Имеем не храним, потерявши плачем

      И вот уже идет девятый месяц беременности моего омеги. И восьмой месяц моей «прекрасной» жизни. Каждый мой день до безобразия одинаковый. Проснулся, встал, пошёл в ванную комнату, сделал все водные процедуры, отправился на кухню, запихнул в себя какую-то еду, выпил кофе, спустился в гараж, сел в машину, поехал по ненавистному пути, приехал, вышел из машины, зашел в больницу, кивнул персоналу и снова в путь, который лучше никогда бы не проходил. Путь к его палате.       Зашел, оглянулся, сел, взял его руку в свою и ушел в себя. Уже восемь месяцев я каждый день сижу возле него, держу его руку в своей и прошу прощения. Прошу прощение за все. За то, что я ублюдок, за то, что он сейчас здесь лежит по моей вине, а самое главное прошу прощение за то, что понял все слишком поздно. Понял свои чувства к нему я действительно слишком поздно. Если бы я только раньше прислушался к своему внутреннему голосу… И тогда все могло бы быть по-другому.       Мы могли бы сейчас ждать появление нашей маленькой крошки вместе. Проводить вечера вместе. Я бы его обнимал, целовал, ласкал. Я бы с большим удовольствием гладил его большой животик и был бы рад услышать или ощутить движение малыша. Мы бы вместе выбирали мебель для детской комнаты, спорили бы, какого лучше цвета сделать детскую, а я бы только умилялся его обижено-возмущённо-недовольному лицу, целовал и соглашался бы с его выбором. Мы бы вместе принимали душ, где я бы его любил, любил бы нежно, придерживая за округлый животик, а потом бы мыл и закутывал в большое, мягкое оранжевое полотенце и нес в кровать. Заграбастывал его в свои объятия и мы бы вместе засыпали. Потом по утрам я бы будил его нежным поцелуем, который мог перерасти в страстный. А потом и в тягуче нежное занятие любовью. Мы бы вместе готовили завтрак, обед и ужин. И как я уже говорил, проводили бы вечера вместе, в объятиях друг друга. Но имеем не храним, а потерявши плачем. Вот так получилось и у меня.       Я всегда был ублюдком. Да, сейчас я это понимаю, а раньше я так не думал. Возможно, таким меня сделало общество. Хотя, нет. Оно здесь не при чем. Брат мой ведь тоже был в такой же ситуации как я, но ублюдком не стал. Да, он был сдержанным, хладнокровным, возможно даже эгоистичным, но только на работе. В окружении близких людей он был совсем другим. Добрым, веселым, жизнерадостным. Ну, а что касается меня? Мне всегда было плевать на окружающих.       У меня было все, что пожелаешь. Деньги, статус, почет и уважение, все же я наследник знатного клана Учиха. Отбоя от омег у меня не было. Опять же, деньги и статус делали свое. Да и моя внешность была тем элементом, что особо привлекало омег. Высокий, мускулистый брюнет, с черными, как смоль глазами и светлой кожей. Одевался я всегда стильно. Черные джинсы, которые только подчёркивали мои накачанные ноги. Рубашка была глубоких цветов. Таких как черная, темно-синяя, фиолетовая и так далее. Но неизменно была расстёгнута на три верхние пуговицы, а рукава закатаны до локтей. Конечно, в дополнение ко всему, запах крепкого виски с нотками лимона, который заставлял пьянеть и течь омег в независимости от наличия течки.       Разумеется, я всем этим пользовался. Единицы омег были в моей постели дважды. Да и отношения больше чем на неделю, у меня были только раз. Они продержались месяц, что для меня было долгим. Но быстро надоели. Точнее надоела омега. Она постоянно требовала внимания к себе. То поведи ее в кино, то в ресторан, то еще куда-то. А я все-таки еще и работал, и иногда мне хотелось отдохнуть дома. Нет, я конечно ходил по всем этим развлекательным местам, но особого восторга они у меня уже не вызывали. Наверное прошел тот возраст, когда главные были клубы, вечеринки и попойки. Да и смотреть на это дрыгающееся стадо пьяного нечто (людьми их язык не повернется назвать) не было особого желания. Особой причиной расставания с ней были ее истерики на почве ревности. Хотя чего таить, верным ей я и не был. Если честно, я вообще не понимал этой верности. Ну что здесь такого, что я переспал еще кем-то? Аники мне говорил, что это будет длиться до тех пор, пока я не встречу свою истинную пару, а потом в каждом Учихи просыпается однолюб и собственник, а следом за этим чувство верности. Тогда я в это не поверил.       Так вот моя жизнь и двигалась. Пока однажды я не встретил одного блондинистого омегу. Меня сразу привлекла его внешность. Короткие блондинистые волосы, которые находились в вечном творческом беспорядке, большие голубые глаза, словно два океана, и смешные, то ли шрамики, то ли татуировки на щеках. Рост у него был средний, тело было стройным и слегка подкачанным. Запах его был приятным. От него исходил запах тропического пляжа, с нотками чего-то непонятного. Вот как раз это что-то непонятное меня постоянно притягивало.       Познакомились мы с ним случайно. Банально столкнулись при выходе из супермаркета. А потом, на следующий день, он пришел ко мне в фирму, как представитель наших партнеров. Тогда мы заключили выгодную сделку для нас обоих и решили отметить ее в ресторане. Плавно наш поход в ресторан перешел в поход в клуб.       Что там было я не помню, но проснулся я у себя дома в обнимку с тем самым блондином, которого Наруто звали. Кстати говоря, были мы абсолютно голые. И судя по следам на его, да и моем теле, ночка была еще та. Как потом оказалось, я у него был первым партнером. Не знаю почему, но эти слова грели мне душу, но я быстро отогнал те мысли.       После, сидя на кухне, мы пытались вспомнить, что же все-таки произошло. И нам это удалось. Оказалось, когда мы были в клубе к Наруто начал приставать какой-то альфа, а я приревновал (но это знать омеге не обязательно, потому что я сам не понял, какого лешего я приревновал) и впился поцелуем в губы блондина. Меня так завлекло желание, что я потащил его к себе. Как мы туда добрались никто так и не вспомнил.       Уже будучи в квартире, я прижал его к стенке, властно целовал и остервенело срывал с него одежду. При этом покрывал каждый участок его тела поцелуями-укусами. Тогда я даже не удосужился снять с себя одежду, а просто расстегнул ширинку, достал уже прилично возбужденный член и вошел в тело омеги без растяжки. Каким образом я его не порвал для меня загадка по сей день. Имел я его жестко. А он даже не жаловался. Меня это только подстегивало и я вбивался в его тело еще жестче.       Наверное, я так бы и имел его с особой жестокостью, если бы не увидел слезы. Меня никогда не заботило, что ощущают омеги во время секса. Но с этим омегой было как-то по-особому. Я сразу остановился. Вытер его слезы, поцеловал каждый глазик, потом носик и губы. Подхватил его под попу и понес в спальню. Аккуратно уложил на кровать. Снял с себя всю одежду и лег сверху на него. Припадая к его губам, руками водил по его бокам, бедрам, животу, груди. Оторвавшись от губ, перешел на шею и начал покрывать ее поцелуями, следом были грудь, живот, аккуратный член омеги. Когда я дотронулся к его плоти, я услышал первый стон наслаждения. Для меня этот стон был как музыка. Я во что бы то не стало, хотел его услышать снова.       Теперь я уже стал покрывать все тело нежными поцелуями. И когда вернулся к губам, заключив их в страстный поцелуй, я аккуратно, не спеша, снова вошел в блондина. Теперь я его имел нежно. А разве слово «имел» можно совмещать со словом «нежно»? Выходит, что я его… любил? Тогда, когда я сидел с ним на кухне, я только отогнал куда подальше эту мысль, быть такого не могло, что бы я кого-либо не имел, а именно любил.       Посидев тогда и подумав, что омега в принципе симпатичный, даже очень, мне с ним было хорошо в постели, да и то, что он не закатил скандала по тому поводу, что я его лишил девственности тоже что-то да значило. Я решил предложить ему встречаться. И брат мозги ебать перестанет по поводу постоянных отношений. Да и это особо ничего не изменило в моей жизни. Как я и говорил, верность я особо не чтил, так что, почему бы и не начать отношения? Я ему это предложил, я то думал, что он сразу согласится, но он попросил подумать до вечера. Не знаю почему, но я согласился.       После этого разговора, мы пошли в кино. Хм, смешно то, что это я предложил пойти, хотя раньше такого энтузиазма я за собой не наблюдал. Тот день мы провели весело. Оказывается он довольно интересный человек. Пускай у нас и мало общих интересов, но его довольно весело слушать, он смешно так рассказывал и жестикулировал при этом, что даже я тихонько смеялся, что мне в принципе вообще не свойственно.       В конце я провел его до дома и он дал мне положительный ответ на мое предложение, а потом поцеловал меня в щеку и убежал к себе. Я тогда очень обрадовался его согласию, но сразу одёрнул себя. Да что же за хрень творится со мной? Почему я так реагирую на этого омегу? Не стал забивать себе мозги всякой хренью, я просто прогнал эти мысли и пошел домой.       Но с каждым днем, проведённым с этим блондином, эти мысли стали все чаще и чаще возвращаться ко мне. Мне было приятно, когда он прикасался ко мне, можно даже сказать, что я стал зависим от них. Вы думаете альфам все равно на прикосновения? Ошибаетесь, альфы так же как и омеги зависят от прикосновения любимого человека. Стоп. Что? Какого человека? Любимого? Да быть такого не может? Или может? Давайте-ка подумаем, с появлением этого человека в моей жизни стали появляться странные, не свойственны мне эмоции и мысли, так? Так. Каждый раз когда мы занимались сексом, я хотел отыметь так жестко как только мог, но стоило мне увидеть его глаза полны любви, нежности, тепла, как весь мой запал улетучивался и я уже не имел его, а любил. Каждый раз, когда он мне звонил или когда я его видел, независимо от меня, появлялась улыбка, которую я сразу убирал с лица. А самое главное, я не выносил, когда вокруг него крутились другие альфы. Потому что я его ужасно ревновал, но глушил это чувство, убеждал себя, что все это бред и что я либо не выспался, либо устал, вот мне всякая ревность и мерещится.       Но, была еще одна странность. За весь месяц наших отношений я ни разу не изменил ему. Как так? Раньше меня не останавливало наличие одного партнера. А теперь мне просто не хотелось идти налево. Да и одна мысль, что это будет не Наруто, вызывала некое подобие отвращения. Простите, что? Какое, блядь, «подобие отвращения»? Это что получается, я его люблю? Да быть этого не может. Так, сегодня же пересплю с какой-нибудь омегой.       И я переспал. Точнее попытался. Но стоило мне только начать ее целовать, как перед глазами появился блондин. И сразу ее губы стали ощущаться как его, вместо ее длинных каштановых волос — короткие блондинистые волосы, вместо карих глаз — большие голубые глаза, полные любви. Как раз эти глаза, были последней каплей. Твою мать, я правда его люблю. И от этого стало так приятно на душе. Но меня быстро вернул в жизнь стон, но не тот стон, который для меня как музыка. Открыв глаза, я увидел, что эта кх…кх… омега оседлала меня и уже вовсю скакала на моем члене. Меня тогда чуть не стошнило.       Скинул ее из себя, и приказав выметаться я пошел в душ. Тогда я в душе простоял часа три и все это время пытался смыть из себя ее прикосновения, твою же ш мать, веду себя как омега. Ну и пусть, не хочу ощущать на себе не чьи прикосновения, кроме Наруто. Наруто… Одно только упоминание его имени заставляет моего внутреннего альфу мурлыкать, а на лице появится нежной улыбке. Наруто, мой Наруто. При слове «мой» альфа внутри меня согласно зарычал. И только тогда я понял, почему меня к нему влекло из самого начала. Он, ведь, моя истинная пара. Мой омега, предназначенный судьбой. Нужно немедленно увидеть Наруто.       Когда я набрал его номер, мне долго не отвечали, но когда ответили… Бля, лучше б не отвечали. Что я несу, это было бы еще хуже. В общем Наруто попал в больницу после серьезной автокатастрофы и сейчас находится в коме. Не тратя ни секунды, я быстро оделся и отправился в больницу. Но на выходе меня остановила соседка и ее вопрос меня поверг в ступор, а потом в шок. «А почему Наруто вылетел из квартиры весь в слезах?» С одной стороны простой вопрос, но понимание того, что он все видел делало свое. Не ответив ничего, я галопом отправился к нему, к моему, надеюсь еще моему, Наруто. Когда он очнется, я вымолю у него прощения.       Мчал в больницу, нарушая все возможные правила дорожного движения, но мне абсолютно было все равно. Как только я туда залетел и нашел врача, мне рассказали, что Наруто ехал на большой скорости и не справился с управлением, слетел с дороги и машина упала в овраг, при этом несколько раз перевернулась.       «У меня есть для вас две новости, одна хорошая другая нет, с какой начать?» — после рассказа о случившемся, спросил у меня доктор. Как бы банально это не звучало, я выбрал хорошую. Наруто оказался беременным и так, как я его единственный партнер, следовательно, этот ребенок мой. От понимания, что я скоро стану отцом стало так приятно, хотелось прям запрыгать от счастья. Но «плохая новость» меня ждала еще впереди.       «Как я уже говорил, Узумаки-сан в коме. Причина этому серьезная травма головы. Мы будем поддерживать его жизнь все оставшиеся восемь месяцев, чтобы жил ребенок, но после… Простите, но он больше не придёт в себя, его мозг мертв. Примите искренние соболезнования» — Звучало как приговор к моей смертной казни. «…Больше не придёт в себя…» звучало у меня в голове. Как? Но как такое может быть? Я ведь только понял, что люблю его, что хочу быть всю оставшуюся жизнь только с ним. В конце то концов, воспитывать этого ребенка только вместе с ним. Но…       Вот такая вот моя история. Держа его за руку, очередной раз я вспомнил всю эту историю. Я уже сто раз просил у него прощения, сто раз рассказывал всю эту историю. Не сосчитать сколько раз я хотел убить себя, но глядя на увеличивающий животик, где рос наш малыш, я понимал, что должен жить ради него, у него должен быть хотя бы один родитель, если по моей вине он лишится второго.       Сегодня доктор мне сообщил, что завтра они сделают кесарево сечение и на свет появится наш ребенок. А это означает, что завтра умрет моя половинка и наш малыш станет наполовину сиротой. Как же больно осознавать, что пойми я все свои мысли раньше, всего этого не было бы. Я понимаю, что я заслужил наказания из-за своего способа жизни, но зачем наказывать двоих, ни в чем не повинных людей. Один из которых даже еще на свет не появился.       Это последний день, когда я его держу живого за руку. Пускай, как говорят врачи, мозг его умер, но сердце то бьется. А завтра все, сердце уже биться не будет. Осознание всего этого словно насквозь проткнуло мое сердце. Слезы полились сами собой. Я отпустил его руку, положил одну руку на округлый животик, а голову на его грудь, стал слушать удары его сердца, да, пускай оно и бьется из-за прибора, но все же бьется. Слезы полились еще большой силой.       — Прости, прости, прости, — срывалось с моих губ, не прекращаясь, — прости, прос… — но я резко оборвался на половине слова, когда почувствовал прикосновения к своей голове. Я сразу же поднял голову, на меня смотрели два измученных голубых глаза, — Наруто — прошептал я, не слыша, как запищали все приборы.       Сразу же в палату залетели врачи и медсестры и выставили меня за дверь. Я находился толи в ступоре, толи шоке, сам не могу понять.       — Учиха-сан, с Узумаки-саном, теперь будет все хорошо. Это чудо, но его мозг сумел восстановится. Я не знаю как, в моей практике это впервые. Такие случаи бывают раз на миллион. Я вас поздравляю, теперь его жизни и жизни малыша ничего не угрожает.       Только после слов доктора я смог понять что произошло. Он жив. Мой Наруто жив. Спасибо небеса, что вернули мне его.       Теперь Саске впереди ожидают только счастливые дни вместе с Наруто и их малышом, а возможно и малышами. Но для этого еще нужно вымолить прощение у любимого блондина. И он вымолит. Ведь даже будучи в коме, Наруто все слышал и более того, видел. Ведь он действительно умер, но его душу не отпускало на небеса. Он все время наблюдал за брюнетом. И когда уже за ним пришел проводник, чтобы забрать на небеса, он не смог уйти, не смог оставить их. Он-то всегда любил Саске, а когда узнал, что его чувства взаимны, просто не смог уйти. Последним аргументом были его слезы и нежные поглаживания округлого животика. И он просто не смог уйти, вот просто не смог. И небеса сжалились над ними и дали им второй шанс. Который больше не упустит ни один из них. Саске воплотит в жизнь свои мечты и они будут вместе, на всю оставшуюся жизнь, а может быть не только эту.