Прости

      Гарри чуть сдвинулся, чтобы тут же перевернуться и подмять под себя всё ещё спящую девушку. Нависая над ней, опираясь на одну руку, второй ласково провел по нежной коже щеки, осторожно спустился к шее, коснулся красного пятна над ключицей — след своей несдержанности, и, чуть склонившись, осторожно коснулся губами алых, как спелая клубника, и таких же сладких девичьих губ. Девушка сквозь сон прошептала слова любви и отвернулась, удобнее устраиваясь в теплой постели. Чому серце мовить — з мене досить Чому розлюбити його просить Холодною стане тепла постіль І в літку настане сумна осінь — Мне пора идти, — напоследок невесомо коснувшись виска и пройдясь ладонью по каштановым волосам, парень тихо поднялся с кровати, уже не видя дорожек слез — безмолвной боли — стекавших с уголков приоткрытых голубых глаз.       Он снова уйдёт, так же, как уходит каждый год, принадлежа ей только летом, только в этом мире. Там, за стенами — другой мир, там он будет с другой: ей будет дарить нежные приветы и сладкие прощания, любящую улыбку, и только для неё будут сверкать изумрудные глаза. Чому покохала, я чужого Чому не тікала, я від ньго Чекала ночами, в неї крала А вона кохала, як я його кохала       Она опоздала. Когда-то её милый Гарри, заглядывая в глаза, обнимая за плечи, всем своим видом просил о защите, а она не поняла, считая, что достаточно просто быть рядом, дружески поддерживая его. Когда же он завладел её сердцем? Когда он стал для нее всем? Пожалуй, именно тогда, когда уже было поздно, когда он уже был с другой. Такой же, как он, достойной счастья и способной счастливым сделать его. Как же больно, как же хотелось хоть раз оказаться в его объятиях, почувствовать, что волшебство, которым он делился, в этом мире только с ней, принадлежит ей одной, и никому другому. Ей хотелось просто принадлежать ему. Уже завтра она будет обнимать его, тихо скажет «прощай», и отпустит в объятия другой. — Гарри, я не понимаю, почему ты ответил на мои чувства? — заглядывая в такие родные глаза, спросила, одновременно до отчаяния желая услышать ответ, и до бешеного сердцебиения боясь его услышать. — Потому, что люблю, — коснувшись губами её лба, просто ответил. — Но как же она? — указывая за спину, где вдалеке вместе со своей семьёй стояла «она».       Чуть повернув голову уставившись на шумевшую компанию и одного за другим исчезающих молодых людей, Гарри улыбнулся: нежно, предвкушая их встречу. — Я ей рассказал. Она понимает меня, как никто другой, и знает, что для меня ты не менее важна, чем она. Не будь тебя, не было бы и меня. Ты тот свет, который помог мне выжить в кромешной тьме того чулана, и тот якорь, который удержал на земле, не дав провалиться в отчаяние и ненависть. Джинни, она… Другая. В миг, когда я лишился всего, она стала для меня центром мира, заполнила пустоту, образовавшуюся после смерти Волан-де-Морта, помогла вернуться к жизни.       И он ушёл, напоследок оставив в руках кусочек своего тепла, ушёл в объятия другой. Она сбережёт её, эту маленькую хрустальную розу до его возвращения. Пробач, благаю не плач Він мій як і твій, одне на двох щастя Пробач, я чую не плач Тобі, мені так буде найкраще Пробач, не знаю тебе Але все одно в коханні так схожі Пробач, за те що він є За те що без нас він жити не може       На миг встретившись с ярко-карими глаза, увидев в них боль, идентичную своей, девушка поняла, что не она одна страдает, не одна она понимает, что он не сможет оставить, не сможет выбрать, не захочет быть с одной и оставить другую. И им придется смириться, несмотря на боль, надежды и несбывшиеся мечты. Любить самоотверженно, а любимыми быть только наполовину, деля любимого мужчину между собой, так же как и времена года: летом её объятия, и оставшееся время объятия другой.       Как долго смогут они продолжать так жить? Как долго Гарри будет отрицать очевидное? Уже в конце этого года у него не будет причины возвращаться в этот мир. Он сможет навсегда остаться там, за стенами их мира. С ней. Жениться. На ней. Растить ребёнка. От неё. И забыть. Что где-то, в мире без волшебства у него была другая любовь, имевшая неземные голубые глаза, и мягче любого шёлка каштановые волосы.       Ей останется только хрустальная роза, маленькая жизнь теплившаяся под сердце и надежда на его возвращение. Від мене до неї, від неї до мене Така у нас доля кохати напевно Я сильна, я зможу його відпустити Хоча після цього не знаю як жити       На протяжении вот уже двух лет, как она призналась, они были вместе. Он говорил, всегда говорил, что она самая важная для него девушка, однако… Она хотела слышать другие слова. Да он говорил: люблю, будем вместе, но… Его обещание любить обеих, просьбы на грани мольбы, не просить, не заставлять выбирать. Гарри понимал, что поступает эгоистично, но ничего не мог с собой поделать. Герой магического мира, как бы пафосно это не звучало, не сможет жить в мире с одной, где нет другой. Чому покохала, я чужого Чому не тікала, я від ньго Чекала ночами в неї крала А вона кохала, як я його кохала       Нужно было остановится в тот день, на задних сидениях кинотеатра, не позволить себе приблизиться, на дать губам сомкнуться; найти силы уйти той ночью, улыбнуться, сказать, что была под впечатлением и попрощаться. Той ночи не должно было быть, но как же хотелось очутиться в его объятиях, почувствовать то, что он к ней чувствует, хотя бы раз, а потом она сможет, она попробует забыть. Но тогда…       Она тонула в омуте нежности, той трепетности, с которой Гарри прикасался к нежной, бархатистой коже, как дарил неземные ласки, и сводил её с ума губами. Зря она надеялась забыть, как он осторожно входил в неё, лишая девственности, как её всю пронизывала боль, и как она таяла от удовольствия. Никогда ей не забыть его слов: — Люблю, люблю… — повторял он снова и снова, входя в податливое тело, так отзывчиво выгибающееся навстречу при каждом его движении. Девушке только оставалось слизывать слезинки вины, безвольно стекающим по его щекам. Пробач, благаю не плач Він мій як і твій, одне на двох щастя Пробач, я чую не плач Тобі, мені так буде найкраще Пробач, не знаю тебе Але все одно в коханні так схожі Пробач, за те що він є За те що без нас він жити не може       Прикрывая глаза, чтобы не видеть, как Гарри сжимает в объятиях другую, как та прячет лицо у него на груди, как безмолвно умоляет остаться с ней, девушка пообещала себе и мысленно той, другой, девушке, что будет все равно любить. Но зная, что вряд ли когда-нибудь сможет разлюбить, она будет любить тихо, не пытаясь врываться в чужую жизнь. Спрячется, уедет, не позволит себя найти. Будет хранить то единственное, что осталось ей от Гарри. И возможно когда-нибудь сможет встретиться с ним лицом к лицу, и с гордо поднятой головой сказать: «Это твой сын. Посмотри, он вырос таким же достойным человеком, как и его отец». А сейчас…       «Извини, любимый, но на этот раз позволь мне решить за тебя».