Тахикардия любви

      Мой телефон пиликнул, оповещая о сообщении. Я взял в руки свою мобилу. Почему именно мобилу? Потому что телефоном это назвать нельзя: небольшой устаревший смартфон с несколькими трещинами, крышка и экран слегка поцарапаны. Бедный, сколько же он пережил падений! Я ввёл до ужаса надоевший пароль и открыл сообщение: «Приходи в 17:30 к бассейну. Буду ждать.» Как я понял, Тилль хочет встретиться со мной у бассейна? Впрочем, это же очевидно, судя по сообщению! Очень интересно, зачем я ему понадобился? Может, в этом есть какой-то подвох? Я всегда жопой чувствую, когда что-то не так.       Я повернул голову назад и посмотрел на Тилля, — мы вдвоём поднимались на второй этаж. Он почувствовал мой взгляд на себе и поднял голову. Наши глаза встретились, Тилль хитро улыбнулся. От того, как он смотрел на меня, по телу пробежали мурашки: конечно, это от приятных чувств. Я немного занервничал и провёл рукой по своим чёрным, словно смола, волосам, уложенным ёжиком. Цвет его зелёных, почти изумрудных глаз, как будто гипнотизировал меня огромным желанием, поэтому я постарался быстрее оторвать взгляд своих серых глаз от него. Странно, с одной стороны, хотелось бежать, но также хотелось продолжать любоваться его мощной фигурой… Вернув голову в исходное положение, я второпях смылся в кабинет биологии, смотря себе под ноги.       Вот и закончилась эта тянучка под названием биология! Боже, как мне это всё надоело! Оценки, конспекты, домашка, гам одноклассников, бубнёж учителя и всё тому подобное! Я ждал (можно даже сказать, нуждался и жаждал) встречи с Тиллем. Весь урок я просидел, пялясь на его широкую и могучую спину. Он же плаванием занимается! Изредка Тилль поворачивал голову в мою сторону, и тогда мы опять сталкивались взглядами. Меня бросало в жар. С чего это вдруг? Заболел? Сердце учащённо билось, словно собиралось вырваться из груди. Тахикардия? Нет, по ходу, я влюбился! Это трудно осознавать, но всё-таки придётся с этим смириться. А вдруг мои чувства не взаимны? А? Что делать?       Ну вот, уже 16:45. Осталось меньше часа. Совсем чуть-чуть. Я допил вторую кружку кофе (всё, я ночью спать точно не буду!) и стал собираться на встречу с Тиллем. Надев чёрную рубашку, которая обтягивала моё рельефное тело, и синие джинсы, сверху я накинул чёрное пальто и обул кеды. Как-никак, была осень. Остановившись в прихожей около зеркала, я поправил свой чёрный ёжик на голове.       Вскоре я уже подходил к большому жёлтому дому — школе. Направившись на задний двор, я потянул железную дверь на себя и растворился в полутёмных ходах школьного коридора… И вот я уже около входа в бассейн. Стены здесь были стеклянные, поэтому мне было видно всё, что там происходило. Народу не было — единственные, кто сюда ходят, так это пловцы и любители водной стихии, и то, только по утрам. Поэтому мы были здесь вдвоём — я и Тилль.       Я заглянул в окно и увидел Линдеманна во всей красе. Он то исчезал в воде, то снова появлялся на её поверхности. Тилль не видел меня и не знал, что я могу прийти раньше, так как я не отличался особой пунктуальностью. А вот тут, на тебе, и припёрся раньше положенного времени!       Тилльхен резко вынырнул из воды и развернулся в мою сторону, смотря прямо на меня. Его губы растянулись в улыбке, он пальцем поманил меня к себе, и я не смог не зайти внутрь. Уж очень я хотел к нему. Я вошёл в помещение бассейна, на ходу сбрасывая пальто. Да и пофиг, что оно намокнет, это сейчас неважно…       — Ну, вот я и здесь, Тилль… Зачем же ты меня звал? — я сильно нервничал, отчего мои слова вышли тихими, но и этой громкости было достаточно, чтобы они отразились эхом от пустых стен.       Он подошёл ко мне и поцеловал спокойно, ни говоря ни слова. Его мягкие и влажные губы углубляли наш поцелуй. Я таял, растворялся, словно зажженная свеча. Тилль прижался ко мне вплотную. От этого мне стало ещё жарче, внутри живота теплел приятный ком возбуждения, и он медленно опускался всё ниже, заставляя моё тело гореть. Непроизвольный стон сорвался с моих губ. Линдеманн схватил меня за воротник и сильно впечатал спиной в холодную стену. Он, словно зверь, содрал с меня ткань, которая секунду назад была моей чёрной рубашкой. Я пытался трогать его везде и сразу, — хочу его сейчас, здесь, немедленно! Он тёрся пахом о мои бёдра, от мокрых плавок (он же плавал!) у меня быстро намокли джинсы, и я попытался от них избавиться. Тилль помог мне разделаться с этими несчастными узкими штанами, которые хрен наденешь и хрен потом снимешь. Его сердце билось с невероятной скоростью, я видел, как сильно вздымается его грудь. Оба наших сердца бились как одно, они стали одним целым, они плавились от нашей страсти. Линдеманн оставил меня абсолютно нагим, потом сам снял со своего тела последнюю деталь одежды, которая мешала ему выполнять свои самые сокровенные желания. Он развернул меня лицом к ледяной стене, но это меня не волновало. Я горел, горел пламенем любви и страсти! Он нежно гладил меня по ягодицам, покрывал моё тело поцелуями. Шея — ниже! Лопатки — ещё ниже! Поясница — о, боже! Я кусал свои губы и не сдерживал стоны. Тилль тихо и нежно шепнул мне на ухо:       — Малыш, сейчас будет больно.       Моим ответом был протяжный стон, переходящий в крик. Он стал мной и духовно, и физически. Боль в пояснице…       — Го-о-осподи… — из моих глаз хлынули слёзы.       — Рихард, котёнок мой, потерпи… Сейчас будет хорошо, — он поцеловал меня в затылок.       И действительно, я почувствовал нечто сильнее боли, её заглушила сладкая нега, разливающаяся по моему телу, ноги стали дрожать, в глазах потемнело. Боже, как хорошо…       — Ти-и-и-илль… — он входил в меня быстрее и быстрее, а я извивался под ним и задыхался от сладкого чувства.       — Ри-ихард, какой ты узкий… м-м-м…       Линдеманн на несколько секунд замер, изливая в меня своё семя. Я застонал и заскулил, ноги начали отказывать. Он аккуратно дотронулся до моей нежной плоти, сжал пальцы в кольцо и несколько раз двинул рукой вниз-вверх, вниз-вверх… Я залил его кулак горячей спермой.       — Рихард, я люблю тебя, — мы прижались друг к другу, наши губы слились в глубоком поцелуе.       — И я тебя люблю, Тилль, — я повёл его к бассейну, — может, остынем?       — А почему нет? Давай, — Тилль хитро улыбнулся и толкнул меня в воду. Я упал в бассейн, вызвав большое количество брызг. Примерно через десять секунд я вынырнул, протёр глаза и посмотрел на него:       — Ах, ты! Ты у меня ещё получишь!       Наши сердца по-прежнему бились сильно и громко. Ясно же, что это тахикардия, вызванная любовью.