О кошках, любви и странностях жизни

Они были чем-то похожи. Обе знали о существовании друг друга, но относились к этому факту как-то несколько отстраненно. На уровне Добрый-вечер-сегодня-так-свежо-на-улице-не-правда-ли? Обе ненавидели вареную рыбу и слизеринские подземелья. Обе удивлялись тому, с какой фанатичностью Дамблдор выбирает сладкие пароли для входа в свой кабинет. Обеим нравилось, как мелодично поет Гермиона Грейнджер, когда думает, что ее никто не слышит. Обе знали, в кого на самом деле влюблен Гарри Поттер, хотя он и сам этого не знал. Обе знали, чем занимается в своей лаборатории Северус Снейп, когда не занимается зельями. Обе считали, что Драко Малфой «слишком бледненький», и ему надо почаще бывать на свежем воздухе и поменьше – в постели с очередной девочкой или очередным мальчиком. У обеих была невзрачная внешность, мягкая поступь и любовь к ночным прогулкам. Дальше начинались различия. Одна гуляла ночами, выискивая студентов, нарушающих правила Хогвартса. Другая – просто из любви к ночи и одиночеству. Одна искренне любила Аргуса Филча. Другая – относилась к нему так, как в семье относятся к некрасивому неудачному ребенку. Одна никогда не покидала стен школы. Другая – периодически исчезала и даже не через каминную трубу. Встречаясь в пустых коридорах, они обменивались вежливыми приветствиями и расходились, каждая по своим делам. Но однажды все изменилось. В ту мартовскую ночь, ближе к двенадцати часам, Минерва МакГонагалл покинула свои апартаменты и отправилась на Астрономическую башню. Небо еще днем расчистилось от тяжелых слоистых облаков, державших его в плену последние три недели. Впервые дохнуло настоящей весной, характерным запахом мокрого нагретого воздуха. И МакГонагалл решила подняться и полюбоваться на звезды. Что бы там не думали некоторые профессора и студенты, она была не лишена некоторой доли романтичности, которая особенно ярко проявлялась в анимагической форме. Почему так – Минерва не знала и просто имела это ввиду. В это же самое время миссис Норрис приступила к своим прямым обязанностям – патрулированию коридоров Хогвартса в поисках нарушителей. Хаффлпафф и Рейвенкло спали сном младенцев. С этими факультетами никогда не было проблем за редким-редким исключением. Миссис Норрис прошлась по коридорам и с удовольствием отметила, что сегодня ничего подобного не предвидится. Только в Рейвенкло кто-то зубрил зельеварение, через слово проклиная профессора Снейпа, эту «чертову сальноволосую сволочь». Надо бы и его навестить, кстати… В башне Гриффиндора – самом проблемном месте – кому-то снился кошмар. Миссис Норрис, совсем непростая кошка, прикрыла глаза и попыталась уловить исходящие из-за двери спальни мальчиков пятого курса аффирмации. Это Уизли снилось, что Поттер сожрал весь его годовой запас шоколадных лягушек. В спальне девушек шестого курса кто-то сдавленными всхлипами оплакивал потерянную девственность. В подземельях Слизерина она постаралась не задерживаться надолго. Кошки – не норковые животные, и холодные мрачные подземелья – совсем не то, что им нужно. Здесь она задержалась только один раз, на пороге личной комнаты старосты пятого курса Драко Малфоя. Звуки, которые уловили чуткие ушки миссис Норрис, были весьма характерны и не могли быть истолкованы иначе. Малфой был сегодня не один в своей постели. Вместе с ним там был мальчик… и еще мальчик? Миссис Норрис насмешливо фыркнула, сверкнула глазами и поспешила дальше. Астрономическую башню она всегда оставляла напоследок. Точно так же, как иногда из предложенного блюда выбирала кусочки мяска и отодвигала их в сторону, чтобы съесть потом, как самое вкусное. Астрономическая башня была таким же вкусным, потому что служила излюбленным местом для тайных свиданий. Там точно кто-нибудь попадется. Поднимаясь по лестнице, миссис Норрис почуяла ту. Другую. - Доброй ночи, - Минерва МакГонагалл сидела на парапете, аккуратно обернув хвост вокруг лап, и на фоне звездного неба был четко виден ее силуэт. - Здравствуйте, мадам, - миссис Норрис ловко запрыгнула на каменное ограждение и села радом, явив МакГонагалл свой профиль. - Ночь сегодня ясная. - Да, мадам. Отличная ночь для астрономических наблюдений. Некоторое время обе любовались звездами, среди которых притаился сгусток тьмы, бывший новой Луной. МакГонагалл подумала, что ни за что не увидела бы его, будучи человеком, но кошки видели мир совсем по-другому. В кошачьем мире Луна была всегда. Миссис Норрис стало интересно, а смогла бы другая так же легко балансировать на узкой ленточке камня в своей человеческой ипостаси? Чтобы скрыть улыбку, она принялась вылизывать лапу. - Как ваше дежурство? Много нарушителей в этот раз? Минерва беспокоилась за своих львят. Нет, она, конечно, не собиралась никого из них покрывать, но все же… Хотелось бы узнать первой, что у тебя снова проблемы на факультете. - Пока никого, но вся ночь еще впереди. Это точно. И никогда не знаешь, откуда грянет гром. А самое страшное – мистер Поттер, надежда магического мира, с его шилом в… одном известном месте. - Надеюсь, ночь будет спокойной. - Ах, мадам, вашими бы устами, да только сливки лакать. Светская беседа безнадежно провисала, но сейчас это никого не смущало. Глядя на звезды и вдыхая мартовскую прохладу, каждая из них думала о своем. МакГонагалл – о том, что покрывать Снейпа и его ночные бдения в лаборатории становится все сложнее, но зато безумно интересно. Норрис – о том, что, если Филч добьется права на телесные наказания, это ободрит его, а у нее самой будет меньше работы. Им было так хорошо молчать вместе, чувствуя при этом, что каждая сама по себе. Однако, тишина была прервана резким звуком, похожим на тихий выстрел. Надежда на спокойную ночь испарилась легко, как качество зелья из котла Лонгботтома. Инстинктивно миссис Норрис прижала уши и зашипела. Шерсть на загривке встала дыбом. МакГонагалл рядом недовольно дернула кончиком хвоста, потом поднялась на все четыре лапы и выгнула спину. - Не волнуйтесь, дорогая, мы сейчас вместе все проверим. Все же и в кошачьей ипостаси в ней оставалось человеческое. Вдвоем они спрыгнули с парапета и пошли на звук. Буквально через несколько шагов к нему прибавился и запах. Характерный запах, который миссис Норрис уже имела возможность обонять сегодня рядом с комнатой Малфоя. Видимо, МакГонагалл тоже учуяла его и поняла, что это такое. Она издала двусмысленное фырканье, в котором смешались возмущение и любопытство. Миссис Норрис согласно чихнула и довольно прошипела: - Нарушители…

* * *

Назначение маленькой комнатки почти под самой крышей Астрономической башни было утеряно за давностью лет. Комнатка была заброшена преподавателями и присмотрена влюбленными парочками. Несколько поколений студентов превратили ее в уютное гнездышко и объект нешуточной конкуренции. Право на свидание в этой обители разврата разыгрывалось по сложным и строгим правилам, что вносило в отношения между претендентами нотку интриги и личных козней. МакГонагалл и миссис Норрис запрыгнули на карниз с другой стороны окна. Теперь они могли видеть все, что творилось в комнате, оставаясь вне поля зрения людей внутри. Пара, которой повезло на сегодняшнюю ночь, была… странной? Ненормальной? Пугающей? Интригующей? Пожалуй, что все это вместе. Перед разоженным камином, на пушистом шерстяном пледе устроились Панси Паркинсон и Гермиона Грейнджер. Они лежали обнявшись, и голова Гермиона покоилась на плече Панси, а ее рука – на обнаженной груди слизеринки. Черные прямые пряди и каштановые кудри смешались в причудливую смесь, отливавшую в свете каминного пламени едва уловимой рыжиной. Даже со стороны было заметно, что девушки до неприличия счастливы вместе. - Панси, а можно еще раз? - Что «еще раз»? Ручка Панси недвусмысленно погладила Гермиону по обнаженному плечику. Грейнджер захихикала и потерлась виском о бледную кожу Паркинсон. - Да нет же. Можно еще раз фейерверк? - Нет? Ты не хочешь? - Хочу, хочу. Но… это было так красиво. И так романтично. - Кто бы мог подумать… Заучка Грейнджер посчитала что-то романтичным… - Во-первых, я не заучка, у меня просто хорошая память. Во-вторых, да, есть вещи, которые я считаю романтиными. В-третьих, не дразни меня. - Я тебя не дразню. Я тебя люблю. Панси легким прикосновением поцеловала подругу в лоб. Потом взяла палочку, вытянула руку над собой и произнесла заклинание. Снова раздался тот же звук. Из палочки вырвался сноп ярких разноцветных искр. Несколько секунд он цвел волшебным цветоком, а потом осыпал девушек каскадом конфетти. Обе счастливо рассмеялись. Гермиона прижалась к любовнице еще крепче, как будто хотела спрятаться в ней. - Ты такая чудесная, Панси. Я тебя так люблю. Слизеринка ответила ей поцелуем. Поцелуй перешел в ласки, которые становились все более и более откровенными. Гермиона застонала, выгибаясь навстречу пальчикам Панси… раскрываясь для нее… отдаваясь…

* * *

С той стороны окна профессор МакГонагалл и миссис Норрис переглянулись. Если бы они могли краснеть, то обе залились бы сейчас румянцем. Но, хвала Бастет, кошкам это не свойственно. Минерва подумала о том, что за всю жизнь так и не посмела отважиться на подобное, соблюдая репутацию особы, не позволяющей себе ничего лишнего. Миссис Норрис подумала о том, что, пожалуй, не будет рассказывать об этом Филчу, и еще о том, что в Хогвартсе непростительно мало котов и кошек. - Они такие… настоящие, - сказала Минерва, хотя на самом деле собиралась возмутиться подобным поведением. - Очень милые девочки, - согласилась миссис Норрис, хотя на самом деле разделяла невысказанное возмущение МакГонагалл. - А я-то всегда считала мисс Паркинсон заносчивой и грубой. И кто бы мог подумать, что мисс Грейнджер действительно интересно что-то, кроме учебы! - О, мадам, знали бы вы… - миссис Норрис ухмыльнулась в усы и тут же поспешила сменить тему, - Что-то стало прохладно, вы не находите? Может быть, нам перебраться в более сухое и теплое место? МакГонагалл повела носом, принюхиваясь в погоде. Завтра пойдет дождь со снегом. Его приближение чувствовалось в воздухе уже сейчас, но только чуткое кошачье обоняние могло это уловить. Прозрачные нотки холода, ощутимые на самой границе чутья. Весеннее тепло – слишком обманчиво и недолговечно… - Вы правы, дорогая, и мне кажется, что я знаю такое место. Кошки бесшумно спрыгнули с карниза, оставляя Панси и Гермиону любить друг друга. Хотя девушки и так не замечали ничего и никого вокруг, словно их личное пространство сузилось до расстояния прикосновения. А все, что было за этими незримыми границами – было не важно. «Такое место» оказалось личными апартаментами МакГонагалл. Они протиснулись туда через узкий кошачий лаз, который Минерва использовала в анимагической форме. - Прошу, располагайтесь. Нам обеим не помешает немного согреться. Из уважения к своей неожиданной гостье МакГонагалл не стала перекидывать в человеческую ипостась. Вместо этого она потянулась, потопталась немного на одном месте и улеглась у огня. Из-под полуприкрытых век она наблюдала за любимицей Филча. Миссис Норрис, очень деликатная кошка, обходила незнакомое помещение по периметру, принюхиваясь, но стараясь не прикасаться к вещам, чтобы ненароком не оставить на них свои собственные феромоны. Она отлично чувствовала дистанцию и понимала, кто в Хогвартсе другая, и кто она сама. Апартаменты Минервы МакГонагалл ощутимо пахли магией. Норрис чувствовала ее присутствие в воздухе, так же как и приближение дождя. В кошачьем мире некоторые предметы представлялись материальным воплощением волшебства. В комнате мистера Филча ничего подобного не было, и это заставляло ориентировочный рефлекс миссис Норрис работать в усиленном режиме. Пару раз, не сдержавшись, она издала удивленное фырканье, но от комментариев вслух отказалась. Не каждый день тебя приглашают туда, куда в обычное время вход запрещен. И не просто запрещен, а перекрыт магической защитой. - У вас очень уютно, мадам. - Спасибо. Но, прошу вас, идите ближе к камину. Миссис Норрис заставила себя прекратить исследовательскую деятельность, хотя очень хотелось взглянуть поближе на вон то миниатюрное изображение льва. Место на коврике у камина она выбрала на некотором отдалении от МакГонагалл, но не настолько, чтобы это показалось избеганием. Улеглась так, чтобы одновременно держать в поле зрения и хозяйку, и пламя. Миссис Норрис всегда любила смотреть на огонь. Чем-то он напоминал ей ее саму, но не такую, какой она была сейчас. Скорее ту, которой она была в юности. Прищурила глаза. Спустя какое-то время МакГонагалл – как бы между прочим – спросила: - А что… не у людей тоже бывают случаи… подобные тому, что мы видели сегодня в Башне? Миссис Норрис повела ухом и сделала вид, что не заметила попытку сгладить разницу между двумя кошками, одна из которых была действительно кошкой, а вторая – совсем даже нет. Она чувствовала интерес МакГонагалл по тем неуловимым флюидам, которые недоступны человеческому восприятию. И задавалась вопросом, а чувствует ли это другая, или от нее это скрыто в ее же подсознании? - Знаете, мадам, - промурлыкала она, - Истинная любовь свойственная и другим живым существам в равной мере, что и людям. И иногда эта любовь не делает скидки ни на возраст, ни на происхождение. Ни на пол. Вы хотите знать об этом, мадам? Ответа не последовало. Миссис Норрис поднялась и приблизилась к другой, ступая абсолютно бесшумно. Когти спрятаны в мягких подушечках, и безопасность – всего лишь иллюзия. Потом все изменится. Минерва подняла голову ей навстречу. Сначала они коснулись друг друга носами, мокрой прохладной сморщенной кожей, такой чувствительной, что иногда это причиняло боль. Осторожные короткие затрагивания. Короткие вдохи и выдохи. Вибриссы подергивались от новизны ощущений. В кошачьем мире запахи были намного острее и ярче. МакГонагалл казалось, что она воспринимает мысли Норрис через обертоны ее запахов. Любопытство. Легкое возбуждение. Еще – удивление. Что-то еще, что она не могла понять, потому что не знала подходящих слов. Ко всему этому примешивался едва уловимый аромат пыли, которым за годы обитания у Филча пропиталась шерстка миссис Норрис. Потом – потереться нежными щечками. Мягко. Запахи смешивались, проникали друг в друга. Инстинктивно МакГонагалл закрыла глаза, отдаваясь этим новым для себя ощущениям. Наверное, время, проведенное ею в анимагической форме, можно было измерить годами. Но она никогда не думала, что для нее-кошки возможно такое. Даже мысли не возникало. До сегодняшней ночи, когда в Астрономической Башне она увидела несовместимое – мисс Грейнджер в объятиях мисс Паркинсон. Острый розовый язычок миссис Норрис был непривычно шершавым, и от неожиданности МакГонагалл широко распахнула глаза. Громкое мурлыканье как будто ударило ей в вертикальные зрачки, и оно успокаивало, говорило, что все происходящее – правильно. Всего несколько секунд шока, а потом Минерва ответила на этот своеобразный поцелуй. От кончика языка, которым она касалась Норрис, до кончика хвоста по ней прокатилась волна внутренней дрожи… возбуждения? В человеческом языке не было подходящего названия для этого. Так же, как в человеческой части ее натуры не было подходящих ощущений. Миссис Норрис едва заметно ухмыльнулась самым краешком рта. Кто бы мог подумать, что она отважится на такое с другой… И кто бы мог подумать, что другая ей ответит! Легкая ухмылка, достойная Чеширского Кота – вот все, что миссис Норрис, очень сдержанная кошка, позволила себе. После чего осмелилась на большее, и начала нежно вылизывать мордочку своей внезапной… любовницы? Апартаменты заполнились новым звуком. Двойное мурлыканье: на низких тонах – МакГонагалл, чуть выше – Норрис. Вибрации попадали в резонанс, и от этого казалось, что дрожит пространство. По шерсти и коже под ней как будто пробегала невидимая волна страсти. Ласки становились все более смелыми. Отдаваясь им, Минерва уже знала, что никогда больше и ни с кем больше не сможет испытать ничего подобного. Вы хотите знать об этом, мадам? Она хотела. Ее чувственность, скованная пуританским воспитанием, годами преподавательской карьеры и рамками безупречной репутации, внезапно пробудилась, благодаря странному стечению обстоятельств. И больше Минерва МакГонагалл, профессор трансфигурации, строгий декан Гриффиндора, заместитель Альбуса Дамблдора и прочее, и прочее… больше Минерва не хотела ее терять. Хотя бы в анимагическом облике. - Норрис… - на самой границе слышимости, - Это так прекрасно… <center>* * */<center> На следующий день небо, бывшее таким ясным ночью и предвещавшее скорую весну, снова заволокло низкими тяжелыми облаками. Обманчивое тепло поманило и исчезло без следа. На завтраке в Большом Зале собрались отчаянно зевающие вялые студенты. Гермиона Грейнджер села за стол, как всегда между Гарри Поттером и Роном Уизли, и тут же уткнулась в свежий номер «Ежедневного пророка», который доставлялся ей каждое утро. Панси Паркинсон с высокомерно вздернутым подбородком устроилась рядом с Драко Малфоем, который выглядел бледнее обычного. В сторону гриффиндорцев она даже не взглянула. Преподаватели держались лучше, только у профессора Снейпа под глазами залегли темные круги. Ночные бдения в лаборатории давались ему все большей ценой. Профессор МакГонагалл, как всегда, прямая и строгая, с безупречно гладкой прической, с поджатыми губами и холодным взглядом, являла собой олицетворение истинной английской леди, всю ночь проспавшей в своей постели. И никто не обратил внимания на то, что миссис Норрис, очень нелюдимая кошка, на этот раз уютно свернулась на коленях Минервы, надежно укрытая от чужих взглядов кончиком шали. Ее глаза были закрыты. Вспоминая прошедшую ночь, она улыбалась. Не в последний раз…

Июнь – Июль 2007