Застряли

Новый лифт установили специально для удобства стран. Нет-нет, не то чтобы им было лень лишь тыкнуть пальцем в кнопочку и при этом его себе не сломать… Просто премьер-министру вдруг чего-то вздумалось еще сильнее облегчить жизнь своих подопечных, то бишь Неунывающую Четверку Удалую. Ну, Двойку, потому что Ирландия и Уэльс благополучно испарялись каждый раз, когда в дверях возникали эти вечно соперничающие и ругающиеся — Шотландия и Англия. Да и как жить под одной крышей, когда в паре метров от тебя на полу катаются эти двое, молотят друг друга кулаками и матерятся похлеще, чем дворники у России? Посему было решено заставлять их побольше времени проводить вместе. Опять же, так решил премьер-министр, вовсе даже не догадываясь о том, что может произойти из-за подобных мер. Из-за мер и нового лифта с голосовым управлением, который любезно собрал и подарил Америка. Одно уж это обстоятельство заставляло серьезно задуматься, можно ли ездить на этом монстре с бесплотным женским голосом, который действует на нервы. Что ж, даже самые страшные вещи вроде подарочков Джонса не смутили парочку зловредных и наглых в равной степени личностей. Шел самый обыкновенный день, а для премьер-министра даже немножко скучный. Он сидел в своем кабинете, но вместо того, чтобы заниматься привычными важными делами, что пылились уже третью неделю на его захламленном рабочем столе, упражнялся в новых способах завязывания галстука. Мысли Дэвида Кэмерона плыли в одному ему лишь известном направлении, чуть прищуренные глаза устремлялись без конца на часы, которые показывали без десяти пять. Минуты текли мучительно медленно, а чаю выпить — это хоть и святое, но делать нужно в одно и то же время. Как все-таки ужасно ждать… За окном бушевало лето, и премьер-министру порой так хотелось бросить и без того брошенные документы, что лежали на видном месте и как будто призывали наконец взять их, и отправиться как все нормальные люди отдыхать — ловить бабочек в Гайд-парке, любоваться на Биг-Бэн свободно, будучи не в четырех стенах, а на свежем воздухе, и еще много разных вещей… Например, купить себе много новых галстуков и завязывать их самыми неожиданными способами. Как мало нужно человеку для счастья. А для полной утопии необходимо помирить капризных братиков, которые недавно чуть не разнесли его резиденцию в пух и прах. После неудавшейся попытки стать независимым, после однозначного большинства «за» не отъединяться от Соединенного Королевства, Шотландия как с цепи сорвался. Кэмерон даже призадумался — как жилось маленькому Англии, если его без конца обижало этот воинственное рыжее чучело? Должно быть, дождь из стрел и камней — это не очень приятно. В тот момент, когда Кэмерон, с наслаждением пронаблюдав как стрелка часов перешла на цифру пять, хотел уж выпить чаю, как вдруг в кабинет ввалился некий клубок из рук и ног, а грязные ругательства заставили бедного премьер-министра покраснеть от стыда за подопечных. Ведь это явление наверняка видели все. Ну и позор. Если и на приеме у королевы они станут себя так вести, провала и лишения должности точно не избежать. Но клубок благополучно исчез и в густом облаке уличной пыли возникли Скотт и Артур. Шотландия вцепился пятерней в непослушные волосы своего брата, больно тянул за них и ухмылялся. Англии же ничего не оставалось, кроме как скрипеть зубами от досады, ведь при Кэмероне давать сдачи он не решался. Оба были вспотевшими и разгоряченными схваткой, совсем как несколько столетий назад. Однако победа явно досталась рыжему пугалу с блестящими зелеными глазами, как у хитрого кота, издевательская усмешка которого по дерзости превышала, наверное, все совершенные когда-либо терракты. — Вы, двое, — нахмурился премьер-министр, — что это вы затеяли? У меня драться вздумали? — Ненавижу тебя, — шипел Англия, безуспешно стараясь убрать чужую руку со своей макушки и злобно косясь на старшего брата. — Наш Арти сердится — как мило, — елейным тоном отозвался Скотт. — А, старина Дэвид… Артур шел тебя проведать, кажется. — И ты увязался за мной, паршивец, — тот стоял, устав бороться, а Шотландия, маскируя хохот с помощью кулака, легонько мутузил Англию, тут же позабыв о премьер-министре, который с недовольством созерцал сцену братской «любви». — Мне скучно, ты же знаешь, — пожал плечами Скотт. Ему надоело нападать на брата и рыжий теперь задумчиво дергал себя за серьгу в ухе. Артур, получив свободу, отодвинулся от своего мучителя на почтительное расстояние, точнее к самому Кэмерону. Он посмотрел на часы, затем на чашку чая в руках у премьер-министра, бесцеремонно отобрал её и с наслаждением отхлебнул. Зря же он это сделал… Шотландия в мгновение ока вырос перед ним, как из-под земли, и щедро плеснул чаем в лицо Англии. Кэмерон ойкнул. Артур издал звук, похожий одновременно на скулеж и на грозное ворчание. — Он же твой брат, — устало вздохнул премьер-министр, обращаясь к Скотту. — Будь добр, цени семейные узы. — Да-да, замолчи, — Шотландия жестом велел изумленному чиновнику закрыть рот. На губах рыжего воинственного безумца вновь расцвела лукавая улыбка, а глаза подозрительно сверкнули. Это означало, что коварный замысел уже придуман. — А ну, вон! — рявкнул Кэмерон, не в силах более вынести безобразия и несправедливости, поскольку его график безделья так бессовестно нарушили. Он схватил несчастных братьев за шкирку, выволок в коридор, сунул в лифт и, сухо пожелав удачи, скрылся из поля зрения. Двери закрылись. Довольный тем, что нравоучения от премьер-министра не последовали, Шотландия стал оглядывать кабину лифта. Англия, поморщившись, стоял рядом. — А где кнопки, черт подери? — проговорил Скотт, задумавшись. — Что? — младший брат устало взглянул на него. — А, они здесь установили голосовое управление, кнопок нет… Мне нужно на одиннадцатый этаж — зайти еще к кое-кому. И ты, конечно же, потащишься за мной. Ненавижу тебя. — Голосовое управление? В лифте? Англия фыркнул. — Да. И для шотландцев тоже. — Ты пробовал им пользоваться? — Нет. Оба удивленно уставились на некое подобие микрофона на потолке. — Оно не сработает с шотландским акцентом, идиот, — рыжий покачал головой. — Сам идиот, — возмущенно отозвался Англия и назвал этаж. — Одиннадцать. Лифт не сдвинулся с места. — Одиннадцать, — буркнул Скотт, постучав пальцем по стене. — Отвечай, жалкая китайская железка… — Это Америка сделал, — кашлянул Артур. — Твой псевдобрат? Неудивительно — у таких придурков даже оборудование не всегда фурычит. Одиннадцать! — Повторите, пожалуйста, — отозвался чей-то бесплотный женский голос. Артур засмеялся. Шотландии же было вовсе не до смеха. — Одиннадцать! — рявкнул он. — Повторите, пожалуйста. — Издеваешься? Один-над-цать! — Не ори — нервные клетки не восстанавливаются, — гаденько захихикал младший Кёркленд и тут же схлопотал подзатыльник. — Повторите, пожалуйста. — Так… Перед рыжим, похоже, стоял невероятно сложный выбор — либо расколотить лифт к черту, либо вырвать с проводами наглый микрофон с женским прохладным тоном, который, похоже, принял их английский за нечто особенное. — Чья это была идея? .. — пробормотал Скотт, ударяя ногой по панелям лифта. — Хорошо, я попробую этот омерзительный американский акцент. Кхм… Од… Один… Одиннадцать. При этом Шотландия скривился, как будто бы проглотил лимон. Слово он искаверкал окончательно. Проклятая машина не откликалась. — Кхм… Одиннадцать, черт подери! — не выдержав, рыжий пнул стену лифта. — Больше похоже на ирландский, чем на американский, — самодовольно фыркнул Англия. — Нет, не похоже, безвольная инфузория. — Что?! — Одиннадцать! Ну и дерьмо, этот ваш аме… Теперь уже Артур ухмылялся, наблюдая за потугами брата: — Где в Америке такой акцент? В Дублине? — Повторите, пожалуйста, — гнул свое голос из микрофона. — Дай я попробую, — убежденный в том, что его-то наверняка поймут, и стремящийся хоть в чем-то привзойти брата, Артур откашлялся. — Одиннадцать! — Ты отвратителен, — по виду Шотландии нельзя было точно сказать — злится он или веселится. — Пошел вон, вонючий кетчуп. Одиннадцать! — Ты живешь там же, где Дик ван Дюк? — рыжий прыснул. — Поробуй ты, хитрожопый! — Пожалуйста, говорите четче и медленнее, — микрофон не унимался. — Хитрожопый, — младший Кёркленд не мог сдержать судорожного смеха. — Хорошо, попробую, чертов мудак. Э-э… Оди-и-и-инадцать? И сплюнул на пол. — Повторите, пожалуйста. Закатив глаза, Шотландия вздохнул и раздраженно завел разговор с говорилкой: — Одиннадцать, сволочь. Если ты не понимаешь язык, убирайся прочь в свою страну. — У-у-у, — Артур приподнял бровь, — как эта штука может убраться обратно к Америке? — Без понятия, идиот. Разве что поколдовать… — Тесно. — Заткнись. — Пожалуйста, говорите четче и медленнее. Англия пожал плечами: — Хорошо. Одиннадцать! Одиннадцать! Одиннадцать! Один… Рыжий больно шлепнул его рукой по губам. — Хватит твердить это! — Я буду твердить это, пока она не поймет мой английский! Одиннадцать! Одиннадцать! Одиннадцать! — Отвези нас уже куда-то, скотина! Открой двери! Очередной пинок достался несчастному лифту. — Это лифт с голосовым управлением. Пожалуйста, сообщите на какой этаж вам нужно спокойным тоном. — Спокойным… Спокойным? — прорычал рыжий. — Откуда эта хреновина? Почему она говорит людям быть спокойными? — Потому что они знают, что шотландцы обломаются с этой штукой, — Артур фыркнул. — Вы не выбрали этаж, — продолжал раздражать женский голос. — Эй, мы выбрали! — встрепенулся младший Кёркленд. — Одиннадцать! — Если вы хотите покинуть лифт, просто скажите: «Откройте двери, пожалуйста». — Пожалуйста… Пожалуйста?! Иди к черту! — огрызнулся Шотландия, садясь на пол. — Отличный совет, тупая машина! — Если попытаться? Откройте двери, пожалуйста. Ничего. Никакой реакции. — Пожа-а-а-луйста, — передразнил брата Скотт. — Ты жалок. Микрофон, тем временем, напоминал: — Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. — У-у-у, ненавижу это. Послушай меня, если ты не откроешь нам двери, я найду человека, который дал тебе голос и казню на электрическом стуле, поняла? — Пожалуйста, поцелуйте друг друга. — Чего?! — Артур возмущенно посмотрел на микрофон. — Арти, — Скотт приблизился к нему. — Я устал здесь сидеть, поэтому выход только один… — Ни за что! Убери руки! Убери! Мы же братья! — Тихо! Делай что говорят! Губы у Шотландии грубоватые, обветренные, сухие, но до жути приятные. Он поцеловал брата, стараясь при этом действовать не настойчиво, хотя медовый вкус просто сводил с ума. Наивный, наивный Англия, разве мог он это предположить? Поначалу сопротивлявшийся, а теперь окончательно присмиревший, он не спешил отрываться от Скотта. Хотя если бы он чуть детальнее рассмотрел потолок, то нашел бы много интересного. Например, кучу проводов и другой, крошечный микрофон. А в служебном помещении нашел бы Ирландию и Уэльса, покатывавшихся со смеху и прикрывавших микрофон, чтобы себя не выдать. А двери, наконец, открылись.