От войны нельзя ждать никаких благ. © Вергилий …мир не кровью, а дружбой и любовью должны мы уберечь. © Сакс Ганс
Война — это самое худшее, что есть в человеческом мире. Боль, утрата, постоянный страх — это всё она. Сколько жизней, сколько надежд загубила эта «болезнь» земного мира. Страшно помыслить, сколько судеб сломала. Война… Разлучница. Она разлучала мужей с жёнами, детей с отцами, невест с женихами. Там, на перронах вокзалов она забирала последнюю надежду на светлое будущее и мирное небо над головой. Беспощадная и кровавая, она несла смерть и хаос. Но мой сказ пойдёт об одном обещании, о двух влюблённых, счастье которых разрушило кровавое безумство. Елена Семёнова всегда думала, что проживёт свою жизнь, не зная печали и невзгод, родит дочку и сына, которые будут самыми-самыми лучшими детьми на свете, и она будет ими гордиться. И ведь эта мечта была так близко, казалось, стоит только протянуть руку… Но путь к ней преградила война. Елена-почти-Лебедева безжизненным, тусклым взглядом наблюдала за сборами самого любимого и родного человека. Её глаза покраснели от обильных слёз, а лицо осунулось и сделалось постоянно печальным. Девушка перестала улыбаться, из прекрасных очей исчезли вечные искорки смеха, так любимые её женихом. Толком не начавшаяся война уже забрала из Лены все силы. Взгляд несостоявшейся жены скользил по опустевшему шкафу-громаде, по добротному столу, где лежали немногочисленные документы, по небольшому холщовому рюкзаку, куда складывалось самое необходимое. Нет, не выдержала. Семёнова выбежала из комнаты, чувствуя, как глаза наполняются солёной влагой и, вспоминая свою первую встречу с Алексеем в 1928 году… Измайловский сад в Ленинграде славился своей стариной и красотой. Повсюду буйство зелени, ухоженные клумбы пышных цветов и чистые дорожки, вымощенные белой плиткой. Прекрасный парк с богатой историей, стоит сказать! В самом саду протекает спокойная река Фонтанка, на берегу которой люди любят сидеть, думать и любоваться красотой парка. Вот и сейчас под неприметным деревом на берегу реки сидела девочка лет десяти на вид. Её внешность была весьма заурядна: русые волосы заплетены в простую косу до лопаток, тонкие маленькие пальчики безотчётно теребили изумрудную травинку. Единственное, что могло привлечь внимание — это глаза. Насыщенно голубые, как весеннее небо, почти синие. И сейчас они грустно смотрели на играющихся неподалёку детей. — Эй, в такой прекрасный день не стоит грустить! — Послышался справа задорный, мальчишеский голос. Обернувшись, девочка увидела человека, посмевшего потревожить её уединение. Это был её ровесник, шатен с удивительно-зелёными глазами, щуплый, но от того не менее красивый. Русоволосая заворожено смотрела в зелёные глаза незнакомца, не смея оторвать взгляд. Ещё никогда ей не доводилось видеть таких красивых глаз, похожих цветом на весеннюю листву… — А я и не грущу. — Негромко и смущённо ответила девочка, отведя взгляд и возвращаясь к созерцанию тихой глади воды. — Я просто думаю. — Ну-ну. — Недоверчиво хмыкнул мальчик. Он явно ей не поверил. — На твоём лице написана грусть. Кстати, мы не знакомы, я — Алексей Лебедев. А ты? Лебедев бесцеремонно плюхнулся рядом с новой знакомой, пристально разглядывая её, будто запоминая каждую чёрточку, и протянул руку. — Елена Семёнова. — Скромно улыбнулась и пожала протянутую ладонь. Так, Елена впервые обрела настоящего друга в лице весёлого и обаятельного Лёшки. Молодую девушку вырвали из воспоминания крепкие, но нежные объятия. — Пора. — Шепнул на ухо невесте молодой человек, а внутри Лены всё похолодело от страха и горя. На вокзале влюблённые долго прощались. Алексей успокаивал и обнимал плачущую девушку, а она всё никак не могла расстаться с ним. Плохие предчувствия теснили грудь и шептали, что ничего хорошего не стоит ждать от будущего. — По вагонам! Поезд отходит! — Крикнули где-то. — До встречи, Елена. — Он последний раз нежно поцеловал любимую и побежал к вагону, крича на ходу. — Я люблю тебя! Обязательно дождись меня, я вернусь, обещаю! — Лёша послал воздушный поцелуй и скрылся в вагоне отходящего состава. — Обязательно дождусь! — Прошептала вслед жениху Лена, утирая слёзы тыльной стороной ладонью. А восьмого сентября 1941 года случилось ужасное. Город Ленинград попал в блокаду. Некогда прекрасный Петроград, гордость России, стал угасать. В начале блокады люди старались держаться и не унывать. Но, когда ленинградцы стали умирать уже на улицах города… Становилось воистину страшно. Умирали старики, умирали взрослые, умирали дети. Самым страшным было увидеть плачущего ребёнка лет трёх подле бездыханной матери, которого старались успокоить и увести сердобольные и неравнодушные граждане. В те моменты казалось, будто смерть стоит за спиной каждого и обдаёт её своим морозным, леденящим душу дыханием. Люди начали бояться. Бояться стать следующими в списке жертв смерти. Но были и такие, кто не терял присутствия духа, кто старался поддержать остальных. Их было немного, но даже эти немногие давали свет и надежду в кромешной тьме и ужасах войны. В их число, как ни странно, входила и Елена. Каждый в городе старался сделать что-то полезное. И Семёнова не стала исключением. Она, не покладая рук, работала в огороде, что разбили в её любимом Измайловском саду. Вместе с ней работала ещё одна девушка — оптимистичная Наталья. Эта семнадцатилетняя блондинка с шоколадными глазами нашла в Лене родственную душу, ведь Таша тоже проводила своего парня на фронт, как и Елена. Эти две девушки были похожи в своём горе, в своих опасениях и страхах, а потому нашли спасение друг в друге. — Лена, представляешь… — Наташа вихрем влетела в небольшую теплицу, но не договорила, так как увидела плачущую подругу и кинулась к ней, чтобы успокоить. Такие истерики случались не в первый раз и не только у Семёновой, поэтому ничего удивительного уже не было. Рано или поздно даже сильные люди ломаются и показывают свои истинные чувства. — Что случилось? — Писем уже давно нет! А вдруг… вдруг он погиб? — Сквозь всхлипывания поведала старшая девушка причину своих слёз. — Ну что ты, Леночка! Всё с ним в порядке, я уверена! Мы же в блокаде, вот и не доходят до нас письма. — Старалась успокоить Елену Наталья, обнимая и поглаживая по спутанным волосам. Некогда шелковистые русые волосы превратились в полноценное воронье гнездо… — Да, наверное, ты права. Наверное, так и есть. — Через какое-то время слабо улыбнулась русоволосая и поблагодарила судьбу за такую прекрасную подругу. Которой не стало ровно через неделю после того срыва. Квартира весёлой Таши попала под одну из бомб. Три дня Елена не могла прийти в себя, три дня она неосмысленным взглядом смотрела в одну точку, периодически срываясь на слёзы. Но девушка смогла, не до конца, но она справилась с утратой, и лишь ночами можно было услышать жалобный плач, походящий на тихий вой волка…***
31 августа 1942 года в Сталинграде выдалось тяжёлым. Уже полтора месяца Великий город оборонялся. Фашисты не оставляли попыток взять его, а сталинградцы старались сохранить город любой ценой. — По местам! Немцы наступают! — Гаркнул главнокомандующий. Алексей быстро собрался и уже хотел сесть кабину своего истребителя, как кто-то окликнул его: — Алексей, береги себя и будь осторожен! — Это был новый друг лётчика — Николай. — Буду, Колька, буду. Ты тоже береги себя! Я ещё надеюсь погулять на Наташкиной и твоей свадьбе! — Задорно улыбнулся парень и скрылся в кабине. …Чувство полёта — незабываемое чувство, но только, если ты не на войне. Тут малейшая невнимательность могла стоить жизни. Самолёты-истребители носились по небу, звучали выстрелы, взрывы, летели обломки – всё, что осталось от подбитых самолётов. Лёша сосредоточенно хмурился. Нужно всего лишь получше прицелиться… Ну, ещё чуть-чуть… — Бах! — сбоку взорвался самолёт. Это мог быть самолёт только одного человека… «Колька» — пронеслась страшная мысль. Мысль, которая отвлекла и стоила молодому солдату жизни. Последнее, что увидел Лебедев перед смертью — это яркое голубое небо, так похожее на глаза любимой…***
9 октября 1942 года пришла «похоронка». Лебедев Алексей Александрович был сбит фашистским истребителем под Сталинградом. — Ты так и не сдержал своего обещания, Лёшка. — Прошептала рыдающая Елена, которой так и не суждено было стать Лебедевой. Девушка, испытавшая столько горестей и бед, пережила блокаду, но вот внутри… Внутри она сломалась, сломалась как многие ленинградцы, хлебнувшие не меньше горя. Ей удалось выйти замуж за хорошего человека, и она родила ему очаровательную дочку Наталью, названную в честь погибшей Таши. Но жить как до войны, она не могла, потому что жестокая и кровавая «болезнь» мира навсегда оставляет свой ужасный отпечаток на душе даже самого сильного русского человека.