Наваждение

Напряжение. Оно витает еле заметным туманом, окутывая жителей огромного города. Все куда-то спешат, у всех ни на что нет времени. Шусаку тоже начал испытывать подобное, когда переехал сюда ради учебы в университете. Утро начиналось еще до зари, весь день проходил в суматохе, и разве что вечер скрашивал столь нудные будни: по вечерам Шусаку не расставался со своим телефоном, с замиранием ожидая очередного сообщения от друга. Хотя, дружба — это не то слово, которым можно назвать отношения между ним и Макото. Пятница, впереди выходные, которые снова придется провести, усевшись за конспекты. Впрочем, возможно и нет. Шусаку только успевает вернуться из университета и переодеться в более домашнюю и мешковатую одежду, когда в дверь настойчиво звонят. Ивасаки удивляется, ведь знакомых в городе у него нет, и решает, что, возможно, это кто-то из соседей. — Да? — даже не посмотрев в глазок двери, уже с порога спрашивает парень. — Сюрприз! — раздается ему в ответ, когда знакомые руки обвивают его шею. Отстраняясь, Макото не перестает улыбаться, все еще ожидая реакции от Шусаку. — Откуда ты тут? — до сих пор не веря в происходящее, недоумевает брюнет. — Я решил, что ты тут скучаешь, поэтому заглянул на выходные, — как ни в чем не бывало Макото закрывает за собой дверь, закидывая небольшую спортивную сумку куда-то в коридор. — Заглянул? Да тебе же часов пять добираться. — Со стороны могло показаться, что Ивасаки недоволен этим фактом, но на самом деле он был искренне рад такой заботе. — К тому же ты мог хотя бы позвонить… — Тогда мой приезд потерял бы свою прелесть, — хихикнул Наруми. — Видел бы ты свое лицо. Еще год назад Шусаку недовольно цокнул бы или ответил бы такой же колкостью, но сейчас его переполняло настолько теплое чувство, граничащее с нежностью, что он мог лишь с улыбкой слушать настолько родной голос. Макото же в свою очередь окутывал его своими словами, то рассказывая о своей жизни, то вспоминая чету Ивасаки, что просили передать ему свой привет. Шусаку казалось, что вот этот вот голос вобрал в себя все самое хорошее, что было в его жизни. Детские шалости и школьные годы — это голос был в каждом теплом воспоминании. Ивасаки совсем не думает, когда его руки тянутся к Макото, обхватывая того сзади за талию. Шусаку просто утыкается носом куда-то в район шеи парня, прислушиваясь к его сердцебиению. Удары разносятся глухо, но четко, позволяя заметить, как волнение накатило на Макото. — Ты ведь знал, что так будет, если мы останемся одни, — даже не спрашивая, а утверждая, говорит Шусаку. Волосы Макото приятно щекочут лицо, и Шусаку тянется рукой к заколке, позволяя им свободно ниспадать на плечи парня. — Знал. А еще я тоже по тебе соскучился. Шусаку чувствует, как до его макушки дотрагивается чужая рука, ласково ероша волосы. Надо же, сейчас Шусаку был уверен, что способен простоять так всю жизнь. Главное, чтобы рядом с ним билось столь желанное сердце.