот момент наполняется необъятной любовью. Он неосознанно сжимается вокруг члена корейца, и ДжунДже сзади издает животный рык, входя на всю длину.
Такуя вскрикивает, лицом и руками упираясь в стену, бедра сталкиваются и находятся в сильных руках ДжунДже. Его заполняли… Заполняли со всей скоростью и силой, отчего ему оставалось только истекать соком и стонать подобно дешевой шлюхе.
— Ах, ДжунДже… я… пожалуйста, ты сводишь меня с ума!
— Такуя… мой милый Такуя! — ДжунДже отстранился, и Такуя уже собирался вспыхнуть по поводу остановки и жестокой пытки, как понял, что его просто развернули и приподняли.
Обхватив ногами талию ДжунДже, блондин потребовал:
— Тебе лучше бы вернуться обратно.
Кореец ухмыльнулся, прижимая блондина обратно к стене и раскрывая его зад, чтобы толкнуться обратно… на этот раз без лишнего сопротивления.
— Ты мучил меня так долго. Ты хоть понимал, насколько
ты сводил с ума меня?
— Я не...
— Не притворяйся, что не знал! — перебил его ДжунДже, проникая внутрь, грубо и несдержанно.
Намокшие блондинистые волосы Такуи закрыли ему глаза. Он мог только цепляться за плечи ДжунДже, ногтями впиваясь в кожу, и с радостью принимать каждую частичку непревзойденного наказания от члена брюнета. Спина блондина терлась о стену позади, однако его это совсем не заботило, он по-прежнему продолжал стонать от каждого сильного толчка и попадания точно по простате.
ДжунДже ругался и пленял губы Такуи в удушающем поцелуе, все еще придерживая и трахая его на весу.
— Так долго… ты… блять. Я люблю тебя!
Такуя вскрикнул, услышав эти слова, и кончил еще раз, изливаясь на грудь корейца. ДжунДже последовал за ним, пуская стоны в раскрытый рот японца.
Казалось, брюнет больше не в силах держать любовника, поэтому, отпустив его, блондин едва ли не рухнул на пол — ноги все еще дрожали от недавних нагрузок. Но ДжунДже склонился к нему, теперь уже даря долгий и нежный поцелуй.
— Я люблю тебя, — еще раз признался ДжунДже. — Я едва существовал до того дня, как ты ворвался в мою жизнь. Я приехал к тебе, потому что ничто больше не держит меня в Корее. Ничто. Ты вернул меня обратно к жизни, не бросай меня снова.
Сердце Такуи было разбито. Он сожалел лишь об одном — о боли, которую причинил этому парню.
Обхватив руками любимое лицо ДжунДже с такой нежностью, на которую только был способен, Такуя собрался с мужеством, чтобы прошептать свое собственное признание.
— Я плакал каждую ночь, вспоминая время, проведенное вместе. Я никогда не думал, что ты приедешь за мной… никогда не думал, что ты захочешь увидеться вновь после того, как я грубо отнесся к твоему признанию, в итоге оставив тебя. Но… я тоже люблю тебя. Ты приютил меня, показал, как важно остепениться и построить дом. Я тебя никогда больше не оставлю…
Мне так жаль.
Слезы наполнили глаза блондина. Когда он сморгнул их, они скатились вниз по щекам.
ДжунДже улыбнулся и сжал японца в объятиях.
— Ты еще красивее, когда плачешь. Это вообще не честно!
Такуя хмыкнул и рассмеялся.
— Полагаю, я просто совершенен.
ДжунДже не мог не согласиться.
В конце концов, осев на полу, они нашли мир и утешение в объятиях друг друга, пока легкий сон не одержал над ними победу.
***
Совместная жизнь у парней выходила практически такая же как и прежде в Корее. За исключением того, что теперь ко всему прочему добавились еще и прикосновения с поцелуями. Ладно, гораздо больше прикосновений с поцелуями.
Такуя и ДжунДже почти что приклеились друг к другу; они абсолютно
все делали вместе. Все, начиная от походов в магазин и заканчивая походом в душ. Границы, что сдерживали их до этого, однажды Такуей возведенные и позже неоднократно им же пересеченные, теперь были напрочь стерты.
Однажды, отправившись за покупками, яблоко стало причиной раздора.
— Зеленые лучше.
— Красные! И кроме того, мы все равно собираемся их чистить, так останется меньше пестицидов.
— Серьезно, тебе кто это сказал? В кожуре все витамины!
— Я... — Такуя прекратил упираться, когда вдруг ему в голову пришла одна идея, стоило ему заметить парочку за плечом ДжунДже, держащуюся за руки.
— ДжунДже, возьми меня за руку.
Неловко оглядевшись по сторонам, кореец пробормотал:
— А ты уверен, что это хорошая идея?
Такуя пожал плечами, затем наклонился к уху своего парня.
— Ты знал, что в Токио легализованы однополые браки?
Широко распахнув глаза, и находясь в прелестнейшем изумление ДжунДже проходил все то время, пока они совершали покупки. И все же он перестал спорить и послушно держал руку японца, пока они не вернулись домой.
ДжунДже стал вести себя немного странно после того инцидента в магазине. Он потребовал себе фруктовое мороженое на палочке, которое облизывал так, будто бы представлял самую настоящую первоклассную звезду порно по части минета, пока Такуя в это время сидел в рядом с ним на диване. Потом брюнет решил немного позаниматься перед телевизором, специально закрывая вид Такуе на его любимую дораму.
Такуя пялился на славный, подкаченный зад, виляющий из стороны в сторону. И что это задумал ДжунДже? Блондину даже пришлось подобрать журнал, с целью отвлечься от сексуального представления, развернувшегося прямо перед ним.
Той ночью, уже в постели, ДжунДже придвинулся ближе к Такуе и простонал:
— Мне холодно.
ДжунДже вообще редко когда был таким милым, поэтому блондин не обижался, когда время от времени эта его сторона проявлялась. Все последующие дни после его прибытия, ДжунДже буквально набрасывался на Такую, когда они оказывались в спальне. Смазка и презервативы всегда были наготове, также как и рот, жаждущий принять каждую частичку тела Такуи.
Так… что же происходило сейчас? ДжунДже захотелось пообниматься?
Он принял игру и обернул руку вокруг плеч ДжунДже, накрывая их обоих одеялом и прижимая своего парня к груди. Только дыхание корейца замедлилось, и он провалился в сон, как вдруг свободную руку Такуи схватили и переместили на зад брюнета.
Позже, ДжунДже хмыкнул и прижался еще ближе.
И тогда Такуя взмолился о пощаде.
Лишь бы ничего не испортить. Только ничего не испортить.
Он обожал обнимать ДжунДже, поэтому сконцентрировался на далеких от секса эмоциях и поцеловал парня в лоб.
— Люблю тебя. Спокойной ночи.
ДжунДже вздохнул, и прошептал:
— И я тебя тоже.
***
Как-то в полдень, недели две спустя с появления ДжунДже на пороге дома Такуи, японец смотрел телевизор, громко смеясь над очередной шуткой ведущего. Поначалу он и не заметил ДжунДже, проскользнувшего в комнату, но затем он услышал кашель.
О программе он уже благополучно забыл, как только оглядел мокрого с ног до головы, вошедшего корейца, с одним лишь полотенцем на бедрах. Челюсть Такуи буквально с петель слетела, ведь он все еще привыкал к мысли о подобного рода интимных отношениях с этим прекрасным и по большей части застенчивым парнем.
— Время для
«сейчас» пришло, Такуя, — загадками начал ДжунДже.
— Эм? К-какое время? — Такуя проклинал дрожь в своем голосе, списывая ее на привлекательное, так и тянущее на грех тело ДжунДже.
Брюнет выдавил разочарованный вздох и поднял руки вверх.
— Забудь. Я пойду прилягу. Когда сообразишь, дай знать.
Сдвинув брови в еще большем недоумении, Такуя приложил все свои силы, пытаясь понять, что же имел в виду кореец под «сейчас». В последний раз, когда они говорили о чем-то похожем было в самый первый день, тогда они еще нахваливали размеры членов друг друга.
О нет.
Мог ли его парень намекать на…?
Ох.
Такуя на цыпочках пробрался в их спальню и приоткрыл дверь. Вот теперь его челюсть, кажется, надолго встретилась с полом.
ДжунДже лежал с широко расставленными ногами, и двумя смазанными пальцами растягивающими свою дырочку. И когда он простонал «Такуя!», член блондина был уже в полной боевой готовности.
Он быстро разделся, скользнул в презерватив и в рекордно-короткое время смазал свой пульсирующий член. Встав на колени между разведенных ног ДжунДже, кореец перестал растягивать себя и кинул на Такую осоловелый взгляд.
— Дошло наконец?
— Я ведь тоже временами могу тупить, — проворчал Такуя, оборачивая руку вокруг стоящего члена ДжунДже и смазывая плотное кольцо мышц.
— Хочешь этого? Хочешь стать моим, как и я стал твоим?
— Я уже давно твой, — ДжунДже приподнял свои бедра, сильнее насаживаясь на пальцы блондина. — Мне тоже нужно почувствовать тебя. Раскрой меня.
Наблюдая за прелестно-надутыми губками брюнета и божественно очерченной мускулистой грудью, Такуя не мог больше сдерживаться. Он осторожно вошел в ДжунДже, дюйм за дюймом погружая себя внутрь, пока не оказался полностью в нем.
— Ох, Такуя, — всхлипнул кореец. — Я чувствую себя таким заполненным.
Такуя подождал, пока его парень привыкнет к ощущениям, пока его лоб не разгладится и дыхание не придет в норму.
Затем он плавно толкнулся, раскачивая под собой кровать. Намеренно сводя ДжунДже с ума своей медлительностью, Такуя не спешил. Он ласкал, целовал и нашептывал слова любви на японском так, что ДжунДже краснел и извивался под хваткой японца, пытаясь заставить того ускориться.
— Не двигайся, — скомандовал Такуя. — Просто
прочувствуй и дай мне довести тебя до конца.
Доверие, вспыхнувшее тут же в карих глазах ДжунДже, еще больше влюбило Такуя в него, если это вообще было возможно. Он придерживался того же ритма, смакуя каждое свое движение снова и снова.
С громким, хриплым стоном, его парень прогнулся в спине и кончил, небрежно заливая их тела спермой.
— Хороший мальчик, — похвалил его Такуя, ломающимся голосом, предчувствуя свой собственный пик.
ДжунДже притянул его к себе за шею и страстно поцеловал, покусывая полные губы. Такуя наконец ускорил свои толчки, после сумасшедшего поцелуя, распалившего до крайности… поэтому в скором времени он заполнил собой ДжунДже и рухнул на него сверху, всхлипывая «Я люблю тебя» и «Спасибо» на Бог знает каком языке.
Когда они пришли в себя, то забрались под одеяло и устроились, прижавшись друг к другу. Проспав короткое время, они проснулись, глядя друг другу в глаза. Такуя нежно коснулся щеки своего парня.
ДжунДже нарушил тишину первым, справляясь:
— Так ты говорил, что… здесь вполне законно для двух мужчин пожениться?
Такуя кивнул, сердце затрепетало от счастья, когда ДжунДже ткнулся носом в его ладонь.
Они больше не разговаривали, просто играли в гляделки и делили случайные поцелуи. Но…
…когда ДжунДже улыбался, Такуя улыбался в ответ.
И для них это стало безмолвным обещанием будущего.
Их будущего.
