Бросить всех

Очередное утро началось с улыбки Хинаты и чашки горячего ароматного кофе в постель. Всё было до тошноты идеально, и её чётко отмеренная улыбка, и количество сахара в кофе, и её выглаженная одежда, и идеально расчёсанные волосы – всё в традициях клана Хьюга. Как же надоело. Кивком поблагодарив свою жену за очередной ненужный кофе в постель, Хокаге встал, протянул девушке уже опустевшую чашку, потянулся и направился в ванную. Очередной день начался так же серо и скучно, как и предыдущие. Наруто вздохнул. Кто его тянул так быстро жениться, едва ли не сразу после войны? Чувство к Хинате, вспыхнувшее на фоне смерти Неджи, свело его с ума, и он сразу потащил её под венец, не думая о последствиях. А последствия в это время тихо-мирно спали, ведь папа-Хокаге всегда вставал раньше них. Нельзя сказать, что Наруто не любил своих детей, нет, он очень тепло к ним относился, однако видел их так редко, что было даже немного грустно. Работа Хокаге его всегда поглощала с головой, потому зачастую с детьми сидел его клон. И самое печальное в том, что детям не всегда так весело было с «поддельным» папой. Своим сыном Наруто определённо гордился, ведь он рос очень смышлёным, в отличие от своего отца. Маленькая дочь, Химавари, была тоже достаточно умной, она даже успела пробудить Бьякуган и начала изучать азы тайдзюцу. Идеальная семья, прекрасные дети, красавица-жена, которая всегда была ему верна и поддерживала везде и во всём. Казалось бы, о таком мечтает практически каждый шиноби. Но, чёрт возьми, Наруто уже прошёл эту стадию глупого счастья. Признаваться самому себе в том, что свою семью он медленно начинал ненавидеть, было стыдно, но от этого сам факт этого не менялся. Он жалел о том, что взял Хинату в жёны. О детях он, конечно, не жалел, но всё-таки сам факт их наличия не позволял ему оставить жену. Раньше Наруто думал, что такая жизнь просто идеальна, и о другом мечтать вообще не нужно. Однако время показало ему, что он по-прежнему глуп, совершая совершенно детские ошибки – он никогда не думал о последствиях своих решений. *** В Резиденции, как обычно, с самого утра уже кипела жизнь. Наруто приходил почти раньше всех, но всё равно к его приходу он обнаруживал просто завалы дел. Согласовать команды, отобрать задания, распределить деньги… он знал, конечно, что эта часть работы Хокаге – малоприятна, но всё равно каждый раз он ненавидел эти завалы бумаг и прочей ерунды. - Привет, Хокаге, - протянул ленивый голос, и Наруто, даже не поднимая головы от очередных документов, понял, что это Шикамару – верный друг и мудрый советник Хокаге. Во многом именно он облегчал положение его дел, советуя, как поступить в той или иной ситуации. Наруто без него работал бы гораздо медленнее и тяжелее. - Привет, Шикамару. Как Темари? Как сын? - О, всё, как всегда, проблематично, - ответил парень со вздохом. – Хотя сын, кажется, начал понимать ненужность какой-либо деятельности… Наруто хмыкнул. - Что у нас сегодня на повестке дня? - Всё как обычно, - Шикамару положил небольшую стопку бумаг на стол. – Распределить пару заданий, ну и оплатить уже вернувшимся с миссий шиноби их работу. Сегодня меньше, чем обычно, кстати. Сначала предлагаю заняться распределением денег. Это займёт не так много времени, там всего лишь поставить сумму и подпись. Только внимательнее смотри, что ты пишешь – а то пропишешь генину зарплату джоунина. Наруто кивнул и начал проставлять уже заученные наизусть цифры. Внизу листка он ставил закорючку своей подписи, которая была непереводимым сочетанием иероглифов. Впрочем, кому интересна его подпись? Гораздо важнее эти цифры зарплаты… Ближе к обеду он почувствовал голод. Взглянул на Шикамару умоляюще, и тот всё понял без слов. За годы совместной работы они уже научились друг друга понимать, и слова были не нужны. Хотя на самом деле Наруто просто хотелось спровадить друга, предавшись своим мыслям. У него был как минимум час, потому что он знал – Шикамару обязательно остановится посидеть в парке, чтобы посмотреть на облака. Мысли сегодня были особо настойчивыми и яркими. Воспоминания о человеке, который навсегда остался в его сердце, терзали и не давали спокойно заниматься делами. Почему они обострились именно сейчас? Ведь всё время до этого Наруто мог спокойно жить и не думать о нём… Саске, как обычно, появлялся не вовремя – будь то мысли, либо реальность. Он вспомнил, как они прощались. Как оба обзавелись жёнами, чтобы «жить правильно». И когда они прощались – абсолютно одни, наедине, чтобы никто не видел, Саске притянул Наруто к себе, обнял крепко и вовсе не по-дружески. А потом совсем не по-дружески поцеловал, и Наруто так же совсем не по-дружески отвечал на этот поцелуй. Отчаянно, с ощущением безысходности и бесконечной боли. Саске был его миром, несмотря ни на что, и вот теперь приходилось прощаться с этим миром, чтобы жить в иллюзиях. Этот поцелуй он помнил до сих пор, проводя пальцами по сухим губам. Ему хотелось, чтобы Саске поцеловал его снова. Но он давно не присылал никаких весточек, даже не давно, а никогда. Никогда ничего не присылал. Расстаться решили навсегда, стараясь не мозолить друг другу глаза. Решение Саске отправиться в скитания явно было спонтанным, и Наруто пытался его как-то удержать. Саске был холоден, отвергая любые попытки поговорить на эту тему, но тот самый последний поцелуй дал понять, что Учиха вовсе не так безразличен, как любил показывать это Хокаге. Наруто отчаянно забросил все воспоминания о своём друге, напарнике и любовнике подальше в своём сознании, и какое-то время он успешно жил с Хинатой, правда, стыдясь смотреть в глаза Сакуре – ведь по сути, её супруг ей изменял с ним. Он до сих пор старался избегать её, впрочем, не в силах скрыться от её дочери – Сарада была восхищена Хокаге, видимо, потому, что отец был где-то далеко. К тому же, дочь Саске была частой гостьей в их доме. Наруто иногда думал, а как бы всё могло быть, если бы они оба никогда не стеснялись своих отношений. Честно говоря, сейчас он понимал, что ему всё равно, как среагировала бы деревня на их отношения, хотя тогда это было делом первой важности. Более того, Наруто стал понимать, что он готов отказаться от поста Хокаге ради того, чтобы быть с Саске. Когда начались их отношения с Саске… точных сроков Наруто дать не смог бы. Ему казалось, что что-то возникло между ними с первого взгляда, и, конечно же, тот поцелуй в классе, который был абсолютно случайным, взбудоражил обоих. Строить ненависть друг к другу было очень увлекательно, и порой Наруто сам верил в свою ненависть к Саске. Однако стоило им встретиться вечером – и вся ненависть забывалась, исчезала из сердец обоих… Отношения с Саске, даже несмотря на их юный возраст, сводили с ума своей страстью и пылкостью, своей противоречивостью. Конечно, у них поначалу не было никакого секса, максимум – взаимная дрочка, и то, они перешли на этот этап отношений далеко не сразу. Они могли разговаривать ночи напролёт, просто сидя рядом и едва касаясь друг друга, могли тренироваться и приходить по утрам в синяках, а иногда Сакура тщетно пыталась понять, откуда у Саске такие странные синяки на запястьях… что поделать, Саске любил, когда его целуют в довольно странные места. Когда внимание Харуно стало слишком уж назойливым, Наруто презентовал Учихе напульсники. Ей ничего не стоило знать. Отношения с Саске сводили с ума, порой приводя к абсолютному саморазрушению. Иногда было так сложно сосредоточиться на миссии, видя, что ему грозит опасность. Впрочем, Саске тоже часто бросал на Наруто беспокойные взгляды, и иногда Наруто явственно слышал от него облегчённые вздохи. Что бы там ни говорил Учиха, он любил Наруто. Хотя слов от любви от него было не дождаться. Но Наруто сам всё видел и понимал. Несмотря на то, что с Наруто было хорошо, Саске всё же не смог отказаться от одного – своей мести. Уходя, он надеялся, что спохватятся слишком поздно, или что Наруто вовсе не пустят за ним, но все его надежды были напрасными. Битва в Долине Завершения очень тяжело давалась обоим, ведь это был уже не тренировочный бой, это был бой, в котором кто-то из них мог умереть. Саске был сильнее – не так, чтобы очень, но всё же. Наруто хватался за угасающие крупицы сознания, ощущая, как Учиха навис над ним, склонился совсем близко к его лицу, а потом затаил дыхание, услышав едва уловимый шёпот: - Я люблю тебя, Наруто… А потом сознание вовсе покинуло Узумаки, Саске покидал его, исчезал, проходя словно песок сквозь пальцы. Было не так больно лежать в бинтах в больнице, как вспоминать это ощущение отчаяния и невозможности сделать хоть что-нибудь, чтобы он остался. В противовес этому, отношения с Хинатой были спокойными и размеренными, не приносящими никаких сюрпризов. Не было страсти, не было тех поцелуев, когда буквально до крови, не было тех объятий, от которых почти что хрустели кости. Не было почти ничего, и Наруто понимал, что это совсем не то. Сравнивал он постоянно, хотя выходило это и абсолютно непроизвольно. В сексе с Хинатой тоже не было ничего. Какие-то механические движения, только ради того, чтобы сбросить напряжение. Она была пассивна и не делала ничего, чтобы как-то исправить положение. Может быть, будь она чуть более раскрепощённой в постели, Наруто вряд ли стал бы задумываться о Саске, ведь когда он вернулся, после Великой Войны Шиноби, стоило только окончить войну, как они буквально набросились друг на друга. Мысли снова вернулись к тем моментам, которые до сих пор заставляли сердце замирать. Наруто помнил тот взгляд, когда Саске оказался рядом с ним. Их взгляды встретились, и Узумаки всё понял без слов. Даже Минато, что-то объясняющий сыну, замолчал, увидев, что происходит между этими двоими. Не заметила ничего лишь Сакура, чувства любви в которой вспыхнули заново, стоило ей только увидеть своего драгоценного Саске-куна. Которому было абсолютно плевать на неё. Его взгляд был прикован только к Наруто. Напряжение между этими двумя было таким, что его можно было почувствовать физически. Впрочем, было сейчас не до того - война, всё-таки. Однако едва закончив, едва вырвав победу, они оба исчезли, чтобы обо всём поговорить. Им нужно было многое обсудить. Тогда Саске впервые сказал то, чего от него вряд ли мог кто-то ожидать. Он попросил прощения, и стыдливо опустил глаза, заставив Наруто потерять дар речи. Он Саске давно уже не судил, поскольку тот прошёл огромный жизненный путь и перенёс много страданий. Он не заслуживал того, что пережил, но ему нужно было всё это пройти, чтобы стать тем, кто он есть. Стоило Саске поднять глаза – Наруто выдохнул. Риннеган казался лишним на его лице, но Узумаки вдруг забыл обо всём, бросаясь на Учиху. Первой мыслью было ударить, но вместо этого, ненавидя и себя и его, он поцеловал его – жадно и требовательно, как никогда раньше не целовал. И дело было не в том, что он неожиданно стал мастером поцелуев, просто любовь сводила с ума, заставляя действовать спонтанно. Саске целовал в ответ, и Наруто с удовольствием чувствовал в его поцелуях всю ту же неловкость и неумелость, как и много лет назад. У Саске никого не было, кроме него, за время их разлуки, и это было так приятно, что Наруто хотелось его отблагодарить. Наруто и не заметил, как они оба оказались обнажёнными, и им обоим было абсолютно всё равно, что они находятся посреди леса. Кто бы их здесь мог найти? Абсолютно никто. Саске перехватил инициативу, уложив Наруто на камень, на поверхность которого предварительно постелил его же плащ. Камень этот был как нельзя кстати – достаточно больших размеров и достаточно большой длины, словно его специально здесь придумали для занятий сексом. Он целовал его шею, и Наруто терялся в ощущениях, ощущая его руку на своём члене, и слыша порывистое, на выдохе «я люблю тебя», повторяемое тысячи раз. И хотелось ответить, но стоило губам Саске оказаться на животе, а после поползти ниже – и слова вылетели из головы. Тогда у них всё было в первый раз так, «по-серьёзному». Наруто был снизу, и ничего против этого не имел, хотя опробовать Саске в этой роли тоже хотелось. Хотя теперь он знал, что у них много времени, и они могли опробовать все свои самые постыдные фантазии. Когда они лежали рядом, измождённые, Наруто взял Саске за руку и поцеловал его запястье, нежно, с каким-то непонятным трепетом. А Саске прижал голову Наруто к своей груди, поглаживая его по волосам. Никогда ещё Наруто не было так хорошо. Наруто часто вспоминал слова отца, перед тем, как действие Эдо-тенсей рассеялось… «Наруто, мы с твоей матерью, конечно, хотели, чтобы у тебя была хорошенькая девушка, которую ты бы всем сердцем любил, но знай, и я, и она тоже, просто хотим, чтобы ты был счастлив. Поэтому забудь про девушку. Просто будь счастлив, сынок», - на этих словах Минато улыбнулся, растворяясь в неясное видение. Чем был секс с Хинатой? Абсолютно пресным и серым ничем. Поцелуи с ней ограничивались двумя-тремя секундами, а ещё она дико стеснялась снять даже лифчик, хотя ему иногда очень хотелось одарить ласками и её грудь, ведь девушкам это всегда приятно. Он смог добиться от неё абсолютной наготы абсолютно нескоро, и борьба так утомила его, что результат не вызывал у него восхищения. Она всегда так смущалась во время секса, что иногда приходилось использовать смазку в неимоверных количествах, или же долгое время ублажать её, впрочем, вскоре оказалось, что скромница очень любит оральные ласки и зажигается от них почти мгновенно. Однако стоило ему в неё войти, как они стыдливо замирала и так и лежала бревном, не двигаясь, пока он не кончит. Вряд ли она испытала хоть один оргазм от «прямого» секса, так что Наруто часто приходилось работать языком, чтобы «расплатиться» с женой тем же удовольствием, что он ощущал и сам. Хотя в последнее время секс стал всего лишь чем-то обезличенным, и он начинал думать, что скоро просто будет предпочитать своей жене руку. Вряд ли что-то сильно изменилось бы. А Саске… совсем не сравнится с ней. Всегда готовый, в любую секунду, стоило только Наруто прийти к нему. Много часов из того недолгого времени вместе они проводили, изучая друг друга с этой стороны. Саске иногда позволял Наруто быть сверху, и тогда его стоны были настолько восхитительными, что Наруто был готов кончить просто от звука его голоса. Ни у кого так не получалось, как у Саске, никто не был для него настолько сильным наркотиком, как он. Чёрт возьми, почему он был так глуп и позволил ему уйти? Причина их расставания… всего лишь глупый вопрос о том, а что подумают люди, узнав о них. Что скажет Сакура, Хината, другие… Почему-то этот вопрос волновал Наруто больше, чем Саске, который заявил, что ему совершенно всё равно, что скажут эти люди. Он любил Наруто, они буквально дышали друг другом, так какое же им дело до мнения остальных? Но Наруто настаивал. Будучи шиноби, им скрываться гораздо проще, но вскоре Наруто станет Хокаге, и его жизнь будет на виду. Многие буду интересоваться различными подводными камнями в жизни Наруто, изучать всю подноготную, искать что-то, что могло бы его очернить. Но как могла очернить любовь? Саске не мог этого понять, но не хотел, чтобы любимый человек вновь подвергался гонениям, как в детстве, только из-за него. Поэтому он предложил простое и рациональное решение – Саске женится на Сакуре, а Наруто – на Хинате. Всё равно Учихе нужно продолжать свой клан, а Хината – хорошая жена для Наруто. Из них выйдет хорошая пара. Наруто, сам не понимая, что делает, согласился. В глазах Саске он тогда увидел плохо скрытую боль, но Учиха потом улыбнулся и поцеловал напоследок Наруто в щёку, тихо сказав, что всё равно любит. И после этого они избегали друг друга с завидным упорством, прекрасно зная, что стоит им остаться наедине – все барьеры рухнут. В последний день перед свадьбой Наруто готов был сорваться. Готов был бежать к Саске, целовать его долго, до изнурения, до одури, до нехватки воздуха. Хината оказалась такой блёклой в сравнении с ним, такой непримечательной, что он просто не мог быть с ней рядом. К несчастью, прямо перед свадьбой девушка узнала, что беременна, именно в тот день, когда Наруто всё хотел бросить. Пришлось играть перед ней радость, а потом едва не плакать, глядя на Саске, сидящего где-то в дальних рядах среди гостей на их торжестве. Да, Хината с годами стала красивее, расцвела как прекрасный цветок, но Саске никак не хотел уходить из памяти. Он ушёл вскоре после этого, сообщив, что Сакура беременна, и попросив Наруто о ней позаботиться. Он не мог терпеть этого притворства и смотреть, как Наруто проводит своё время с Хинатой. Слишком больно. И после этого был тот поцелуй, который до сих пор тлеет в памяти Наруто. Неожиданно в голову пришла страшная, странная мысль: воровато оглядываясь, парень выскочил из Резиденции, оставив на месте клона. Конечно, Шикамару долго не удержит эта уловка, но Наруто успеет сделать задуманное… *** Выходя из деревни, парень сбросил плащ, ощутив, что он сбросил будто бы гору с плеч. Стало гораздо легче, проще в простой форме шиноби, без этих вычурных предметов. Единственное, что он успел сделать – написать Хинате, которая как нельзя кстати ушла за покупками, трусливое письмо, в котором писал, что ему нужно отлучиться и вообще побыть одному. Протектор Конохи сиротливо остался лежать на тумбочке у кровати. Он должен был стать безликим ничем, не выделяться. Он должен был быть не шиноби, а простым человеком. Наруто ненавидел себя за то, что поступает так, бросая детей и жену. Но и ощущать всё то, что было на душе, он уже не мог. Он должен был найти его. Найти Саске. И обязательно вернуть. Путь казался простым, но на деле оказался нереально тяжёлым и болезненным. Наруто не знал, где искать, обходя в разных обличиях ближайшие деревни. Кое-кто видел Саске, кое-кто указывал ему, куда он пошёл, но он никак не мог напасть на след. Он ходил из угла в угол в ночлежках, пытался думать, как Саске и делать, как Саске. Но ничего не выходило. Хината пыталась искать его, он это абсолютно точно знал, поскольку ощущал за спиной её чакру. Однако он просчитывал её на несколько шагов вперёд и успевал скрываться раньше, чем она его догонит. Он знал, что если дело дойдёт до разговора, он вернётся, как жалкий пёс, поджав хвост. Нельзя было это допустить. Нельзя было проживать этот День Сурка раз за разом. Он не интересовался девушками, хотя многие были очарованы его самыми различными превращениями, в которых он неизменно создавал вариации самого себя. Он не был похож на Наруто в общем смысле этого слова, однако знающий его достаточно близко человек легко нашёл бы какие-то сходства. Таким образом он словно искал помощи, кричал о ней, надеясь, что Саске выловит его из толпы и остановит. В очередной раз судьба завела его в Деревню Травы, в которой всё-таки было красиво. Особенно прекрасный вид был с заднего двора отеля, Наруто смотрел на закат и с грустью вздыхал: как жаль, что Саске видеть его не может… В этот раз он опять изменил самого себя. Короткую стрижку, которая ему опостылела, он превратил в волосы до плеч, которые, тем не менее, непослушными прядками торчали в сторону, глаза его были более тёмных тонов, в то время, как волосы наоборот как раньше, к тому же он сделал более резкие черты лица, более тонкие губы. В целом его лицо сейчас было почти таким же, как и у него без Хенге, но в этой деревне он был не настолько известен, чтобы его вообще кто-нибудь узнал. Он даже интересен кому-то не был. Неожиданно рядом кто-то присел, и Наруто увидел удивительно странную девушку. У неё были длинные волосы до пояса, заплетённые в хвост, но по одной прядке свисало с каждой стороны, выгодно обрамляя её лицо. Её глаза были темнее ночи, а кожа – такая бледная, что в сравнении с его, загорелой, она казалось неестественной. Тонкие губы были изогнуты в насмешливой улыбке, и в целом она была очаровательна. Наруто впервые был так заинтересован, что на какое-то время печальные мысли о Саске вылетели из его головы. - Привет, - сказала она. – Меня зовут Хару. Не хочешь развлечься? – она склонила голову, с интересом разглядывая Наруто. - Меня зовут Соби, - соврал Наруто, легко ей улыбнувшись. – Что же, думаю, немного развлечений мне не повредит. …это было восхитительно и непередаваемо. Наруто буквально захлёбывался в восхищении, поражаясь темпераменту этой девушки. В сравнении с блёклой и неинтересной Хинатой, которая сложила у него стереотип о холодности всех девушек, она была на высоте. Не сдержавшись, он поцеловал девушку в запястье. - Это было великолепно, - пробормотал он, садясь на кровати, спиной к ней, и глядя в окно. Она не ответила, но его внимание привлёк звук рассеивающейся техники. Наруто обернулся, а в следующий момент замер, поражённый увиденным. Перед ним был Саске, который, поняв, что произошло, попытался прикрыться. Видимо, такое с ним случилось в первый раз, должно быть, он так увлёкся, что забыл о поддержании техники. Отведя взгляд, Учиха пробормотал: - Не говорите, пожалуйста, ничего. Я бы вам мог всё объяснить, но не думаю, что вам это интересно. Просто вам лучше забыть это, как страшный сон. Словно меня здесь никогда и не было. Понимаете? Он начал одеваться, а Наруто глупо хлопал глазами, не понимая. Неожиданно сознание решило включиться, и он пробормотал: - Саске?.. Учиха замер, держа футболку в руках. Наруто только сейчас заметил, что она сделана так, что ей мог носить как парень, так и девушка. Просторная, больше на пару размеров… - Вы меня знаете? – спросил Учиха, забыв про одежду. Было страшно, если это был кто-то знакомый, кто мог рассказать о его похождениях кому-то в Конохе. Например, его жене. Или, что страшнее, рассказать об этом Наруто. Нет, Саске вовсе не забыл того, кто за короткое время стал для него целым миром, заставляя иногда даже забывать о мести. Признать свою любовь к Наруто было легко – его было невозможно не любить. Гораздо сложнее было эту любовь проявлять, ведь вокруг было столько людей, которые их бы не поняли. То, что Наруто поступил с ним таким образом, Саске не удивило. В какой-то степени он даже ожидал подобного исхода, ведь Узумаки всегда волновало общественное мнение. И самому Саске не хотелось, чтобы Наруто вновь узнал эту боль, когда тебя ненавидит вся деревня. Он не хотел быть причиной этой ненависти. И умом-то он всё понимал, но сердце не хотело Наруто разлюбить. Казалось чем-то несправедливым их расставание, ведь они были созданы друг для друга, созданы, чтобы друг друга дополнять. Весь этот цирк, что он развёл, был исключительно из-за Узумаки. Все его «путешествия» были лишь жалкими попытками забыть. И эти попытки катились в ничто, каждый раз, после каждого секса, который был чем-то механическим, не завлекающим ни капли. То ли дело этот человек… непонятный, в чём-то знакомый. А ещё поцелуй в запястье… Расширенными от ужаса глазами Саске уставился на «нового знакомого». Он вернулся, чтобы сделать ему снова так же больно? Хенге рассеялось, и Саске увидел перед собой Наруто. Тот опустил глаза и сказал: - Если хочешь дать мне по роже, сейчас отличный для этого момент. Вообще, у него было такое желание, но он всё-таки сдержался. - Что ты здесь делаешь? – сухо спросил Саске, одев футболку и отвернувшись от Наруто. Ему совсем его не хотелось сейчас видеть, хоть он и был тем, о ком он мечтал все эти годы. – Столько лет тебя не было, и тут заявился. И переспал с левой девушкой, которую даже не знал. Тоже мне, женатый человек. - Ага, кто бы говорил, - Саске вздрогнул, услышав в интонации Наруто те нотки, которые ему были знакомы в прошлом. – Сам притворяется девушкой и спит с парнями… Саске, для чего ты это делаешь? - Хочу хоть где-то не чувствовать себя неправильным за свои пристрастия, - ответил Учиха, усердно разглядывая стену. С Наруто откровенность была чем-то, что само собой разумеется, и он не мог ему врать. – Я так привык, что уже почти стал считать себя девушкой. Это Хенге стало частью меня, я сам им стал. Каждый день цеплял разных мужиков, ну почти каждый, и никто не мог сопротивляться мне. Меня совсем не тянуло на женщин, но и эти мужчины… эти мужчины, Наруто, они были ничем в сравнении с тобой. Я просто не мог потрахаться спокойно, думая только о тебе, сука! – выкрикнул Учиха, резко поворачиваясь к Наруто. Хотелось сказать много обидного и злого, и Узумаки это заслужил, но Саске осёкся, увидев слёзы в его глазах. Наруто редко плакал, и если это случалось – ему было до ужаса больно. Саске, хоть и ненавидел Наруто в этот момент, всё-таки в целом его любил, и делать ему больно не хотелось, что бы там ни случилось в прошлом. Наруто хотелось обнять, но Саске себе этого не позволил. Он не знал, что привело бывшего сокомандника сюда, не знал, что ему надо. Он переспал с первой попавшейся девушкой, видимо, был очень уж обеспокоен чем-то. И Саске даже мстительно был рад, что оказался этой случайной девушкой, ведь он изменил Хинате – в очередной раз – с ним. Наруто совсем уж неприлично шмыгнул носом, потом вытер лицо одеялом и вздохнул, уныло глядя на белую ткань. Он ощущал боль Саске как свою, просто ненавидя себя за всё то, что когда-то по глупости сотворил. - Саске, я знаю, что я виноват… и тупое слова «прости» никак не поможет, но я всё-таки прошу тебя попытаться меня простить. Я понял, что ошибся, когда для нас выбрал такую шаблонную жизнь, решив, что с жёнами и детьми нам будет лучше. О детях я не жалею, но Хината… Хината не ты, Саске, нет между мной и ней той искры, что есть между нами. Сначала я забыл, сумел себя отвлечь работой Хокаге и заботой о беременной жене, но потом ты назойливо стал лезть в голову, и я совсем разучился тебя оттуда выгонять. Вспоминал всё, что было между нами, и хотелось плакать: столько всего хорошего, а я так просто отпустил это, сам выдворил из своей жизни. Я, наверное, последний идиот… Саске молча слушал эту исповедь, пытаясь решить для себя, простил ли он Наруто. Несмотря на свою мстительную натуру, обижаться на Наруто не получалось никогда. Эта обида, последняя, надолго засела в сердце Саске, но едва увидев Наруто, Учиха понял, что его мгновенно простил. Можно было бы сказать, что не простил, сделать Наруто ещё больнее, но Саске этого не хотел. Он решил, что дуться не стоит, и раз Наруто им принёс шанс на счастливую жизнь, то он им должен воспользоваться. - Да, добе, ты последний идиот. Но я такой же идиот, потому что тебя простил… - пробормотал Саске.