Мозаика

Каждый день начинается одинаково: Руслан идёт в соседнюю комнату и будит Мишу, пишет ему на маленькой машинке Брайля «доброе утро», читает по еле двигающимся губам ответ и идёт готовить завтрак. Пока Кшиштовский ест, Вихлянцев вполне успевает собраться. По вечерам Миша играет на гитаре и Руслан по его губам разбирает тексты песен, наслаждаясь тем, как быстро пальцы перебирают струны. Он никогда не слышал ничего - но воображение рисует ему далёкие миры или очень близкие города. А днём Вихлянцев старается описать Кшиштовскому то, как выглядят цвета. Например, зелёный пахнет как свежескошенная трава. Руслан - глухой, а Миша - слеп. Вот и сегодня по той же схеме: встал, разбудил, приготовил и собрался. Руслан улыбнулся, глядя на то, как Кшиштовский заворочался в кровати, накрывая голову подушкой. Вихлянцев безжалостно отобрал её, читая по губам Миши предназначенные ему бранные слова, а потом взял машинку с тумбочки и быстро набрал несложный текст. "Я тебя тоже, но сегодня у нас съёмка. Вставай." Руслан сунул листок под пальцы Кшиштовского и получил ещё одну порцию оскорблений, на которые лишь хлопнул легонько Мишу по лбу и ушёл на кухню. Порой Вихлянцев задумывался, что они познакомились по совершенно роковой ошибке, а друзьями стали благодаря ещё более странному стечению обстоятельств. Если бы Прусикин их не познакомил, то Вихлянцев и не стал бы никогда оператором Миши. А так - ничего, сработались. Кшиштовский вещает что-то на камеру, нацепив солнечные очки поверх слепых глаз, а Руслан это снимает. Но в любой истории бывает переломный момент. Их случился тогда, когда в квартиру на этаж ниже заехали новые жильцы. Вот прямо с неделю назад. Потому и Миша сейчас не высыпается: соседи тоже были слепыми, но довольно шумными ребятами. Потому и Миша материт по утрам Руслана. Вихлянцев поджарил яичницу, сбросил одну порцию на тарелку, а вторую съел прямо так, со сковородки, и пошёл собираться, едва не столкнувшись с Кшиштовским в коридоре. Одежду Миша, кстати, предпочитал, вопреки расхожей среди слепых моде, цветную. Потому с появлением в его жизни Руслана это увлечение вышло на совершенно новый уровень. Они вышли из дома через полчаса, а вернулись только поздно ночью - как и всегда в день съёмок. "Я устал, как собака, Усачев." "Я тоже. Будешь ужинать?" "Нет, я в душ и спать. И если эти мудаки опять будут шуметь, я за себя не ручаюсь." Общение с помощью машинки Брайля и губ Кшиштовского выходило больше одностороннее. Длинные фразы печатать было неудобно - потому обычно "разговорчивый" Руслан оказывался молчуном. Посреди ночи Вихлянцев проснулся от вполне ощутимой вибрации пола и того, что Миша ожесточённо стучал по батарее широкой Руслановой расчёской. "Ты чего?" "Да опять скоты эти!" "Действуй." Миша оторвался от точек на бумаге, удивлённо вскинув брови. "Только я кровь отстирывать не буду." "Без проблем." Кшиштовский ушёл из квартиры, хлопнув дверью так, что даже Руслан это почувствовал. Спустя какое-то время пол перестал вибрировать, да и Миша вернулся обратно, так и завалившись с порога спать. *** Руслан возвращался от Дани поздно, но зато «наговорившись» вдоволь: руки даже болели от непривычного напряжения. Вихлянцев медленно поднимался на свой пятый этаж пешком, потому что лифта не было, да и торопиться было некуда. Миша всё равно у Ильи сидит, можно не бояться его разбудить. Рассуждая о том, что Кшиштовский наверняка вернётся только завтра к обеду, Руслан едва не споткнулся о кого-то на лестнице. Вихлянцев удивлённо посмотрел под ноги: на ступеньках сидел какой-то парень, облачённый в типичную для слепых чёрную одежду, нежно обнимая гитару. Незнакомец явно пытался что-то сказать - но на лестничной клетке было слишком темно, чтобы Руслан смог разобрать движения губ. Он достал из рюкзака машинку Брайля. "Ты чего тут?" Парень удивлённо вскинул голову, вперившись слепым взглядом в Вихлянцева. Он встал со ступенек и повёл его на пролёт выше, где всегда горела лампочка. Незнакомец потянулся пальцами к ней, а потом резко отдёрнул ладонь - горячо. "По губам читаешь?" "Ага." "Сосед снизу, Женя. Будем знакомы." "Шумишь по ночам, Миша спать не может." "Он мне всё вчера объяснил." Парень расплылся в ухмылке. "Тебя как зовут-то?" "Руслан." "Какими судьбами в квартале для слепых?" "У меня свои связи." "А я вот ключи забыл. Сижу тут. Ну давай, до встречи." Женя протянул Руслану ладонь, перехватывая гриф гитары другой рукой. Вихлянцев пожал её и поднялся к себе, думая о том, что хочет послушать, как звучит голос этого парня. Ему причудилось, будто бы он слышит. *** На следующий день Руслана преследовало навязчивое ощущение того, что ему мерещится какая-то чертовщина. Звуки переливчатые, похожие на солнечное утро. Или на запах персика. Вихлянцев даже замирал подолгу, вслушиваясь в привычную тишину. А когда пришёл Миша, он без взгляда на его губы понимал, что тот говорит. И вечером понял, почему Кшиштовский снова оглушительно стучал по батарее так, что у Руслана едва не лопались барабанные перепонки. Вихлянцев остановил Мишину руку и спустился на этаж ниже. Дверь ему открыл Женя. С чуть прояснившимися глазами, пытаясь сфокусироваться на Руслане. - А ты ведь слышишь меня, верно? - чуть хрипло произнёс Женя. И Вихлянцев правда услышал. Тихо, как сквозь толщу воды - так всегда говорил Миша. Руслан неуверенно кивнул, улыбаясь. - Ты, - звук вышел похожим больше на нечленораздельное мычание, и Вихлянцев вздохнул, понимая, что говорить не умеет. - Вижу тебя, - Женя кивнул. - Но мутно. А мир всегда был таким красивым? Руслан кивнул тоже. Мир всегда звучал, как голос Баженова.