Сопротивление

Я столько раз слышал выражение «переполнена чаша терпения», но никогда не понимал его полностью, потому что никогда не испытывал такого. Я всегда был крайне сдержанным человеком, никогда не отступался от своих принципов и решений, нередко сдерживался от споров, но никогда не держал в себе столько, сколько не смог бы выдержать. Однако я понимаю, что значит, когда душа переполнена до краев. Потому что уже много лет по крупицам собираю частички его внимания, минуты любования им, пока он слишком устал даже для того, чтобы просто открыть глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд. Столько лет я замечал его мимолетные улыбки мне, бережно заворачивал их в пелену моей памяти, чтобы тогда, когда любить его становится тяжело, оживить их, продолжая мучить себя. Бесконечные ночи, когда я корил себя, за то, что не могу уступить, приводя его в бешенство, ведь именно я виноват в том, что мы никак не можем найти общий язык, играя в одной группе. Именно из за меня он яростно бьет по струнам, причиняя себе боль; после очередного спора, глубоко затягивается сигаретой, пьет чашку горького кофе, охлаждая свой пыл, готовый выплеснуться на меня раздраженностью. И через минуту он снова оборачивается ко мне, медленно кивая, и предлагая продолжить репетицию. Я мог бы уступить ему, мог бы снять напряжение, просто дружески хлопнув по плечу, как это делают все. Возможно, тогда бы он наконец перестал меня сторониться, и в следующий раз, собираясь выпить на выходных, он нажал бы кнопку на телефоне с моим именем, пробежав мимо остальных, в его огромном списке контактов. Вот только я с обычным бесстрастным выражением лица наблюдаю, как он смеется в трубку, обговаривая планы на вечер. Я слишком плохо обращаюсь со словами, превращая их в бессмысленный набор звуков, которые на самом-то деле и слушать неприятно, у меня слишком несгибаемая спина и слишком много личных причин, чтобы просто подойти к нему и признать свою неправоту. И все снова возвращается на круги своя - его сигареты, мое молчание, его кофе, неловкие попытки лидера примирить нас, и боль в моей груди, там где сердце, или даже глубже. вот только с каких пор он перестал раздражаться на мое сопротивление? Его вежливая заинтересованность мной приносит боли больше, чем его развлечения в вип - комнатах клубов, куда мы ходим все вместе время от времени. Его заигрывания на концертах…я понимаю, что это лишь фансервис, однако сердце все равно предательски бьется о ребра, пытаясь выпрыгнуть в его равнодушные ладони. Он приближается, его губы в нескольких сантиметрах от моих, но я все еще исполняю свою роль, оскалившись и отворачиваясь. Потому что знаю, как будет больно потом, когда эти губы будут целовать кого-то другого, только не так, как когда-то на концерте подарили горький поцелуй мне- гораздо нежнее и ласковее, даря что-то интимное наедине, а не демонстрируя всему миру. Я уверен, что достоин его как никто другой, никто кроме меня не знает его лучше, никто не видел настоящие чувства сквозь непроглядную черноту его зрачков, никто не чувствовал горький привкус его слов, отвратительно-нежные прикосновения, когда на самом деле хочется сокрушить. Но я молчу. И он смотрит на меня сквозь мутную пелену усталости, застилающую глаза, а я…впервые за долгое время не отвожу взгляд. Чувствуя, как к щекам предательски подступает краска, как глаза начинают слезиться от невозможности отвернуться, слыша, как кто-то ходит по студии. Я отвечаю на его взгляд, набираю воздуха, чтобы наконец заговорить первым, преодолевая тяжесть вмиг сгустившегося воздуха, я произношу: - Я был неправ.-и тут же, не давая себе возможности отступить, но уже более глухо- Не хочешь зайти ко мне? Думаю в домашней обстановке мы... -Сможем закончить песню,-договариваешь ты, поднимаясь. То, что казалось мне непосильным, ты развеял простым пожатием плеч, не разрушив однако хрупкости момента, но показав мне, как необходимо облачать чувства в слова. Возможно, ты начнешь понимать меня лишь по изменениям воздуха, как это могу я. Но пока мы еще в самом начале пути, и первый шаг уже сделан.