Святой

Небо усыпалось миллионом блеклых звезд. Со стороны Вайтрана дул теплый ветер. Еще недавно я работал на ферме, помогая матери вести хозяйство. Отец ушел на войну, выступив за сторону Империи. Я услышал шаги. Кто-то поднимался ко мне на пост. Элен. Бретонка протянула мне бутылку эля. - Пить на службе? Не лучшая затея. - Кто смотрит? Или ты думаешь, что в этой глуши произойдет нечто интересное? Элен встала рядом, оперевшись на ограждение и устремив взгляд на Ветреный пик. - Завтра будет интересно. - Всего лишь казнь повстанцев. - Но они поймали Ульфрика! В ответ мне была тишина. Тучи отошли. Из-за них протиснулся бледный диск, освещая дорогу и лицо моего товарища. Лунный свет смягчил черты лица бретонки, придавая ей некую таинственность. - Почему ты стала стражником? - А у меня был выбор? - Почему нет? Она снова замолчала. Разговор получался пустым и бессмысленным. Наконец, она оттолкнулась от перил. - Не перетруждайся, Брилл. Элен вильнула бедрами и сбежала вниз, насвистывая знакомый мотив. Я наблюдал за ней, пока она не скрылась за стеной. Хороша, чертовка! До смены оставалось пару часов. Ночь только начиналась. Элен права. Что может интересного произойти здесь, в Хелгене? Я открыл бутылку эля и сделал глоток, поморщился - слишком крепкий. Я не отрываясь смотрел за дорогой. Здешние пейзажи завораживают. Над головой пролетела одинокая птица, разрезая крыльями воздух. Пахло хвоей и костром. Кажется, я задремал. Кто-то активно потряс меня за плечо. Я разлепил глаза и увидел перед собой Гротгора. - Приятель, пора размять конечности, - орк улыбнулся. Я протер глаза и молча зажег факел. *** Утром к нам пожаловало Талморское посольство. Хоть мы и сотрудничаем с остроухими, их высокомерие бесило. Рядом оказалась Элен. - Скоро здесь будут приговоренные, - бретонка уставилась на главные ворота. Я еле заметно кивнул и стал наблюдать за приготовлениями. Верховному королю будет оказан радушный прием. *** Я видел его, видел! Талос, это же и правда сам Ульфрик. При виде предводителя сынов и дочерей Скайрима, моя нордкая кровь забурлила. Трудно в этом признаться, но я всегда был на стороне повстанцев. Повозка остановилась недалеко от меня. Со мной вновь появилась бретонка. - Посмотри, - шепнула она. - Какой растерянный взгляд у того норда. - Он явно не из их компании, - мои брови нахмурились. Имперец, проверяющий список, растерянно полистал страницы. - Что делать? Его нет. - На плаху! - ответила ему капитан. Пленников выстроили полукругом у места казни. В центр вышла женщина, одетая в одеяния служителя храма. Только начав свою речь, ее перебили и вытолкнули из толпы одного из Братьев Бури, толкнув его на плаху ногой, словно пса. Палач замахнулся секирой и с легкостью вогнал ее в шею повстанца. Голова скатилась в ящик. Толпа взорвалась, Братья негодовали, обзывая Империю последними словами. - Дальше! - крикнула капитан. Вытолкнули норда, который не был в списках на прием. Послышался рев. Все машинально подняли головы. - Что это было? - Элен сжала руку в кулак и впилась в мягкую ладонь ногтями. Капитан раздраженно толкнула следующего претендента на место в Совнгард. Стоило норду коснуться окровавленной плахи головой, как из-за гор появился... дракон. Он был огромен. Солнце переливалось на его черной блестящей чешуе. - Дракон! - заорали часовые. Ящер приземлился на главную башню, подняв столб пыли и произнес что-то на непонятном языке. Начался переполох. Я видел, как повстанцы убегают в ближайшее укрытие, но до них никому не было дела. В руках Элен зажглось пламя. - Что разинул рот?! - она побежала на помощь остальным. Словно во сне, я зарядил лук и выстрелил. Стрела отскочила от безупречной брони дракона и воткнулась в крышу дома. Я, как завороженный, наблюдал за его полетом. Ящер сжигал и рушил все, что попадалось ему на пути. *** Я лежал, придавленный камнями. Ног я не чувствовал, кажется, они превратились в кровавое месиво. Недалеко от меня лежала обгоревшее тело бретонки. Ее грудь часто поднималась и опускалась. Я слышал ее предсмертные хрипы, да и сам понимал, что умираю. Небо было чистое. Где-то обвалились стены жилого дома. Шелест листьев ласкал слух. Моя милая Элен, я так и не успел признаться тебе в своих чувствах.