8 first suicide

В больничной палате, в который раз за день, хлопнула дверь. На этот раз, оттуда вышел с ухмылкой на лице парень, провожая взглядом двух людей, находившихся в комнате. Лицо одного из них – к слову, это была женщина - выражало вселенское удивление, смешанное с разочарованием. Второй же человек, лежал на кровати, пытаясь провалиться сквозь землю или же просто раствориться прямо сейчас. Это был Луи Томлинсон. С каждой секундой в палате накалялось напряжение, связанное с недавними произошедшими событиями. Луи уже успел перебрать все варианты того, что может сказать его мать, в то время как миссис Томлинсон пыталась хоть что-то сказать. Хоть что-то. Это было довольно-таки трудно для нее, как для человека, который никогда бы не подумал, что собственный сын будет связан с гомосексуальными отношениями. Но, погодите, так же она думала, когда ее сына в первый раз доставили в больницу с передозировкой. Поэтому на данный момент слов не находилось вообще. Луи, пытаясь первым нарушить тишину, начал потихоньку вставать с кровати, краем глаза следя за своей матерью, которая так и застыла около дверного проема с пакетом нижнего белья в руках. - Мам, я… Но подходящих слов почему-то не находилось. Луи стал аккуратно подходить к женщине, будто боясь спугнуть. Миссис Томлинсон смотрела на что-то позади сына, не моргая, в одну точку. Просто представьте, что у вас есть сын, вы любите его и лелеете, оберегая его от всего (результат налицо – уберечь от всего невозможно), а потом приходите в одночасье и видите, что тот лежит под другим парнем, принимая (и, причем, охотно принимая) его ласки. Согласитесь, это шокирует любого. - Это поэтому ты расстался с Элеонор? – первый вопрос, который задала миссис Томлинсон, был именно этот. Ее это волновало, да, но больше она беспокоилась о том, чтобы не кинуться на сына с обвинениями. Не сейчас. - Нет, мама, послушай, - Луи стоял около своей матери, аккуратно положив руку ей на плечо, - нет, не из-за этого. Как бы глупо это ни звучало, но это не то, что ты подумала. Женщина горько усмехнулась, сбросила руку сына со своего плеча, направляясь на его кровать, но потом, почему-то передумав, взяла стул, плавно опускаясь на него. - То есть, ты имеешь в виду, что это был не ты? Не ты целовал этого… парня, - последнее слово она буквально выплюнула. Ей было действительно неприятно говорить об этом. Но поговорить все же стоило. - Это он целовал меня, мам, - Луи стоял около своей матери, смотря в пол и пряча руки за спиной как нашкодивший ребенок. Осталось только ножкой пошаркать. - Не веди себя как маленький, Луи Уильям Томлинсон! Я все прекрасно видела! У меня есть глаза! Ты не был против того, что делал с тобой этот ненормальный. Если она называла Луи его полным именем, значит, что все действительно плохо. Ну, а на что ты надеялся, Луи? Его мать уже не скрывала явной неприязни к Гарри, называя его всякими скверными словами себе под нос. - Он нормальный… Помните про «сказал, а потом подумал»? Так вот, это, кажется, преследует Луи всю жизнь. Ему не хотелось ругаться со своей матерью. Если быть честным, он ее немного побаивался (и нет, не называйте его маменькиным сынком или что-то в этом роде), ему было ее иногда чертовски жаль. Она тащит на себе столько детей, у нее действительно много проблем, а тут еще Луи. Он очень не хотел обижать, добавляя еще больше проблем. - Ты еще смеешь защищать его? Да кто он такой? Ясно было, что вопрос был риторическим, поэтому Луи ничего не сказал в ответ. Он хотел сесть на постель, но потом подумал о том, что у него все еще болит зад. Ведь о побоях мать ничего так и не знает. И он очень надеется, что никогда и не узнает. Луи остался стоять возле матери, неловко теребя пижамную рубашку. Он не знал, что делать в данный момент, поэтому протянул руку к пакету, где лежало его нижнее белье. Ему срочно нужно в душ. - Что ты делаешь? – спросила миссис Томлинсон, когда Луи стал доставать свои вещи из пакета, - тебя это волнует прямо сейчас? Твои трусы? - Я хочу принять душ, мама. Я скоро вернусь. На это женщина лишь махнула рукой и продолжила смотреть в одну точку, нервно кусая губы. *** Только лишь после того, как Луи вышел за дверь, весь покрытый липкой испариной, он смог свободно выдохнуть. - Чертов Стайлс… *** Миссис Томлинсон суетилась и бегала по палате, собирая вещи своего сына, когда Луи вошел в комнату. Его кровать была заправлена, на тумбочке был порядок. Бумажки, которые он оставил под матрасом теперь валялись в мусорном баке. И Луи это не нравилось. - Мама, что ты делаешь? Ты знаешь, я сам мог бы убраться здесь… Он был перебит своей матерью, которая бросала его вещи в пакет, откуда Луи не так давно вытащил свое белье. Он был довольно-таки большой, но все же некоторые вещи торчали из него, из-за чего казалось, что там просто беспорядочный комок вещей. Хотя, кажется, так и было. - Я знаю, что ты можешь, Луи. Но у нас мало времени. Мы должны убраться отсюда как можно скорее. - Что? Миссис Томлинсон, смотревшая куда-то вглубь тумбочки, повернулась к нему всем корпусом, пристально смотря в его глаза, выражающие непонимание. - Ты выписан, Луи. Поздравляю, - она сказала это таким без эмоциональным голосом, полным сарказма, что Томлинсону младшему стало тошно. - Мне тут еще неделю лежать, зачем ты это сделала? А Луи знал, что это она поговорила с врачом насчет него. От этого становилось немного не по себе. - Ну, сначала я хотела, чтобы тебя перевели в другую палату, подальше от этого, - ее голос был полон яда, - но потом вспомнила, что ты тут и так на дополнительном лечении, поэтому решила забрать тебя вовсе. Кстати, почему ты тут дополнительное время, а, Луи? – она прищурила глаза, смотря на сына. В ее голове сейчас все связывалось с этим кудрявым отморозком (именно так называла она его у себя в голове). - Я не знаю, так сказал доктор, - знаете, ложь во благо. Оно к лучшему. - Ну-ну, - она, кажется, не поверила, но Луи уже было все равно. Он не хотел уезжать. - Мам, я никуда не поеду. Да, нужно быть отчаянным, чтобы сказать это женщине, которая сейчас буквально метала глазами молнии. Но это же Лу, не забывайте. Миссис Ти негромко рассмеялась. Если это вообще можно было назвать смехом. Он был каким-то злобным, полным чего-то еще, что Луи так и не смог понять. - Нет, дорогой, мы уезжаем, - схватив пакет и руку сына, она мигом покинула палату, которая казалось ей сейчас хуже ада. «Ну, что ж, - думал Томлинсон, - на этом, пожалуй, все». *** Поздно вечером в палату вошел кудрявый парень, в руках у которого были листы с чем-то, напоминающие рисунки. Он остановился в дверях, внимательно осматривая палату и понимая, что что-то произошло, пока его не было. Не было грязной кружки с чаем, которая всегда стояла около кровати на полу; не было кучи салфеток на тумбочке; не было зарядного устройства в розетке и свисающих наушников на спинке кровати. Не было самого Лу. Парень прошел к заправленной кровати (к слову, он впервые видит ее такой со времен того, как Лу поселился тут) и присел, не понимая, что случилось. В это время зашла медсестра, у которой был плановый вечерний осмотр. Она не обратила внимания, что второго пациента в палате не было (а ведь она начинала сразу же орать своим писклявым голосом, если кого-то не наблюдала на своем осмотре), подошла к Гарри, ожидая, когда он протянет руку. Он положил свои рисунки на кровать Лу, перемещаясь на свою постель. Стайлс протянул руку, все еще осматривая палату. Если вы скажите, что она была чертовски пустой без Томлинсона, то Гарри с вами, скорее всего, согласится. Когда медсестра перевязывала его руку новым бинтом, он решил поинтересоваться, где же Луи. - Эм, слушай… - Гарри не знал, как ее зовут, но тому было действительно плевать на этот незначительный факт, - а где Лу? То есть, Томлинсон. В какой он палате? Она странно на него посмотрела, выгнув бровь, но потом, тихо хмыкнув, сказала: - В самой удобной, наверное. Куда лучше, чем здесь, - она закончила перебинтовывать руку, потуже затянула узлы на бинтах, да так, что Стайлс шикнул. - Что ты имеешь в виду? Скажешь номер? – он надеялся, что она сейчас скажет хоть что-то, но она лишь хмыкнув (снова) (как корова, серьезно), пошла к двери. - Томлинсона выписали. Он дома, Стайлс. - Как дома? – сказал Гарри в пустоту, ведь медсестра скрылась уже в больничном коридоре, при этом не упустив возможности хлопнуть дверью перед тем как выйти. Овца. «Он не мог просто взять и свалить домой, - думал Гарри, - неужели он испугался? Трус». *** Кудрявый парень отлично помнил, что брал номер Лу, чтобы доставать того (это было действительно глупой идеей, потому что они и так виделись каждый день), но тот надеялся, что он до сих пор есть у него в телефоне. Схватив телефон, Гарри начал проверять контакты. Ну, как мы помним, их было немного. Луи же у него был подписан как «лнкжт». Стайлс начал вспоминать, почему он записал его именно так, но потом дошло, что это лишь аббревиатура от «луи-нарик-классная-жопа-томлинсон». Ну, теперь это многое объясняет. Немного подумав, он все же решил позвонить Томлинсону. Гарри уже почти нажал на экран, как вдруг передумал и начал писать обычное сообщение (в конце концов, его, если что, можно будет проигнорировать). Кому: лнкжт ты вдруг стал слишком здоровым для этого места и решил свалить? Стайлс покрутил телефон в руках, ожидая ответа. Не то чтобы ему были интересно или что-то еще (хватит врать, мы знаем правду), просто он немного не понимал: вот так сорваться и уехать? Зачем? Умом Гарри понимал, что в этом виновата мама Лу (хоть в чем-то он прав). Неужели она насильно вытащила своего сына из больницы только потому, что застала Лу в пикантной ситуации с его соседом по палате? Ну да, у Стайлса и миссис Ти отношения не заладились с самого начала из-за отсутствия правил поведения у кудрявого и нежелания продолжать общение у самой Томлинсон. Ответа не следовало уже пару минут, так что Гарри хотел уже набрать номер телефона, чтобы позвонить (он действительно думал, что один раз позвонит, спросит, почему Лу свалил и все) (наивный). Телефон в руке завибрировал, оповещая о новом сообщении. От кого: лнкжт Гарри ? Я не сбежал или что-то типа того , просто непредвиденные обстоятельства заставили меня уйти .. Стайлс хотел уже набрать какой-нибудь едкий ответ парню, но пришла новая СМС. От кого: лнкжт и вообще , какого черта я перед тобой оправдываюсь ? ты мне не мать родная ! Кому: лнкжт А перед ней ты оправдывался, Лу? Сказал, что такой плохой мальчик как Гарри начал вдруг целовать тебя, но ты вырывался, как мог, поэтому я пригрозил, что убью тебя, если ты не начнешь мне отвечать? мм? Хорошая история Ответа не следовало где-то минуты три, поэтому Гарри подумал, что наговорил лишнего. Хотя, о чем это я, это же Стайлс. Ему плевать. Поэтому со спокойной душой кудрявый лег спать, перед этим поставив телефон на зарядку (теперь-то она была свободна). Он напишет завтра Лу, чтобы поиздеваться. Наверное…