Midnight Oil

Аллен не спал. Был, по меркам Линка, по крайней мере час ночи, и Аллен за все время спал не дольше пяти минут.  — Уолкер, это очень вредно для твоего здоровья. Он смотрел в противоположную сторону, но все равно смог услышать скрип кровати, когда Аллен виновато подпрыгнул.  — Ох… Прости, Линк. Я тебя разбудил? Я могу быть тише. Линк вздохнул, сел и повернулся к Уолкеру, одаривая того хмурым взглядом.  — Я не хочу, чтобы ты был тише, Уолкер, я хочу, чтобы ты лег спать. Тебе завтра работать, знаешь же. Белые волосы Аллена почти светились в темноте, что было особенно видно, когда он опустил голову. — Да, знаю. Линк еще сильнее нахмурил лоб, его светлые волосы раскидались по плечам в непрофессиональном беспорядке. Линку понадобилось примерно четыре месяца постоянного наблюдения, чтобы научиться понимать, когда Аллен чем-то расстроен, и даже сейчас он подозревал, что это случилось только потому, что Аллен начал понемногу расслабляться в его присутствии. Линк начал сожалеть об этом почти сразу как научился понимать его. Он необъяснимо ненавидел вид расстроенного Аллена и не знал, что с этим поделать; он просто не понимал. В конце концов, его работа не включала в себя заботу об Аллене, ему не стоило даже беспокоиться о том, что Аллен не может уснуть, что завтра утром он наверняка будет устал и измучен. Мысли об этом совсем не помогали, но Линк знал, что никогда не сможет сказать это вслух. Что он не может спать, зная, что Аллен все еще бодрствует. Спрашивать «Что случилось?» не было смысла — Аллен же будет все отрицать -, поэтому Линк рассматривал другой вариант. Он с минуту раздумывал над этим, все еще хмуро глядя на отведшего взгляд Аллена.  — Если уж я собираюсь бодрствовать в такой час ночи, я могу приготовить пирог. — заявил Линк. Если сам он предпочитал почитать, когда не мог уснуть, то Аллену настроение всегда поднимала выпечка и она же могла отвлечь его от посторонних мыслей достаточно надолго, чтобы он мог поспать пару часов до наступления утра. Он зажег свечу как раз в подходящий момент, чтобы поймать легкий румянец у Аллена на щеках.  — Прости. — повторился экзорцист. Линк это проигнорировал. Ходить в своей полосатой пижаме за пределами спальни было непрофессионально, так же как и весь его внешний вид в целом, но его это сейчас не волновало: все равно все спят. Выпечка пирога не займет и часа, что оставит — он бросил взгляд на часы — пять часов до момента их пробуждения в восемь утра, если Аллен быстро погрузится в сон. Он открыл дверь.  — А- Мягкий поспешно оборванный звук заставил его повернуться как раз вовремя для того, чтобы увидеть опускающуюся перед ним руку Аллена и танцующие в тени его лица блики от пламени свечи. Выражение лица Линка не изменилось, но в груди зародилась странная боль.  — Пойдем, Уолкер. Я не могу оставить тебя здесь одного. Аллен почти мгновенно просветлел, хотя и постарался скрыть это, и чуть не споткнулся, поднимаясь с кровати.  — Д-да, конечно. Они вдвоем шли по коридору босиком, немного нелепо. Джерри в это время ночи уже спит, но все ингредиенты, разумеется, все еще будут на кухне, включая те новые и свежие, появляющиеся на кухне ежедневно. Линк знал, что Джерри не заметит, если пропадет немного муки и сахара. Некоторое время Аллен шел тихо, а не так беспокойно как раньше, но чувствовал себя явно не в своей тарелке. Его левая рука была открыта, свободна от обычных перчаток, и Линк не мог удержаться от ее разглядывания, прежде чем принудил себя вернуться к осматриванию коридора. Аллен не заметил.  — Какой? — спросил Линк, когда Аллен так и не сделал ни единой попытки завязать разговор. Аллен медленно повернулся к Ворону с насмешливо-вопросительным взглядом. — А?  — Какой пирог ты хочешь чтобы я приготовил? — дополнил вопрос Линк, не глядя на него. — Мы оба знаем, что ты бы съел многие из них. Аллен смущенно засмеялся, почесал затылок. — Да, правда. Мм… С вишней? Аллен ненавидел вишневые пироги.  — Ты уверен? — с сомнением спросил Линк  — Это же твой любимый, верно? — Аллен повернул к нему свои чистые глаза; они сияли в тусклом свете. Откуда Аллен знает об этом?  — Я спросил тебя не о моем любимом пироге, а о том, какой хочешь ты. Короткой тишины хватило для того, чтобы Линк заново нахмурился. Взгляд Аллена говорил о том, что он был заметно поражен, а на его лице, когда он отвернулся, сияла маленькая смущенная улыбка и румянец на щеках. Он не ответил. Линк вздохнул.  — Могу сделать тыквенный. — сказал он парню, раз уж вышла такая игра; тыквенный пирог был любимым пирогом Аллена, он запомнил это, вручив ему тогда пирог в первый раз. (Он был абсолютно уверен, что это не относилось к информации, которую ему стоило знать. Но все равно запомнил.) Аллен улыбнулся ему той маленькой, слегка робкой улыбкой, которую Линк уже привык видеть на его лице.  — Спасибо. Что-то в его голосе заставило Линка чуть покраснеть. Он посмотрел в сторону и, вместо того, чтобы ответить, сказал:  — Мы почти пришли. — и прибавил шагу. Аллен мягко рассмеялся, догнал его, когда он уже открывал дверь, проскользнул внутрь и неловко завис. — Мм. — он замолчал. Линк предположил, что Аллен не умеет печь. Он указал на прилавок.  — Сядь тут. Аллен сел. Линк поставил свечу рядом и начал выбирать нужные ему вещи. Аллен, как и он недавно, слегка покраснел, но старался скрыть это за теплой улыбкой. Из-за этого Линк чувствовал себя тепло, но немного неуютно, и принял решение не смотреть на юного экзорциста. Они опять сидели в тишине, и Линк, быстрыми автоматическими движениями начав готовку, использовал это время, чтобы подумать. Аллен не был первым подозреваемым, за которым ему приходилось следить, но их совместное проживание было самым долгим. А еще Аллен был добрейшим, самым вежливым, самым загадочным и понять его было труднее, чем всех остальных. За время, проведенное с Воронами, Линк забыл о привязанностях. Как и экзорцисты, он редко задерживался в одном месте надолго, даже в штабе Воронов. Но до того как он присоединился к Воронам у него были друзья, и он все еще помнил, каково это. И Аллен…Аллен не был ему другом. Дружба не приводила его в замешательство, как это делал Уолкер. Она не заставляла его теряться в противоречиях. Она не заставляла его чувствовать себя так тепло, она не заставляла его краснеть. И это стремительно переходило в проблему. Линк не мог завалить задание. Он этого не сделает. Но он не хотел видеть, как Аллену больно. Эта боль переходила к нему и, Линк это знал, могла инстинктивно свалить его на колени. Этот конфликт может привести к его смерти. Возможно буквально. В конце концов, его могут посчитать за измену.  — Линк, ты бы скучал по мне, если бы меня не стало? Его первой реакцией на этот неожиданный вопрос был непонимающий взгляд, а затем он нахмурился.  — Почему ты спрашиваешь? — поинтересовался он, вместо того, чтобы отвечать, и немного замедлился. Аллен пожал плечами, выглядя задумчивым и более уязвимым, чем Линк когда-либо его видел.  — Я просто думал, что, — сказал он мягко, — если бы я…изчез. Моим друзьям было бы грустно, но… — он замолчал, а затем напряженно продолжил: — У Лави есть Книжник. Я уверен, он сможет двигаться дальше. У Линали есть брат, да и все остальные. У Миранды есть Линали и Мари. У Крори есть Лави, а… — он покачал головой. — Я им не нужен. Если бы я исчез, то все осталось бы так, будто меня и не было никогда. Так это мучило Аллена сегодня ночью? Линк дернулся, борясь с желанием подойти к Аллену и сделать…нечто. Что угодно, чтобы убрать это выражение с его лица и смягчить его тон, возвращая его в к привычному приветливому состоянию. Но он безжалостно его подавил.  — Они будут скучать по тебе. — сказал Линк, контролируя напряжение в голосе. Я буду-, но и это он тоже подавил.  — Очень мило с твоей стороны, говорить такое. — Аллен мягко и с грустью усмехнулся. Линк оставил лежать готовый корж для пирога и повернулся, строго глядя на Аллена.  — Они будут скучать по тебе. — повторил Линк, на этот раз твердо, с силой, которая удивила даже его самого. — Они будут помнить тебя, ты же их друг и товарищ. Ты помогаешь мисс Ли относить кофе Научному Отделу. Ты споришь с Кандой почти каждый день. Ты не обижаешься, когда тебя дразнит Книжник Младший. Ты всегда вежлив с Джерри, даже в свои худшие дни. Ты всегда знаешь, как успокоить мисс Лотто. Ты, — он заметил пораженный взгляд на лице Аллена и глубоко вздохнул, принуждая себя успокоиться и подумать, почему он вообще так из-за этого расстроился. — Они будут скучать по тебе. Аллен еще некоторое время смотрел на него, и Линк почувствовал прилив краски к щекам. Затем, наконец, Аллен улыбнулся, склонив голову.  — Спасибо, Линк. Я нуждался в этом. Линк натянуто кивнул и вернулся к работе, а Аллен снова затих. В этот раз прошла только пара минут, прежде, чем он заговорил.  — Я тоже буду скучать по тебе, Линк. Если ты уйдешь. Линк не знал, что на это ответить. И, в конце концов, не сказал ничего. Никто из них больше не заговорил, пока Линк не поставил пирог в духовку и не вспомнил, что теперь, некоторое время, им будет нечем заняться, кроме как просто ждать. Так что он твердо сказал Аллену не покидать кухню и вышел за дверь. Через пару минут он вернулся с парой книг в руках. Одну из них он вручил Аллену, который принял ее с недоумением.  — Что это? — смущенно уточнил он, с любопытством глядя на Линка. Линк откашлялся, глядя в сторону.  — Я не знаю, какие книги ты читаешь. — проинформировал он Аллена, убирая с лица упавшие на него пряди, но тут же отдергивая руку. — Эта одна из моих любимых. Думаю, она займет тебя на время, пока мы ждем. Аллен улыбнулся той улыбкой, которая всегда вселяла в Линка странное чувство, будто он действительно сделал что-то очень правильное.  — Я не очень много читаю. — признался Аллен, тем не менее, открывая книгу. — Мне обычно не выдается шанса. О чем она? Линк начал рассказывать ему тихим, почти неуверенным тоном, а Аллен ни разу не отвел от него взгляда, кивая по ходу объяснения. Через пару минут они оба принялись читать. Линк скосил взгляд на часы, удивляясь, почему ему сейчас так…уютно. Мир казался редким подарком, когда ты ставишь свою жизнь на кон войны.

***

Проснувшись на следующее утро, Линк нашел Аллена спящим с книгой, прижатой к груди. Он осторожно забрал книгу, отмечая нужную страницу, прежде чем разбудить его. В конце концов, у них оставалось еще много работы.