Русал в моей ванной

Это был обычный день, я вышел в лазурное море на своей лодке за новой партией рыбы. Я заключил контракт с одной лавкой, и теперь неплохо получаю за это. Честно, я почти ничего не делаю из всего этого, мой помощник сам опускает и поднимает сети, ремонтирует кран, который частенько застревает на полпути: ни туда, ни обратно. Эх, черт, какое-то странное чувство сегодня. Может быть, у меня начинается морская болезнь?.. Да нет, какой-то бред! Как я потом у моря жить-то буду? Голубая прозрачная вода, такая красивая и очень необычная, сверкающая при восходящем солнце. А небо красновато-фиолетовое. Легкое покачивание тверди под ногами на волнах. Соленый воздух, прочищающий и наполняющий жизнью бескрайнего моря. Боже, как я люблю такие моменты, они так непривычны для меня, родившегося и жившего в суматошном городе. Самое время для начала работы. — Сэр, доброе утро, — весело кричит мне мой помощник, поднимаясь на борт моей посудины. Он как обычно настроил ржавый кран, который я никак не успеваю заменить. Я, постояв и затянувшись «земным» воздухом, переплывающим в морской, встал за штурвал и отправил гудящую машину за буйки, куда мы обычно ставим сети. Рано утром и перед обедом мы опустошаем их, вываливая всю рыбу в большой трюм. После первого сбора я решил проплыть дальше в море, не знаю, мне просто этого хотелось. Уплывая от сети, я и не заметил, как возле буйков кто-то был, выжидал, пока я не уйду, а потом исчез в синей глубине, блеснув чем-то металлическим над водой. На втором заходе, когда я самолично решил поднять сеть, кран застрял, едва подняв сеть на поверхность. Мой помощник почувствовал себя нехорошо, и прикорнул на капитанском мостике. Я начал проклинать сегодняшний день. И тут внезапно сеть порвалась где-то внизу, и вся рыба выплыла. Я потерял по меньшей мере половину своей оплаты. Вот черт. Я пнул со злости кран, и один конец оторвался, вся гигантская сеть распласталась под водой. Я было решил вытаскивать ее, как вдруг она сильно дернулась: запуталось что-то очень крупное. Я стал быстро подтягивать сеть на борт, но чем дольше я тянул, тем сложнее это было. Акула? Боже, только бы не акула. Почти вытащил! Боже, мой, что это?! Это был гигантский хвост, он полоснул меня по лицу, заставляя немного спустить сети обратно. Что это за чертовщина все-таки?! То, что было в сетях, почувствовав, что я почти победил, начало неистово вырываться вниз. Но черт, побери, оно запутается еще больше! Оно брыкается, как бык. Еще немного и ему конец. Я должен вытянуть его сейчас! Последнее гигантское усилие и я затащил его. Я упал на борт, не сумев устоять. И сразу схватился за нож: быстрее резать сети. Я скоро обернулся и просто обомлел. Передо мной был получеловек-полурыба. Русалка? Мать моя… Я не сплю?.. Стоп, это вроде парень. Я просто поверить своим глазам не могу… Он пытался выпутаться, а когда увидел меня, застывшего с ножом, испуганно замер, смотря в мои глаза. Он думал, что я его убью прямо сейчас, но я и сам двинуться не мог, пораженно рассматривая его. Длинные черные волосы прилипли к его лицу, и я едва видел его глаза. Он прерывисто дышал, раскрыв губы, а жабры на его шее мелко колебались: то открывались, то закрывались; руками он пытался избавиться от сети, что обмоталась вокруг хвоста. На шее блестело дорогое ожерелье, упавшее сейчас на деревянную доску для разделки большой рыбы, куда русал и свалился, а на руках были широкие браслеты. Откуда? Я осмелился посмотреть на его хвост. Гигантский, чешуйчатый, и блестящий, как золото. Боже, как я смог поймать это? Как я поймал это? Я видел много странных вещей, но чтоб такое…. А он очень красивый, хоть и, кажется, лишь мое больное воображение. Он вновь дернул хвостом, но не смог им хорошенько размахнуться, чтобы попасть по мне. И наконец я очнулся, подсев ближе. Он попытался отшатнуться, но я вовремя схватил сеть и стал резать. Он успокоился, наблюдая за мной, и когда я почти закончил, высвобождая маленький плавник на хвосте, он отключился. Я откинул сеть куда подальше, и попытался привести парня в сознание. Я тряс его, бил по лицу, но это не дало результатов. Внезапно послышались шаги моего помощника, и я судорожно пытался придумать, куда спрятать русала. Вдруг я вспомнил, что в трюме есть гигантский аквариум, куда скидывается пойманная рыба, чтобы при поступлении в лавку она была максимально свежей. Я нажал на аварийную кнопку и открыл двери трюма, раздвинув пол, как двери лифта, и скинул получеловека-полурыбу вниз. Он с громким хлопком и крупными брызгами плюхнулся в воду, на четверть заполненную рыбой, а я быстро закрыл трюм, пока помощник не пришел. — Капитан, я слышал что-то странное. Все в порядке? — парень говорил слабым голосом, и я, поднявшись, решил отвезти его обратно и проводить в больницу. — Да, — я обернулся на кран. — Просто опять эта штука заела, а потом и сеть порвалась. Давай я тебя отвезу, ты какой-то бледный сегодня. — Не стоит, сэр. Я должен отработать полный день. — Все нормально. Один день можно сделать исключением. — Я похлопал его по плечу, проходя рядом и направляясь к штурвалу. — Со всеми проблемами я сам управлюсь. Парень согласился, и спустя двадцать минут мы уже были на земле. Я отвез его к ближайшему посту, где его уже отправили на осмотр в больницу. Я находился с ним, пока он не уехал, а потом вернулся обратно к лодке. Когда я вернулся к причалу, что-то на моем корабле было не так: что-то стояло не так. Я обернулся и увидел, как несколько отморозков отходят подальше от воды, держа в руках что-то блестящее, кажется, какой-то пояс. Я уже видел такого стиля, на парне, что сейчас у меня в аквариуме… — Эй, стоять! На мой крик эти парни обернулись и, испугавшись, начали удирать со всех ног. Я пустился за ними, неожиданно для себя, очень быстро и ловко. Неужели я так и правда умею? Они побежали врассыпную, и я последовал за тем, у кого был пояс. Он был быстрее меня, и я бы никогда не догнал его, если бы он не споткнулся и не упал. Я догнал его и с силой вырвал из рук золотой пояс. Парень пятился назад, желая уйти от правосудия. — Где ты его нашел? — Я… — в его горле пересохло. — На борту вашей лодки… Я ощупывал орнамент пояса, не обращая внимания на вора. Наверное, я выглядел очень грозным, что он убежал, ничего больше не говоря. Я уже и забыл, что был зол на него, после того, как оторвался от разглядывания узоров. Застегнув пояс на себе и спрятав его под полы футболки, я вернулся на лодку. Спустившись в трюм по лестнице, я завернул за угол, где была прозрачная стенка, и можно было наблюдать то, что происходит в аквариуме. Я остановился по середине, откуда можно было видеть каждый угол. И знаете, я никогда не был в таком оцепенении и восторге. Парень-русалка спокойно находился в воде, никак не пытаясь паниковать и выбраться, напротив, он на пару секунд начинал игриво плавать за отдельными рыбами. Мои глаза точно мои? С веселым лицом он догонял одного тунца, который уплывал от него и плыл прямо на меня. У самой стенки рыба ловко завернула в сторону, а русал все-таки изволил меня заметить. Он откровенно пялился на меня через стекло. Я бы в любой другой ситуации зарядил в лицо, но сейчас… Боже, я точно не сплю? Он прислонился руками к стеклу и, активно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, изучал мое лицо, волосы, одежду, а потом опустил взгляд на пояс моих штанов. Я непроизвольно подумал о самом плохом, в каком-то смысле, направлении его мыслей. И после этого я мысленно дал себе пощечину. Подняв футболку, я снял золотой пояс и протянул ближе к нему, чтобы он хорошо смог его разглядеть. Он посмотрел на него, сразу узнав, и немного раскатал нижнюю губу. Это был жалобный взгляд, или мне просто показалось? Как мне вернуть ему эту штуковину? — Отдай мне обратно, — произнес русал; его слова потонули в воде и были похожи на бульканье. Я отшатнулся на несколько шагов назад. Он умеет говорить? — Отдай. Я не отвечал. Я просто не смог раскрыть рта. Он видел, что я не собираюсь возвращать ему пояс, и поэтому он предупреждающе постучал по стеклу, не отцепляясь от прозрачной поверхности. Как я сразу не заметил, что у него на руках что-то похожее на чешую? — Ты глухой? — он издевательски приподнял бровь. Так что здесь происходит, черт побери?! – Эй, пацан! — Пацан?! Да ты двинутый совсем! — взревел я. Как же меня выбешивает, когда речь заходит о моем росте. — О! — он изменился в лице: удивился, а потом заулыбался. — Не глухой. Я рад. — Радуйся дальше, только о моем росте больше не говори, иначе порежу тебя на суши. — А тебя не заберут за убийство? Я же похож на таких как ты. Я замер. Он еще и права свои качает, находясь в моей лодке, в моем аквариуме?! Да где такие вообще берутся?! — Будешь молчать? — Я грозно взглянул на него. — Ну и молчи. Только мне нужна твоя помощь, чтобы выбраться отсюда. — Он посмотрел вверх и подплыл к дверям в потолке, попытавшись их приподнять. Но ничего не получилось, и поэтому снова поплыл ко мне. — Видишь? Помоги мне выбраться, как с сетью. — С чего бы я помогал тебе выбраться из Моего аквариума? — теперь я вздернул бровь и заставил его удивиться. — Так ты меня в зоопарк сдать решил, сволочь?! — он встрепенулся, и заметался по аквариуму из одного угла в другой, распугивая рыбу и пытаясь пробить руками стекло. Если он начнет так и дальше продолжать, какая-нибудь стенка лопнет. Надо его как-то успокаивать. Я прислонился к стеклу, наблюдая за его быстрым перемещением. Что мне ему сказать? И как мне к нему обращаться? — Эй, остановись! — никакого внимания на меня. — Остановись! Я не собирался этого делать! Успокойся! — Кажется, он услышал меня и обернулся. — Ага! Знаю я вас! Всех странных сажаете в клетку и выставляете посмотреть! — Как мне тебе это доказать? — я неожиданно громко выкрикнул эту фразу, и он почему-то остановился. Подплыл ко мне и прислонился к стеклу, настолько близко, что если бы не оно, то нас бы больше ничего не разделяло. — Помоги мне найти друга, — произнес он очень сдержанно, с очень уверенным взглядом. Я, не знаю почему, не смог ему отказать. Этот черный взгляд до безобразия притягательный… — Кого? — Его здесь зовут Брифли. — Я поищу его из дома. Я отнялся от стекла и пошел прочь. — Ты оставишь меня здесь?! Я остановился, задумавшись. И правда, не оставишь, ведь придется выгружать рыбу, и его моментально заметят люди из лавки. Вот черт. Куда мне его девать? — Как насчет того, чтобы пожить у меня дома? Он нахмурился, недоверчиво, но с небольшим любопытством смотрел на меня. — «Дома» — это где?

***

— Я представлял это по-другому, — говорил русал, лежа в моей ванне, и покачивая невлезавшим рыбьим хвостом. — Это жизнь, парень. Не все так, как ты представляешь, — пожал плечами я, закрывая кран с водой. Он примерялся, пытался лечь поудобнее в заполненной ванной, и у него долго это не получалось. Потом он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но помедлил, снова попытавшись лечь как можно удобнее. Но потом все-таки заговорил. — А у тебя нет морской соли? — Тебе просто воды не хватает? — Мне нужна соленая. Я закатил глаза и мысленно взмолился всем богам, которые мне в голову приходили. Но я все-таки поплелся за солью. — Тот еще кадр… — на выдохе произнес я, выходя из ванной на кухню. — А это что? — поинтересовался русал, оборачиваясь ко мне и приподнимаясь из воды. — Что «это»? — Ты сказал это. Я категорически не мог понять его, он не мог понять меня. А откуда он научился говорить? Если от людей, то тогда понятно, почему мы не можем договориться. То, что он слышал — то и говорит. А более сложные слова и конструкции ему, видимо, не по силам. Боже, как же это будет сложно…. Так, куда я дел соль? Я заглянул в шкафчики наверху. Там нет. Шкафчики внизу — тоже нет. Куда я запихнул эту банку? Так, а если шкафчик прямо у стены? Открываю. Там была черепашка. Вопрос выплывает сам собой: «Как?». Я взял бедное животное, и пачку соли, стоявшую за ним, и быстрым шагом пошел в ванную. Дверь я не закрывал, поэтому только подтолкнул ее ногой, чтобы пройти. Саркастичный рыб напевал какую-то рыбацкую матерную песню, на что я собирался закрыть свое лицо рукой, только вот обе были заняты. Он моментально отреагировал на мое появление. — Принес? Я встал напротив ванной, русал внимательно смотрел за мной и надеялся, что я открою пачку соли в правой руке. Но я запустил к нему черепашку, которую держал в левой руке. Он немедленно принялся доставать ее, забеспокоившись. — Ты идиот?! — он торопливо достал черепашку, держа ее на своей ладони. Лишь после того, как удостоверился, что она живая, он успокоился. — Она же не морская. Не умеет плавать. — А разве бывают неплавающие? — я не знал, что не все черепахи плавают. Они же по сути умеют грести лапами, значит и плавают. — Еще как. Думаешь, все, что имеет отношение к морю, живет в воде? — Никогда об этом не задумывался. — Ты и не думаешь, я вижу. — Он отвернулся от меня, начиная играть с черепашкой. Наглая рыбина, ради которой я чуть не сломал свою, почти уже нормальную, жизнь. Я высыпал всю пачку соли прямо в ванну и так ровно, что практически засолил весь его хвост, что помещался в воду. Он чуть не закричал на меня, после того, как коробка из-под соли полетела на пол. Я знал, что мне конец, возможно, но я даже не предпринял никаких действий ради сохранения своей жизни. Русал аккуратно опустил черепашку на полочку над ванной, до которой смог дотянуться. Осел обратно на днище ванной, пару минут апатично смотрел, как белый порошок впитывает воду, а потом поднял руку над водой, и повернул запястье в сторону. Прямо мне в лицо залетела мощная струя, теперь уже соленой, воды, из-за которой я приземлился на коврик возле входа. — Какого черта?! — я отплевывался. Немного воды я проглотил, немного попало «не в то горло», а остальная пропитала одежду. — Это месть, — он произнес это металлическим голосом. А затем русал величественно расположился в ванне с соленой водой, откинув руки на бортик, и рассматривал свой огромный хвост, приподняв его вверх. Я хотел ему врезать, очень сильно хотел. И попробовал, за что снова получило в лицо струей воды. Как он это, мать его, делает?! Попытав счастье и в третий раз, я ничего не добился. И с испорченным настроением удалился в свою комнату, захватив полотенце. Я закинул его на шею после того, как попытался высушить волосы. А русал за мной наблюдал, он пытался показать, что он важная особа, и ему нет дела до таких холопов, как я. Но я-то знал, что ему дико интересно наблюдать за людьми, за мной. И я оставил его, такого величественного, но на самом деле напуганного, в небольшой комнате наедине с самим собой.