Надежда на завтра

      Надежда на завтра       Маленькие, колючие снежинки мириадами падали с чистого, как стекло, безоблачного ночного неба, сверкали острыми гранями в свете фонаря, подхваченные холодным, резким, пробирающим до костей декабрьским ветром, летели в лицо.       Снег, столь редкий и желанный подарок на Рождество для большинства штатов, здесь, казалось, белым саваном покрыл собой все. Нигде во всем мире нельзя было найти от него спасения. Ни на шумных городских улицах, ни здесь, в небольшом, безлюдном парке, ни даже в собственной, скованной льдом, душе.       Она не любила снег. Веселилась и играла в нем, как и все когда-то, в далеком, даже не верилось, что и бывшем вообще, детстве, но никогда на самом деле не любила. Красивая, но смертельно опасная сказка, которой приятно порадоваться из окна теплого дома, сидя с семьей за праздничным столом или греясь у камина. И, предстающая совсем в другом свете, снежная буря, когда ты шатаешься, замерзая, по улицам и ищещь куда бы приткнуться. Нет. Ее сказка была другой. Теплые страны, неизведанные места, приключения и любимый человек рядом, вот что ей нужно было от жизни. Опасность? Да, но опасность светлая, яркая и полная адреналина, а не холода и тьмы. Опасность, которой хотелось.       Вздохнув, она сунула замерзшие руки в карманы кожаной, слишком холодной и тонкой для зимы, куртки и, отворачиваясь от ветра, побрела вперед, к видневшейся в темноте скамейке.       Далекие, жаркие страны... Мечты... Единственное, чего хотелось и о чем мечталось сейчас, так это не сдохнуть, застряв тут без бензина и, практически, без средств к существованию.       Чертовы деньги. В них в этой жизни упирается все. От ремонта машины, из-за которого ей пришлось влезть в так и не отданные до сих пор долги, до счетов за дом, который она считала своим в детстве и из которого, наконец, сбежала сейчас. От элементарной еды, и до того, без чего сложно будет обойтись лично ей.       Похлопав себя по карманам, она вытащила помятую сигаретную пачку.       Щелкнула, на мгновенье осветив лицо, зажигалка.       В морозном воздухе разлился терпкий, создававший хоть иллюзию тепла, аромат Мальборо.       Темно, пусто, одиноко и холодно. Как и большую часть ее, не длинной пока, жизни. Жизни, которая практически никому не была нужна. Даже ей самой. Да и кто она такая, чтобы быть нужной хоть кому-то в этом мире? Заблудшая овечка, никак не могущая пережить смерть отца и понять, что уже не подросток, если верить матери? Бывшая идеальная студентка, пославшая учебу, если преподам? Скейтер и вандал, если полицейским сводкам? Чертов панк, татуированная наркоша, пьянь, стащившая у него один из револьверов, но так и не попавшаяся с ним, если отчиму?       Она сунула руку за пазуху. Пакетик был на месте. На какое-то время его еще хватит, а там...       Да, в словах Мэдсона была правда. Вот только это была правда вояки-параноика, застрявшего своими контуженными, расплавившимися под солнцем, мозгами в какой-то жопе мира, и не умеющего отличить ее, с иногда помогающим стряхнуть с головы то говно, что на нее падает, косячком травы или бонгом, от тех, кому уже ничего не нужно от жизни кроме глюков от кокса или героина.       Добравшись до скамейки, она смахнула рукой снег с окрашенного в какой-то тошнотворно-тусклый цвет дощатого сиденья. Поморщилась - рука, в мало чем помогавших беспалых перчатках, будто погрузилась в лед. Сунув руки в подмышки, села.       А ведь казалось бы! Как легко и радужно начиналась эта жизнь! Большой, всегда полный тепла и тихой семейной радости, дом. Любящие, старавшиеся ни в чем ей не отказывать, родители. Куча тех, кого она когда-то могла назвать друзьями. Лучшая подруга, с которой они подружились, едва родившись, и играли вместе когда, сдружившиеся еще до их рождения, семьи собирались за общим столом. И вместе с которой терпели последствия своих же выходок, когда стали постарше. Деньги, которые они всей семьей откладывали на поездку в Париж... Какие-то детские интересы... Мечты...       Отрешенно глядя куда-то в мрачную глубину парка, она стряхнула пепел.       Один короткий момент и всего этого не стало. Погиб отец. Переехала подруга. Отвернулись те, кто казался друзьями. Мать притащила в дом Мэдсона. А дальше... Как снежный ком... Больше и больше... Вечеринки... Возвращения домой под утро... Или невозвращения вовсе... Ночи в участке... Отчисление из академии... Счета, которые нечем было платить... Постоянные поиски работы, с которой бы не поперли... Попытки подсадить ее на тяжелые наркотики, хоть и не удавшиеся, но памятные... Убийство Рэйчел...       Окурок, так и не принесшей какого-либо облегчения, сигареты полетел в снег.       Девятнадцать лет никчемной, бесполезной жизни, приведшие ее сюда.       К дороге. Машине. Остаткам денег в кармане.       И холоду.       ***************       Где-то рядом, за спиной, заскрипел под торопливыми шагами снег. Она не обернулась. Лишь дернулись чуть вверх уголки губ. Она знала эти шаги. Шаги единственного не предавшего ее, даже несмотря на их многолетнюю разлуку, человека, благодаря которому она все еще была здесь, несмотря на то, что иногда так хотелось уже не быть вовсе нигде, и ради которого готова была пойти на все. Человека, который каким-то непостижимым образом терпит ее уже столько лет. Человека, с которым она была знакома с рождения, но лишь повстречав снова поняла, что это уже много больше, чем дружба. Что их судьбы сплелись куда сильнее. Что ее угораздило влюбиться.       Руки, замерзшие не меньше ее собственных, но такие согревающе-родные, сомкнулись на ее груди. Пытаясь остановить момент, она прикрыла на секунду глаза. Коснулось щеки теплое дыхание:       - Хлоя! Я тебя еле нашла! Держи!       Перед ней появился, курящийся ароматным дымком, картонный стаканчик с горячим шоколадом.       - А еще я нашла где заночевать! И, быть может, там найдется какая-то подработка!       Она улыбнулась. Накрыла державшие стаканчик руки своими.       - Тогда чего же мы ждем? Веди!