В подвешенном состоянии

«Ниса!» Испуганный голос на мгновение нарушил тишину в маленькой комнате. Неджима внезапно проснулся. Тяжело дыша, он стёр проступившие слёзы. Нисака. Нисака. Нисака. С самого утра в голове звучало имя друга, который умер в его сне. Он быстро, как только мог, собрался в школу с единственным желанием — убедиться, что всё в порядке. Разумеется, так и было. А что могло случиться? Хотя в этом и проблема: Неджи не мог вспомнить, как именно всё произошло. А этот факт создавал дополнительное неудобство, из-за которого он теперь видел подстерегающую опасность во всём, что окружает Нисаку. Вот и он. — Как же я рад тебя видеть! — запыхавшись, произнёс Неджима. — Эм, привет, я тоже, — ответил парень, удивлённый чрезмерной активностью друга. Что могло случиться в среднестатистической школе в самый обыкновенный день? О, много чего. Воображение Неджимы весьма щедро на выдумывание подобных вещей. Благо, трудовой день учеников старшей школы, как и подобает, подошёл к концу без потерь, но парень и не думал отходить от друга далее нескольких метров, будучи готов отразить любую опасность, появившуюся на более-менее всегда безоблачном горизонте жизни старшеклассника. И вот всё плохое уже казалось таким далёким и незначительным, пока Нисака не сказал, что, прежде чем пойти домой, он планировал зайти в книжный магазин. Тогда Неджи вызвался его сопроводить, категорически отказывая на просьбы того не занимать себя глупыми вещами. «Сегодня я целый день буду рядом с тобой!» — заявил он. Неджи выглядел так уверенно, что казалось, новые попытки его отговорить были бы просто ничего не значащими звуками. Нисака был немного удивлён, но решил не сопротивляться. Ну, а тот честно выполнял свою миссию. После магазина Нисака решил перекусить. «Ну ладно, это ещё никому не мешало», — подумал Неджи и принял предложение друга. А после кафе выяснилось, что Нисака вдобавок ещё хотел посетить парк, сначала зелёный такой, безобидный на вид, и даже очень уютный и красивый, но далее шёл уже парк развлечений рядом с торговым центром. И вот здесь-то парень стал замечать некий подвох, о чём немедля решил спросить напрямую: — А ты уверен, что точно собирался всё это сделать? М-может, покажешь мне план или что-то вроде того… В ответ парень насмешливо произнёс: — Глупый, у меня всё хранится вот здесь, — и потрепал идущего рядом Неджи по голове. Такими темпами вечер наступил очень быстро. И теперь, оба приятно уставшие за день, парни шагали к станции. — Ну, вот и всё — подытожил Нисака. Неджи с облегчением вздохнул. — А тебе было хорошо со мной сегодня? — добавил он, не поворачивая головы, чтобы в смущении не столкнуться с глазами собеседника. — Что? Да, конечно. Просто я так устал, беспокоясь о том, что с тобой может что-то случиться, — ответил Неджима. — Ты о чём? — Ну, сегодня ночью мне приснился сон, в котором т-тебя не стало. Я был так напуган этим. Вот в моей голове и засела идея всеми силами хоть как-то попытаться защитить тебя. Ведь говорят же, что предупреждён — значит вооружён. — Он смущённо улыбнулся. — Прости, я слишком увлёкся… — Прости, я тоже, — едва слышно прозвучала фраза Нисаки, опустившего свой взгляд на дорожку из красных и серых фигурных плиток. — Было страшно от мысли, что такое может произойти на самом деле. Я не знаю, что бы делал, если бы в моём мире тебя не было, потому что ты мой единственный дорогой друг, — медленно продолжил Неджи, с каждым словом всё сильнее сжимая ремень от школьной сумки. Внезапно Нисака замедлил шаг и, улыбаясь, произнёс: — Ты не перестаёшь меня удивлять… я и правда люблю тебя. Сбитый с толку Неджи сказал: — Тогда, эм… я тоже люблю тебя. Забытые на недолгое время горечь и грусть вновь вернули себе власть в душе Нисаки. Он резко изменился в лице. Как долго ещё его кошмар, который происходит наяву, будет продолжаться? Не пора ли покончить с ним? Рано или поздно всё равно настанет время проснуться, и чем дольше пребывать в этом зыбком царстве, тем больнее будет привыкать к реальному миру, который проявится, неизбежно проявится, надёжно скрытый прежде теперь уже рассеявшейся опасной и обманчивой, но такой успокаивающей дымкой. — Нет, Неджи. Моя любовь другая. Я по-прежнему хочу проводить с тобой время, вместе веселиться, обедать и идти домой после школы, хочу помогать тебе, делать тебя счастливым, но я также хочу быть лучшим для тебя, хочу прикасаться к тебе, целовать и обнимать, как любимого. — Я не знал, прости. — Ты не виноват. Его голос звучал так спокойно, будто он уже давно со всем смирился. — Ум… Неджи, наверное, тот сон всё-таки отчасти сбылся. Я разрушил твоё представление обо мне, больше тебе некем восхищаться. Больше нет того классного парня Нисаки, настоящий я здесь, перед тобой, самый обычный человек. Я знаю, ты не можешь принять мои чувства. Это запретная любовь и я ничего не могу поделать с тем, что в голове у тебя другой человек. Они уже подошли к станции Неджимы. Пора было отправляться домой. Обернувшись, на прощанье Нисака лишь произнёс: — Но знаешь, хоть на один день быть тем, кем забиты твои мысли, было приятно.

***

— Парень, ужасно выглядишь. Мрачный и разбитый Нисака выслушивал речь Аоки, уставясь куда-то вперёд, на крыши зданий. Вот уже несколько дней он не переставал думать о том, правильно ли поступил. С одной стороны, чем глубже в лес, тем больше дров: впереди будет только больнее. Но с другой — сейчас он вновь один. К тому же нельзя забывать, что Неджи, наверное, сейчас тоже тяжело. И от этого ещё хуже. — Смелый поступок. Аоки оглядывал открывающийся с крыши вид. — Это не могло продолжаться бесконечно, — продолжил он, повернувшись к Нисаке. — Наконец ты сделал что-то для себя. Я и прежде говорил быть эгоистичней. Это нормально. Думаешь, я просто так здесь сейчас с тобой? А вот и нет. Это всё только потому, что я хочу видеть тебя счастливым. Видишь, я поступаю так, лишь следуя своему эгоистичному желанию! Пойми, только дураки дарят себя всему миру, и он, рано или поздно, наказывает их за такую ужасную глупость. И только несчастные живут для себя. Но заботясь о ком-то, помогая, уступая, оберегая, мы попросту следуем своим желаниям. Мы самые настоящие эгоисты, похуже тех, кто в открытую это признаёт. Не существует ничего выше. Нет никакой морали, управляющей мной и заставляющей ей следовать. Я сам решаю, что хочу делать. И сегодня я пытаюсь помочь тебе, потому что я так захотел. Да и какая разница, если это то, что заставляет меня двигаться? — Забавные размышления. — Зато ты улыбнулся. — Он полез в карман. — Конфету? — Ты всегда носишь их с собой? — спросил Нисака, разворачивая яркую обёртку. — Да. Если вдруг захочется, но не будет возможности съесть что-нибудь сладкое, у меня буквально начнётся ломка, я просто не буду находить себе места и не смогу ни на чём сосредоточиться. Не бойся, это не заразно. — Хорошо, я не буду. Между парнями возникло неловкое молчание. — Но что же мне следует делать дальше? Я знаю, знаю, что всё это такие мелочи, но в данный период жизни они для меня имеют большое значение, — усмехаясь с долей грусти, Нисака опустил голову на колени. Аоки, вздохнув, подошёл и присел напротив. Он всем сердцем сочувствовал Нисаке. И у него были на то свои причины. Ему было больно видеть, как страдает его любимый человек. Он некоторое время, не говоря ни слова, просто смотрел на него, а затем прикоснулся к руке парня. Тот поднял голову. Аоки всегда старался дипломатично соблюдать дистанцию, но сейчас ситуация, как он посчитал, требовала другого. Осторожно прикасаясь ладонями к его лицу и ловя взволнованный взгляд, он с напором проговорил: — Эй, кто ты? Ты существуешь? У тебя есть цель? Даже я знаю, что у него она есть, а у тебя? Чтобы тебя полюбили, нужно работать над собой, нужно быть живым, а ты совсем забыл о себе, мучаясь в этих непонятных и тупиковых отношениях. Я рад, что ты нашёл выход. Будь тем, кем хочешь быть, делай то, что тебе нравится. Наполняй себя. Не меркни рядом с ним, слышишь?! — Да зачем всё это, если на шестнадцатилетие придут госслужащие? Аоки вновь поднялся, ловя на себе внимание. — Ну и что? Я аннулирую решение. Мне не нужно одобрение правительства. В их руках тысячи судеб, а у меня всего-навсего одна, поэтому я не собираюсь обманываться. Какой смысл жить, если не веришь в любовь? — Громко сказано, — усмехаясь, произнёс Нисака. — Кто ты такой, чёрт возьми? — Я тот, кто бросает вызов закону и тебе. Готов ли ты влюбиться в меня? — энергично произнёс он и сразу же добавил: — Можешь не отвечать. Нет, лучше не отвечай. Была ли это шутка? Может, просто наивная речь подростка? Или он действительно настроен серьёзно? Кто знает? Но слова, отважно стремившиеся проникнуть в самое сердце, нашли какой-то крохотный, можно сказать, сравнимый по масштабам с огоньком от спички, но всё же отклик (эй, ведь не зря говорят не играть со спичками, потому что всем известно: если детишки будут несерьёзно их воспринимать, то они ещё вам покажут, раскрыв весь свой потенциал!). У каждого своя правда, и почему бы не пойти за его правдой? Вдруг эта вера станет началом чего-то нового? Было бы здорово.