О болеющих оборотнях

Питер ржёт. Откровенно так хохочет, сгибаясь пополам и чуть ли слёзы не утирая. Рядом стоит Малия, тихо посмеивается, глядя на старшего брата, и прикрывает рот ладонью. Из одного угла лофта в другой на первой космической носится Кора, крича что-то про фотоаппарат. В центре всего этого безобразия стоит хмурый (кто бы мог подумать?) Дерек и рычит на них на всех. Видя это, Питер смеется еще сильнее, опираясь рукой о стену лофта. Стайлз замирает прямо в проеме, оглядывает это всё, удивленно моргает и еле сдерживается от желания ущипнуть себя, потому что… Ну, нет, это даже на ее очередной сон не смахивает. А её сны, к слову, обычно отличаются особой оригинальностью и даже отдают легкой (как пушинка) наркоманией.  — Ч-что происходит? — Стилински еще раз обводит взглядом помещение, искренне не втыкая в суть происходящего. Дерек опять рычит, и тут даже Малия не сдерживается и хохочет в голос.  — Дерек, — выдавливает из себя Питер, чуть переводя дух.  — Я вижу, что это Дерек, — недовольно замечает Стайлз, жалея, что не взяла биту. Других способов усмирить этот сумасшедший дом на выезде Стилински не видит. — С ним что? Малия, прислонившись спиной к стене, глубоко дышит и обмахивается ладошкой. Питер поднимает взгляд, тихо хихикает и начинает объяснять. Ну, пытается объяснить.  — Ветря… — взрыв хохота, рык одного хмурого Альфы, новый взрыв смеха. — Ветрянка?.. Стайлз в еще большем ступоре застывает, а Питер почти съезжает по стенке. Малия шумно выдыхает и закрывает глаза.  — Стайлз, какого черта ты тут делаешь? — Дерек, кажется, смущается. И злится. И если в первом Стайлз не уверена, то во втором на все сто процентов. Дерек вообще всегда злится, когда Стайлз рядом. Иногда шатенка думает, что это уже инстинкт: если Стилински рядом — начинай злиться.  — Мэл позвонила, сказала, чтобы я срочно ехала в лофт. А, знаешь, со всей этой сверхъестественной жутью я привыкла, что если просят ехать, то ехать надо, — Стилински хмурится, проходит в лофт и складывает руки на груди. — Так что произошло? Дерек — да, вот сейчас Стайлз в этом уверена! — смущается и смотрит в пол. Питер подходит к Стайлз сзади и прочищает горло, чтобы начать что-то говорить, когда сверху буквально слетает Кора.  — У Скотта ведь был профессиональный фотоаппарат, да? О-о, это должно быть сохранено в лучшем виде, — младшая Хейл чуть ли не поет от радости, когда вылетает за дверь. Стайлз впервые в жизни не успевает даже слова вставить.  — Так вот, лапушка, смотри — начинает Питер, показывая на племянника, как на экспонат в музее. — Перед тобой самый косячный оборотень всех времен. Пожалуй, так даже Маккол не проваливался, как считаешь? — Дерек опять недовольно рычит, а Стайлз хмурится. — Ладно, оставим пальму первенства по тупости за твоим драгоценным дружком.  — Ближе к делу, Питер.  — Мы считаем, что у Дерека ветрянка, — уверенно заявляет Малия, тоже подошедшая к ним. Стайлз страдальчески вздыхает и возводит, как говорится, очи горе, напоминая одним рожденным, между прочим, оборотням одну простую истину:  — У оборотней самая лучшая иммунная система, оборотни не боле… Ёжика тебе в задницу, это что? Договорить ей не дают, разворачивая за плечи к Дереку, придвигая к нему вплотную. Стайлз даже возмутиться этому не успевает, с шоком разглядывая кожу оборотня.  — И? — Питер за ее спиной приплясывает от нетерпения, скорее желая убедиться в идиотизме дорогого родственника. Стайлз опять вздыхает, даёт Дереку щелбан и усмехается, складывая руки на груди.  — Опять отказался спать с какой-то ведьмой?  — Ничего я не!..  — О, так ты не отказался, а она все равно тебя прокляла? Дерек, не думала, что с этим у тебя всё так плохо, — сочувственно тянет Стайлз, переглядываясь с Питером и Малией. Дерек опять рычит, кажется, уже смиряясь.  — Не было никакой ведьмы, — снова начинает он и устало трёт переносицу, когда Стайлз опять его перебивает.  — О, колдун? Я так знала! — Стилински растягивает губы в улыбке и хлопает в ладоши, восторженно пища.  — Стилински! — Хейл хватает ее одной рукой за ворот рубашки, сверкая алой радужкой глаз. Девушка сдавленно охает и уже собирается выдать Дереку всё, что она о нем думает прямо в глаза, когда Питер подходит ближе.  — Стайлз, милая, ты ведь болела этой дрянью? — осведомляется Питер, прерывая идиллию. Стилински кивает, отскакивая от Дерека и лихорадочно отряхивая рубашку, стараясь скрыть дрожь. — Значит, тебе тут безопасно будет. А мы, пожалуй, пойдем. Мало ли, это болезнь какая, заразная. Стайлз второй раз за день не успевает вставить ни слова, оборотни уматывают из лофта со скоростью света. Дерек тяжело вздыхает и садится на диван, Стайлз плюхается рядом.  — Ладно, чувак, как это произошло? Она заинтересованно смотрит на оборотня, надеясь услышать длинный (по меркам Дерека, конечно) рассказ, по которому и станет известна причина внезапной… болезни? Вместо этого слышит нечто подобное «шел, упал, очнулся — гипс».  — Лег нормальным, сегодня просыпаюсь… и вот оно. Стилински фыркает, хрустит пальцами, разминает шею, пока Хейл смотрит на всё с праведным ужасом, потому что такую Стайлз стоило бояться. Это вам даже не Скотт, знающий подругу с детства, скажет, а Питер, причем как прописную истину. Ладно, если быть уж до конца откровенными, то Стайлз боялась вся Стая, если не весь Бейкон Хиллс. Нет, серьезно, человека, который хотя бы десять раз за месяц попадает в участок, стоит опасаться. А человека, которого вытаскивают оттуда какие-то странные личности, стоит бояться. Впрочем, и сами бравые полицейские, стоящие на охране порядка, боялись Стайлз. Вообще-то, еще с тех пор, как шериф привел в участок девочку с косичками. Вот в тот момент город и понял, что что-то в мироздании пошло не так.  — Значит так, волчара, либо ты мне сейчас рассказываешь всё-всё, либо я… Так, я еще не придумала, что я сделаю, но, поверь, это будет ужасно! Так вот, мне нужно знать, что с тобой произошло, потому что без этого я даже понятия не буду иметь, как тебя лечить, окей? Дерек вздыхает. Тяжело, полной грудью, обреченно. И уточняет на всякий случай:  — Почему ты?  — Как сказали Питер и Малия, это может быть болезнью для оборотней, значит, мохнатым сюда нельзя. Даже если это ветрянка, они ей не болели. И Скотт не болел, это я точно знаю. Никто из твоей стаи не болел, я когда-то давно интересовалась.  — Даже знать не хочу, зачем тебе это было нужно, — вообще-то, Хейл уже почти смирился. Правда.  — Вот и не знай. Говоришь, не было ничего?  — Ничего. Вообще ничего.  — Так, мне нужна зеленка, — Стайлз кивает самой себе, встает и оглядывается по сторонам.  — Зеленка? Стайлз, зачем тебе зеленка? — Дерек хмурится и недоверчиво смотрит на девушку, которая с самым решительным видом направляется на импровизированную кухню.  — Моя мама лечила меня зеленкой, когда я болела. И в шутку называла… Ай, проехали! — отвечает девушка и пожимает плечами, стараясь не останавливаться на этом. Стайлз практически живет с волками, она прекрасно научилась врать им, почти шикарно контролирует сердцебиение, но Дерек все равно слышит, как дрогнул ее голос и сердце чуть сбилось при упоминании матери. Наверное, это очень странно, но он всё-таки говорит:  — Я, конечно, не болел, но моя мама кормила меня шоколадками, когда меня обижал Питер. Стайлз появляется перед ним с какой-то коробкой в руках и тихо смеётся.  — Ты обижался на Питера? — это очень-очень странно, но Дерек улыбается и пожимает плечами.  — Я был совсем ребенком, конечно, — Стайлз улыбается и качает головой, роясь в какой-то коробке. Заглянув туда, Дерек давится воздухом и даже немного боится задать следующий вопрос. — Стайлз, откуда в моем доме аптечка? Девушка фыркает, достает небольшой пузырёк и предвкушающе улыбается. Дереку кажется, что такой улыбки он даже у Джерарда не видел. И такого маниакального блеска в глазах. На какой-то короткий миг Хейл даже решает, что сдаст девчонку в участок, потому что ходить с таким выражением лица по улицам города — ненормально.  — Подставляй руки! — Стилински щурится и начинает экзекуцию. Дерек старается не думать, почему так легко сдается. — Нет, серьезно, как думаешь, зачем аптечка? На вас все заживает, конечно, как на собаках, — интересно, с чего, а? — но есть еще я, Лидия и Эллисон, которые тоже шатаются везде с вами. И если к Лидии попробуй подойди, учитывая ее голосовые связки и Питера, то вот на меня и Элл все лезут с огромным удовольствием. Так что, да, зачем же в твоем лофте аптечка? Дереку приходится согласиться. Он закрывает глаза и улыбается, чувствуя, как Стайлз старательно выводит на его коже пятна. И он не задумывается, почему сейчас не рвет и не мечет. И он уже привыкает к этому ощущению, когда девчонка останавливает и отстраняется. Она ойкает и молчит. И сопит, будто обиделась.  — Стайлз? — он приоткрывает один глаз. Стилински сидит, сжимая в руке этот пузырек, и краснеет. Дерек прочищает горло и повторяет. — Стайлз? Она поднимает на него взгляд огромных карих глаз, за которые Питер называет её оленёнком Бэмби, еще сильнее краснеет и смотрит на свои колени.  — Дерек, тут это… Ну, знаешь… В общем, чувак, сними футболку! Стайлз привыкла, что она ничего не смущается. Она играла с парнями в лакросс, переодевалась с ними. И, чего уж тут скрывать, видела многое, но Хейл смущал. Это было… Ну, это было выше нее. Оборотень удивленно приподнимает брови, хмыкает и стягивает футболку. Стайлз краснеет еще сильнее. И, кажется, у нее дрожат руки. Потому что, серьезно, ей сейчас нужно будет дотронуться до Дерека. Почти голого Дерека, окей?  — О, чёрт, — Стайлз шипит и зажмуривается. Дереку даже хочется сказать что-то язвительное, в стиле Питера и самой Стайлз, вот только вместо этого он хватает её за руку и смотрит в глаза:  — Стайлз, посмотри сюда, — девчонка морщится и вздыхает, успокаиваясь.  — Нет-нет, всё в порядке, просто… Ну, знаешь, подростковые гормоны, твое тело… Это всё вместе так взаимодействует, — она взмахивает руками в своей излюбленной привычке, напоминая мельницу, и каким-то чудом не разливая зелёнку. — Забудь, окей? Дерек кивает, а Стайлз продолжает. Уже через несколько секунд она благополучно забывает, что сейчас почти лежит на Дереке Хейле (полуголом, ага), вырисовывая на его теле загогулины. Когда Дерек чувствует какой-то подвох, он открывает один глаз, а Стайлз с визгом отпрыгивает и вскакивает на ноги. У Дерека на груди большими буквами значится «Хмуроволк».  — Только не убивай, ладно? — девчонка смеется, ставя на стол злосчастный пузырёк. — Такой соблазн, я не могла удержаться! Дерек флегматично вздыхает, осматривая результат работы Стилински. В голове, если честно, до сих пор не до конца уложилось, что он заболел. Оборотень. Заболевший оборотень.  — Оборотни же не болеют, да?  — Молчи уж, леопар-рд, — фыркает Стайлз, а потом застывает, глядя прямо в глаза Хейлу. — Леопард. Меня так мама называла, маленьким леопардом. Она поджимает губы и грустно улыбается, глубоко вздыхая. Не отрывая взгляда от Дерека. Тот зовёт её к себе и к, своему же шоку, сажает на колени.  — Держи шоколадку, — он протягивает ей небольшую шоколадку, спрятанную ранее в кармане снятой рядом куртки. Стайлз улыбается и утыкается лбом в его плечо, снова отчаянно краснея.  — Итак, сколько та ведьма согласилась не снимать заклятие? — интересуется Малия, сидя на лавочке в парке и уничтожая мировые запасы мороженого.  — Я заплатил ей достаточно, чтобы эти двое всё поняли, — Питер усмехается и оглядывается по сторонам. — Пошли на аттракционы?  — Решил восполнить пробел в нашем общении и вспомнить, что ты мой отец? — Малия удивленно смотрит на мужчину, а потом улыбается и хватает его за руку, поднимая с лавочки. — Тогда начнем с машинок!