Непристойное предложение

— Теть Галя, мы с вами договаривались. Я ежемесячно плачу именно эту сумму. Я не говорю, что не отдам вам деньги. Но у меня нет столько на руках. Проклятие! Только не сейчас. Бригада, с которой я обычно делал ремонты, нашла другого электрика. Постарше. — Я все понимаю, Кирилл. Но и ты пойми меня. Славик уехал в командировку на север. Когда ему заплатят — непонятно. А у Кольки одиннадцатый класс, репетиторы, выпускной, подарки учителям. Денег не хватает. Блядь, а я-то что сделаю? Она совсем больная. У нее есть муж, работа неплохая и ребенок только один. И сидит мне втирает, что ей денег не хватает! И не пошлешь ее, проблем потом не оберешься. — И я все понимаю, тетя Галя. У Каринки вон тоже выпускной класс. Всех одеть надо, скоро ж зима. — Ой, да что там за выпускной класс-то. Это же девятый. А одежда — я вон видела, вам постоянно соседи одежки какие-то отдают. Так не голые же бегаете. А модничать вам и не надо. А вот у нас — выпускной, поступать надо ехать, — тетка продолжала вздыхать, попивая чай. Да, нам отдают совсем детскую одежду, но мне и Каринке тоже надо в чем-то ходить. И я не говорю о том, что колготки, носки, трусы, майки все равно надо покупать. А еда? Не верю я, что взрослая женщина не понимает этого. И дядька как назло уехал, некому остановить противную бабищу. Нет, тетя Галя, конечно, не бабища. А интеллигентная дамочка в пиджачке и очочках. Хорошо шифруется, гадина. — Кирилл, не могу чай несладкий пить. Где сахар у вас? — Нету сахара, — с грустным вздохом выдал я. На самом деле был, я вчера по акции купил два кило. Был даже какой-то дешевый детский крекер, но обойдется. Дома пусть чаи с сахаром распивает. Теть Галя нахмурилась и тяжело посмотрела на меня. — Бедный ты, Кирилл. Тяжко небось за девками-то смотреть. Ни погулять, ни отдохнуть. Исхудал весь, бедняжечка. Глазища только, как у мамки, одни остались. За близняшками досмотреть не успеваешь, да? — это она о чем? Кирину прическу, наверное, увидела. Хотя она вроде обросла за месяц-то. И с короткими волосами действительно было удобнее. Я уже и Иришку хотел обкромсать, но она заревела белугой, что хочет косички. Тетя меж тем продолжала разливаться соловьем. И вроде речь-то такая, что сочувствует мне, но чувствую подвох. — Отдал бы хоть мелких. — Куда? — В дом малютки. Там бы за ними пригляд был. Признаться, год назад, в минуту отчаяния, я думал об этом, даже пришел к одному и через забор посмотрел на малышей. Все были хорошо одеты, но на восьмерых детей была одна нянечка, которая болтала по телефону. Грустные малявки вяло играли в игрушки. Один случайно испачкался, няня наконец-таки вспомнила о своих обязанностях, но своеобразно. Подошла к грязнуле, схватила того за руку, высоко подняла и со злобным лицом принялась ему что-то выговаривать. Потом резко отпустила руку и ушла дальше разговаривать по телефону. Ребенок упал и уже сидя громко заплакал. Остальные дети продолжали заниматься своими делами. Вроде ничего страшного, сам иногда злился на непослушных близняшек, но я убежал оттуда, как черт от ладана. И зарекся, никогда и ни при каких обстоятельствах мои сестры туда не попадут. — Да ладно вам, теть Галь. Прорвемся. — Да я-то не сомневаюсь, Кирилл. Да вот вдруг социальная служба придет к тебе? Что им говорить будешь? Отберут ведь? Скандал будет. А так сам бы объяснил близняшкам, что им лучше в доме малютки. Да она в своем уме? Как можно четырехлетним детям объяснить, что сейчас оставишь их с чужими людьми и не вернешься? Да еще и делаешь это из благих побуждений. И не верю я, что им там лучше будет. — А с чего вдруг социальным службам ко мне приходить? — Ну знаешь, мало ли кто донесет. Мир не без «добрых» людей, — и внимательно посмотрела на меня. У меня аж ком в горле встал. Впервые в жизни она так угрожала. Да она обзывала меня и мать по-всякому, пару раз даже подзатыльники мне от нее прилетали. Но такого я не ожидал. Тварина! Я молча встал. Прошел в свою комнату. Нашел бумагу, где были записаны наши финансовые отношения (да-да, та самая, которой она трясла у меня перед носом в нашу первую ссору). Из небольшой заначки на зимнюю одежду достал мятую пятитысячную бумажку. Вернулся к тетке. — Нет больше, — протянул ей деньги и бумагу с ручкой. Тетка проворно схватила деньги. — Ох, Кирилл, все ты бумагу мне не простишь. В сердцах ведь притащила ее, — ага, так я и поверил. Я иногда сомневался, что оно у нее есть. — В сердцах, не в сердцах, но распишитесь, что получили от меня пять тысяч, — тетка поджала губы, но расписалась. Вот она меня совсем за идиота держит? Наверное, так и есть. Потому как только сейчас я понял, почему мать и бабушка с ней практически не общались. Упаси Бог от таких родственников. — Ну, пойду я, Кирилл. Дела еще. До скорого, — и быстро засобиралась. А у меня в голове отдавалась набатом ее брошенное: «До скорого». *** Весь остаток дня я провел в тревоге и пытаясь понять, когда же жадная тетка придет в следующий раз. Завтра? На следующей неделе? В начале месяца, как изначально договаривались? Зимой? Последнее было бы неплохо. Эх, и дядьке не позвонить, чтобы он угомонил свою женщину. Я и так не любил ему жаловаться, получалось, что я ябедничаю на тетку. А делать это по телефону, когда он за тысячу километров — уж увольте. Да и что он сделает? Выговорит ей по телефону? А она его послушается, ага. Так что это все равно бесполезно будет. Я уже полчаса ворочался, никак не мог уснуть. Хотя обычно засыпал, стоило мне коснуться подушки. Даже не чувствовал, как по мне прыгают близняшки. Или как они же плетут мне хвостики (пытаются, волосы я стриг коротко). Вроде день в остальном прошел нормально. Сходил починил розетку одинокой соседке. Заодно карниз ей прибил. С близняшками повозился. Милостиво согласился приготовить ужин и отварил макароны с сосисками. Смотреть уже на них не могу. И Карина, по-видимому, тоже. Только близняшки радостно прыгали, приговаривая: «Маракошки! Малакошки». Вот уж кого не заботит скудное меню. Макарошек отвари им, и больше ничего не надо. Даже сосиску не доели. С горем пополам всех намыл и уложил. И теперь пытаюсь тоже уснуть. Сначала я подумал о том, что буду делать завтра. Потом подумал, что буду делать на следующей неделе. Было бы неплохо заскочить в универ, закинуть контрольные. Не хватало еще долгов в универе нахватать. Будет тогда полный пипец в жизни. Потом опять вспомнил, что скоро зима. Сразу же вспомнилось, что из заначки на одежду пришлось забрать пять тысяч и по какой причине. И все это время я не переставал думать об одном человеке, и это была не тетка. Ну почему я не могу подумать на какие-нибудь отвлеченные темы? Например, как спят рыбки? Я поворочался еще немного и понял, что это бесполезно. Включил свет, залез в ящик стола, нашел визитку, тщательно запрятанную. Не знаю, почему я ее сразу не выкинул. Именно ее мне запихал в карман незнакомец из клуба. На визитке было написано «Юрий Озольс. Финансовый консалтинг» и указан телефон. Это же какая-то прибалтийская фамилия? То-то он светлый такой, почти блондин. Вот на кого учиться надо было идти, а не на электрика. Хотя, какие-нибудь главные электрики на заводах неплохо зарабатывали. Но до него же доработать еще надо. Хотя и многие «вольные» электрики не бедствовали. Мне мешало полное отсутствие высшего образования и довольно юный возраст. Многие бригады из-за этого не хотели работать со мной. Мол, что с меня, сопляка, взять. Я гипнотизировал визитку и вспоминал сумму, которую назвал Юрий. Не то чтобы она решила все проблемы, но была бы не лишней. И очень солидной. А такие встречи разовые или на несколько раз? И так платят за каждый раз? И Юрий этот вроде не противный. Хотя бы не толстый лысый дядька. Блядь, до чего я докатился. Сижу и думаю, что готов отдаться незнакомому мужику за деньги. За неплохие такие деньги. Я со стоном схватился за голову. По-моему, думай — не думай, а итог уже очевиден. Тетка не угомонится, дядька далеко, с работой прокатили. Остается надеяться, что вернув все деньги, она отстанет от нас. И вернуть их надо как можно скорее. Социальные работники, забирающие девочек, снились мне в самых страшных кошмарах. *** — Алло? — очень серьезный голос. — Здравствуйте, Юрий! Это Костик. Из «Энигмы», — блядь, как-то я слишком официален. Наверное, надо было быть более… более… Ну не знаю каким, но не таким суровым. — Привет, Костик! А я уж подумал, ты мне не позвонишь, — голос сразу смягчился. Я понял, что мужчина улыбался. — Занят был, — как-то двусмысленно это прозвучало. Особенно если учесть, что я теперь, так скажем, «мальчик легкого поведения». — И чем же? — Юрий практически мурлыкал в трубку. — Делами. Так твое предложение в силе? Встретимся? — прозвучало резковато. Морально я уже смирился, что надо будет подставиться, но к сюсям-пусям с мужиком по телефону я готов не был. Раздался смешок. — Нет, все в силе. На выходных тебе, наверное, неудобно после ночных смен. Давай в среду? — я так прикинул, что на этот день недели у меня только один вызов на починку розетки. Можно перенести. Или попросить кого-нибудь заменить меня. — Отлично. А где? — Могу приехать к тебе? — шутливо предложил он. — Нет, давай лучше я к тебе. — Хорошо, адрес скину смской. — Буду ждать. — До скорого. Да они все сговорились с этим «До скорого»!