Я так сильно люблю тебя

Джон… Джон. Джон!!! Я должен отпустить тебя. Прямо сейчас. Я не могу иначе. Ты не понимаешь. Не понимаешь… Я так сильно люблю тебя. До боли, до настоящей физической боли. Все говорят, что от любви порхают бабочки в животе и тепло в груди. Но у меня внутри, там, под рёбрами постоянно жжёт. До обострения. А потом всё взрывается болью от сдерживаемого чувства. Мне кажется, что если я отпущу его, то мою грудную клетку разворотит, как пулю, попавшую в цель. Я так сильно люблю тебя. Я хочу надеть обручальное кольцо тебе на сердце. Моё уже давно сжимает железный обруч, на нём высечено «Джон». Я постоянно хочу сделать тебе больно. Пусть даже физически. Прокусить твою кожу до крови. Вогнать сотни иголок. Исполосовать лезвием. Мне нужно поделиться этой болью, иначе она захлестнёт меня. Я хочу превратиться в шипы и впиться в тебя. Пустить корни тебе в вены и жилы, слиться с тобой, чтобы было не разобрать где кто. Хочу быть ядовитым плющом, покрыть тебя всего, задушить своими объятиями, отравить тебя. Я хочу абсорбироваться на каждой твоей частице, внедриться в твой генетический код. Я так устал бороться с этим чувством. Именно поэтому я должен тебя отпустить сейчас. И мне останется лишь ампула с кокаином да шрам, где никто не увидит. Он вначале будет бордовый и неровный. Но с годами посветлеет и немного сгладиться. Если же ты останешься… Если я буду хоть минутой дольше вдыхать твой запах, созерцать твой образ, иметь возможность дотронуться до тебя, то потом придётся выдерать это с мясом из моих сердца и души. Там останется дыра, её рваные края никогда не срастутся. И я сойду с ума. Тогда мне не скрыться даже в Чертогах. Потому что они уже наполнены тобой. В каждом закоулке, на самом освещённом месте там ты: твоя улыбка, ласковый или упрекающий взгляд, твоё прикосновение, твой голос, твоя радость и твоя печаль… И мне не удалить этого. Ведь я так сильно люблю тебя. Я жажду тебя. И никогда не смогу насытиться. Мне страшно, Джон. Если бы ты был живительной влагой, я бы пил тебя, пока не захлебнулся. Я сожрал бы тебя, как булимичка пирожное. Будь ты набран в шприц, как спидбол, я бы немедленно вогнал иглу в вену. Джон! Джон. Джон… Ты — моя навязчивая идея. Ты — моя жизнь. Ты — моя будущая причина смерти. Я так сильно люблю тебя. Ты — лучше и хуже любого наркотика. Струишься в крови, заполняешь мозг. Я не могу думать. Ты — лучше любого расследования. Они спасают от скуки, ты же спасаешь от смерти, и приближаешь её. Ты сердишься, когда я курю. Поверь, никотин для меня менее губителен, чем ты. Я тону. Тону в своей любви. Она — раскалённая лава. В глазах темнеет, воздуха не хватает. Я сгораю заживо. Господи, пусть от меня не останется даже пепла. Я так сильно люблю тебя. Беги же, беги от меня, Джон! Ибо свой любовью я уничтожу не только себя, но и тебя. Тебе не жить, если останешься. Моя боль, она затопит и тебя. Тебе не выбраться. Ты, военный врач, повидавший всякое, не сможешь выстоять против этого. И не сможешь вылечить. Даже своим теплом. О, ты так щедр на него! Но моя боль сильнее. Моя любовь сильнее. Я так сильно люблю тебя, Джон. Мне так больно. Я хочу руками разодрать грудь и избавиться от неё… Смотри, Джон, вот она, моя боль — в моих окровавленных руках мерно бьётся. На ней железный ободок с выбитым «Джон». Но почему же не стало легче?