Вселенная

— Я убил Елену, — коротко говорит Деймон, и у Стефана внутри что-то обрывается, — Я сжег её дотла. Стефан больше не слышит объяснений брата, все слова будто смешиваются и теряют свое значение, лишь тупая боль пронзает все тело, забираясь под кожу колким холодом. Перед глазами встает картина объятого яркими языками пламени гроба с Еленой внутри. Еленой, которая ждала своего часа, чтобы вновь вернуться к жизни и радовать всех вокруг лучезарной улыбкой. Теперь она уже никогда не вернется. Стефану хочется кричать. Истошно. До хрипоты. Что бы не случалось в его жизни, какие бы девушки не окружали его, любовь к Елене всегда покоилась где-то в глубине сердца, почти человеческого, не давая пуститься во все тяжкие окончательно. Еще Клаус сказал, что любовь к ней сильнее всего, что он, младший Сальваторе, только испытывал. Стефан не сдерживается, наносит удары Деймону один за одним, с каждым разом сильнее. — Как ты мог? — бросает он, оставляя брата один на один с собственными демонами, а в голосе плещется боль, разбавленная отчаянием. Стефан с трудом добирается до машины и, оказавшись внутри, дает эмоциям волю. Он кричит, задыхается, колотит со всей силой по холодному пластику передней панели, снова кричит, стирает слезы, прожигающие кожу. Елены больше нет. Перед ним проносятся киноленты моментов, где она была рядом. Елена смущенно улыбается, когда сталкивается с пока-еще-незнакомцем возле мужского туалета и говорит, что история слишком долгая, чтобы рассказывать. Стефан улыбается и понимает, что отпустить её он уже не сможет. Стефан возвращает небольшой зеленый дневник, что она забыла на кладбище, признаваясь, что не читал его. Елена одаривает его теплым взглядом, приглашая в дом. Они говорят всю ночь напролет, и кажется, что это судьба. В ночь кометы Стефан целует её, чтобы забрать все страхи, хотя и боится, что Елена может не принять этого. Она целует в ответ, и это мягкое прикосновение медовых губ совершенно поражает Сальваторе. Елена никогда не боится его. Даже когда он признается, что вампир. Даже когда практически теряет контроль. Даже когда от старого Стефана ничего не остается, она находит маленькую ниточку, способную вернуть его. Он неминуемо теряет её в своих самых страшных кошмарах. Наяву теряет лишь дважды, и этого достаточно, чтобы сойти с ума. Стефан предпочел бы испытать все пытки, на которые только способен этот чертов мир, лишь бы никогда не переживать потерю Елены Гилберт. — Я так сильно люблю тебя. Будь счастлив, — та самая легкая улыбка, в которую он влюбился еще давным-давно, озаряет её лицо, и он практически обещает, что будет, — Мы скоро увидимся. — Увидимся, Елена, — Стефан тоже слабо улыбается, давая себе клятву, что дождется. Стефан отказывается верить, что Елена больше не взглянет на него своими глазами цвета молочного шоколада и не побежит навстречу, прямо в его объятия, говоря, что вернулась. Его вселенная больше не хочет существовать, если Елены в ней не будет.