Влюбленность в наших сердцах

Зейн не уверен, как Лиам хочет отмечать День Святого Валентина сегодня. Вернее, он не уверен, что его парень действительно хочет его отмечать, потому что Лиам считает, что «это совершенно обычный день в календаре», который не заслуживает к себе такого пристального внимания, которое ему оказывают. Зейн же просто хочет уснуть хоть раз за последние три месяца в его объятьях и больше не чувствовать приступов паники. Он просто хочет зарыться в волосы парня пальцами и поцеловать его с утра на прощание, чтобы вернуться в свой номер отеля, где его ждут люди (те, с которым он работает и которые знают о Лиаме, но не терпят этого). Но Пейн все еще противится и сейчас Зейн сидит на завтраке в своем номере, скучающе листая новостную ленту, чтобы быть в курсе последних новостей, но натыкается лишь на несколько сообщений его фанатов о Луи и Фредди, об ot5 и только хмыкает. Он все еще ездит с парнями, он все еще видится с ними и все еще прячется с Луи по гримерным комнатам, чтобы выкурить какую-то дрянь, которая хорошенько ударит в голову. И, черт возьми, в его жизни совершенно ничего не меняется, на самом деле. На телефон приходит сообщение от Лиама, которые гласит только об адресе, куда Зейн должен подъехать, и парень уверен, что это лишь из-за того, чтобы их на самом деле никто не увидел вместе. «я буду» «просто проведем обычный тихий вечер вместе, да?» «да, обычный вечер» И Зейн только усмехается тому, какой акцент Лиам делает на слове “обычный”, потому что это смешно отчасти и немного по-детски, но Лиам всегда в их отношениях такой маленький и неуклюжий, который всегда напоминает о том, что они должны делать и как себя вести. Зейн каждый раз припоминает ему, как они целуются на сцене, когда свет погашен, говорит о том, как хорошо им после концертов, когда они остаются вдвоем и прочее, от чего Лиам немного смущается. Но Зейн только победно ухмыляется и целует его в губы быстро, что Пейн не замечает этого. На самом деле, Зейн очень хочет сделать Лиаму совершенно романтический вечер со свечами и прочей романтической лабудой, которая нравится Лиаму, хоть он и не признает. Но его парень уже который год самостоятельно устанавливает правила в этот праздник, поэтому Зейн просто соглашается с ним и покорно ждет назначенного часа, обсуждая какую-то откровенную херню с Томлинсоном, который заваливается к нему в отель и показывает глупые фотографии, сделанные на пляже в Малибу, где он был прошлой ночью. Зейн безучастно улыбается ему, когда Луи только прищуривается и пихает в плечо. — А где это мистер сексуальность? — изгибает он бровь, Зейн только отмахивается. — Только не говори, что ты не дал ему в День Святого Валентина, Зейно! — Мы даже не виделись. — Ты не дал ему в предпраздничный день Дня святого Валентина?! — Ты чего такой громкий? — Потому что он звонил мне и был до чертиков расстроенный прошлой ночью, — произносит неуверенно Лу, проводя ладонями по джинсам, разглаживая их. — То есть, он последние одиннадцать месяцев всегда такой расстроенный и убитый, когда ты уезжал от нас, но сейчас чтобы? Это слегка странно, чувак. Поговоришь с ним? — Я еду к нему через полчаса, в любом случае… — Он кое-что готовит? — Ты же знаешь, Лу, что он совершенно против этого праздника, — хмыкает Малик, закуривая одну из сигарет Луи, потому что себе он не покупает их уже пару дней, потому что забывает, а у Томлинсона почти целая пачка. Выдыхая дым, он видит только ухмылку Томлинсона. — Ты чего? — Я знаю кое-что, что не должен знать ты! — восклицает он довольно, растягиваясь на диване на весь рост и закидывая руки за голову. — Ты поблагодаришь еще, что я тебе не рассказал. Зейн не спорит с ним, просто соглашается и продолжает курить до еще одного звонка на свой телефон о прибывшей машине и суетливым сборам, потому что он совсем не следит за временем, а его волосы малиновые и в полном беспорядке. Луи быстро ретируется, просит написать сразу же, как он освободиться и уходит, оставляя противно-влажный поцелуй на щеке своего друга. Хлопает дверью, оставляет Зейна один на один с собой и парень нервно кусает губу. Вытаскивает из шкафа черные джинсы, черную майку и клетчатую рубашку, одну их тех, что ему отдает Лиам на растерзание. Переодевшись, он почему-то уверен, что Лиам будет в чем-то подобном и быстро покидает свой номер, кивая девушке за стойкой. Садится в неприметный автомобиль с тонированными стеклами и нервно барабанит по кейсу телефона, покусывая губы в нетерпении. Зачем он только разодевается так?! Это слишком для простого вечера, который не будет в каком-то модном ресторанчике или что-то еще. Потому что это тот частный дом, который Лиам снимает здесь. Он просто едет туда, просто представляя себе вечер под теплым пледом, штанах Лиама и его теплым телом рядом, с чашкой горячего шоколада в руках и, возможно, с кучей грязных поцелуев под аккомпанемент фильмов Вселенной Marvel. И это будет совершенно в стиле Лиама и Зейн даже свыкается с тем, что хер ему, а не организованный День Святого Валентина. Быстро проходя по подъездной дорожке, Зейн слегка нервничает, а дверь ему навстречу уже распахивает Лиам в совершенно глупом переднике и с широкой улыбкой на лице, а из комнаты тянет ужином, скорее всего это что-то о-очень острое, что обожает Малик. — Пледа, Marvel и горячего шоколада не будет? — наигранно разочарованно проговаривает Малик, Пейн только закатывает глаза и фыркает, на что Зейн улыбается и быстро касается его губ своими губами, пальцами проводит по затылку, чувствую короткие волосы под ладонью, и улыбается. — В любом случае, я доволен. — Если не отравишься, — говорит он быстро. — Три года не травился, Ли, — и они вместе проходят в гостиную, где звучит тихая музыка, как в ресторанах, стол сервирован неумело, но мило, на двух персон и это все действительно мило и по-домашнему, что так свойственно Лиаму, и как по-детски он сейчас выглядит и это заставляет сердце Зейна немного дрогнуть. — Спасибо. — С Днем Святого Валентина, красавчик, — Пейн притягивает его к себе для поцелуя, пальцами схватив за полы рубашки, и их губы грубо сталкиваются в поцелуи, ладони Зейна по-хозяйски опускаются на поясницу шатена и сейчас они совершенно точно в своем собственном мире, где нет никого и ничего. Особенно подгорающего в духовке фирменного бисквитного пирога Лиама Пейна с вишней. Особенно сейчас, когда Лиаму чертовски плевать на все, и он отстраняется, развязывает передник и откидывает его в сторону. — Что ты делаешь? Ты не будешь “драть” меня на нашем ужине, сладкий, — хихикает неуклюже Малик, вокруг его глаз собираются морщинки-лучики и Лиам просто без ума от него всего. — Лиам? Пейн берет его за руку и быстро касается губами лба. — Скоро будет четыре года, как я влюблен в тебя. Три с половиной из них мы вместе и это самое потрясающее время их всех, что я провел на этом свете. Может, это неправильно и такое не говорят, но мы с тобой ебучее исключение из всех существующих правил, правильно? — он хмыкает (или всхлипывает?!). — Правильно этот или не особо, но я хочу спросить тебе об одном. Сердце Зейна стучит где-то в горле, когда Лиам вытаскивает кольцо из кармана узких джинсов и протягивает его Зейну, кусает губу и смотрит в любимые (родные, единственные, до боли необходимые) глаза. — Да, — шепот срывается с губ Зейна, Лиам не успевает задать свой вопрос. Да он и не слышит этого ответа, потому что его руки безумно трясутся, и он боится отказа и еще чего. — Будешь ли моим мужем? — кольцо аккуратное, сдержанное, а еще их два и Зейн определенно понимает, что Лиам хочет. — Мог бы и не спрашивать, — бормочет Малик ему в губы и целует его. Просто целует, просто прикасается к его теплым губам своими и умирает. И тихое «женихом» отдается в его сознании. — Ты хочешь носить такое же? — Хочу, даже если так и не принято, — выдыхает ему в губы и опускается на одно колено, надевая его на средний палец левой руки, целуя кисть брюнета, где расположена одна из парных татуировок. Он поднимается и Зейн берет его руку, надевая кольцо аналогично своему. — Мы можем все, потому что «мы с тобой ебучее исключение из всех существующих правил», — шепчет Зейн, когда их лбы соприкасаются. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя. — А еще твой фирменный пирог от Пейно горит, сладкий, — и это тот самый момент, когда Зейн невероятно счастлив иметь такую жизнь, которая есть у него. Потому что у него есть такой неуклюжий жених Лиам и слегка подгоревший фирменный бисквитный пирог с вишней от Лиама Пейна. И ему, на самом деле, больше ничего не надо. — С Днем Святого Валентина нас, красавчик, — из кухни появляется Пейн с прихватками и горелым подобием пирога. — Я же говорил, что люблю тебя?

Просто знаю, что любовь наша — яд, отравляющий жизнь; а я все люблю тебя до безумия, до безумия в наших влюбленных сердцах.