Only Sex

- Здравствуй, Линч. - Привет, Марано. Именно так начиналась каждая их встреча. Сплошь и рядом витает незаменимая официальность. Они серьезны. Они хмуры. Они желанны. Всякий раз, когда она произносила его фамилию, ему хотелось рвать и метать, хотелось крикнуть ей, но… что? Он не знал. Не знал, как выразить свои чувства и эмоции, как объяснить ей, что хочет слышать только свое имя из таких любимых уст. Так, когда она делает это, когда они…встречаются вот так, только совершенно в других позах. Он совсем немного прикрывает глаза, рассматривая ее сегодняшний наряд. Белый топ с логотипом ее любой рок-группы, легкая цветастая юбка и черные босоножки на танкетке. Прямо сама невинность… Ага, как же! Уж он-то знает, на что способна эта будто бы наивная девчушка. И еще все эти ее…юбки. Такие неприлично короткие, такие безумно возбуждающие, такие открывающие приятный обзор на ее стройные ножки. Линч проводит языком по внезапно сухим губам, его взгляд тут же упирается в ее рот, безумно манящий, что оторваться от его созерцания он просто не в силах. Она же внимательно разглядывает его полностью, откладывая в памяти его частички. Кто знает, когда им будет суждено расстаться. Они, кажется, виделись друг с другом вот так около полугода,причем места их встреч были весьма разнообразными. Рестораны, кино, музеи, офисы, магазины и даже фонтаны. Они испробовали все места и все позы, но им не надоедает, нет. Наоборот после каждой встречи они считают часы, минуты и секунды, надеясь увидеться. Правда, признаваться в этом они оба никогда и не собираются, сбрасывая все это на физическое влечение. Но чувства…пф, что это вообще такое? Что за странная какофония звуков смешались в этом слове, ставя людей в неловкое положение. Они, определенно, не испытывают эти… эти… чув-ства. Слишком неподходящее слово для описания эмоций этих людей, слишком много глухих согласных для такой звонкой симпатии, слишком… слишком громкое слово для их обычной привязанности. По крайней мере, так думали именно они. - Как дела у Эндрю? – встряхнув пелену нахлынувших чу… эмоций, сказал он. - Замечательно, как всегда. А как же твоя Кортни, приехала из Милана? – медленно проходя вдоль его коллекции гитар, спросила она. - Нет, сказала, что задержится еще на пару недель. Показы и все такое… - растерянно проговорил он, - А как Эндрю съездил погостить к своим родителям? - О, он просто в немыслимом восторге. - Я рад за него. - Как и я за твою Кортни. Быть моделью такого знаменитого модного дома величайшая заслуга. Он лишь просто кивнул, в очередной раз, внутри раздирая самого себя в клочья, лишь услышав это ее «Твоя Кортни». Поднялся, завел руки за спину и разомнул спину, а потом… потом плавными хищными движениями направился к ней, опирающуюся о стену. - Раз этот Горин такой хороший, почему же ты приходишь ко мне? Каждый раз один и тот же вопрос. - Раз твоя Кортни такая успешная и сексуальная, почему ты мне не отказываешь? Каждый раз один и тот же ответ. И оба хотят услышать совсем иные слова, в которых бы не проскользнуло имена их недо-половинок. А дальше, как всегда, по установленному сценарию. Страстный, горячий и обжигающий поцелуй со вкусом его горького кофе и ее вишневого блеска для губ. Поцелуй, разрывающий все запреты, все недомолвки. Ведь у него скоро полугодовой тур, а у нее съемки в Новой Зеландии. Все эти проблемы были напрочь забыты, особенно, когда два жарких тела совсем уж неприлично тесно прижались к друг другу, повышая градусы в репетиционной до целых сорока, если не больше. Ее руки сомкнулись за его шеей, а его прижали ее еще до не возможности близко, позволяя ощутить всю мощь его желания. Кроткими нежными движениями, не разрывая поцелуй, она заползает прохладными пальчиками ему под рубашку, он вздрагивает. Вздрагивает так, что хочется доводить его до такого состояния снова и снова, но он уже перехватывает инициативу в свои руки и с завидной скоростью снимает ее топ. - Не удержался... – шепчет прямо в ее губы. - Как всегда… - выдыхает она ему в ответ. Его взгляд улавливает ее кружевной черный бюстгальтер, который он, кажется, подарил ей на Рождество. Хотя даже своей Кортни сродни не делал таких дорогих брендовых подарков. Для нее ему было не жаль ни денег, ни времени, ни даже довольно-таки долгих отношений, ведь он хотел лишь ее крышесносящих поцелуев, лишь ее такого желанного тела, от хотел лишь ее. Ее такую миниатюрную и сумасводящую. Пока он так самозабвенно пялился на ее грудь, она схватилась своими хрупкими пальчиками за его яркую рубашку и с силой дернула. Дернула так, что все пуговицы разлетелись, а свободная рубашка открыла вид на его накаченный пресс. Он усмехнулся, она тоже. Ему всегда нравилось, что она, всегда такая милая и наивная, может быть такой фурией, и все это благодаря ему. Она снова потянулась к нему за поцелуем, попутно снимая с широких плеч совсем ненужную сейчас одежду. Он нисколечко не сопротивлялся, помогая куску ткани соскользнуть вниз по рукам и очутиться на полу. Сильно сжав ее упругие ягодицы, он шел все ниже и ниже, не обделяя ни единого участка кожи ног, пока он не нащупывает коленки и не нежно гладит их. Она, поняв его намек, крепче цепляется за его шею, резко подпрыгивает и улыбается, слыша его хриплый стон, когда она еще теснее прижимается к нему. А потом... снова... снова страстный поцелуй, который расставляет все на места, который не дает сомнений их отношениям, который никогда, никогда не надоест им обоим. Их, такие странные жизни, столкнулись совсем случайно. Они ведь когда-то были друзьями, обычными такими друзьями. Снимались вместе в детском сериале, смотрели одни и те же фильмы и просто дружили. Пока их дружный мирок не разрушил поцелуй. Поцелуй не Росса и Лоры, а поцелуй Остина и Элли. В тот миг они поняли, что другие губы никогда не заменят эти, самые желанные. Странно, что их первый поцелуй имел два противоположных свойства. Во-первых, он определенно разрушил их дружбу. Зато, во-вторых, дал начало чему-то большему, чему-то не допустимого чужому мнению, эта связь была большей, чем просто страсть. Больше, чем секс. Вот только они оба не признавали этого, называя свои псевдо-нормальные отношения «Только секс». Они неустанно вдалбливали себе глубоко в голову эти слова, пытаясь добраться и до сердца. Вот только оно никак не хотело верить этим словам. «Просто секс». Вздор! И даже сейчас, пытаясь утихомирить свой пульс, они твердили: Только секс, только секс, только… и глубокий стон, когда он, расправившись с ее бюстгальтером, принялся за грудь, вырисовывая своим языком неведомые никому узоры, от которых их желание распаляется все больше и больше. И с глухим рыком, оторвавшись от ее груди, он, начинает судорожно раздевать штаны, вдавливая ее в стену еще больше. Миг. И на их телах нет ни одной одежки, ни одной преграды, лишь желание и страсть кажутся такими ощутимыми, что просто протяни руку и пощупай. Но он поступает иначе, выбрав ее в альтернативу странным мыслям и, резко входя в нее. Стон. Стон, одновременно срывающийся с их уст и щедро заткнувшийся требовательным поцелуем. Он двигался медленно, мучая, заставляя ее возжелать его еще больше, а она, хныча и прося большего, двигалась ему навстречу, желая прочувствовать эти моменты. Еще секунда, и он сам, не выдерживая таких мук, начинает двигаться глубоко и быстро, стоная при каждом толчке, но уж точно не заглушая ее. Казалось, ее стоны можно было услышать в самой Африке, но он умело затыкал их поцелуями, резко и страстно, снова и снова. Моментами переходя на ее шею и оставляя маленькие красные засосы. Он всегда делал так, словно доказывая, что она только его, и никакой Эндрю не сможет этому помешать. Иногда при мыслях об этом человеке, он разбивал или ломал ближайшую к нему вещь, потому что он не мог представить, как его Лора может принадлежать кому-либо кроме него. Пару раз он хотел спросить ее, есть ли сексуальная жизнь у нее и этого… Горина. Но сразу же отталкивал себя, он не хотел слышать ее ответ, не хотел доказывать свои безумно пугающие догадки. К тому же, если бы она ответила положительно, чтобы он смог сделать? Ведь этот Эндрю – ее парень. А он кто ей? Ее любовник? Партнер по только сексу? Он не имел никаких прав на нее. И даже частенько думал, что не заслуживал эту милую и сексуальную Лору Марано. Весь мир восхищался ее добротой и открытостью, но он и не думал, что эта милая девушка знает абсолютно все позы из прочитанной ею Камасутры, отлично делает минет и просто ахуительна в постели. Да, люди и не подозревали обо всем этом, а он ощущал это. И все также называл эти чувства только секс. Кажется, пройдет еще много времени, прежде чем они поймут, что на самом деле чувствуют друг к другу. Ну а пока, они уставшие лежат на маленьком диванчике в его репетиционной, глубоко дыша и мысленно приговаривая о невозможности любви между ними. Однажды, когда они разорвут понятие только секса, уже будет поздно. Лора будет выбирать приглашения и мерить белые платья, а он согласится быть шафером. Они будут бросать друг другу печальные взгляды, встречаться все реже и совсем уже решат расстаться, если бы не показанный ею тест на беременность с положительным ответом. Именно тогда он поймет, что не хочет ее никуда отпускать, что именно он должен быть ее мужем, что он, наконец, должен сказать ей «Я люблю тебя». А она улыбнется от долгожданных слов, ведь сама давно уже все поняла. Вот только, это все потом. Ну а пока, у них только секс.