***
Сейчас сильный ветер бьет в лицо молодой женщины, и терпкий запах моря окружает ее. Вот оно, такое большое, сильное, пугающее и до мурашек по коже прекрасное, совсем рядом. — Василиса Андреевна, пора. Последний раз вдохнув этот запах здесь, на берегу уже взрослая Василиса отвернулась от него, делая первый шаг в сторону нового приключения. Ей нравилось воображать себя героем одной из детских сказок и представлять, что впереди не очередной плановый рейс, а неизведанные земли. И совсем неважно, что за спиной несколько десятков лет, глаза всегда будут гореть при одной только мысли о море. — Вы были не правы, женщина на корабле не всегда к беде, — проводя ладонью по стальному корпусу своего старого друга, улыбнулась Василиса, теперь уже Василиса Андреевна. - Мам, мы подружились, как я и обещала, — горько улыбнувшись, женщина возвела глаза к небу. — Надеюсь, ты это видишь. И громкий гудок корабля возвестил о том, что пора идти, что корабль соскучился по своему соратнику и другу.Часть 1
12 февраля 2016 г. в 22:26
— Мама, мама, — раздался задорный детский крик, и в кухню вбежала малышка, — а почему Влад не хочет брать меня с собой в море?
Чуть не плача, девчушка смотрела на маму. Она была слишком мала для своих восьми лет, но, как говорили многие друзья ее мамы, все силы ее организм тратит на развитие интеллекта, при этом часто забывая про физическое развитие. Василиса, так звали этого прекрасного ребенка. И как ее разум не считался с крохотной фигуркой, так и темные волосы, что шоколадными волнами струились по плечам, совершенно не подходили глазам, цвета только-только тронувшегося весеннего льда. Лед этот не был мертвым. Он завораживал и пугал одновременно. Иногда он становился настолько светлым, что в моменты ее печали напоминал свежий чистый снег. И даже когда это маленькое чудо злилось и глазки ее метали молнии, цвет их оставался неизменно мягким. Из таких противоречий и был создан этот ребенок.
— Василиса, — мягко улыбнулась женщина, оборачиваясь к дочери, — что случилось?
— Он сказал, что не возьмет меня! — насупилась малышка. — Не хочет умирать, из-за глупой девчонки, — кривилась, изображая мальчика Вася, —, но почему он должен умереть?! И причем тут я? — не унималось это чудо, — Может, я тоже хочу в море… — стоило словам, что звучали подобно приговору, сорваться с тонких губ малышки, как и глаза ее потускнели, и головка опустилась, а темные волосы закрыли лицо, скрывая тонкую дорожку слез.
— Вася, иди сюда, — похлопала по стоящему рядом с собой стулу мама девчушки, — успокойся, — устроилась напротив, — не вижу причин для слез. Давай-ка, ты мне лучше сначала все расскажешь — с непоколебимым спокойствием попросила женщина.
Мама Василисы всегда воплощала в этой семье спокойствие, в отличие от отца, что был главным бунтарем, несмотря на возраст. Именно благодаря матери они все еще живут в квартире, а не где-то в лесу. Она всегда умиротворяла жаркий пыл отца и мятежность детей. Думаю, если бы кто-нибудь из Вас попал в дом Василисы, то он бы не понял и половины всего происходящего. В обществе матери, Вам бы, возможно, стало бы скучно. Но это совершенно не значит, что в семье царила скука. Давайте отличать скуку и спокойствие. А пока вернемся к разговору, что развернулся на кухне.
Девочка села за стол, схватила печенье, которое лежало на столе, и, не успев до конца прожевать, начала говорить:
— Влад, ну, ты помнишь его, он учится со мной в школе, и мы ходим в музыкальную школу вместе, — задыхаясь от недовольства, тараторила девочка. — Они с папой и братьями собираются путешествовать на яхте. Ты представляешь?! Это же так здорово! Почти все лето плавать! Они побывают почти везде! Грузия, Абхазия, Болгария, Румыния. Я тоже хочу, но, когда я сказала, что я с ними поеду, он посмеялся и сказал, что они маму не возьмут, а меня и подавно! Сказал, что шторм из-за меня начнется, и что умрет из-за меня, представляешь? Мама, почему шторм из-за меня, и как я его могу убить?
Мягко улыбнувшись, мама лишь тихо ответила:
— Владик не виноват. Есть примета такая, и ее придумали за долго до того, как он родился. Он просто услышал это где-то, а потом повторил. Все началось очень-очень давно, — заговорщически начала женщина. — Еще в те времена, когда люди верили в разных богов, а мореплаватели Греции и Рима почитали Нептуна и Посейдона.
— И причем тут я? — как всегда не дослушав, перебила женщину девочка.
— Ты же меня не хочешь выслушать. Все, не хочешь, я не буду рассказывать, — притворно обидевшись, отрезала мама.
— Прости, мамочка, я тебя слушаю, — пытаясь заглянуть в глаза матери, тихо попросила Василиса, — расскажи мне все.
— Хорошо, но не перебивай! Ты же знаешь, что перебивать старших нельзя, и я этого не люблю.
— Прости, — коротко бросила девчушка, а мама продолжила:
— Мореплаватели считали, что сильнее и грознее богов нет. Но эти же мифы рассказывают об обратном, они рассказывают нам о силах высших, о тех, что управляли богами, как хотели. А знаешь кто это были? Это были женщины, — улыбнулась мама, — обыкновенные женщины или же богини. Не важно, ведь именно они легким движением руки могли вывести из себя всесильных Нептуна и Посейдона.
— А зачем они это делали? — льдисто-голубые глаза светились интересом.
— А почему нет? Они ведь богини. Может скучно было, а может себя показать хотелось. Кто знает.
— То есть они злились на богинь, и от этого появлялись все штормы?
— Так говорят легенды, — пожала плечами женщина.
— И это все? Из-за каких-то греческих богинь я не могу пойти в плавание с Владом?
— Ну, это только одна из версий, — мать успокаивающе коснулась руки дочери.
— А есть еще? — тут же воскликнула девочка, подаваясь вперед. — Они тоже из Греции?
— Конечно есть, но только не из Греции. Например, Католическая церковь считала женщину проводником зла на землю. А кто же захочет отправляться в долгий и нелегкий путь с таким вот несчастьем в юбке? Женщине вообще не разрешалось подниматься на корабль после того, как священник благословит и окропит его святой водой. Так что вся Средневековая Европа не подпускала их к кораблям.
— Это правда? Мы, что, правда такие плохие?
— Родная, все зависит от тебя. Никто не смеет называть тебя плохой, пока ты сама этого не покажешь. Да и Средние века уже давно прошли, не говоря уже о Древней Греции, — уже мягче добавила мама.
— Ну, прошло это время! Но почему же до сих пор меня брать не хотят?! Может, есть еще что-то.
— Конечно, есть, малышка. После Средних веков началась эпоха открытий. И тогда корабль был другом и опорой. Считалось, что в нем живет душа. И, как оказалось, женская. Моряки, прежде чем пойти в плавание, давали своему кораблю клятву, обещали защищать и беречь его. А если на корабле появлялась другая женщина, то женская душа корабля начинала ревновать и злиться. Вот и моряки боялись обиженной души. Кто знает, что может сотворить обиженная женщина. На этом все. Больше ничего я не знаю.
— Мама, — завороженно протянула девчушка. — Ты так интересно рассказываешь. Мне так нравится, и, знаешь, я не поплыву сейчас с ними, пусть сами пока. А я потом сама, я обязательно подружусь с душой корабля!
— Ну, хорошо. Если ты так хочешь, — покорно улыбнулась мама, с губ которой сорвался тихий смешок. — А пока расскажи мне, как они поплывут. Они умеют ходить под парусом?
— Конечно умеют. Старший брат Влада вообще в морской академии в Питере учится. Ярослав летом приедет в Анапу, и они сразу поплывут.
Малышка увлеклась повествованием, взахлеб рассказывая маме о планах друга. Но мечты о темной воде, что так и манила к себе, никогда не оставляли ее. С того дня в голове девочки наглухо засела мысль о море. Оно ей снилось по ночам, она говорила о нем днем и читала на ночь. И глаза ее все больше напоминали синие морские омуты.