Спор

       — Извини, ты что… Серьёзно? — Тимофей растерянно заморгал, пытаясь понять, шутит его подруга или нет.        — Увы, нет… Ну, Сохмет тебя дери, Тим, мне нужны эти деньги! — нервно теребя листки бумаги у себя в руках, ответила на данную претензию Женя.        — Зачем? — парень каким-то образом оказался рядом и хорошенько встряхнул её за импровизированную шкирку, словно нашкодившего котёнка. — Попроси у отца или Марты, — тебе ведь не откажут! Зачем тебе вообще эти деньги?        — Мне, ну… В общем, мне уже исполнилось восемнадцать, и я тут подумала… Ну… А, Малышка А-но, иди всё в Марианскую впадину — я хочу переехать от отца и жить своей собственной жизнью! Я даже дом присмотрела за городом… — торопливо добавила она, искоса наблюдая за Тимкой.       Парень в ответ лишь эффектно поперхнулся. Только что он спокойно переодевался и жил полнотой своей жизни, как вдруг на тебе — прибежала запыхавшаяся Женька, которая, едва увидев его, вспыхнула и, отвернувшись, пробормотала что-то вроде «оденься». Нет, это нормально — вломиться без стука в чужую комнату и отдавать приказы хозяину данного помещения? Но это же Женька! После того, как она объяснила ему в чём дело, Тиму захотелось вышвырнуть подругу из окна, предварительно заткнув ей рот кляпом и связав руки.       Как только парень прокашлялся, он взглянул на подругу, всем своим видом показывая, что она рехнулась. Окончательно и бесповоротно.        — Жень, — примирительно начал он, приобнимая подругу за плечи, словно собирался разговаривать с душевнобольной. — Ты дочь одного из самых влиятельных людей Края, твои друзья — в том числе и я сам — самые богатые люди планеты… А ты всего лишь хочешь обычный дом в Подмосковье?        — Ну, не обычный… — смутилась Женька. — Большой, с хорошим ремонтом, удобно расположенный…       Тимофей оглянулся вокруг, будто бы спрашивая невидимых зрителей сия шоу, ну не дура ли она?        — Да неужели? А я подумал, что ты будешь жить в замызганной хибаре с земляным полом и без крыши. Нет? А жаль, вернулась бы к корням своих предков.        — Ой, не умничай.        — Но даже… — Тимка выделил последнее слово, будто такая возможность действительно имелась, — если тебе действительно нужны были деньги, зачем ты согласилась на это?        — Ну, другого способа мне пока никто не предложил.        — Допустим, — уступил Тим. — И зарабатывала бы деньги сама, но какого лешего ты втянула сюда меня?!        — Анита сказала, что без тебя не считается, — Женя смущённо уставилась в пол.        — А-а-а, так Анита сказала… — Тимка понимающе закивал. — Ну тогда конечно, надо выполнять. Крысомать меня дери, да ты ещё большая идиотка, чем я предполагал! — заорал он вдруг не своим голосом.        — Так… Ты поможешь? — Женя умоляюще взглянула на друга.        — Дай подумать… Ты ввязалась в дурацкий спор на деньги с русалками, возглавляемыми Анитой, те дали тебе вот эту самую анкету, которую ты мнешь в руках уже минут десять, которая состоит из тридцати шести вопросов и заставляет проходящих её людей влюбиться в друг друга, да ещё плюс — своей половинкой по её прохождению ты выбрала именно меня… Я в деле, — Тимофей направился в сторону двери.        — Ну, Тимка, ну пожалуйста! — законючила Женька, как вдруг смолкла в непонимании. — Постой, ты что, согласен?        — Ага. Только за едой к Мамаше Мурр заскочу. Не проходить же этот идиотизм на голодный желудок. Ты, кстати, чего будешь?        — Стоп! Стоп-стоп! — Женька обогнала парня и вклинилась между ним и дверью, заставив его тем самым остановиться. — Ты ведь понимаешь, что эта анкета составлена депферами — первыми в Крае совратильщиками?        — Понимаю. А теперь дай пройти, — как ни в чём не бывало попросил Тим.        — Да подожди же ты! Они сводят самых неуравновешенных психов, которые готовы перегрызть друг другу глотку при первой же возможности. А вдруг мы тоже… — Женя почувствовала, как заливается краской.        — Влюбимся? — договорил вместо неё Тим.       Женька попыталась согласиться, но вышло какое-то невнятное мычание. Тогда она через силу кивнула. Неужели ему всё равно? У неё самой от этой мысли внутри всё дрожит, а этому хоть бы хны.        — Вполне вероятно, — усмехнулся Тимка.        — И ты всё же согласен? — Женька перевела на рыжеволосого растерянный взгляд.        — Ну да. Думаю, будет весело. К тому же мы никогда не влюбимся, а сумма, предложенная Анитой, довольно велика. Я что-нибудь и себе приобрету.       В последнем Женька была не так уверена. Внутри неё терзался какой-то комочек — мягкий такой, пушистый и розовый, словно сахарная вата. До неё не сразу дошло, что это счастье. Именно оно и отчаялось. Неужели Тимофей и правда ничего к ней не испытывает? Даже самую капельку?        — Так что, сегодня в семь? — спросил тем временем парень.        — Давай. Только, чур, за тобой закуски.

***

      Ровно в назначенный час Женя и Тим, набрав гору всякой вкуснятины от Мамаши Мурр, сидели в комнате последнего. Тимофей устроился в мягком чёрном кресле, укрывшись по пояс одеялом, а Женька разлеглась на кровати, забаррикадировавшись всевозможными подушками.        — Кто первый читает? — спросила она у парня.        — Давай-ка ты. Началось-то всё из-за тебя.        — Ну давай. Итак, раздел первый… — Женька пригляделась к буквам. — Имея возможность выбора во всём мире, кого бы вы хотели пригласить к себе на ужин?        — Хм… А здесь можно кого угодно? Даже мёртвого?        — Думаю, без разницы. Написано же — возможность выбора во всём мире.        — Тогда брата. Насколько я его помню, он был очень даже неплохим. Думаю, мы нашли бы общий язык, поговорили бы о многом… Жаль, что это невозможно. — Тимофей печально улыбнулся.       Женьке было жаль Тимку. Она знала, что его брат погиб, выбросившись из окна. Тим до сих пор ломал голову, почему он так поступил и от этого ему становилось ещё хуже. Порой Тимофей даже мог часами лежать и пялиться в одну точку. В такие дни она понимала, что всё плохо и тащила Тима на крыши — развеяться.        — А я бы позвала своего дедушку. Знаешь, хоть он и запретил моей маме быть с отцом, ко мне он всегда был так добр… Если честно, я по нему сильно соскучилась.        — Неудивительно, что ты выросла такой особенной.        — Хм… — Женька покраснела и прокашлялась. — Вам хотелось бы стать знаменитым? В какой сфере?        — Ну не знаю… Никогда об этом особенно не задумывался. Хотя… Разве что победить в Межрассовой международной олимпиаде и принести нам золото!        — Ого! — Женя рассмеялась. — Думаю, у тебя есть все шансы.        — Считаешь?        — Уверена, — поправила она. — А я бы не особо хотела быть знаменитой. Не знаю… Меня к этому не особо тянет.        — И всё же ты знаменита.        — С чего ты взял?        — О, тотемы Края, Жень, ты серьёзно? Ты спасла весь мир от неминуемой гибели три раза, из них один раз без способностей полиморфа — наверное, после этого ты будешь знаменитостью! — улыбнулся парень.        — Но ведь без тебя я бы не справилась. То есть без вас всех, — исправилась Женька, заметив усмешку на губах Тима. — И вообще, давай дальше. Прежде чем сделать телефонный звонок, вы когда-нибудь репетировали, что собираетесь сказать? Почему?        — Нет, это же глупо — как можно репетировать разговор? Мало ли что на душе у человека! — возмутился Тимка.        — А я иногда репетирую. Ну, когда звоню какому-нибудь важному господину, чтобы не выглядеть глупо, — торопливо добавила она, заметив недобрый взгляд Тимофея, и тихонечко пробормотала. — С каких это пор мне нельзя высказывать своё мнение? — но вслух сказала: — Каким вы представляете свой идеальный день?        — Ну… Прогулку по крышам с тобой, Учуром, Анькой и другими. Думаю, мы бы классно оторвались.        — Если не считать того, что несколько из нас, а именно депферы и крыланы, будут выглядеть как ходячие зомби.        — И я смогу их дразнить. Говорю же — идеальный день. А у тебя?        — Наверное, целый день в парке с тобой и ребятами. Ну и с Барькой конечно же. — проговорила она с мягкой улыбкой. — Как думаешь, чем бы мы занимались?        — Думаю, мы бы нашли чем, — при этом Тимофей так красноречиво на неё взглянул, что сердце у Женьки забилось как ненормальное.        — Да, конечно. Гхм… Когда вы последний раз пели для себя? А для кого-то другого?        — Я вообще петь не умею. Ну, правда, если ты хочешь услышать ультразвукового поломанного кита — могу с радостью продемонстрировать.       Женя захохотала. Сквозь смех она выдохнула что-то похожее на «не надо». Отсмеявшись, девушка пробормотала:         — Я тоже не особо хорошо пою. Знаешь, как-то раз меня вытянули на уроке музыки к доске за то, что я якобы болтала, и заставили петь.        — А ты?        — А что я? Ну что-то там напела. Лично мне казалось, что так воют волки в брачный период, и то те мне казались тогда более мелодичными. Но как ни странно все замолчали и начали кивать, мол, неплохо. Таким вот образом я утерла нос своей учительнице по музыке.        — Спой, — вдруг ни с того ни с сего попросил Тимофей.        — Оу, нет, думаю, не стоит… Хотя… — Женька запела какие-то незамысловатые мотивчики. Когда она закончила, парень смотрел на неё как на табуретку, которая выбежала у него из-под пятой точки и вслух возмутилась, что тот собирался на неё сесть.        — Ты… Вау. — Только и смог выдохнуть парень. — И это ты называешь песнями волков в брачный период? Да они же там все от зависти удавятся. Волки, — уточнил он.       Женя зарделась.        — Если бы вы имели возможность дожить до 90 лет и при этом сохранить либо разум, либо тело себя 30-летнего в последние 60 лет жизни, что бы вы предпочли?        — Эм… Думаю это не про нас.        — Скорее всего. И всё-таки?        — Я бы предпочел тело.        — Следим значит за собой, да?        — Ой, отстань.        — А я бы предпочла разум.        — Ты странная — вот, что я понял за пять лет дружбы с тобой.       Женька почувствовала, как что-то прерывает дыхание, сжимает горло и заставляет задыхаться. Боль пронзила сердце, словно стрела. За пять лет дружбы… Хотя она так хотела нечто большего. Предложи он, она бы ни за что не отказала.        — Ясно. Давай дальше. У вас есть тайное предчувствие о том, как вы умрете?        — Жень, о чём ты? Я в четырнадцать лет едва не помер от вируса. Ты даже представить не можешь, как мне было страшно. Мне постоянно снились кошмары о том, как лежу у себя в комнате на полу и тихонечко умираю. Я всегда боялся повалиться замертво и больше… Никогда не вздохнуть.        — Ты мне ничего не рассказывал об этом, — Женя подняла на него взгляд огромных серых глаз.        — Ты и так тогда за меня переживала. Не хотел расшатать твои нервы ещё больше.        — Дурак, — Женя мягко улыбнулась и прикоснулась к его руке. Только седьмой вопрос, а они уже так далеко зашли. Никогда в жизни она не испытывала к кому-то столько нежности.        — Читай скорее, — парень ласково провел по её тыльной стороне ладони большим пальцем и, видимо, нехотя отнял свою руку.        — Назовите три общие черты, которые есть у вас и вашего партнера.        — Ну… Ты кошка, как и я.        — Ты такой же верный.        — Ты наглая.        — Эй! Мы прошли все эти приключения вместе.        — Мы ревнуем друг друга.        — Ничего подобного! — Женя вспыхнула. — Я доверяю тебе больше, чем себе.        — Как и я.       Несколько секунд они смущенно смотрели в разные стороны. Женька бы ни за что не подумала, что только что наговорила Тиму столько личного и оказалась полностью неготова. Кое-как она перевела взгляд на анкету.        — За что в вашей жизни вы чувствуете наибольшую благодарность?        — Я благодарен ребятам за то, что они не дали мне расклеиться, когда я только пришёл к кошкам. Благодарен тебе, ведь именно из-за тебя я всё ещё здесь. А ещё я благодарен своим родителям за то, что они меня вырастили в любви и заботе.        — Я благодарна маме, что, несмотря на трудности, она не бросила меня. Благодарна отцу за свою силу полиморфа. Благодарна тебе за то, что ты научил меня быть кошкой. А также всем-всем остальным за то, что они просто есть рядом. Если бы вы могли изменить что-либо в том, как вас воспитывали в детстве, что бы это было?        — Думаю, я бы ничего не поменял. А ты?        — Разве что, чтобы мама осталась с отцом, и растили они меня вместе. За 4 минуты расскажите вашему партнеру историю своей жизни настолько подробно, насколько это возможно.        — Ну… Начнем с того, что я родился. Меня воспитывали родители, потом умер отец. Потом совершил самоубийство брат, и я упал следом за ним. Так я узнал, что я кошка. Потом меня подобрала Марта. Я стал одним из Людей крыш. Потом я встретил тебя, мы прошли через три самоубийственных приключения. Пять лет всё шло нормально. И сейчас я прохожу с тобой эту анкету.        — Я родилась. До семи лет я жила у бабушки с дедушкой в деревне, а потом меня мама отдала в школу. Там семь лет я училась в полном аду. Потом я начала рисовать граффити. Там встретила вас, упала с крыши, узнала, что я полиморф. Три путешествия. Пять лет спокойствия. Мы проходим дурацкую анкету.        — До меня вдруг дошло, что мы не засекли время.        — Ну и пусть. Так… Если бы проснувшись завтра, вы имели бы возможность приобрести одну способность, умение или дарование — что бы это было?        — Думаю, мне бы хотелось научиться фехтованию.        — А я бы хотела научиться петь или танцевать. Итак… Раздел номер два. Теперь давай ты.        — Давай сюда свои бумажки. Так-так. Если бы магический хрустальный шар рассказал вам правду про вас, вашу жизнь, ваше будущее или что-то ещё, что вы хотели бы узнать?        — Думаю, мне бы хотелось узнать, кто будет у меня будущим мужем… И какие у меня будут дети, а ещё внуки и правнуки! — Женька расплылась в широкой улыбке.        — А я бы хотел… Хм, наверное посмотреть на себя в детстве. Или что-то типа того.        — В детстве ты, наверное, был просто умилительным. Рыженький такой, с ярко-зелёными глазками, ма-а-аленький…        — Отвянь, Смородина.        — А что? Я просто высказываю свою предположение.        — Ну да, как же. Только посмей кому-нибудь потом свои мысли выложить. Хм. Есть что-то, что вы мечтаете сделать давно? Почему вы не сделали это?        — Ох… Ну я давно хочу найти себе кого-нибудь.        — Парня что ли? — удивился Тимофей.        — Ну да… А что? Я уже совершеннолетняя, а у меня никого ни разу не было. Это вообще нормально? Хотя, если честно, один на примете уже есть.        — Бруно? — криво усмехнулся Тим. — А почему бы и нет, даже несмотря на то, что тот встречается с Анитой? У тебя хороший вкус. Надеюсь, ты по… А, ладно, забудь. А я уже давно мечтаю поцеловать одну девушку… Ну или сделать нечто большее, — глаза Тимофея лукаво сверкнули.        — Извращенец.        — Кто бы говорил. Ладно, давай дальше. Каково самое большое достижение в вашей жизни?        — Наверное то, что я спасла мир три раза, — усмехнулась Женька.        — Аналогично. Так… Что вы больше всего цените в дружбе?        — Преданность, честность, доброту… — начала перечислять девушка.        — Храбрость, готовность всегда прийти на помощь и… — прибавил Тим.        — Взаимное доверие, — закончили они вместе.        — Кхм, кхм… — смущённо закашлялся парень. — Какое ваше самое заветное воспоминание?        — Наш первый поцелуй, — тихонько ответила Женя, ругая себя за несдержанность.        — Ммм… — Тимофей почувствовал, как пылают уши и щеки. — Тот день, когда мы почти что поцеловались в замке Лихтенштайн. Дальше… — Тим мгновенно протараторил следующий вопрос: — Какое самое ужасное воспоминание?        — Тот момент, когда Шёпот мне сказал, что тебе осталось жить две недели, — голос невольно дрогнул.        — Дура… — только и выдохнул Тимофей, ласково заглядывая ей в глаза. — Моё, это когда я проснулся, и мне рассказал Морок, что ты отдала свои силы полиморфа ради меня.        — А что здесь страшного?        — Ну это как посмотреть… — Тим задумчиво перевёл взгляд на бумаги. — Если бы вы узнали, что через год умрёте, что бы вы поменяли в своей жизни и почему?        — Я бы рассказала тому, кого люблю, что чувствую к нему. А ещё чаще бы виделась с друзьями и родными. И занималась побольше своими любимыми делами.        — У меня такой же ответ. Что значит для вас дружба?        — Многое. Думаю, я даже не смогу описать, насколько она мне важна.        — И мне. Какую роль играют любовь и привязанность в вашей жизни? О, думаю это стоит на одной ступеньке с дружбой. Лично я никогда не мог выбрать, что дороже — дружба или любовь?        — Согласна, — кивнула Женька.        — Дайте позитивную характеристику вашему партнеру. Выделите 5 главных черт. Ну… Ты красивая.       Женя смутилась.        — А ты добрый и ужасно вредный, но я обожаю твою ершистость.        — Прогресс. Я обожаю то, что ты такая маленькая и хрупкая.        — Ой… С тобой интересно.        — Ты никогда не сдаёшься, а это редкое качество.        — Мне нравится, что ты постоянно меня упрекаешь.        — Ого-го! Мне нравится, что ты всегда врываешься ко мне в комнату без стука и если застаешь меня в каком-нибудь пикантном виде, краснеешь и смущаешься.        — Ты упрямый как стадо баранов.        — Зачем говорить очевидные вещи? — улыбнулся парень. — Ты робкая, и я это в тебе ценю.        — Неужели? Ты всегда поможешь мне, как бы тебя сильно это не бесило.        — Это точно! — рассмеялся Тимофей, а потом слегка смущённо произнес: — Скажите, насколько ваша семья крепкая и дружная? Вы считаете, что ваше детство было более счастливым, чем у других? Не скажу, что у меня было счастливое детство. Но семья была дружная.        — Знаешь, я бы ни за что не променяла своё детство на другое.        — Что вы можете сказать о взаимоотношениях с вашей матерью?        — Раньше всё было просто ужасно, но сейчас… У меня самая лучшая мама на свете!        — Насколько помню я, моя мама была хорошей женщиной. Тут раздел три. Давай ты шесть вопросов, а потом снова я.        — Как хочешь. — Пожала плечами Женька и забрала у него анкету. — Пусть каждый из вас придумает 3 предложения со словом «Мы», учитывая вашего партнера. Например, «мы оба в этой комнате чувствуем…»        — Мы оба проходим эту дурацкую анкету.        — Мы оба часть Края.        — Мы любим крыши.        — Мы вместе спасли мир три раза.        — Мы ревнуем друг друга, — ухмыльнулся Тимофей.        — Мы всегда влипаем в неприятности. Отлично. Так… Продолжите это предложение: «Я бы хотел иметь кого-то, с кем могу разделить…» Думаю, любовь.        — Горе и радость.        — Супер. Итак… Если бы вы собирались завязать тесные отношения с вашим партнером, то что ему или ей очень важно знать? Ну… Я возненавижу всех, кто попытается тебя у меня отбить.        — Я ужасный собственник.        — Серьёзно? — Женька удивлённо подняла на него глаза.        — Ага.        — Я запомню. Скажите вашему партнеру, что вам в нём нравится. Будьте предельно честны в этот раз, говоря вещи, которые вы не могли бы сказать первому встречному. Ну, мне нравятся твои волосы.        — А мне твои огромные серые глаза, словно у детёныша тюленя.        — Ох, а мне то, что ты такой высокий и сильный.        — Мне нравятся твои губы.        — Губы? — Женя почувствовала, как её сердце участило ритм, а щёки предательски наливаются краской. — А мне тогда твои руки.        — Что может нравиться в руках?        — Лучше тебе не знать. Расскажите вашему партнеру про моменты из вашей жизни, которых вы стесняетесь. Я до сих пор стесняюсь того, что при первой нашей встрече использовала твоё лицо как трамплин.       Тимофей рассмеялся. Жене никогда ещё не было так приятно на него смотреть. И тут она поняла, что произошло. Она уже любит Тимку, без всяких там бумажек. Только вот он не любит ее. Эта мысль заставила сердце Женьки неприятно заныть, но она подавила в себе эту боль.        — Да ладно, это уже в прошлом. А я теперь чувствую себя полным балбесом, так как когда-то ревновал Бруно к тебе.        — Ты ревновал меня? — Женя невольно раскрыла рот.        — Ну да… — смутился парень. Чтобы не давить на него Женя спрятала пылающее лицо в бумагах. Оттуда она пробормотала:        — Когда вы в последний раз плакали перед другим человеком? А когда наедине с собой? Последний раз я плакала, когда узнала, что тебе осталось жить всего четырнадцать дней…        — А я не помню, когда в последний раз плакал. Наверное, это было очень давно. Кстати, теперь моя очередь. — Тимофей забрал у неё анкету. — Так-так-так… Скажите партнёру, что вам в нём уже нравится. Эй, мы же только что отвечали! — возмутился он. — Давай пропустим?        — Давай.        — Что, по-вашему, слишком серьёзно, над чем нельзя смеяться? Любовь.        — Смерть.        — Если бы вам сказали, что вы умрёте этим вечером без возможности общаться с кем-либо, о чём невысказанном вы бы пожалели больше всего? Почему вы до сих пор этого не сказали? Думаю, я бы пожалел о том, что не сказал того, что чувствую к одной девушке…        — И я. Только парню.        — В вашем доме случился пожар. После спасения родных и домашних животных, у вас есть время спасти ещё только одну вещь. Что это могло быть?        — Думаю, ноутбук.        — Аналогично. Смерть кого из членов вашей семьи была бы для вас наиболее тяжелой? И почему? Мне уже некого терять. Так что и ответить нечего.        — Я не смогу выбрать между отцом и мамой. Хоть убей, но не смогу. Так что их обоих.        — И последнее — смотреть друг на друга в течение четырех минут. Звучит несложно.        — А как мы узнаем, сколько прошло времени?        — У меня есть наручные часы.       После того, как Тимофей завёл будильник, он устроился в кресле и принялся пристально её рассматривать. Женька села и по-турецки скрестила ноги. Подняв взгляд на Тима, она мгновенно пожалела об этом. Да и не только об этом. Обо всём. И об дурацком споре с русалками, и об анкете, которая валялась сейчас на журнальном столике у ног её друга. А друга ли? Девушка прогнала от себя непрошенные мысли и начала осматривать Тимку.       Его волосы, словно у взъерошенного воробья, представляли собой копну медных кудрей. Женя поймала себя на глупой мысли, что хочет провести по ним рукой, пригладив. Встряхнув головой, она перевела взгляд на лицо парня. Слегка смугловатая кожа и ярко-зелёные глаза, резко выделяющиеся на фоне. Немного, едва видимых веснушек рассыпались по его скулам. Упрямо выпяченная нижняя губа… Интересно, а как Тимофей целуется? Смутившись, она взглянула ниже. Тело легкое, сильное, состоящее целиком из узлов и канатов, будто у акробата. Блин, да он же идеальный.       Но больше Женька смущалась не от того, что в буквальном смысле пялится на него, а от того, что он сам разглядывал её. Его глаза примерялись, лукавили, смеялись, а лицо оставалось таким же невозмутимо спокойным. Какой же он красивый…       Где-то на заднем плане запищали наручные часы Тима, оповещая о том, что уже прошло четыре минуты. Женька облегчённо выдохнула, но тут же опять задержала дыхание. Тимофей медленно поднялся с кресла и, гипнотизируя её своими ловкими текучими движениями, подошёл вплотную. Девушка подняла на него растерянный и слегка испуганный взгляд.        — Тим, ты чего? — хрипло выдохнула она, облизывая губы и отползая от парня.        — Тсс… — Тимофей легко перегнулся и руками прижал её к постели. Женька замерла, словно пойманная в ловушку мышь. Он медленно, очень медленно наклонился к ней и едва слышно прошептал: — Я всего лишь хочу накопить тебе на дом… — и поцеловал её.       На следующий день Женьку спрашивала Аня о её первой ночи. Но та так ничего и не смогла ответить, потому что ничего не помнила. Её мозг запомнил только мягкие прикосновения Тима, быстрые движения, срывающие одежду и бесконечные поцелуи, не дающие Женьке свободно дышать. От каждого, даже самого легкого и незаметного касания, она выгибалась дугой, а тело выдавало тысячу мурашек. Тимофей целовал всё её тело, ни на секунду не забывая о всевозможных ласках. А ещё она запомнила его глаза — горящие бескорыстной любовью и нежностью…

***

      Женька шла по пляжу к валяющейся на песке Аните. На данный момент бразильских депферов занесло на побережье Австралии. Сюда девушка попала по Радужному лассо, которым овладела в совершенстве.        — Ой, полиморф Края идет — боюсь-боюсь! — захохотала русалка, заметив её издалека. — Ну что, принесла проигранные деньги?        — Ты проиграла, — ответила Женька, как только подошла поближе.        — То есть как? — растерялась Анита.        — А вот так. Давай скорее приз, а то здесь жарища невыносимая, — сама Женя, в отличие от русалки, которая нежилась в зелёном купальнике, была одета в джинсы и белую футболку. В руках она несла сандалии.        — Ну ладно… Бетрис, давай сюда, — обратилась бразильянка к своей подруге, которая валялась неподалёку. Девушка с чёрными, как вороново крыло, волосами подала Аните голубую карточку с проигранными деньгами на ней. Русалка нехотя протянула её Женьке.        — С Вами было приятно иметь дело! — хмыкнула девушка, спрятав кредитку в задний карман джинс. — Пока-пока! — и исчезла в вспышке Радужного лассо.        — Она ведь проиграла, зачем ты отдала деньги? — удивилась Беатрис.        — Ох, Бет, она не проиграла… Она выиграла самую лучшую награду, — рассмеялась Анита, проводя кончиками пальцев по воде, заставив оттуда исчезнуть изображение, показывающее, как счастливые Тимофей и Женя обнимаются у себя в комнате.