Стамбульские тайны

Глава 34. - Что бы я делал без тебя, Яхья, - закуривая сигарету, произнес Мустафа. - Босс, вы преувеличиваете мои заслуги, - улыбнулся Ташлыджалы. - Это всего лишь моя работа, а вот без вас фирма бы точно не выбралась из той ямы, в которую её столкнул Рустем. Столько месяцев труда, чтобы наконец уйти в плюс! - И Баязид с его паранойей? - добавил Мустафа, сверкнув золотым зубом. - Я бы не решился так сказать, он же все-таки ваш брат, но... в голове давно те же мысли. Баязид был просто невыносим поначалу! Хотя...в последнее время его отпустило немного. - Ничего удивительного, нашел себе новую шлюху и развлекается с ней, - пренебрежительно произнес Мустафа. - Мой брат совсем опустился, снизошел до той, которая на дороге себя продавала. Интересно, он не боится подцепить от нее какую-нибудь заразу? - Вы...навели справки о ней? - у Ташлыджалы волосы встали дыбом от слов своего босса. - Конечно! - Мустафа поморщился. - Некая Нилюфер. Живёт в бедном и очень криминальном районе, трое детей от разных отцов, дочка и двое сыновей. Дочку в шестнадцать лет родила. Сирота, замужем никогда не была. Профессии нет, не закончила даже школу. Работает посудомойкой в кафе, денег не хватает, поэтому на дороге подрабатывает, ловит клиентов и водит к себе. Там ее и снял Баязид. Уж не знаю чем она его так привлекла, но потащился он в ее убогое жилище, а потом стал звать ее к себе. Проводит с ней почти все вечера. - Вот так история! Как ваш брат мог...дойти до такого? - Видимо ему очень хорошо в этой помойке, - усмехнулся Мустафа. - Он, конечно, эту Нилюфер немного в порядок привел, но я, честно говоря, теперь не могу садиться к брату в машину, она насквозь пропахла этой мерзкой нечистоплотной бабой. - Как ему не противно? - содрогнулся Ташлыджалы. - А может ему это как раз нравится? - Мустафа затушил окурок. - Думаешь сейчас он где? В машине с этой шлюхой. - В обеденный перерыв? - Яхья аж подавился. - Видимо есть ему не хочется. Тебе, вижу, неприятно, а какого мне, Баязид срочно нужен, чтобы подписать одну бумагу, а мобильный он не берет. И сейчас я должен пойти к нему, прикоснуться ко всей этой грязи. ... Мустафа подошел к машине Баязида и, подавляя приступы тошноты, постучал по двери. - Шайтан, чего тебе здесь нужно? - Баязид злобно уставился на брата, приоткрыв окно. - Нужно подписать этот документ. Срочно! - И это не подождало полчаса? - окно закрылось, но через пару минут, Баязид вышел из машины, поправляя пуговицу на брюках. Он взял бумагу, поставил подпись и протянул ее Мустафе. - Это все? - Брат, что ты творишь? Последний стыд растерял? - В чем дело, Мустафа? Ты и здесь хочешь руководить мной? Как хочу, так и отдыхаю! - рявкнул Баязид. - Я мог попытаться понять твою страсть к Хюмашах, но эта женщина... - Нилюфер ничего от меня не требует и ничего не ждет. Ей достаточно, что я плачу ей и у нее есть средства растить детей. Она у меня ни разу ничего не попросила. Никогда не лезет в душу! - Ты хоть сюда её не приглашай! - прошептал Мустафа. - Или ты делаешь это нарочно, чтобы видели все? - Мне нет дела до того, кто и что видит, где хочу там и развлекаюсь! Дверь машины приоткрылась и оттуда высунулась Нилюфер. - Все в порядке, Баязид? - низким, с грипотцой голосом произнесла она, глянув на Мустафу. - Да, можешь идти! У меня дела! Нилюфер вылезла из машины. Баязид не стесняясь, так, чтобы брат все видел засунул ей в лифчик деньги и похлопал по заду. - Брат, может хватит? - с презрением произнес Мустафа. Неожиданно Нилюфер обернулась. - Брат? Мустафа Манисский твой брат? Ничего себе! - Нилюфер? - Баязид был мягко говоря удивлен её словами, тем более, что она обычно никогда не вмешивалась в разговор. - Прости, я просто удивилась, никогда бы не подумала, что ты брат хозяина одного из самых крутых борделей, все девочки хотят туда попасть, но такой жесткий отбор, тех у кого дети, туда не берут, - женщина подавила горький смешок. - Иди, Нилюфер, все в порядке, я позвоню, - Баязид дождался, пока она скроется из виду и рассмеялся. - Мустафа Манисский, хозяин борделя, будет мне читать мораль? За то, что я снял проститутку на улице? Ах, прости, дорогой брат, не знал, что у тебя есть такое заведение, зашел бы туда. - Баязид, ты знал, что я имею не один бизнес, кроме того, в моем заведении женщины не то, что твоя Нилюфер, да я бы её полы мыть не взял! - голос Мустафы дрожал. - От тебя разит каким-то смрадом все время, неужели уже принюхался? - А мне хорошо с ней и пахнет она, кстати, вкусно, - Баязид закурил. - У тебя же есть Дефне, неужели тебе её не хватало? - вдруг спросил Мустафа. - Ты правда хочешь знать? - усмехнулся Баязид. - Ну, во-первых, когда я ночую дома, я с Дефне, она никуда не делась. Во-вторых, Дефне имеет серьезный недостаток, она лезет в душу и забывает свое место. В-третьих, меня конкретно напрягает её чистота. - Что? - Мустафа не верил своим ушам. - А женщины, у которых есть дети, еще вдобавок тихи и покладисты. Нилюфер была на все готова за сумку с продуктами для детей. Ни одного стона, вздоха, ни одной претензии. Я ночевал с ней не раз в старом особняке. Она ни разу по своей инициативе не завела разговор! Вечером сделала свое дело, спросила, где ей спать, я сказал, что рядом со мной, заснула, утром проснулась, сделала свое дело, сварила мне кофе, приготовила завтрак. Даже спросила разрешения поесть со мной! Получила деньги, уехала к детям. - Все верно, она просто делает свою работу. Тебе действительно нравятся такие отношения? Когда женщина с тобой, потому что дома её ждут дети, которые останутся голодными, если ты ей не заплатишь? - Да, мне нравится, когда женщина знает свое место, - отрезал Баязид. - Знаешь, мне было бы даже жаль Нилюфер, но я слишком хорошо знаю, что такие женщины никогда не упустят свою выгоду, что стоит за покорностью, которой ты восхищаешься? - заметил Мустафа. - А женщины, у которых есть дети, запомни это, на все пойдут, чтобы их жизнь была на уровень выше. Что в голове у этой Нилюфер, если она терпит твои садисткие замашки, грубость, равнодушие а порой и откровенную жестокость, для меня большой вопрос. - У Нилюфер в голове только ее дети. Я достаточно плачу ей, если она попробует против меня что-то затеять, горько пожалеет, - усмехнулся Баязид. - Очнись брат, эта женщина даже слишком стервозна, не знаю какую она из себя покорную рабыню строит когда вы наедине, но думаешь она случайно узнала меня и уточнила про мой бордель? - Обычное женское удивление, - отмахнулся Баязид. - Ты наивен, брат. Эта женщина еще покажет себя, вспомнишь мои слова, - вздохнул Мустафа. ... - Хюмашах, тебе уже лучше? - заботливо спросил Махмут за обедом. - Вроде... Шайтан, все пресное опять, у повара склероз? - капризно произнесла девушка. - И уже который день вкус у пищи какой-то странный. - Да брось, сестра, все нормально с едой, - удивился Осман. - Даже Измаил ест, - добавил Мурад. - Молчали бы! Кто съел все мои чипсы вчера? - взвизгнул Измаил. - Три пакета! Как вам плохо не стало. - Да не ели мы твои чипсы! - рассердился Осман. - Уже ж говорили тебе. - Ага, Фахрие съела! - съязвил Измаил. - Не ссорьтесь, это...я, - вдруг произнесла Хюмашах. - Чего-то так захотелось! Измаил, специально куплю для тебя сегодня каие ты любишь. - Ты? - удивился ребёнок. - Всегда же сердилась, что я их переедаю! - Хюмашах, тебе же было плохо недавно, какие чипсы? Меня вообще беспокоит твое состояние, - взволнованно произнес Махмут. - Может все-таки к доктору? - Это стресс, мой дорогой, я читала, что часто он дает о себе знать спустя какое-то время, - отмахнулась Хюмашах. - Но пошло больше года! - Да-да, и такие случаи бывали. Люди пугались, бросались к докторам, а это был всего лишь стресс, - девушку мутило, но она старалась не показывать вида. - Но ты бледная и все время спишь! Даже в работу почти не вникаешь! - Меня Нурбану замещает, пусть насладится, ей нравится строить из себя главную, - Хюмашах попыталась улыбнуться. - Могу я отдохнуть чуток? Обед закончился. Мальчики разошлись каждый по своим делам. Хюмашах поспешила в ванную и вымыла лицо холодной водой. - Тебе все-таки плохо? И очень? - на пороге стоял Махмут. - Почему ты не хочешь к врачу, уже несколько месяцев это творится и улучшений я не вижу. - Не люблю врачей, я тебя люблю! - Хюмашах обняла Махмута и поцеловала его в губы. - Полечишь меня? - Ты самое дорогое, что у меня есть, я так боюсь тебя потерять! - прошептал Махмут и взял девушку на руки. - Если бы я была больна, разве бы я желала тебя так каждую ночь? - игриво произнесла Хюмашах. - Может отнесешь меня в кровать? - Разве не полдень сейчас? - произнес ей на ушко Махмут, относя девушку в спальню. - Тебе уже лучше? Правда лучше? - А зачем нам ждать ночи? Да, с тобой мне сразу хорошо, а сейчас станет еще лучше. И да, после мы пойдем на базар, я хочу пирожки с рыбкой, что жарят там, на углу. - Хюмашах! С твоими проблемами есть такое? - удивился Махмут, нежно опуская ее на кровать и снимая с нее шелковый халат. - Хочу-хочу-хочу! - притягивая его к себе прошептала Хюмашах. - Тебя! А потом пирожков! ... - Хюмашах! Ты уже пятый ешь,тебе точно плохо станет, - переживал Махмут. - Я зря поддался твоим уговорам. - С них у меня ничего не будет, это наш повар странно стал готовить! - отмахнулась Хюмашах. - Давай я хоть воды тебе куплю! - с этими словами Махмут отошел к ларьку. Продавец пирожков улыбнулся. - Вот и моя жена, когда была беременна, эти пирожки могла есть и есть! - Что? - у Хюмашах округлились глаза. - У меня восемь детей, я сразу вижу, когда женщина ребёнка ждет, а у тебя уже и живот немного видно. Кстати моя жена именно с рыбой ела, когда сыновей ждала! Хюмашах не могла двинуться с места, не говоря уже о том, чтобы ответить что-то. - Любимая, попей водички. Что с тобой? Я же говорил, это много! - Махмут обнял её за плечи. - Все в порядке, я просто задумалась! Спасибо, я как раз хотела пить! - дрожащим голосом ответила Хюмашах.