Я не особо помнила, как меня, обессиленную, довели до дома и уложили спать. Данное обстоятельство, конечно, чести мне не добавляет, но говорит о том, что выложилась я полностью во время зова, нигде не схалтурила. Только вот ответа не пришло. Мир оказался закрытым и пустым — не нашлось даже самого завалящего скола. В наличии были лишь мы с Северусом. Ладно я, а Северус тут каким лядом оказался? Загадка века просто.
Довели меня под белы рученьки до дома и спать уложили. Как укладывали — не помню, иначе бы, уверена, подобного пробуждения не получилось бы. Но что случилось, то случилось.
Проснулась я оплетенная разнокалиберными конечностями. Да так плотно, что выбраться из-под них, не потревожив при этом их хозяев, не представлялось возможным. Тут были и сильные мужские руки, притискивающие меня к твердому горячему торсу, и детские пальчики, тесно переплетенные с моими. Я снова попыталась понять, как докатилась до жизни такой и даже кое-что припомнилось: Северус вчера после моего призыва отказался идти в свою комнату. Сказал, что будет спать со мной, и хоть трава не расти. Я пыталась, конечно, его вразумить и сказать, что настолько сурова, что не сплю на кровати и мне нужен пол, но это не помогло. Мелкий решил остаться со мной, и точка. Тут же подключились братцы и заявили, что тоже хотят присоединиться. Гидеон заявил, что будет весело — будем спать «как в походе» на полу, все вместе. Я вздохнула, ведь слишком устала, чтобы спорить. Нравится им мучиться, так кто я такая, чтобы мешать?
В итоге улеглись на полу в гостиной, натащив подушек и одеял. В середине легли мы с Северусом, а по бокам расположились братья. Прижимал меня к себе как раз таки Фабиан. Вы посмотрите на него! Демонстрирует всячески, что я вся такая не в его вкусе, а притиснул во сне, руками оплел и довольно сопит мне в макушку. Негодяй!
На самом деле, положение моего тела было довольно странным. Сверху сопел Фабиан; уткнувшись в грудь, похрапывал Северус, а Гидеон… Он наслаждался жизнью, свободой и пространством, ведь нагло дрых, откатившись от нас. Он разлегся на спине в позе морской звезды и тоже довольно посапывал. При этом одеяло сбилось где-то на бедрах, открывая моему взору длинные сильные ноги и мощную бугристую грудь, покрытую порослью рыжеватых волос. Не то чтобы это меня впечатлило, но выглядел Гидеон неплохо. Полюбоваться было на что.
Было странно проснуться первой, но, видно, моя многолетняя привычка сработала. Моя подсознанка все-таки пришла к выводу, что мы здесь не для отдыха, а для работы. Для работы, да… Я снова вздохнула и принялась обдумывать сложившуюся ситуацию в тишине и спокойствии.
Итак, что мы имеем? Проклятая Мать и отсутствие хоть кого-то из своих. «Хороший» расклад. Будь я чуть менее опытной, такое бы меня напугало, но на данный момент я к ситуации отнеслась со спокойствием. Ну и что, что у меня все заблокировано. Ну и что, что здесь никого нет. Ну и что, что Мать проклята. Так что теперь просто взять и опустить руки? Не на ту напали! К тому же выход-то из ситуации на самом деле простой донельзя (а мне вчера из-за информационного перегруза в голову не пришел): нужно вернуть проклятие батеньке. Где находится батенька, известно. Как к нему попасть, ясно. Как перекинуть — придумаю, расчеты еще никто не отменял. Так зачем истерить? Надо брать братцев, Лили и топать в местную больничку, к папеньке.
На этой оптимистичной ноте я толкнула локтем Фабиана. Хватит спать, солнце уже высоко, а у нас куча дел. Но мой маневр не имел успех. Подозреваю, из-за того, что я пнула его недостаточно сильно. В ответ меня только сильнее прижали к себе, вжимаясь бедрами, и я почувствовала, как внизу начинает твердеть и увеличиваться. Ах да, Гидеон же рядом. Гидеон, кстати, тоже завозился. Я увидела, как он принялся ощупывать пространство перед собой, будто ища тот источник, на который реагировал брат. Отлично. И это все при Северусе. Он, конечно, спал, но легче от этого не становилось. Чем я думала, когда позволила этой смехотворной лагерной ночевке случиться? Хотя ясно чем — ничем не думала, ибо нечем было, отключилось все.
Фабиан, тем временем, принялся притираться. Я чувствовала, как его твердый член трется между моих ягодиц, и возблагодарила Владыку, что мы все одеты, а то он бы точно мне б присунул, даже не проснувшись! Дыхание его стало тяжелым, но при этом оставалось сонным — такое случается, когда находишься на грани между сном и явью. Он ведь явно не понимал, что происходит. Я же решила прекратить безобразие. И хотя происходящие казалось несколько любопытным, не в сексуальном аспекте (я по-прежнему плохо понимала, как этим можно заниматься без ментальной связи), а в том, что магия братьев стала сгущаться надо мной. Явно собиралась снова синхронизироваться. Как она собиралась это сделать, мне интересно? Ведь мое проклятие явно не даст ничего сделать. Но магия была упорна, как и сами братья, и пыталась войти со мной в резонанс с завидным энтузиазмом.
Я бы, конечно, посмотрела, что бы из этого вышло, и посмеялась бы над попытками изнасиловать мои пижамные штаны, но в меня пускал слюни Северус, и я не собиралась его шокировать этой возней. Поэтому я чуть повернулась и схватила Фабиана за нос, перекрывая ему доступ к кислороду. Тот сразу зафыркал, замотал головой и проснулся. Распахнул свои синие глазищи и уставился на меня так, будто я — последнее, что он ожидал увидеть. Заморгал. Явно снилось ему что-то приятное, а не моя прыщавая образина — вон какой удивленный.
Я выпустила его нос и прошипела:
— Отодвинься.
Фабиан снова заморгал, потом опустил взгляд вниз, посматривая на то, как он плотно прижимает мои бедра к своему паху. Фыркнул, отодвинулся. Я опалила его очередным яростным взглядом, и он накинул одеяло на свой торчащий стояк.
— Недотрога, — сказал он так, будто я была вселенской жадиной и не давала ему продолжить только из вредности природной.
На другой стороне завозился Гидеон. Он немного поворочался и тоже открыл глаза. Увидев нас неспящими, прохрипел что-то похожее на утреннее приветствие. Я кивнула в ответ и потянулась к Северусу. Ласково погладила его по голове, чтобы он просыпался.
— Который час? — спросил Гидеон, зевая и потягиваясь. Когда здоровый мужчина с такими данными потягивается, это красиво. Я не отказала себе в удовольствии скользнуть взглядом по его торсу, но по-прежнему смотрела на него больше из спортивного интереса, чем из какого-то личного.
— Утро, — ответила я расплывчато, дернув оголившимся плечом.
— Темпус, — послышалось от Фабиана, а потом чья-то рука подтянула на мне футболку, закрывая непотребство. — Начало восьмого.
Северус пробормотал что-то и сильнее ко мне прижался, отказываясь просыпаться. Я бы с удовольствием ему позволила, не будь у нас столько дел.
— Еще рано, — согласился с ним Гидеон и снова зевнул. — И чего тебе не спится? Обычно ты у нас самая последняя просыпаешься.
Надо же, даже мои привычки изучил.
— Отпуск кончился, настали суровые будни, — произнесла, принимаясь поглаживать Северуса. Он млел и чуть ли не урчал в моих руках. Такой маленький, теплый, ласковый. Сонный. Просто прелесть. Закончилось все тем, что он переполз ко мне на колени и оплел всеми конечностями, точно спрут какой. Спрятал лицо где-то в сгибе моей шеи и довольно засопел. — Вы, кажется, вчера к моему батеньке пропуск обещали. Вот и организуйте. Пойдем к нему целой делегацией. И Лили прихватим.
При имени своей подружки Северус немедленно вскинул голову и посмотрел на меня. Взгляд у него был серьезным и совсем не сонным. Я ему успокаивающе улыбнулась и смахнула непослушную челку, что лезла в глаза.
— А она зачем? — задал глупый вопрос Фабиан.
— Чтобы ты спросил, — не удержалась я от ворчания. Такое со мной случалось по утрам, особенно, если не с той ноги встану. — Совсем головой думать не хотите. Я вам говорила, что надо найти того, с кого на Лили перешло проклятие. Это значит, что?
— А я давно уже догадался, — сообщил Северус с превосходством в голосе. Еще и сверкнул глазами на Фабиана.
— То есть ты хочешь… сегодня? — а это уже Гидеон тупит.
Я сокрушенно покачала головой. Ну точно туго соображают. Они что свои мозги на ночь в раздевалку сдают?
— Нет, давайте подождем, пока батюшка выздоровеет. Потом будем его искать по всем островам. Так же веселее, — ехидно ответила.
Гидеон смерил меня взглядом и вдруг ухмыльнулся.
— Мерлин, твой характер ужасен. Или у тебя скоро «то самое»?
Я вздернула бровь, не понимая, причем тут мой характер и их нежелание думать головой. Очевидные же вещи приходится озвучивать!
— «То самое»? — переспросила я с некоторым недоумением. Почему-то повисла неловкая пауза, и я закатила глаза. Понятно, мы имеем дело с чем-то интимным, скорее всего связанного с половой сферой. Надеюсь, у местных не бывает какого-нибудь гона или прочих гормональных радостей, от которых сносит крышу. У меня ее, может, и не снесет, но перспектива все равно не радовала.
Вскоре все мы, сонные и взъерошенные, сидели на кухне. В окна заглядывал утренний свет, на плите грелся чайник, а Северус гремел банками, решая, что заварит. Я выставила бутыль воды из холодильника на стол, налила полный стакан и теперь смотрела, как запотевает стекло. Даже узоры на нем порисовала от нечего делать. Очень медитативное утро у нас выходило.
Братья сидели напротив. Одинаково помятые, невыспавшиеся и до сих пор прилично возбужденные. Они, конечно, пытались это скрыть и вели себя, как обычно, а не так, что из-за неспадающего утреннего стояка у них помочиться не получается, но взгляд у меня был наметан подмечать всякие подозрительности. От него не укрылось, как неловко они пытаются закинуть ноги на ноги или поплотнее закутаться в мантии. Вот что магия, желающая резонанса, делает. Надо будет впредь держаться от этих двоих на расстоянии, а то совсем их что-то повело. У меня мелькнула мысль отправить братцев в душ, а потом пришла к выводу, что обойдутся мой душ порочить. Потом подумала, что можно их разделить, чтобы унялись. В конце концов, решила — пусть мучаются. Их проблемы меня не касаются.
— Итак, ты хочешь снять проклятие с Лили… — осторожно начал Фабиан. Он уже понял, что по утрам я не в духе и могу разозлиться. — Для этого надо что-то?
Я мысленно прикинула необходимое и тут же озвучила.
— Мне будут нужны Лили, папенька, писчие принадлежности для расчетов и несколько минут тишины. Сможете устроить?
Гидеон кивнул.
— Что-то еще? Может, какие-то предметы? Кровь… Это ведь ритуальная магия…
— Ритуальной эта магия была, когда совершался переклад. Сейчас все гораздо проще, — принялась объяснять я. Говорила не для братьев, а для Северуса, который навострил уши. Я посмотрела на него и улыбнулась. — Я уже упоминала о том, что проклятие на Лили легло криво. Оно не встало так, как должно, потому что не для нее предназначается, а значит, перекинуть его назад не составит труда. Нужны будут расчеты, мел, чтобы с помощью рисунка откалибровать магический поток, и все. Обычная начертательная магия.
— Понятно, — кивнул Северус. Глаза его горели так, что и ослу понятно — мне придется учить его основам начерталки. Владыка, за что мне эта педагогическая опера?
— Неужели все так легко? — неверяще спросил Гидеон. — Мы потратили столько времени и сил…
Я пожала плечами.
— Многие сложные ситуации имеют простые решения. Загвоздка в том, что такие решения не всегда очевидны. В магическом мире нет специалистов нужного профиля, чтобы рассчитать магическую линзу для перенаправления потоков — в этом главная проблема.
— Тогда нам надо благодарить Мерлина, что мы встретили тебя, — заулыбался Гидеон, правда улыбка эта показалась какой-то голодной. Я мысленно хмыкнула тому, как же им припекло. В следующий раз будут думать прежде, чем со мной спать ложиться (при условии, конечно, что они способны учиться на своих ошибках). Впрочем, эти красавцы, как я уже успела понять, и имели весьма пространное понятие о такой штуке как синхронизация. Что неудивительно — подобное приключалось исключительно у магических близнецов, у которых одна магия на два тела.
— Возможно, — ответила уклончиво. Вопрос о том, кого надо благодарить за мое присутствие здесь, оставался открытым. Я не завидовала виновнику — раскатаю его тонким блином, когда вычислю, чтобы неповадно было со мной связываться.
Потом мы распределили обязанности: Фабиан отправится в аврорат за пропуском, а Гидеон ушел к Лили, меня же оставили на хозяйстве. То есть мне предстояло приготовить завтрак на всю ораву. Не очень-то воодушевляющее занятие, надо сказать, но я согласилась — у меня были большие планы на это утро, и нам с Северусом надо было остаться наедине, чтобы их осуществить.
Как только прозвучали хлопки аппарации (Владыка, слово-то дурацкое донельзя), и мы с Северусом остались одни, я не стала терять времени. Повернулась и произнесла:
— Мелкий, как насчет пошаманить?
Упомянутый мелкий моментально позабыл о своем чае, который вдумчиво тянул, и уставился на меня взором горящим. Вот за что любила Северуса, так это за вечную готовность к любому кипишу.
— Что мы будем делать? — спросил он, старательно маскируя интерес в голосе. Старался, чтобы он звучал обыденно, но я-то слышала. — Тебе надо что-то поджечь? Или опять стащить?
Я от души хохотнула. Да уж, я в этом мире всего-ничего, а Северус уже размышляет, как заправский воришка. Нельзя мне детей, я их плохому учу.
— Хотя, дай догадаюсь… Ты не хочешь готовить завтрак и пытаешься меня к этому привлечь? — спросил и вперил в меня притворно негодующий взгляд.
Я улыбнулась шире.
— Я, конечно, ненавижу домашние хлопоты, но не до такой же степени. Солдатскую кашу никто не отменял. Хотя… поверь мне, ты не хочешь знать, что это такое. — Я не удержалась и передернула плечами, вспомнив эту мерзость.
Солдатская каша.
Как же я ее ненавижу.
Оказалась я как-то в оккупации. Сидели там долго, запасы еды и воды подошли к концу, пришлось кашу эту жрать. Нажралась на всю жизнь вперед.
Она очень калорийна, полезна со всех сторон, и код подобран так, что маны почти не надо. Вот чтобы те же печеньки создать, надо маны куча, а тратить ману, когда враг у ворот — глупость. То ли дело каша. Изобрел ее гениальный кодировщик. И как все гениальные, был он немного не от мира сего, поэтому учел все, кроме вкуса.
Гадость получилась редкостная. А выглядит как! Серая, комковатая, с кусочками чего-то неопознанного. Глотать ее тоже приключение. Я бы заподозрила кашу в разумности и в том, что во рту она приобретает ручки-ножки и упирается ими всеми силами, препятствуя своему путешествию по пищеводу.
Были другие кодировщики, которые на основе солдатской каши пытались создать нечто менее противное, но формула была подобрана настолько сбалансировано, что малейшее отступление от нее грозило несварением желудка или магическим истощением.
Кто-то из умников решил попробовать улучшить вкус и фактуру, но и тут их ждал облом — стоит что-то добавить, и свойства пропадают.
Дошло до того, что Главный Кодировщик объявил конкурс: если кто сумеет улучшить формулу, то получает грант от Корпуса Кодировщиков. Грант — это серьезно, он кому попало не дается, но всех настолько достал сей шедевр, что Верхушка решилась на столь отчаянные меры. Пока безрезультатные.
Солдатская каша была настолько универсальна, что подходила всем. Ее могло усвоить любое тело, которое имеет хотя бы зачатки органов пищеварения. То есть захоти я зомби этим накормить или строго пьющего только определенный вид крови вампира, и она им подойдет. Другой вопрос, как кашу пропихнуть в зомби или в вампира, но это уже лирика.
Я не стала рассказывать о каше Северусу. У него и без моих страшилок были сложные отношения с пищей.
— Нет, нам нужен зал для тренировок, — озвучила я причину, зачем собираюсь привлекать мелкого к колдовству.
— Для меня? — Северус понизил голос. Я уловила в нем нотки неверия. Чтобы это прекратить, я притянула мелкого к себе. Он с готовностью прижался.
— Ну, а для кого же? Или ты решил, что я тебя только магии буду обучать? Нет, так не пойдет.
— А чему еще будешь? — захлопал глазами Северус.
— Драться, — оскалилась я.
Раз здесь только мы с Северусом, будет логичным научить его драться. У Матери нет надлежащей защиты, у нее есть только мы двое, и мой долг позаботиться о ней. Да и Северусу полезно.
Я уткнулась в колючую макушку Северуса и принялась размышлять, как могло случиться, что Мать есть, а охраны нет. Нонсенс какой-то. У меня не было никаких идей относительно происходящего. Что ж, еще одна загадка, которую придется разгадать. Ну, а пока у нас на повестке дня — снятие проклятия. И с меня желательно тоже. Хотя, я не уверена, что с меня его стоит торопиться снимать, ведь браслетов-то нет. А пока они доползут на мой зов, я своей толстой пятой точкой могу успеть устроить три апокалипсиса разом.
Может, кто-то задастся вопросом: отчего я не позову их сейчас. Пока они доползут до меня, я как раз выход найду. Если бы все было так просто…
Звать браслеты — не самое мое любимое занятие. Понятия не имею, как зов работает, хотя Алексис пытался объяснить — все же это его область. Вроде их прибытие происходит через боковую ветку веера вероятностей, а боковая ветка зачастую — это стечение невероятного, и на выходе я получаю браслеты и с десяток новых и интересных проблем, требующих немедленного решения. У меня сейчас и без того забот хватает, чтобы еще добавлять.
— Не могу поверить, что это происходит со мной, — восхищенно выдохнул Северус. Конечно, его ведь будут учить драться!
— Я говорю себе те же слова с тех пор, как попала сюда. Добро пожаловать в клуб, — я потрепала его по волосам и потащила в подвал. На мой взгляд, он был самым подходящим местом для тренировочного зала.
***
Погасли последние огни, и я увидела, что мы оказались счастливыми обладателями тренировочного зала. Хотя, ту пафосную хрень, что предстала пред очами моими, таковым назвать было сложно, ведь количество мрамора зашкаливало. Причем, мрамор был так искусно выложен мозаикой, что хотелось присвистнуть. Каких тут рисунков только не было! Но, главное, что на полу угадывалось нечто, напоминающее герб. Надеюсь, он не окажется братцам знаком, а то потом устану объяснять, что он тут делает.
Северус возбужденно вертел головой и хмурился. Он явно не ожидал, что тренировочный зал получится таким. Как и я, впрочем. Думала, что он будет вдвое меньше, а тут если крикнуть, эхо отзовется.
— Ничего себе… — выдохнул мелкий.
— Ты не мелочишься, — весело хмыкнула я. Огромный зал поднял мне настроение — будет, где разгуляться, хотя… — Нет, не смотри на меня так, мне нравится. Я просто опасаюсь, что мы этот мрамор разнесем по кусочкам, когда боевку тренировать начнем.
— Боевку? Что-то опасное и очень крутое? — воодушевился Северус. Глаза его вспыхнули. Я только вздохнула. Была б моя воля, я бы его ничему не учила, но обстоятельства таковы, что хотя бы защищаться он должен уметь. Ему бы других наставников, толковых, не меня, которая учить нормально не умеет.
— Вроде того, — ответила я неохотно и опустилась на корточки, чтобы коснуться мрамора. Под моей рукой он был гладким, прохладным и странно вибрировал. Я нахмурилась. Северус уловил мое настроение и присел рядом, кладя свою ладошку рядом с моей.
— Он будто шумит! — сказал он восхищенно.
— Ага.
— Что это значит?
Я пожала плечами. Очень надеялась, что значит что-то хорошее, а не то, что этот мрамор живой и вполне может дать сдачи, если будешь сильно плеваться в него заклами. Впрочем, волноваться пока не стоило — плеваться заклами с моим проклятием мне пока сулило только в мечтах.
— Позже проверим, сейчас у нас нет времени.
Северус немного огорчился, но вспомнил о наших планах на сегодня и воспрял духом. Я пообещала ему, что мы сюда вернемся, когда разберемся с делами Лили, взяла за руку и потащила на кухню. Готовить.
Я относилась к готовке вполне равнодушно, считала, что пища нужна не для удовольствия, а для того, чтобы не упасть без сил. Поэтому она должна быть сносной, питательной, а еще простой в приготовлении. Ну и самое главное условие — она не должна быть солдатской кашей. Если есть альтернативы, я никогда не активирую код на эту гадость. Никогда!
Вот и сейчас я решила не мудрствовать лукаво, а просто взять и приготовить омлет. Достала из холодильника яйца, молоко, все хорошенько взбила, добавила зелени, тертого сыра и немного бекона, разогрела сковородку и вылила в нее получившуюся массу. Северус, тем временем, занимался сервировкой стола. На этой ноте вернулся Гидеон, он вел под руку Лили. Я обернулась и посмотрела на девочку. Выглядела она бледновато, но держалась на своих двоих неплохо для той, кто еще вчера не могла ходить.
— Тетя Эйлин, здравствуйте! — услышала я тонкий голосок Лили. — Рада вас видеть!
— Хорошо, — отозвалась я и вернулась к омлету. Он у меня сгореть может, а позаботиться о девочке способен и Северус. Который, кстати, именно этим и занялся: усадил ее за стол и налил лимонада. Я же закончила готовку, взяла тарелки и разложила по ним омлет. Кивком указала Гидеону, чтобы тоже садился.
— Фабиан сейчас подойдет, — сказал он со знанием дела. Я пожала плечами и достала еще одну тарелку, раз такое дело.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Северус.
— Они чувствуют друг друга, — почти шепотом произнесла Лили, будто это был великий секрет, а потом покосилась на Гидеона, ожидая его реакции. Гидеон провел рукой по волосам и улыбнулся, как мне показалось — нервно.
— Верно. Но никому не говорите, — кивнул он.
— В вашем мире подобное считается неприемлемым? — на полном серьезе вопросил Северус. Я не выдержала и хмыкнула. Мелкий покосился на меня, но тут же вернул свое внимание Гидеону. Лили тоже на него смотрела испытующе. Похоже, раньше ей в голову такое не приходило. Гидеон молчал.
— Неужели, правда? — не выдержала она, заерзав на сиденье.
— Что-то вроде того. Видишь ли, — Гидеон облизал пересохшие губы и переступил с ноги на ногу. — Такое довольно редко встречается, а магам не всегда нравится, когда кто-то отличается от них. Поэтому мы не афишируем.
Северус презрительно фыркнул и взялся за столовые приборы, но резко притормозил, когда вдруг осознал, что еще никто не приступал к трапезе. Он ссутулился и начал боязливо оглядываться, будто ожидая наказания за свой голод. Я мысленно вздохнула. За те дни, что я здесь, Северус значительно расслабился и перестал вести себя, как дикий зверек, у которого могут отобрать последнюю еду. Но все же старые привычки, вбитые тяжелой пьяной рукой, не так просто преодолеть. Надо будет еще перетряхнуть его постель, сдается мне, что под подушкой могу найти много интересного, вроде припрятанного на «черный день» хлеба.
— Давайте приступим к еде. Я слишком голодна, чтобы ждать Фабиана, — заявила и взяла в руки приборы. Я поймала на себе взгляд Северуса и подмигнула ему. Страх в его глазах сменился облегчением.
Не успели мы начать, как явился Фабиан. Он был в алой аврорской мантии, которая сидела на нем, как влитая, и я заподозрила, что она умеет сама подгоняться под параметры ее обладателя. Если так, то штука забавная, надо будет взять поиграться при случае. Он взмахнул ею, как летучая мышь крыльями, и опустился на стул рядом со мной. Я молча подала ему его тарелку с омлетом.
— Ну-с, новостями порадуешь? — поинтересовалась, приподнимая бровь.
Фабиан кивнул.
— Все в порядке. Сразу после завтрака можем отправляться. Сколько времени тебе нужно для ритуала?
Я пожала плечами.
— Зависит от обстоятельств, но не думаю, что долго.
— Хорошо. Сразу после Мунго мы с братом вас оставим. В аврорате ЧП.
— Что случилось?
— Обычные разборки. Принц в Мунго и всякая шваль считает, что пришло ее время, чтобы захватить власть или подняться. В итоге, в одном из притонов Лютного случилась резня, — Фабиан посмотрел через стол на брата, который собрался встать. — Расслабься, нам можно не спешить. Там живых нет, одни трупы — все друг друга перерезали. Нашего ведомства это касается только тем боком, что в том местечке приторговывали наркотическими зельями, и нам просто надо все проверить.
— Хорошо, — отозвался Гидеон и бросил на брата недовольный взгляд. — Но в следующий раз давай работу обсуждать не при детях. Есть много вещей, которые им слышать не стоит.
Тут и до меня дошло, что, да, тема не очень подходящая для детей, к тому же за столом. Но оказалось, что Лили жадно ловила каждое слово. Она была очарована своими «крестными», а Северус молча ел. Слыхал он вещи и похуже, чем рассказы о резне в притоне.
— Все хорошо, дядя Гидеон, — уверила его Лили и благоговейно улыбнулась. — Вы поймаете того, кто все это сделал, да?
Гидеон сверкнул белозубой улыбкой. Выглядел он так при этом, хоть вешай на агитационный плакат.
— Это наша работа.
Я закатила глаза. Позер.
***
На аппарации в госпиталь, который носил имя какого-то святого, братьев снова повело. Перемещение было мягким и в меру удобным (хотя от ассоциаций с фаршем я так и не смогла отделаться), но совместная магия братьев будто совсем сбрендила, и меня чуть ли не в кокон взяла. Зрелище было любопытнейшее, но, к сожалению, я совсем не располагала временем для подробного изучения данного феномена. Мимолетно я даже пожалела, что в первый свой день по дурости или от общего шока я стабилизировала портал, вмешавшись в течение магии братцев, но вскоре отвлеклась на близнецов, которые, сами того не осознавая, зажали меня между своими телами. И ладно бы только меня — под этот пресс попали и мелкие. Как только мы оказались на твердом полу, Северус затрепыхался, пытаясь выбраться, а Лили запищала, придавленная. Меня это сразу отрезвило, я выбросила руки вперед, буквально отодвигая от себя шкаф по имени Гидеон, давая пространство Северусу. Тот, будучи худым и юрким, быстро поднырнул под его рукой, выбираясь на свободу и уводя за собой Лили. Я же взглянула в лицо Гидеону. Оно хранило такое странное выражение, которое бывают у личностей, которые не осознают, что творят.
«Больше с ними не аппарирую. Лучше уж пешком ходить», — решила я и залепила пощечину. Лишь на последней секунде успела разжать кулак — по привычке хотелось дать совершенно не по-бабски в нос, но мне нужно было привести в чувство, а не калечить. Пощечина получилась смачной и звонкой. Кокон из магии, обнимающий меня со всех сторон, схлынул в мгновение ока, Гидеон заморгал, будто очнувшись от наваждения, а Фабиан сделал шаг назад. Я же переместилась так, чтобы видеть их обоих и Северуса в придачу на случай, если начнут выкидывать фокусы.
Братья трясли головами, пытаясь осознать случившееся, а Гидеон еще и брови приподнял — явно вспоминал, за что получил.
— Что происходит? — наконец, Фабиан нашел себя.
— Ваша магия резонирует со мной. Думаю, что нам больше не стоит вместе аппарировать. У вас мозги отключаются, расщепит еще, — сказала я и осмотрелась. Мы оказались в довольно большом помещении с высокими сводчатыми потолками, стенами, выложенными мраморной мозаикой на медицинскую тему и желтыми кругами на полу. В одном из таких кругов мы и стояли — здесь явно была аппарационная площадка. Северус тоже крутил головой.
— Зачем магия это делает? — спросил Гидеон.
Я пожала плечами.
— Понятия не имею, что с ней такое. Но мы в больнице, где куча докторов, можете у них проконсультироваться.
На самом деле, данное обстоятельство начинало выливаться в проблему, но я этим заниматься пока не собиралась. Мне сейчас главное — освободить Лили, и пусть хоть что творится. Пока она не избавится от проклятия, я ничем другим заниматься не стану.
Фабиан хмыкнул, оценив мое предложение, но оспаривать его не стал, а кивнул в сторону выхода:
— Ладно, идем. Мы и так уже привлекаем нездоровое внимание.
Голос при этом у него был хриплый и напряженный. Да уж, мы явно зря провели ночь вместе. Мне-то ничего, я мало того, что проклятая, еще и неместная, меня такими фокусами не проймешь, а вот по братьям наша ночевка ударила крепко. Опять же — сами полезли изображать поход, вот и получили в ответ страсти лагерные.
— Третий этаж, палата 314, — сказал Гидеон и махнул рукой в сторону лифта. Мы все развернулись и последовали за ним, ведь он уверенно вел нас в направлении лифтов.
Я посмотрела на это чудо техники и хмыкнула — монстр перед нами открылся еще тот. Весь скрипучий и на вид ненадежный. Он был будто сделан из металлической сетки, отчего казалось, что вот-вот развалится. Но впечатление обманчиво, и вскоре мы уже поднимались на нем. Хотя я бы предпочла лестницу — для здоровья полезнее.
Стоило только двери открыться, как мы оказались в коридоре, где было столько авроров, что у меня в глазах от красного зарябило. Я шепотом поинтересовалась у Фабиана, отчего такой аншлаг, и он мне ответил, что третий этаж специально выделен под важных Министерских шишек, членов Визенгамота, Глав Родов и прочих стариков. Маги часто в старости становились брюзгливыми, требовали к себе несуществующего уважения и сопровождения до госпиталя едва ли не с почетным эскортом авроров или телохранителей. И еще сказал, что сегодня привезли очередную важную шишку, вот и получается, что помимо охраны Принца, тут еще кого-то пасут.
Возле триста четырнадцатой так вообще мини-демонстрация собралась — тут ошивалась не только охрана (вдруг кто придет моего папеньку добить), но и следователи, явно мечтающие поговорить по душам с моим родителем. Все они собрались в кружок с каким-то чудаковатом магом в лимонной мантии и что-то обсуждали. Гидеон мне сказал, что недавно был осмотр, и следователи пытаются узнать о состоянии пациента. Вот и устроили столпотворение.
Из-за него, кстати, я чуток приотстала. Боялась потерять детей в толпе, поэтому пропустила их вперед. Пока я проделывала эти маневры, чудик в лимонной мантии заметил меня и помахал:
— Мисс Принц, подождите! У меня к вам несколько вопросов по поводу вашего фамильного проклятия…
Я остановилась, как в стену врезалась. Медленно повернула голову к целителю. Интересные он вещи, однако, глаголит.
— Миссис Снейп, — поправила я его с напускным высокомерием. — Уже давно не мисс.
— Ах да, все забываю. Я знал вас маленькой…
Я вгляделась в лицо собеседника, прикидывая, сможет ли он меня разоблачить. Чудик оказался магом неопределенного возраста — в меру седой, в меру морщинистый, но глаза выглядели живыми и полными энтузиазма. И что будет, если он поймет, что его Эйлин — это не я? В коридоре, полном авроров, меня, самое простое, загребут в аврорат для выяснения обстоятельств. Поэтому надо побыстрее пройти это место.
— Извините, я спешу к отцу.
Но маг меня даже не слышал, вещал, как с трибуны:
— Почему вы перестали приходить на прием? Как вы себя чувствуете? Ваше проклятие уже должно было достичь терминальной стадии…
Я моргнула, пребывая в некотором шоке. Это целитель передо мной был, что ли? Если так, то он какой-то нетактичный целитель, раз орет о моих проблемах на весь коридор, полный народу.
— Спасибо, все хорошо.
Меня опять не услышали:
— Мисс Принц, вы должны показаться целителю… — он потянулся ко мне рукой, и я резко отпрянула, уходя от его прикосновения. На лице целителя вдруг промелькнула досада, которая пробудила мою паранойю. И тут я почувствовала, что взгляды всех авроров устремлены на меня.
Глаза их были пусты. В них не наблюдалось ни крохи сознания, будто вся толпа — набор марионеток, которые управляются кем-то одним.
«Засада!» — завопило дурным голосом у меня в голове. Меня планомерно отсекали от Северуса и Лили, отвлекая разговором. Ну, нет, не на ту напали!
Ко мне потянулись руками, намереваясь схватить, а лицо целителя приобрело злобное выражение, и я осознала, кто стоит у руля. Его кожа в миг посерела, глаза запали, отчего он сразу стал напоминать покойника, а на лице появилась маниакальная ухмылка с прогнившими зубами. Впрочем, мне некогда было наблюдать за столь увлекательными метаморфозами, я, сбив троих, стоящих между мной и детьми, схватила Северуса и Лили в охапку втащила их в триста четырнадцатую палату. Братья среагировали правильно — немедленно прыгнули за мной, захлопывая дверь прямо перед той толпой инферналов, в которых превратились недавние авроры.
— Что за?.. — спросил кто-то из братьев, подпирающих дверь. Я облегченно вздохнула: если бы братьев тоже зацепило марионеточником, они бы дверь сейчас не держали.
Вдруг раздался громкий, полный ужаса крик Лили. Я резко обернулась в полной готовности отразить атаку, но, оказалось, что Лили испугалась не врага.
На больничной койке лежал мой батенька со вскрытым животом и кишками, вывалившимися наружу. Не нужно быть экспертом, чтобы сказать, что был он мертвее мертвого.
Зашибись.
