В ваших письмах

В ваших письмах война читается между строк. Выбирай себе пулю, пушку, стреляй в висок. Научись помогать не каждому, лишь себе. «Что мне — жизнь в этом городе? Смысл остаться есть?» И миллионы вопросов, всплывшие тут и там… У неё — желтый шлем, внутри него — пустота. У тебя — пустота под рёбрами и в душе. Чуешь боль, так гони быстрее её взашей. Чуешь страх, продолжай смеяться и говорить «всё в порядке», ножами сердце деля на три, чтоб оставить себе лишь малую только часть. Всё в порядке и правда, если ты — это власть, если ты — это тот, кто может спасти других. И кому же есть дело, кто говорит «иди», и кому же есть дело, кто тебя после бьёт? Потому что есть цель, и цель — защитить её. Потому что есть цель, и цель — его возвратить. Мимо едут машины, сердце ревёт, стучит, отражается ужас бликами на лице. Ты тихонько смеёшься: «да, я люблю людей», и безумно хохочешь позже: «о, всех из них». Этот грёбаный город весь у тебя в горсти. Так ходи этой пешкой, рвущейся прочь из рук. У тебя есть игра и цель: проиграть игру. У тебя есть платок на шее и силы ждать. Говори, говори, с улыбкой читай слова, что написаны и рассказаны сотни раз. И смотри, как твой друг не спит, не смыкает глаз, как твой город ломает кости ему и жизнь. Продолжай наблюдать, как пыльный платок лежит, как тот жёлтый, напившись крови, меняет цвет. Ты и сам ведь окрашен, только вот врёшь себе и никак не находишь силы то прекратить. У тебя - нет, не цель — желанье: его спасти. Ну, а что до желаний, низменных и простых… Только ты и способна их подавить, но ты не пыталась пока что даже хоть кем-то стать. А пока режет Сайка, совесть твоя чиста. Остаётся лишь боль, примешанная навек. Как таких называют? Даже не человек, паразит, что не знает правила «отдавай». Если сердце не любит, режь его пополам. Ибо что вам в конце останется? Ничего. Мимо едут машины, в карих глазах огонь или блики, да чёрт их, господи, разберёт. Это зеркало, видишь, что отразилось в нём? Видишь, что отразилось в лужах, в очках, в стекле? Очертания человека, что начал бег, уловившего свет, да жаль, что совсем не там. А под рёбрами только прежняя пустота, на губах пусть улыбка, но взгляд опущен вниз. Если начал войну, учись искупать грехи. Если начал войну, умей не забыть, зачем. Ночью рёв мотоцикла слышался… И исчез.