Я хочу называть тебя «малыш»

— Но, почему ты против ласковых прозвищ? — Пунн водит пальцем по тыльной стороне ладони своего парня, уютно устроившегося в его объятиях. — Потому что я так решил, — отвечает Но после секундной заминки. — Ну же. Скажи мне, почему, — шепчет он в ухо Но и наблюдает, как трепещет парень напротив. Уши Но всегда отличались чувствительностью, и Пунну нравится этим пользоваться. — Потому… слащаво, — слегка отодвинувшись, Но опускает взгляд на их переплетённые пальцы. — Но другие пары всё время их используют, — голос Пунна звучит прелестно жалобно, когда он подталкивает Но в плечо. — Это мило. Почему мне нельзя хотя бы изредка называть тебя «малыш» или «любимый»? — Потому… — Но смотрит куда угодно, только не на своего красивого до чёртиков возлюбленного. — Это не причина. Давай, скажи мне правду. Почему нельзя? — Потому что я так сказал. — Но, объясни мне, почему. Пожалуйста. — Потому и всё. — Потому что ты нас стесняешься? — нахмурившись, Пунн убирает руки с чужого тела. — Я думал, всё в прошлом, но ты до сих пор переживаешь, да? — Вовсе нет! — повернувшись, Но обхватывает руками Пунна. Последнее, чего ему хочется, чтобы Пунн вновь заморачивался по этому поводу. — Я люблю нас. Я люблю тебя. — Тогда почему мне нельзя называть тебя так? — Пунн притягивает Но ближе и утыкается носом ему в шею. — Потому что… — Но раздражён, но наклоняет голову, чтобы дать Пунну лучший доступ. — Прошу, скажи мне, почему. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, — после каждого слова Пунн запечатлевает сладкий поцелуй на шее Но. — Пожалуйста, мой Но. — Потому что я обожаю, как ты произносишь моё имя, — не в силах унять дрожь и потерявшись в ощущениях, Но выпаливает это и тотчас густо краснеет до кончиков ушей. Он отворачивается, хватает лежащую рядом с ним подушку и со смущённым стоном зарывается в неё лицом. — Пипец! Я этого не говорил. — Твоё имя..? — с широко раскрытыми глазами Пунн забирает подушку. Глаза Но плотно сомкнуты, а нос сморщен. — Что ты имеешь в виду? — Чёрт! Отлично! — уже сболтнув нечто столь неловкое, Но считает, можно признаться во всём. В конце концов, это Пунн, и они одни, так что больше никто не услышит его ванильного трёпа. — Я обожаю, как ты произносишь моё имя. Всех вокруг пускай зовут «малышами», «милыми», «сладкими» или «любимыми». Только мне достаётся «Но», твоим до одурения бархатистым тоном. Я больше всего люблю, когда ты произносишь моё имя так, как можешь только ты. Надеясь, что объяснения дошли до адресата, Но возвращает себе украденную подушку, ударяет ею Пунна и вновь прячет туда своё лицо. Пунн сидит рядом с ним на кровати, его руки мягко обнимают Но, пока он обдумывает сказанное. Вскоре его глаза начинают сверкать, а губы расползаются в глупую улыбку. Он наклоняется к уху Но. — Но… — от тихого шёпота дыхание Но сбивается, но он не отрывается от мягкости подушки. — Но, малыш, посмотри на меня. — Что ты сказал? — Но медленно опускает подушку, его щёки всё ещё залиты румянцем. — Но, малыш, — отвечает Пунн и быстро ловит мягкие губы Но. — Мой милый, очаровательный, безумный Но. Чёрт, ты слишком восхитителен. — Заткнись, блин. Я последний раз тебе что-то рассказываю, — надувшись, Но отпихивает Пунна и пытается сползти с кровати. — Но, — схватив Но за руку, Пунн дергает его обратно на кровать, отчего тот падает прямо у его ног. Но поспешно садится и обнаруживает себя у Пунна на коленях, в крепком и надёжном кольце рук. — Но, малыш, я тоже безумно люблю, как ты произносишь моё имя. — «Но, малыш»? Что за фигня? Такие сопли! — вполне довольный своим нынешним положением, Но кладёт голову Пунну на плечо. По-честному, ему нравится такое обращение от Пунна, но он не собирается так легко это признавать. — Я одновременно могу называть тебя по имени, как тебе нравится, и прибавлять ласковое слово, как хочется мне, — гордый своей задумкой, Пунн оставляет поцелуй на широком лбу Но. — Но, малыш… тебя это бесит? — Нет, не бесит, — после длинной паузы, наконец, отвечает Но. — Но ляпнешь такое на людях, убью. — Чёрт, я тебя люблю, — хихикнув, Пунн приподнимает голову Но за подбородок и дарит ему долгий, медленный поцелуй. — Тоже люблю тебя, Пунн, — говорит Но, задыхаясь после поцелуя, и ищет губы Пунна, прося большего. Его розовый язык обводит губы Пунна, пока они не раскрываются, приглашая его в жаркую, влажную глубину. Их языки ласкают друг друга, сплетаются, тела охватывает дрожь. — Пунн… — стонет Но, когда руки Пунна проскальзывают под его рубашку и ложатся на горячую кожу. — Кун Пунн! — вежливый стук в закрытую дверь спальни Пунна пугает их, и Но отпрыгивает в сторону с колен Пунна. К несчастью, в сторону, ближнюю к краю кровати. Изумлённо взвизгнув, Но валится на пол. — Кун Пунн! Ваша мама послала меня сказать, что ужин готов. — Спасибо! Мы с Но скоро спустимся! — отвечает Пунн, пытаясь не смеяться. — Ни слова! — Но прожигает взглядом Пунна из своей позы на полу. — Я знаю, ты пал к моим ногам, но разве и буквально стоит это делать? — не в силах устоять, Пунн поддразнивает своего парня. — Сволочь, — Но ворчит и показывает средний палец. — Серьёзно, ты в порядке? — удаётся спросить Пунну в перерыве между хихиканьем. — Ага. Смотрю, ты жутко обеспокоен, — сарказм сочится из каждого слова, когда Но оставляет без внимания предложенную Пунном руку. — Я сам поднимусь. Спасибо. — Но, — игнорируя Пунна, Но направляется к двери, и Пунн быстро следует за ним. Из-за спины обернув руки вокруг тонкой талии Но, Пунн ставит подбородок на его плечо. — Но, малыш. — Что? — чуть оттаяв, Но останавливается и кладёт ладонь на руки Пунна. — Я голодный. Пошли есть! — отпустив Но, Пунн спешит мимо, по дороге ловя пальцы Но и увлекая его за дверь. Но качает головой на заскоки своего парня. Пока любовь всей его жизни стремится к еде, Но думает: хорошо, что он тоже умирает с голоду.