Доброй ночи

      За окном послышался рёв машины, который тихим эхом растворился в спящем городе. Шум спокойно идущего ночного трамвая раздавался в голове гулом, а потом слух вновь переключился на тихое, ровное дыхание лежащего рядом парня. Было уже около двух часов ночи, а Пашка всё не мог уснуть. Сперва было слишком жарко и душно, пришлось раскрыться до пояса, потом слишком холодно и зябко, пришлось перетянуть на себя побольше одеяла. Но рядом лежащий человек, с которого стянули половину теплого покрова, начал ворочаться, недовольно проворчал что-то про дискриминацию и отвернулся. Вздохнув, он вылез из-под их общего покрова, так как в квартире оказалось только три вещицы, которыми можно было кое-как укрыться. Хорошо, что подушек хватало всем. Пашка облокотился спиной о холодную стену и начал рассматривать комнату, освещаемую одиноким уличным фонарём.       Сегодня в маленькой двухкомнатной квартирке спало сразу шесть человек. Нет, не было никакой вечеринки, пьянки, здесь просто собрались суровые трудоголики и отличные друзья-товарищи. Правда отличные. Дело в том, что это квартира принадлежит человеку, который сейчас раскинувшись в самом дальнем углу, тихонько посапывает. Это был Матвейка, который несколько часов тому назад целенаправленно уничтожил большую часть попкорна за просмотром фильма. Недавно он приобрел эту маленькую ложу и был на седьмом небе, но была одна проблема – ремонт был на нуле. Поэтому, пригласив своих товарищев на «супер-вечеринку», он, встречая их около дверей, тут же вручал ведерки с краской и кисточки. Облом так облом, но этим сияющим от счастья глазам нельзя было отказать, поэтому они тут уже второй день работают волонтёрами.       Матвейка начал ворочаться, неровно дышать, бормотать что-то на своем языке, а потом и вовсе воскликнул: «Там!» — приподнимая руку и указывая куда-то в сторону потолка.       Паша улыбался смотря на это, а вконец тихо засмеялся.       Что может сниться пожирателю попкорна такое, что заставит его волноваться, а потом потребует направление в никуда? Немного подождав, хозяин квартиры успокоился и через несколько минут мирно засопел, свернувшись калачиком.       Парень все также смотрел с улыбкой на друга, но его отвлек один вопрос:       — Ты чего не спишь? – хриплым голосом спрашивал уже другой сонный парень, приподнявшись, пытаясь сфокусировать глаза на Паше. Звонкий смех его всё же разбудил.       — Не спиться, — улыбнулся ему тот в ответ. — Теперь одеяло полностью в твоём распоряжении.       Уголки губ Антона скривились в ухмылки, и тот притянул парня за руку, возвращая в горизонтальное положение. Пашка не сопротивлялся и тогда, когда его лицо притянули и заставили смотреть в глаза другому. Он просто продолжал улыбаться. Антон смотрел на него темно-карими глазами, которые сейчас казались абсолютно черными с резкими бликами от освещения, зеркала. И смотрел так по родному, по-доброму.       — Дрыхни, — отпустив парня, Антон быстрым движением содрал с себя майку и, поцеловав Пашку куда-то в область лба, отвернулся.       Тот вздохнул, глядя на потолок. Как жаль, что у человека нет такой функции, чтобы мы могли засыпать, когда нам вздумается. Представьте, вы сидите на рабочем месте, к вам подходит начальник и начинает диктовать правила, а вы всё киваете да киваете, а потом взяли и заснули, ударяясь головой об стол. А что? Начальник подумает, что вы не выспались (или умерли), укроет пледом, скорую вызовет, всё что угодно, но не полезет с глупыми правилами. Он ведь не знает, что это функция такая. Хотя есть вероятность увольнения, если конечно ваш начальник — не ваш партнер.       На лице парня снова засияла улыбка от таких мыслей. Ему-то повезло, Антон и есть его начальник. Нет, никто никого не собирался затаскивать в постель ради должности. Они вместе уже давно, пусть они этого даже не замечают. Время оно такое, быстро бежит, когда чем-то увлечен, а вот когда уснуть нужно…       От скуки Пашка перевернулся на бок и начал рассматривать спину Антона. Да, он наверняка видел ее раньше, но сейчас она казалась самым интересным объектом рассмотрения. Он уже давно привык к полумраку, поэтому сейчас отчетливо видел немалое количество родинок. Говорят, если много родинок – долгая и счастливая жизнь, так?       Недолго думая, парень осуществил свои, только что пришедшие в голову, действия. Протянувшись к Антону, он подушечками пальцев начал водить от одной родинки к другой, мимолетно выискивая те, которые побольше. От неожиданных прикосновений Антон вздрогнул, давая понять, что ещё не спит. Парня это только улыбнуло и он продолжил вспоминать созвездия, медленно водя вечно холодными кончиками пальцев по спине.       — Совсем не спиться? — Антон прервал его действия и повернулся лицом к нему.       — Совсем, — также улыбался парень.       Он когда-нибудь не улыбается, спросите вы. А я скажу вам нет, он всегда улыбается. Чего ему не улыбаться-то?       — Идём ко мне, — на выдохе произнес Антон.       Пододвигаясь поближе, он тихонько пощекотал Пашу, от чего тот неожиданно громко засмеялся, и перевернул его к себе спиной, прижимая указательный палец к губам.       — Тс-с, — шепчет и накрывает их двоих таким уж жарким для Паши одеялом.       — Но ведь… — договорить ему так и не дали.       Антон наклонился и нежно начал целовать парня, на что тот с радостью отвечал, но продлилось это совсем недолго. Как только разорвав поцелуй Паше отдали приказ: «Спать!»       Вздохнув, он лёг поудобнее и закрыл глаза. Ощущать теплое дыхание в спину и чувствовать обнимающую тебя руку на бедре — приятно? Именно, вы чертовски правы, это давало столько спокойствия и любви. Наверное, при таких условиях можно было попробовать уснуть, забыв про одеяло, которое все ещё тут казалось лишним. Без него им все равно не было бы холодно. У них достаточно тепла друг для друга.       Люди, грейте друг друга! От крепких объятий ещё никто не умер. Нужно это как-нибудь исправить, чтобы люди умирали любимыми. Но понадобятся крепкие-крепкие объятия.       Доброй ночи.