Настоящая правда всегда неправдоподобна. Чтобы сделать правду правдоподобнее, нужно непременно подмешать к ней лжи. Люди всегда так и поступали. Достоевский.
– Какое задание, Полюшка-сан, то есть Полюшка!? Я же не маг рангового класса. Меня не допустят, да и не справлюсь я одна... – начала было тараторить Люси. – Не переживай, ты идешь не одна. Да и кто сказал, что обязательно нужно быть магом высокого класса, чтобы ходить на сложные задания? "Нужно иметь в команде кого-нибудь из магов S-класса..." – вот, что гласит правило, которое установили еще во времена Мавис... – Я никуда не иду. Зачем это мне? – перебивая знахаря, спросила Хартфелия и посмотрела на опустевшую кружку, не заметив, как выпила все ее содержимое. – Чтобы стать сильнее, – непривычно тихий голос Полюшки поверг Люси в шок. Всегда эта женщина то кричала, то просто громко говорила. Но чтобы тихо, нет, на веку Люси такого еще не было. – Ладно, тогда зачем тебе это? – Люси поежилась, все-таки воспитание дает о себе знать. Со старшими на "ты" разговаривать не уютно, но она постепенно привыкнет. – Честно? Не знаю. Просто что-то подсказывает, что тебе надо помочь. Вот и все, – нестандартный ответ понравился Люси, она решила довериться знахарю и пойти на это задание. Даже если ничего толком не понимала. – Хорошо, я согласна, – Люси начала подниматься с кровати, на которую ее усадила Полюшка. Слишком быстро девушка согласилась, это показалось странным знахарю. Нужно осадить на некоторое время эту блондинку, дабы она взвесила все "за" и "против". – Стоп. Ты что ли так пойдешь? – блондинка посмотрела на себя и ее щеки покрылись густым румянцем. Одежда вся в пыли и земле, и она вот так бегала за Гажилом? Позор, Хартфилия, позор... – Поспи еще, ты не полностью восстановилась, а я пока поговорю с Макаровым, да за одеждой тебе схожу. Люси не успела сказать в ответ то, что хотела. Наверное, из-за того, что Полюшка скрылась в дверном проеме слишком быстро. Одной стало скучно, ничего другого не оставалось, как лечь спать. Под одеялом было тепло, и Хартфелия не заметила, как впала в сон. Морфей сегодня разошелся не на шутку. Показать такой качественный и реалистичный сон, мог только мастер своего дела, коим он и являлся. Определенно это была сказка. Красивая, со счастливым концом... но нет, что-то не то. Где же счастье? Люси как будто смотрела чьи-то воспоминания. Прелестная девушка с платиновыми, доходящими до пояса волосами. Ее челка еле прикрывала кроваво-красный оттенок глаз, смотрящих то на темноволосого парня с мутными, точно покрытыми пеленой тумана, глазами, то на ребенка в его руках. Девушка искренне улыбалась и был виден румянец, что четко выделялся на бледной коже, будто лишенной крови. Парень, заметив это, только звонко засмеялся, и глаза его светились счастьем. Когда Люси смотрела на них чьими-то глазами, становилось грустно. Грустно от того, что она не является участницей светлого момента в их жизни. Странно, да? Что за глупые мысли? Но все же где-то там, в глубине души, за семью замками, чувствовалось тепло их улыбок. Парень нежно смотрел на ребенка, а затем поцеловал в еще лысенькую макушку. Вдруг он перевел взгляд на небо. Что-то приближалось вдалеке, и это далеко не птицы, скорее драконы... Их улыбки, их любовь, их мир совсем скоро рухнет. Сбившееся дыхание. Помутневшие глаза. Сон прервался так же резко, как и начался. Как по заказу в комнату вошла Полюшка. – Хорошо, что ты уже проснулась. Вот одежда, какая была. Самое главное, Макаров согласился отпустить тебя на задание, – своим привычно-повышенным голосом проговорила знахарь, что-то смешивая при этом. Она стояла около стола со своими пробирками и книгами, еще какие-то травы, которые женщина кидала в котел, были высушены. Одежда, которую Полюшка положила на стол, можно было носить, но лет двадцать назад. Люси, тяжело дыша, проклиная Бога Снов, который показал такой сон, начала одеваться. Сказать, что ей шла эта одежда, значит ничего не сказать. Без вульгарности, но с толикой таинственности, так как любила Полюшка, а та, если присмотреться, имела отличный вкус. Просторные черные штаны, того же цвета кофта и кеды серо-черного оттенка. Люси не знала, что ей так идет этот цвет, похожий на ночное небо без привычных для нее звезд. Не знала, наверное, потому что никогда не носила такие вещи. Всегда только розовые платьица, да открытые кофточки с короткими шортами и юбками. Не приучена она была носить эти "траурные" наряды, как никак девушка знатных кровей. Странно, что возникли такие мысли, короткие и обнажающие вещи тоже не соответствовали ее предыдущему статусу. Но тут скорее всего выражалось бунтарство Люси. Было еще много вопросов, которые хотела задать Хартфелия, касающиеся задания и всего прочего, но все отошло на второй план. – Я любила его, – тихо, сухо, чуть ли не плача, но сдерживаясь, проговорила Люси. Было не больно, было обидно. Обидно настолько, что хотелось упасть в бездну подсознания, туда, где давно правит красавец-Морфей, показывая пленки, которые не имеют место быть, заставляя сожалеть всем сердцем, в который раз закрывать отрывающиеся двери, и в миллионный раз осознавать, что ты ничего не добившийся жалкий человек без права на то, чтобы жить той жизнью, которой тебе не достичь. Слез нет, Люси только что поклялась себе больше не проливать их из-за пустяков. И да, свое высказывание она предпочла посчитать за пустяк. Полюшка, до этого смешивающая ингредиенты, застыла, будто проверяя на вкус сказанные девушкой слова. – Ты не любила, ты любишь. Это два совершено разных слова. Никогда их не путай, - женщина взяла со стола кружку и вылила туда белую жидкость из котелка. Полюшка подала ее Хартфелии. – Выпей, это лекарство против твоего отравления. – Отравление? Вы о чем? – спросила ничего не подозревающая Люси, делая глоток, на вкус напомнило банановое молоко. По телу сразу забегали приятные мурашки. Тепло и уютно, больше нет тошноты и боли в животе, вызванной, как думала Люси, беременностью. – Ты не беременна, – будто прочитав мысли девушки, ответила знахарь. – Это было простое отравление, Мира сильно преувеличила. Прости. – Прости, за что? За то, что Мира преувеличила? За то что у меня не будет ребенка от Нацу? Или за то, что именно тебе пришлось говорить это мне? За что же ты говоришь прости? – безразличным голосом кидала вопросы Люси. И вправду, за что Полюшка просит прощения? Но сейчас девушке не понять, о чем говорит Полюшка. Она не имеет понятие сейчас, что такое быть беременной и потерять. Не прочувствовала, не прониклась, не успела осознать. О словах Полюшки Хартфелия вспомнит только спустя много лет, сидя в обнимку с любимым человек, держась двумя руками за свой живот, чувствуя изнутри невесомые пиночки. Если, конечно, она доживет до этого момента. Ведь судьба очень непредсказуема, она всегда удивляет.***
– Ребят, а где Нацу? – Лиссана говорила громко, от каждого ее слова атмосфера вокруг нее становилась более слащавой. Беловолосая хотела привлечь как можно больше внимания. – Он ушел на задание. Один, – не совсем привычным голосом ответила чуть ли не плачущая Мира. Она поняла все происходящее с Люси, так как хотела видеть, а именно, что беременную девушку Нацу бросил одну воспитывать ребенка. Да уж, фантазия у Штраус-старшей богатая. – Совсем один? Без Хеппи? – спрашивала надоедливая Лис, тогда как почти прямо перед ее носом сидел грустный синий кот. – Я тут, между прочим. Нацу просто почему-то захотел побыть один, – такие обидные для Хеппи слова сорвались обрывками с его губ. Ему было непривычно без друга. Этот странный диалог прервал скрип открывающейся двери. В дверном проеме показались Полюшка и Люси. Последняя выглядела не ахти, но никто уже не обращал на это внимание. Все были погружены в другие раздумия, будто не было инцидента, произошедшего с Хартфелией, сердце которой в который раз сжалось. – Чего так тихо?! Быстро за свои дела! – прокричала Полюшка на весь зал. Никто перечить знахарю не стал, жизнь важнее. Под искусственный шум и смех представительницы прекрасного пола прошли к барной стойке. – Мирочка, мастер у себя? – изнуренным голосом спросила блондинка у подруги. Было видно, что Люси еле-еле держалась на ногах. Побочное действие лекарства женщины с розовыми волосами. – Да, – не успела Штраус спросить что-либо, как Полюшка под руку схватила Хартфелию и поволокла ту к кабинету Макарова. Зайдя внутрь единственного, ни разу не разрушенного помещения, Полюшка что-то сказала про то, что ей нужно о чем-то поговорить с Мирой, и ушла вниз, оставив Люси наедине с мастером гильдии. – Итак, я слышал, что тебе нужно пойти на ранговое задание. Я отпущу тебя, только если в твоей команде будет Эльза и Мира. Ты согласна? – Макаров выглядел помято. Даже слишком, если бы не Полюшка, то он бы не согласился отправить своего, как он называл всех, кто состоял в гильдии, ребенка на верную гибель. Но поставив знахарю условия, что на этом задание, будет не один маг рангового класса, а два, мастер согласился. – Конечно! А что за задание и где его листовка? – Люси огляделась в поисках листка. – Задание настолько сложное, что я хотел отказаться от него, поэтому не вывешал листовку. Дело в том, что это задание вы будете выполнять с еще одной гильдией. Имя ей "Луч Солнца". Совсем уж молодая гильдия, прославившаяся своими разрушениями, равными нашим. Совет теряет голову от нас… Так я отвлекся. Вы должны будете отправиться в город Кирито, в котором находится эта гильдия. Ее маги проводят вас до одного поселение, из которого и поступил заказ. Теперь непосредственно к делу. Мы не знаем, что происходит там, в том поселении, но люди, которые уходят в гору, находящуюся неподалеку, исчезают. Потом их тела находят у подножия, в реке, берущей начало в пещере, что находится в этой самой горе. Ваша задача выяснить, что там происходит и разобраться в этом. На этом все. Можешь идти. И прошу, Люси, будь аккуратна и рассудительна, потому что ты будешь командиром команды. Это наше с Полюшкой решение, – добавив чуть тише, что решение только Полюшки, Макаров вытолкнул Люси за дверь, принявшись писать отчет о принятии этого задания.***
Люси не помнила, как она спустилась вниз, как взяла у Миры билеты на поезд, что отправляется через полчаса. Не помнила, как дошла домой и как собралась. Все мысли были заняты совершенно другим. Она теперь командир команды. Не Эльза, не Мира, а именно она. Руки дрожат и хочется показать всем свою радость, но нельзя. Страх своими цепями окутал ей голосовые связки, не позволяя вымолвить ни слова. Нельзя ей радоваться. Надо хоть чуть-чуть погоревать о том, что теперь Нацу не будет с ней. Глупо. Люси не хочет об этом думать, но когда она это осознала, то уже махала Эльзе, держащей за руку Миру. Последняя видимо слишком увлеклась работой бармена, что подтвердили слова Скарлетт: – Какой же ты все-таки бармен, прямо до мозга костей! А если бы мы опоздали на поезд? Мы бы подвели стольких людей! Да хватит смеяться! – лицо Эльзы сливалось с ее волосами. А Люси и виновница всего этого цирка стояли и хохотали во весь голос, как ни в чем не бывало. Скарлетт искренне не понимала, с чем это связанно, но время отправки поезда подошло и Титания просто затолкала девушек в вагон, в их купе. Вернуть бы время назад и отказаться от того рокового задания, ведь именно с него все началось… Но так нельзя, жизнь набирает обороты, то, что было раньше, уже привычным и нормальным не будет. Все вокруг изменилось, это требует изменений и со стороны Люси. Неизведанность, незнание и неожиданность будущего страшит, но меньше, чем возможность остаться в старой атмосфере, пропитанной какой-то наигранной, ненастоящей действительностью. Люси страшно, но бояться - это ведь нормально?